Николай Литау / Союз Кругосветчиков России

«Апостол Андрей» оставил за кормой гавань Санкт-Петербургского речного яхт-клуба, начав свое третье кругосветное плавание.

Покинув Морвокзал, около трех часов шли до Кронштадта, где нужно было еще раз отметиться у пограничников. За Кронштадтом подняли паруса и всю ночь шли в лавировку.

Выяснилась неприятная вещь - где-то на палубе, под погоном стаксель-шкота, открылась течь, и, как назло, вода льет на штурманский стол и приборы. От судьбы не уйдешь!

Устранить неприятность удастся только в сухую погоду, при сухой палубе. А пока навигируем сидя, с головой укрывшись полиэтиленом.

Дела у нас, как обычно... Заливает штурманский стол, и течет над Киреевым. И место другое, и люк новый, а все одно и то же. Текут кабельные вводы, воду откачиваем регулярно.

Лопнул один шкот, перетертый кареткой. Новые красивые каретки не учитывают направления тяги веревок, задуманных конструктором Конюховым. На старых у нас были подпилены щеки. Сейчас именинник боцман сидит и доводит их напильником. Не горят носовой фонарь и освещение над штурманским столом. Первое традиционно, второе впервые.

Финский залив расслабиться не дал. Свежий ветер западных четвертей достигал порой 15 м/с. Но темп сохранить удалось. От Петербурга отгребли на 300 миль, вышли в Балтику и спускаемся в бейдевинд вдоль острова Сааремаа.

Постепенно начинаем прикачиваться. Жуков, бедолага, сегодня впервые поел. Старпом жевал вяло. Зато Семенов – за двоих, как обычно.

Уикенд провели, лавируясь у Готланда. Сегодня ветер остается встречным, силой до штормового. Поэтому продвижение медленное и нудное. Может, завтра к ночи доберемся до Киля. Там придется пару дней постоять, приводя яхту в порядок.

Выходим из Кильского канала. Через полчаса будем шлюзоваться в шлюзе Брунсбютель, за ним - Эльба, и потом с попутным отливом выйдем в Северное море. До Зебрюгге 300 миль, в четверг должны быть там.

Идем Северным морем среди нефтяных платформ. Впервые за полмесяца имеем попутный ветер, но и он скисает к ночи, а с утра поворачивает навстречу. До входа в гавань осталось 90 миль. Если не успеем с попутным ветром - дойдем под дизелем.

На борту все в порядке, экипаж здоров. В Киле было устранено множество неисправностей, выявленных во время первого перехода, эта работа будет продолжена во время стоянки в Бельгии.

Переход из Кильского канала занял ровно трое суток. Погода в Северном море была не так упряма, как на Балтике. Первый день дуло точно в морду, и мы продолжали лавировать. Два дня, проведенные в Киле, не были потрачены впустую – в яхте стало значительно суше, но не все протечки еще устранены.

На вторые сутки ветер зашел к северу и позволил нам, наверстывая упущенное, идти по курсу в галфвинд с приличной скоростью. И это был единственный день с благоприятным ветром за полмесяца похода.

За 90 миль до Зебрюгге ветер выключили, и мы запустили дизель. У самой гавани вновь задуло и вновь навстречу, но решили не возиться с лавировкой и продолжили движение под дизелем, благо волнение было несильным, а попутное приливное течение добавляло два узла.

Прибыли в Зебрюгге 30 сентября в 13:30, оставив за кормой 385 миль, вместо трехсот по генеральному курсу.

В Королевском Бельгийском яхт-клубе для нас уже было приготовлено место. На причале яхту встречал начальник гавани. Он поприветствовал экипаж и сказал, что в нашем распоряжении все услуги клуба. На мой вопрос по поводу эмиграционных властей и таможни ответил, что беспокоиться об этом не надо. На клубном флагштоке, рядом с национальным триколором и флагами стран, которым принадлежат яхты, гостящие в клубе, взвился флаг России. Для "Апостола Андрея" Бельгия стала двадцать пятой страной, которую он посетил.

Вскоре приехал Эдди де Бусшер (Eddy De Busschere), секретарь Belgian Polar Exploration, по приглашению которого мы сделали этот заход. Обсудили филателистические дела, отштемпелевали конверты, получили приглашение в субботу посетить Брюгге. Позже Эдди сообщил, что экипаж приглашен в гости к Вилли де Россу, первому яхтсмену, прошедшему Северо-западным проходом (1977 г.), тем самым маршрутом, который 25 лет спустя преодолел "Апостол Андрей".

Проведя остаток четверга и пятницу за судовыми делами – устранением протечек, проверкой такелажа, зарядкой аккумуляторов и так далее, – субботу посвятили отдыху и экскурсиям.

