Экспедиция во главе с Оливье ван Ноортом вышла из Роттердама в сентябре 1598
года. Его эскадра состояла из двух больших судов и двух пинасов (судов
преследования), оснащенных и экипированных голландским торговым концерном “Magellan”.
Цинга вспыхнула почти сразу в начале рейса, а плохая погода подвергла команду
суровому испытанию. Когда ван Ноорт достиг Тихого океана в конце февраля 1600
года, его флот состоял из флагманского корабля “Mauritius” (“Маврикий”), судна
“Hendrick Fredrick” (“Хендрик Фредрик”) под командованием Питера Эсайаса де
Линта и пинаса “Eendracht” (“Эендрахт”). Грузоподъемность “Маврикия” была около
270 тонн, судна “Хендрик Фредрик” около 250 тонн, а пинаса – 50 тонн.
“Mauritius” имел на своем борту 24 орудия, а команда насчитывала приблизительно
70 взрослых мужчин и юнг, среди которых был лоцман-англичанин, служивший в свое
время у Кавендиша. Судно де Линта было немного меньше, численность команды
составляла 60 человек, а на борту было 17 орудий, 10 из которых были чугунными,
а 7 – медными.
Ван Ноорт и де Линт расстались друг с другом 12 марта 1600 года около южного
побережья Чили, и больше их пути не пересекались.
К тому времени, как весть о том, что вице-король снарядил эскадру для защиты
своих берегов, достигла ван Ноорта, “Mauritius” успел захватить несколько судов
у Вальпараисо и уже находился в акватории Перу. Ван Ноорт решил изменить свой
первоначальный план, согласно которому он должен был плыть к берегам Калифорнии,
и решил держаться как можно дальше от берегов, дожидаясь попутных ветров,
которые подхватили бы корабль и помогли бы ему пересечь Тихий океан.
“Mauritius” после тщетных поисков Кокосового острова, будучи на широте
Панамы, повернул на запад в мае и поплыл к Филиппинским островам. Там ван Ноорт
(при большом везении) потопил испанское судно, которое было послано перехватить
его. Остановимся на этом эпизоде подробнее.
Шел к концу 1600 год. В Маниле, столице Филиппин, контролируемой Мадридом с
1565 года, поднялся настоящий переполох: в прибрежных водах курсировал
нидерландский капер. И это тогда, когда весь испанский флот выступил на
подавление исламских мятежей на юге архипелага! Манила, где кроме 20 тысяч
филиппинцев к 15 тысяч китайцев проживали всего 2 тысячи испанцев, женщины и
дети в том числе, была практически беззащитна перед возможной атакой голландцев.
Полностью загруженный 270-тонный галеон "Маврикий" под командованием капитана
Оливье ван Ноорта и сопроводительный шлюп "Эендрахт" водоизмещением 50 тонн
почти два года находились в пути. Два судна из протестантских Нидерландов обошли
полмира, чтобы помешать Испании, в т.ч. в ее прибыльной дальневосточной
торговле. В команде ван Ноорта осталось чуть больше 90 человек. В Чили он смог
загрузить в качестве провианта только птичьи яйца и засоленное мясо пингвинов,
и, как следствие, на борту опять стала свирепствовать цинга.
И все же голландцы, малоспособные сражаться, достигли Филиппин и пошли на
хитрость, выдав себя за французов. Один из голландских "еретиков" даже оделся в
костюм католического священника. Хитроумным чужакам удалось водить за нос
испанцев почти 10 дней, что позволило морякам немного отдохнуть. Позже, однако,
надувательство раскрылось, и ван Ноорту в самый последний момент едва удалось
ускользнуть. Теперь провианта и питьевой воды на судне хватало, но силы у всех
были на исходе. Самое большее, на что могли бы решиться голландцы, – атаковать
пару джонок с китайским фарфором, следующих в Манилу. Было самое время
возвращаться домой.
Жителям Манилы до голландцев дела не было – лишь бы не трогали! Но кое-кто
мыслил по-иному. Для председателя высшего совета Филиппин, влиятельнейшего лица
всей колонии, столь неожиданно явившийся противник оказался весьма кстати. Уже
два года Антонио де Морга состоял на службе у короля Филиппа. Удар по
пиратам-протестантам окончательно открыл бы для него – и он на это очень
надеялся – дорогу в Америку, о которой мечтал давным-давно.
Итак, де Морга приказал снарядить два торговых корабля – 300-тонный галеон "Сан-Диего"
и маленькое судно "Сан-Бартоломе", – переоснастив их в крейсеры, и объявил себя
адмиралом флотилии. Из "Сан-Диего" он сделал флагманский корабль, снабдив 14
пушками, снятыми с крепостной стены Манилы, и загрузив трюмы судна 127 бочками
пороха, большим запасом пушечных ядер и мушкетных пуль. На случай преследования
он взял на борт достаточно провианта и питья.
Некоторая заминка произошла у адмирала с набором экипажа. В своей хронике
"События на Филиппинах" он позже писал, что поначалу предприятие, "обещавшее
много риска и мало выгоды, ни у кого не вызывало большого восхищения", но все
изменилось, "когда граждане увидели, что корабли стоят под командой доктора
Антонио де Морги".
Новая роль де Морги совершенно не была ясна горожанам – юрист и специалист по
управлению, он не обладал ни морскими, ни военными знаниями. Чтобы успокоить
судовых офицеров, вице-адмиралом и комендантом "Сан-Бартоломе" был назначен
опытный капитан Хуан де Алькега.