Вечерами прогуливались по городку. Зебрюгге невелик – достаточно часа, чтобы обойти его весь или, по крайней мере, старую часть, где проживают семьи рыбаков, и откуда начинался порт. За мостом через канал, ведущий в глубь Бельгии, расположен новый город: отели и все, что связано с обслуживанием приезжающих на лето туристов, а также новый порт – современный контейнерный терминал, терминал для газоналивных судов, причалы для паромов и судов класса "Ро-Ро". Через мол от яхтенной гавани расположен бассейн для военных кораблей – здесь гостями бывают корабли Балтийского флота. На оконечности мола возвышается крест, по периметру его постамента написаны имена моряков и кораблей, не вернувшихся с моря. Достопримечательностей в Зебрюгге немного: старый рыбный рынок, где сейчас размещены разные экспозиции и магазинчики сувениров, судно-маяк, стоящее на берегу и... наша дизельная подводная лодка. Лодку и маяк можно осмотреть за 10 евро.

Утром в субботу Эдди де Бусше отвез нас в Брюгге. Город древний, основанный в VIII веке, он окружен и пересечен многочисленными каналами, и бельгийцы называют Брюгге своей Венецией. В настоящей бывать не доводилось, а Брюгге действительно красив и очень живописен. Много уникальных мест и музеев, сотни сувенирных лавок. Рынок, где сверкает медью старинная посуда или чернеют угольные утюги и много ещё чего: от знаменитых бельгийских кружев до детских игрушек и всего прочего, чего угодно душе туриста.
На центральной площади играет сводный оркестр бой-скаутов всех поколений. В двух кафедральных соборах идут мессы и концерты органной музыки. Бельгийцы в основном католики, но не очень ревностные. Толпы туристов перемещаются по каналам на катерах или пешком и на конных пролетках по узеньким улочкам исторической части города.

Отобедав в Брюгге, мы отправились на другой конец страны и через час достигли границы Бельгии с Францией. Здесь в небольшой деревушке проживает старейшина ледовых яхтсменов Вилли де Роос. 27 лет назад, в 1977, на стальном 13-метровом кэче "Вилливо", частью с напарником, а частью в одиночку, он прошел Северо-западный морским путем. На паруснике это было сделано впервые после Амундсена. Пять лет спустя де Роос пришел в Антарктиду и посетил несколько научных станций. Южным пределом его плавания стала станция "Фарадей" (ныне – "Академик Вернадский").

Патриарх, которому уже 81 год, встретил нас на пороге своего дома и провел в гостиную, где о славном прошлом ее хозяина не говорило ничто. Лишь одна акварель, на которой изображена яхта "Вилливо" на фоне антарктического пейзажа. Визит длился два часа. Мы рассказали о своих прошлых плаваниях, о настоящем проекте. Вилли живо всем интересовался, начинал давать советы и тут же со смехом прерывал себя, говоря: "Кому я даю советы?".

В какой-то момент он спросил: бывал ли я в Чили. Узнав ответ, сказал, что обязательно надо туда сходить, и живо стал вспоминать, как красиво в огнеземельских проливах, какие там дуют сумасшедшие ветра, как он штормовал в проливе Дрейка в 12-балльный ураган. В его рассказах совсем не было места широтам более спокойным, а ведь помимо всего прочего, Вилли де Роос совершил кругосветное плавание по пути Магеллана, снимая документальный фильм. И две книги, что он нам подарил, рассказывают о Канадской Арктике и о плавании в Антарктиду.

Последние фотографии на память, добрые напутствия, пожелание, чтобы мы иногда посылали ему весточки с другого конца Земли...

На яхту вернулись к вечеру. Эдди оставил запись в книге для гостей:

"Яхта "Апостол Андрей" всего третье парусное судно, уходящее из Бельгии в Антарктиду. В 1897 году парусник "Белжика" (Belgica) покинул Остенде, отправляясь в Антарктику, в 1982 – Вилли де Роос вышел из Ньюпорта по тому же маршруту на кэче "Вилливо". Это большая честь и истинное удовольствие познакомиться с капитаном Николаем Литау и его командой, и я надеюсь, что у них останутся хорошие воспоминания о Бельгии. Я желаю им всего самого наилучшего и надеюсь на успех их плавания вокруг антарктического континента.

Эдди де Бусше, секретарь Бельгийской ассоциации полярных исследований".

Простившись с Эдди, приняли прогноз погоды. Вновь нам обещают встречные ветры на всем переходе до Атлантики. Смирившись с судьбой и даже не сквернословя по этому поводу, решили выйти в воскресенье пораньше, с утренним отливом.

Бискайский залив позади. До середины долетели с хорошим попутным ветром, но в южной части яхту накрыл глубокий циклон, и больше суток мы штормовали.

Ситуация усугубилась тем, что ветер зашел навстречу. Временами его сила достигала 10 баллов. Вначале ненастье пережидали под вглухую зарифленным гротом. Но после того, как на нем вырвало верхние люверсы, поставили штормовой стаксель и зарифленную бизань.

Итак, Бискай снова подтвердил свою грозную славу. В последний раз "Апостол Андрей" был здесь в ноябре 2001 года. Тогда было не слаще: "Бискайский залив, известный крутым нравом, оправдал свою репутацию. Как только вошли в него, поднялась нешуточная волна, ветер в бейдевинд закрепчал до 7 баллов. Пришлось рифить паруса и менять стаксель. Ночью порывом ветра оторвало верхнюю часть грота. На следующий день новая неприятность – сорвало со штага карабины крепления стакселя. При уборке порвали и сам парус, пришлось заменить его на штормовой. Затем оторвался и улетел к верхушке мачты бизань-фал".

Сейчас ветер не попутный, но позволяет в бейдевинд идти по курсу. Половина пути до Мадейры позади, осталось еще 750 миль.

До Мадейры осталось 500 миль. Бискайский шторм, потрепавший нас, сначала перешел в благоприятный ветер, затем в бейдевинд, а теперь и вовсе выдохся. Наверху почти полный штиль, молотим дизелем, чтобы хоть как-то поддержать темп. В прошлом плавании мы здесь пролетели, делая по 140 миль в сутки – от Бреста до Мадейры дошли за 7 дней.

Сегодня на "Апостоле" две даты: прошел месяц с начала третьего плавания и исполнилась третья годовщина старта второй кругосветки. Тогда, в 2001, до Мадейры мы добрались за месяц. На этот раз не получилось, несмотря на то, что сократили время стоянок в портах.

До острова осталось 300 миль. В данный момент имеем ровный попутный ветер силой 4-5 м/с. Это позволяет надеяться, что 17-го доберемся до Фуншала.

Сейчас над нами в ту сторону острова пролетел самолет, в котором сидит Дмитрий Стадниченко – новый член экипажа. В плавании он возьмет на себя камбузные заботы, а пока будет подготавливать наш приход – зарезервирует место в марине, найдет парусного мастера и т.д.

17 октября в 8 утра "Апостол Андрей" бросил якорь на рейде Фуншала. Переход в полторы тысячи миль завершился. После шторма в Бискайском заливе ветра были легкими и попутными, плавание протекало безмятежно. В последнюю ночь ветер скис совсем, и финишные 50 миль мы прошли под дизелем.

На молу, напротив якорного места, стоял и махал руками, привлекая наше внимание, Дмитрий Стадниченко. Снарядили тузик, наш славный "Корсар", и с Александром Киреевым поехали на берег забрать нового члена экипажа и оформить приход.

Мадейра – первый пункт за три кругосветки, куда "Апостол Андрей" заходит вторично. Возникло новое чувство – узнавание мест, где бывал три года назад.

Надо сказать, за прошедшее время здесь мало что изменилось. Тот же офицер морской полиции встретил нас на причале. В течение двадцати минут он заполнил необходимые бумаги, и мы стали свободны до отхода, когда его надо будет поставить в известность о том, что яхта покидает остров.

Тот же начальник гавани с совершенно неулыбчивым лицом, словно индеец из наших юношеских романов, выдал ключи от мест общего пользования. Поинтересовавшись, знаем ли мы, где что находится, и получив утвердительный ответ, тут же потерял к нам всякий интерес. Пока не увидел, как в "Корсар" загружаются вещи Димы. Узнав, что это новый член экипажа, сказал: "Его нужно записать в полиции". И мы немедленно сделали это.

Дмитрий, прилетев на Мадейру заранее, успел пообщаться с парусным мастером. Наш потрепанный в Бискае грот требовал небольшого ремонта. Мастер ждал нашего прихода, и когда Дима подвел меня к яхте, на которой проживали мастер и его жена, я с удовольствием узнал старого знакомого Эрика - он и в прошлый заход ремонтировал наши паруса. Через полчаса грот был доставлен к Эрику, и он, затащив фаловый угол к себе в кокпит, не мешкая, приступил к работе.

Покончив с первыми делами, экипаж отправился на прогулку по Фуншалу. Но тучи, весь день клубившиеся над островом, спустились вниз и разрядились проливным дождем. И нам не оставалось ничего другого, как убраться на яхту.

Пребывание "Апостола Андрея" на Мадейре было изрядно подпорчено погодой. Небольшой дождь, начавшийся через несколько часов после нашего прихода, сменился ливнем. Низкая облачность укутывала склоны, делая бессмысленной поездку по острову. Прояснения были не часты.

Производить какие-либо работы на палубе мешал все тот же дождь, а также крупная зыбь, заходившая с океана на якорную стоянку. Яхту немилосердно валяло с борта на борт, крен достигал 30 градусов. Несмотря на духоту, приходилось держать палубные люки закрытыми, из опасения зачерпнуть ими воду, когда фальшборт скрывался в волне.

Марина в столице острова Фуншале небольшая и всегда забита яхтами. Места резервируются заранее, да и великоват для нее "Апостол Андрей". Пришлось нам околачиваться на рейде.

Стоянка оказалось на редкость нервной. Постоянно несли якорную вахту. Первые сутки держались на мертвом якоре марины, но с усилением ветра у харбор-мастера возникло опасение, что канат не выдержит тяжелого "Апостола", и мы переставились на собственный якорь.

В якорных и швартовых операциях прошел и весь день 19 октября. Сниматься со стоянки и вновь бросать якорь пришлось раз пять или шесть. То необходимо было войти в марину для заправки топливом и пресной водой, то мы мешали маневрировать крупным судам, и портнадзор просил нас подвинуться, то якорь начинал ползти, и яхту выносило за пределы волнолома, где поджидала зыбь.