С де Алькегой вышло в море всего сто солдат и матросов. А на борту
35-метрового "Сан-Диего" теснились более 450 человек: филиппинцы, африканские
моряки, японские наемники, слуги и 150 испанских нотаблей, жаждущих снискать
славу в этой сомнительной экспедиции.
С самого начала дул крепкий норд-ост, едва не срывая паруса. Уже на первых
милях, в бухте Манилы, всем стало ясно, что судно безнадежно перегружено. Всем,
кроме командующего. Матрос Бенито дель Уэрто, которому чудом удалось спастись
вместе с двадцатью другими моряками, свидетельствовал: "Вода за бортом достигала
портов орудий – корабль так оказался забит, что даже к пушкам подойти было
нельзя".
Чтобы хоть как-то выровнять крен, почти весь экипаж собрался с наветренной
стороны, но тщетно. Судовладелец Луис де Бельвер сильно опасался за свой галеон
и умолял хотя бы часть груза выбросить за борт. Но именно де Морга приказал
"весь хлам убрать с палубы вниз, так что там, среди всей этой рухляди, не
осталось даже места, чтобы при необходимости позаботиться о раненых или погасить
случайную искру, – чудо, что весь корабль не взлетел на воздух!"
Четырнадцатого декабря ван Ноорт заметил на горизонте чужие паруса. Он
немедленно дал "Эендрахту" команду возвращаться на родину с дубликатами всех его
многочисленных экспедиционных отчетов. На "Маврикии" стали готовиться к бою.
Испанцы начали атаку сразу, но первый выстрел прозвучал с "Маврикия" – прямое
попадание. Грот "Сан-Диего" разорвало в клочья, один из насосов – вдребезги. Де
Морга в ярости приказал открыть ответный огонь, но шеф канониров рапортовал, что
орудия зарядить невозможно. Тогда де Морга решился брать "Маврикий" на абордаж,
– но, к несчастью, забыл приказать убрать паруса. "Сан-Диего" на полном ходу
врезался в противника, получив при этом пробоину ниже ватерлинии. У "Маврикия" в
тот момент серьезных повреждений не оказалось.
Тем временем тридцать испанцев уже спрыгнули на палубу "Маврикия" и с криками
"Amaina, perros! – Сдавайтесь, псы!" принялись резать снасти и срывать с мачт
паруса, готовясь поднять испанские флаги. Ван Ноорт и 58 человек экипажа
забаррикадировались в трюмах. Перевес был явно не на их стороне, и голландец
предложил начать переговоры о сдаче.
В этот момент подплыл "Сан-Бартоломе" – и сразу открыл огонь по "Маврикию",
невзирая на то, что голландский корабль был уже почти занят испанцами. Лишь в
последний момент вице-адмирал де Алькега наконец понял, что же произошло. На
"Сан-Бартоломе" он бросился в погоню за "Эендрахтом", остановив его через
несколько часов.
А что же происходило на "Сан-Диего"? Да ничего! Адмирал молчал, будто бы его
не существовало. Матрос Бенито дель Уэрто нашел своего командующего бледным и
безразличным, лежащим на матраце у якорной лебедки, на самом носу судна. Дель
Уэрто махал перед его глазами захваченным вражеским флагом, заклиная де Моргу
отдать, наконец, приказ о полном захвате "Маврикия", ибо экипаж последнего
фактически уже сдался. В ответ он услышал лишь лепет заикающегося командующего:
"Делай что можешь...". Ничего конкретного он так и не приказал. Все это никак не
вяжется с героическими мемуарами самого де Морги, у которого едва ли не каждая
страница полна описаниями ожесточенных схваток, но нигде нет ни слова о
томительном ожидании так и не поступившего распоряжения.
Из неразберихи на "Сан-Диего" голландец ван Ноорт извлек свою выгоду. Он
приказал снова открыть огонь из орудий второй палубы, одновременно пойдя на
чисто военную хитрость: его люди взорвали дымовые шашки, и из люков стал
медленно выползать густой дым, разъедая глаза нападавшим.
Опасаясь, что и "Сан-Диего" будет охвачен пламенем с "Маврикия", де Морга
отдал, наконец, свой первый приказ (после шестичасового молчания!), оказавшийся
самым фатальным в его короткой карьере командующего. Вместо того, чтобы
эвакуировать команду с поврежденного "Сан-Диего" на "Маврикий", он отозвал своих
с борта голландского судна и приказал рубить абордажные канаты.
В течение нескольких минут неспособный к маневру "Сан-Диего" затонул в
Южно-Китайском море, унеся с собой в пучину 350 жизней. Полные отчаяния солдаты
пытались расстегнуть тяжелые нагрудные панцири и латы, но не успевали этого
сделать. Кое-кому все же удалось вплавь достигнуть суши. Между тем нидерландцы
собрались на палубе и преспокойно открыли пальбу по потерпевшим кораблекрушение.
Де Морга оставил свое судно одним из первых (снова полное расхождение с его
мемуарами) и поплыл на плоту, припрятав на себе два захваченных неприятельских
флага. Плот с горе-командующим толкал перед собой его секретарь – до самого
острова Фортуна.
Теперь путь домой перед “Маврикием” был свободен.
В августе 1601 года Оливье ван Ноорт достиг берегов Голландии. Так
закончилось четвертое в истории человечества кругосветное плавание.