Последний раз нас сорвало с якоря около 8 часов вечера. Решив больше не возиться с постановкой, продрейфовали час под мотором, дождавшись с берега старпома и боцмана. Поставили паруса и с облегчением покинули беспокойную стоянку. В 21 час, обогнув мол, вышли в океан. На небе не было ни облачка, ярко светила половинка луны и только вершины острова кутались в плотные тучи. Со свежим юго-западным ветром "Апостол Андрей" резво побежал в бейдевинд, и через час-полтора огни Фуншала скрылись за кормой.

Сутки прошли с приличным, хотя и не очень благоприятным ветром, но 130 миль отгребли. Сегодня к утру ветер выключили, и с 8 часов мы молотим дизелем, дожигая российское топливо. Пересекли 30-ю параллель, отметили это, как и водится в тропиках, ромом. С Мадейры, называется Aguardente. "Вода жизни". "...Йо-хо-хо и бочонок рома!".

Ветер отжал нас на 50 миль к востоку, и теперь путь "Апостола" будет пролегать между островами Канарского архипелага, до которых остались те же 50 миль.

Надысь в адрес Николая Литау пришло письмо из редакции нового украинского "маринистического" журнала "Яхт-Клуб", который был бы очень рад "писать о Вас и о Ваших подвигах и открытиях". В этой связи возникла небольшая электронно-почтовая полемика: а есть ли место вышеупомянутым высоким проявлениями человеческой духа на борту "Апостола Андрея". Вот что ответил заслуженный мастер капитанского искусства:

- Подвиг мы со старпомом Киреевым совершаем до обеда регулярно. Открытий же я сделал на яхте два. Первое: определенная национальность – лучший протектор от коррозии. Над местами, где спали Аркадий Гершуни и доктор Левин палуба цела. Не то, что надо мной и Киреевым! Второе: степень укачиваемости прямо пропорциональна расстоянию до тыквообразного нароста на туловище (именуемого головой) от пупка этого же туловища. Семенов при росте 170 см абсолютно не укачивается; мне при 177 – иногда мутно, Киреев (182 см) – укачивается слегка; ну больше всех страдает Жуков (192 см). А вы говорите, что нет открытий и подвигов!

Прошедший уик-энд отмечен на яхте двумя событиями. Во-первых, зафиксирован суточный переход в 180 миль. Это пока лучший результат третьего плавания, и перекрыть его удастся, наверное, только в Южном океане. Во-вторых, в воскресенье, в 14:44 по судовому времени, "Апостол Андрей" пересек Северный тропик, иначе – тропик Рака.

Тропик этот – вовсе не место, где проводят зиму заклятые враги Греков, а всего лишь параллель, лежащая на 23 градуса 27 минут выше экватора – самая северная параллель, над которой звезда по имени Солнце поднимается в зенит. Происходит это каждый год 22 июня, в день летнего солнцестояния. В этот момент наша небесная люстра, в своем движении среди звезд, входит в созвездие Рака, поэтому тропик и получил такое клешнистое название.

По-гречески "тропикос" означает "поворотный", и на Руси день 22 июня называли солнцеворотом. После него светило поворачивало на зиму, все ниже поднимаясь над горизонтом, дни становились короче. Кроме того, следует помнить, что 23°27' – это величина наклона земной оси. Угол, скособочившись на который, вращается наша планета.

Вошли в зону северо-восточных пассатов. Места наиболее комфортные для парусников – ветер ровный по силе и направлению, штормов не бывает. Переходы гарантированы. Немного жарко: воздух 29 градусов, вода - 25, но в тени паруса, на продуваемой палубе это не заметно. Да и внутри яхты, если открыты палубные люки, не душно и терпимо. Влажность очень высокая. Ночью палубу и надстройку покрывает обильная роса, под утро она стекает струйками по парусам.

Косяками идет летучая рыба. Вчера вечером на палубу упала первая, ночной урожай составил 30 штук. Нормальный ее размер 15-20 сантиметров. Таких оказалось чуть больше десятка, остальные – мелочь размером с кильку или совсем мальки. Последних старпом сушит для коллекции, а может и для пива в Балашихе. "Крупных" же безжалостно жарит Дмитрий Стадниченко, взявший на себя трудную и почетную обязанность кока.

Дмитрий профессиональный металлург, сталевар, кандидат технических наук. Не знаю, как он варит сталь, но борщ у него получается отличный, да и все остальное вкусно. Степень кандидата наук – это одно из условий, чтобы стать кандидатом на камбуз "Апостола Андрея". В предыдущих плаваниях коками у нас были: Николай Мотин – кандидат химических наук, доктора Александр Левин и Дмитрий Зюзьков – кандидаты медицинских наук.

Дождавшись температуры в 25 градусов, Александр Киреев идет купаться. Человек, позади у которого две кругосветки и четыре экватора, в воду холодней 25-ти градусов не полезет.
Радиоэфир заполнен переговорами рыбаков, ведущих промысел у берегов Мавритании и Сенегала. Добрая половина из них говорит на русском языке, либо по-английски, но с хорошо узнаваемым родным акцентом. Договариваясь о встрече, они обмениваются координатами, а я с удивлением обнаруживаю, что нас разделяет расстояние в 200 миль – в три-четыре раза превышающее дальность УКВ-радиосвязи. Но еще большим удивлением было услышать работу портовых радиостанций Тенерифе и Дакара – до них более 400 миль.

Объяснение этого феномена я получил на ежедневном трафике с радиолюбителями. Юрий (UA3HR) сказал, что это шалости нашего светила, и в эти дни наблюдается аномально дальнее прохождение в УКВ-диапазоне.

Привычная фраза Семенова: "Капитан, на вахту", которой боцман обычно поднимает меня из койки, сегодня была заменена радостным воплем того же Семенова, влетевшего в открытый палубный люк. Времени было около трех ночи, до вахты оставался целый час, и преждевременная побудка радости не принесла. "Убью", – подумал я, если крик вызван очередной летучей рыбой или невиданной доселе саранчой, которая тоже стала залетать в гости. Наверху было непривычно темно – в эти дни полнолуние, и палуба залита настолько ярким светом, что, без преувеличения, можно читать.

Когда я выбрался в кокпит, выяснилась причина темноты и возбуждения Анатолия – лунное затмение. От полного диска остался узенький серп. Через полчаса и он закрылся земной тенью, но ночное светило полностью не исчезло, а осталась сверкать тусклым багровым светом. На небе высыпали звезды.

Подняли остальную команду и достали бинокли. Объяснил мужикам механизм явления. Мне самому впервые в жизни довелось наблюдать полное лунное затмение, несмотря на юношеское увлечение астрономией. Диск Луны был закрыт еще с полчаса, затем, с узенькой полоски, начал освобождаться, и под утро наша спутница вновь засияла во всей красе.

"Знамение!" – решили мы. И точно, в 12 часов дня нашим взорам открылась земля. Это был остров Сал – северный из островов Зеленого мыса.

28 октября в 13:45, три года спустя, "Апостол Андрей" вновь бросил якорь в бухте Санта-Мария, что у южной оконечности острова Сал, самого северного из островов Зеленого Мыса (Кабо-Верде). На берегу бухты расположен одноименный городок – административный центр острова.

Спустили на воду "Корсар" и отправились на разведку. Интересовали нас, как обычно, банк, почта, телеграф. Все это по случаю обеденной сиесты было закрыто, но первые же контакты с местным населением показали, что банк не так уж и нужен: цены на маски и прочие поделки сразу были названы в евро. Доллары и местные эскудо продавцы тоже соглашались брать. Эти валюты имеют абсолютно равное хождение и не только в сувенирных лавках, но и в барах, и в магазинах. И сдачу тоже можно получить вперемежку: среди пригоршни местных монет обнаруживался евро или мятый доллар.

Поселок переживает хорошие времена. И причиной этому, конечно же, европейские туристы. Количество сувенирных лавочек выросло невероятно. К услугам страждущих масса ресторанов, кафе и баров. Функционирует и рынок, где можно купить те же маски, всякие поделки из дерева, картины из песка, местные музыкальные инструменты: струнные и ударные.

Утомившись от пешей ходьбы и жары – было 37 градусов, – заглянули в бар на берегу океана выпить пива на дорожку. Художник Семенов делал наброски. Работать толком не давали торговцы сувенирами, то ли видя в нем конкурента, то ли приглашая к сотрудничеству.

С наступлением темноты "Апостол Андрей" поднял якорь и покинул рейд Санта-Марии.

Продолжается наше плавание в архипелаге Зеленого Мыса. Уйдя вчера вечером с острова Сал, к середине ночи подошли к Боавиште. Остров закрыл собой и без того хилый ветер, и нам, чтобы выйти из ветровой тени, пришлось прибегнуть к помощи дизеля. С рассветом ветерок окреп, и мы пошли веселей.

Оценив расстояние, оставшееся до Праи, ветер и нашу скорость, я пришел к выводу, что придем мы в столицу Кабо-Верде в середине ночи. Смысла в этом не было никакого, и мы решили на несколько часов остановиться у острова Маю, чтобы с рассветом прибыть на место.

Выбрали бухту на северо-западном берегу острова и в 15 часов бросили якорь. Место приглянулась тем, что, судя по карте, неширокая полоса берега отделяет бухту от озера, на котором написано: "сол.". Интересно было посмотреть, что скрывается за этим словом с явным кавказским акцентом.

Первыми на остров высадились Киреев с Жуковым и Семеновым. Я же надел маску с ластами и, пользуясь случаем, нырнул осмотреть подводную часть яхты. Днище совсем не обросло. Противообрастающая краска "International" исправно исполняет свою функцию, хотя на этот счет и были опасения: лодка второй год в воде, на зиму не поднималась, покрытие не обновлялось. Винт и его крепление, датчики лага и эхолота, донно-бортовая арматура – все оказалось в порядке.

Тем временем вернулись Киреев с Жуковым. Настал наш с Димой Стадниченко черед прогуляться по суше. На пляже встретили двух местных парнишек, которые показывали какие-то ракушки и пустую пластиковую бутылку. Они просили воды, но у нас с собой не было, а тузик уже ушел на яхту.

За пустынным пляжем, широкой полосой окаймлявшим бухту, вглубь острова простирались песчаные дюны, поросшие зеленым низкорослым кустарником. Перевалив через песчаные холмы, мы спустились в низину, которую завоевал солончак. Стало ясно, что скрывается за загадочным "сол." На Маю добывают поваренную соль, и в южной части острова есть солеварня. У меня с прошлого раза хранится друза кристаллов с этого острова.

За солончаком начинались редкие заросли акаций, на ветвях которой сидели стайки саранчи. Прогулявшись до кустарника, повернули в сторону моря – там художник Семенов должен был творить свои шедевры. Живописец вышел навстречу из-за дюны и был чем-то расстроен. Оказывается, те два негритенка, что встретились нам, утащили у него фотоаппарат. Вот тебе и пустыня! "Африка есть Африка", – философски произнес художник. Я тактично не стал напоминать питерцу Семенову, как в его родном городе три года назад у нас уволокли новый тузик. "Россия", – сказал тогда кто-то.
Оставив Анатолия рисовать колоритные местные пейзажи, мы с Димой погрузили свои тела в прибойную волну. Час спустя все вернулись на яхту. Собравшись за столом, вспомнили о том, что когда-то 29 октября был день комсомола. Отужинав, подняли якорь и поставили паруса.

P.S. Новость последнего часа. 30 октября в 03:45 "Апостол Андрей" встал на якорь в бухте Прая на рейде города Прая – столицы республики Кабо-Верде.

"Апостол Андрей" пришел в Праю посреди ночи с 29 на 30 октября. С рассветом снарядили тузик и съехали со старпомом в порт, чтобы к 8 часам предстать перед иммиграционными властями. Там выяснилось, что нужный чиновник будет только в 10. Чтобы не терять время, взяли такси и поехали в российское посольство.
Посол Юрий Чепик, с которым мы подружились в прошлый визит на Кабо-Верде, должен был улетать на Родину как раз 30-го, и я надеялся его застать. Нам повезло, мы пообщались с Юрием Петровичем полчаса. Посол выразил сожаление, что мы не пришли хотя бы на день раньше, сказал, что нам помогут решить все вопросы, и поручил нас заботам Временного Поверенного Михаила Бронникова.

Вернувшись в порт, выяснили, что ни в субботу, ни в воскресенье иммиграционный офицер не работает и будет только в понедельник. А в понедельник наступит праздник Хэллоуин, и мы покинем архипелаг ничего не оформляя, будто и не было нас здесь. Вновь поехали в посольство. Нужно было заняться насущными делами: пополнить запасы топлива, пресной воды и продуктов.

Все это оказалось не совсем просто. Главное - начались выходные, поэтому все заведения закрывались с часу дня. Второе - в Прае, в отличие от Санта Марии, имеют хождение только местные деньги, которые тоже не поменять из-за выходных, а наше незнание португальского и креольского языков усугубляло ситуацию.

На помощь пришли сотрудники посольства Виталий Попов и Юрий Разоренов. Виталий, казалось, знал каждого кабо-вердянца, балагурил с ними, бойко общаясь на португальском языке. Юрий виртуозно крутил баранку микроавтобуса на узких улочках Праи, выложенных брусчаткой еще во времена португальского владычества. В итоге, 300 литров дизтоплива и 200 литров воды были в канистрах доставлены в порт, и на "Корсаре" перевезены на яхту. Также дружно съездили за продуктами, и к вечеру воскресенья кокпит яхты был завален пакетами со сладким бататом и тривиальным картофелем, помидорами и гроздьями бананов, плодами папайи и экзотическим корнеплодом мандиока (что с ним делать, не знал никто). Стройные силуэты бутылок с агуардэнте – тростниковой водкой с острова Санто-Антоа - и фляги с молодым вином с острова-вулкана Фого радовали глаз усталого яхтсмена. Фого, как нам сказали, славится не только виноградниками, но и лучшим в мире кофе.

В перерывах между трудами и заботами удалось совершить короткие прогулки по столице и окрестностям, ознакомиться с достопримечательностями и посетить ресторанчик "O Poeta", что означает "У поэта". Отобедали осьминогами и рыбой гарапагу, и надо отметить, что готовят здесь заметно лучше, чем на Мадейре. Была еще вечеринка в посольстве, а перед ней - бассейн и сауна. Наверное, только в российских посольствах в Африке народ парится в бане, скрываясь от сорокаградусной жары.
В понедельник дипломаты устроили нам поездку в местечко Сидади Велья. «Старый город» - так это переводится с португальского. Расположен поселок на юге острова Сантьягу в 20 километрах от Праи. Здесь на берегу бухты находилось первое поселение португальцев. Можно осмотреть развалины губернаторского дома и пройти к священному баобабу, у которого в старые славные времена являлся образ Девы Марии. В память об этом событии построена часовенка и есть фигура Девы, стоящая внутри стеклянной будки, напоминающей телефонную. Поселок охраняет цитадель, возведенная на вершине высокого холма. Там квартировал гарнизон, была тюрьма. В центре хорошо сохранившейся крепости находится резервуар для сбора пресной воды, по-португальски – «систерна».

Заглянули на рынок сувениров. Те же черепахи, маски, игры и картины, что на Сале, но в меньшем количестве и дешевле. Собственно, нам особо ничего не было нужно: пообщаться да поторговаться... Я получил истинное удовольствие, снимая своих коллег на видео. А когда один чернокожий торговец с хорошим произношением сказал: "Давай дэньги, б...", мне пришлось стать счастливым обладателем местной игры урил, названной так в честь дерева, семена которого служат фишками.

Все дела были завершены. Общая фотография во дворе нашего посольства, слова напутствия, пожелания доброго пути…

Осталось попрощаться с голландцем Хенком Милдером и его женой, которые на своей яхте "Матахари" стоят рядом на рейде. Очень приятные люди, мы подружились. Хенк консультировался у меня об условиях плавания в Южном океане. До Сальвадора наши пути совпадают, а дальше они идут на Кейптаун и в Австралию. Назначили рандеву на острове Фернанду-ди-Норонья. Хэнк предложил охлаждать пиво тому, кто доберется туда первым. Они выходят днем позже, но опасаюсь, как бы не обогнали.

Убрали тузик и подняли якорь. Брашпиль по случаю праздника забастовал – пришлось якорную цепь выбирать вручную. Наступившая темнота скрыла наш рабский труд от взоров соседей. Поставив паруса и обменявшись прощальными гудками, покинули бухту Прая. Было это в 19:45, 1 ноября, в понедельник.

Плавание протекает размеренно при ровных слабых ветрах. За трое суток отгребли на 350 миль от Праи.

В прошедшую ночь прямо по курсу полыхали зарницы. Утром догнали черную тучу, пролившуюся тропическим ливнем. Потоки пресной воды смыли соль с парусов и палубы. Экипаж помылся и принял пресный душ.

Совсем немного летучих рыб теперь залетает к нам на палубу: одна-две за ночь. Зато прошлой ночью на Диму Стадниченко, стоявшего на руле, прыгнул 15-сантиметровый кальмар. Наглый агрессор закончил свою жизнь в желудках команды.

Днем Семенов обнаружил на баке узкую длинную рыбешку, с нижней челюстью, переходящей в тонкую длинную иглу. Оказалась эта рыбка океаническим длиннорылым полурылом из отряда сарганообразных. К этому отряду, кстати, относятся и летучие рыбы. Длиннорыл имеет довольно большие грудные плавники и обладает способностью к планирующему полету над водой по принципу летучих рыб, но менее совершенному. Может пролетать до 50 метров, тогда как для его соседей по отряду не предел и 200 метров.
Координаты "Апостола Андрея":

Пока весь российский народ готовился праздновать День согласия, "Апостол Андрей" вошел в зону термического экватора. В Атлантике она простирается между 5-м и 8-м градусами северной широты. В этой зоне затухают пассаты обоих полушарий, а между ними обычно возникает широкая полоса штилей.

Атмосферные процессы здесь в течение всего года изменяются мало, вода постоянно прогрета до 27-29 градусов, мощные восходящие потоки влажного воздуха приносят обильные осадки. В зоне часты тропические шквалы с мощными ливнями. Тучи, несущие дожди и ветер, видны задолго до того, как их пути пересекутся с курсом яхты, у экипажа есть время приготовиться к маневрам с парусами и достать мочалки для очередного душа.

Последний такой шквал мы пережили вчера после ужина. За ним зарядил нудный осенний дождь, непрекращающийся уже сутки. С последним шквалом закончился и северо-восточный пассат. Ветер, раздумывая, откуда дуть, покрутил какое-то время вокруг яхты и выбрал традиционное направление - навстречу. По силе он был легким, около 3 м/с, и, запустив дизель, мы принялись форсировать полосу штилей в неспортивном режиме, пересекая заодно Экваториальное (межпассатное) противотечение, неспешно несущее послания далекой Амазонки к берегам Африки.

10 ноября в 7:50, с первыми лучами восходящего солнца, "Апостол Андрей" в пятый раз за свою жизнь пересек экватор. Нептун приветствовал старых знакомых капитана и старпома, которые, как и всегда прежде, проходили нулевую параллель вместе с яхтой. Остальным членам экипажа пришлось пройти обряд посвящения с обязательным купанием за кормой яхты. Сделать это оказалось вовсе не просто: Южное полушарие дунуло свежим юго-восточный пассатом, и яхта имела ход больше семи узлов.
Но традиция есть традиция. Анатолия Семенова, Сергея Жукова и Дмитрия Стадниченко обвязали страховочными линями и прополоскали в кильватерной струе. Старпом по поручению Нептуна поставил каждому божественную печать на соответствующее место, и новообращенные продефилировали по палубе перед объективами фото- и видеооператоров из "Вокруг Света" – славного журнала и соорганизатора плавания. Это была гордая демонстрация символов причастности к Ордену моряков, пересекавших экватор под парусом. Всех корреспондентов разом изображал один капитан, обвешанный камерами, как новогодняя елка игрушками.

Покинув Северное полушарие, "Апостол Андрей" оставил за кормой и северную осень, сразу попав в южную весну. Приборы бесстрастно показывали все те же 28 градусов выше нуля в воздухе и за бортом, но небо стало иным. Вместо идущих чередой темных туч с тропическими шквалами и ливнями, небосвод украсили веселые кучевые облака хорошей погоды. Последний легкий дождик окропил сидящих в кокпите вокруг сковородки с жареным бататом апостольцев, и горизонт украсила радуга.

Ветераны ударились в воспоминания о том, как было в прошлый раз, да как в позапрошлый... Капитан с боцманом вспомнили, что ровно два года назад – 10 ноября 2002 года –"Апостол Андрей" входил в Кронштадт, ломая штевнем первый осенний лед. Возвращаясь из второй кругосветки, мы несли в сердцах мечты о третьей.

Четырнадцатый день ноября один из главных, если не самый главный, праздник на "Апостоле Андрее". В этот день в 1996 году состоялся старт первой кругосветки. Дату тогда никто специально не выбирал: раньше просто не смогли. В 2002 году в этот день финишировало второе кругосветное плавание, завершая "Восьмерку "Апостола Андрея" – проект, который опоясал земной шар двойной петлей протяженностью в 60 тысяч морских миль.

Если яхта стоит у причала, то экипаж в этот день традиционно собирается у кого-нибудь на даче: либо у Игоря Балдина - участника первой экспедиции, либо у доктора Левина - участника двух плаваний. Приезжают не только москвичи и жители Подмосковья, но и тверитяне, и питерцы. Лишь ребята с Камчатки празднуют на расстоянии в 9 часовых поясов. Собираемся к 17 часам – к моменту старта в 1996 году - и общаемся до утра, вспоминая походы и похождения, обсуждая текущие дела и планы на будущее.

Сейчас же начало суток 14 ноября застало "Апостол Андрей" на траверзе порта Ресифи - три года назад именно здесь мы впервые высадились на американский континент. На этот раз яхта проследовала мимо в 20-ти милях от берега. Примерно на таком удалении, лишь понемногу приближаясь, нам предстоит пройти еще 300 морских километров до Салвадора. Маршрут яхты лежит по границе шельфа и континентального склона. Справа от нас на карте обозначены глубины в 50 метров, слева - 500.

Одинокая океанская жизнь, когда за неделю встречалось одно судно, закончилась – торговцы и танкеры идут навстречу и обгоняют сзади, на шельфе копошатся рыбаки. В отличие от европейских, местные ловцы не очень озадачивают себя несением уставных навигационных огней. Ночью приходится ломать голову, разбираясь в том, куда очередная шаланда следует, где у нее нос, а где корма.

Наши рыбаки тоже вдохновились: старпом затачивает какую-то снасть с внушительными крючками, Дмитрий Стадниченко грозится на ужин подать свежую рыбу. Остальные, скептически поглядывая на них, достают кильку в томате и сардины в масле - готовят закуску к праздничному столу. Обедать будем на траверзе Порту ди Педрас, что в устье Рио-Мангуабы.

Юго-восточный пассат дует ровно и несколько крепче, чем его северный собрат, суточные переходы после экватора выходят по 140 миль. Вода и воздух – плюс 27.

Вблизи берегов летучие рыбки совсем перестали падать на палубу. Храня надежду на наших добытчиков, садимся закусывать ностальгическими советскими консервами.

17 ноября. Салвадор - бывшая столица Бразилии.

В ночь с 16 на 17 ноября завершился переход "Апостола Андрея" через Атлантический океан, протяженность которого составила 1950 миль. Уложились мы в две недели, показав вполне приличную для этих широт скорость, совершая суточные переходы в среднем по 130 миль. В полночь "Апостол" вошел в залив Тодуз-ус-Сантус, на берегу которого расположен город и порт Салвадор - бывшая столица Бразилии. Пару часов яхта шла вдоль берега залива, сияющего огнями спускающегося к самой воде города.
На подходе к яхтенной марине попали в гущу рыбацких лодок, увешанных яркими гирляндами. Вначале мы приняли их за какое-то карнавальное шествие или развлечение для туристов - уж больно много света было на каждой лодчонке, и шли они дружной флотилией в одном направлении. Но, подойдя поближе, разглядели, что в каждой посудине сидит по рыбаку, а иллюминация нужна для привлечения подводных обитателей.
Марина оказалась на удивление просторной, в отличие от европейских, где, за редким исключением, "Апостол" чувствует себя, как слон в посудной лавке. В 2:20 по судовому времени яхта ошвартовалась у гостевого причала, и через пять минут к нам подлетела надувная лодка со служителем марины. Судя по его лицу, он был рад нас видеть, но все остальное было непонятно, так как наши познания португальского были ограничены словом: "абригаду", что означает "спасибо". Его познания в русском или английском языках находились примерно на таком же уровне. И когда мы, представляясь, называли имена, тыча пальцем себе в грудь, наше общение стало походить на высадку Миклухо-Маклая на гвинейском берегу. Выяснив кое-как название яхты и страну регистрации, при помощи волшебного испано-португальского слова маньяна – завтра - договорились продолжить общение с рассветом.

Сеньор пожелал всем доброй ночи и растворился в темноте на своем тузике. Мы же, отметив по старинному португальскому обычаю приход в Бразилию, раскатали спальные мешки на палубе яхты под сенью Южного Креста.

Путешествие по Салвадору от капитании до капитании.

Вторым человеком, подошедшим к нам после прибытия, оказался владелец стоящей неподалеку яхты "Mantra". После слов приветствия, традиционный вопрос: "Откуда, ребята?". Услышав ответ, сеньор был страшно удивлен и заявил, что никогда доселе не видел русских яхт в Салвадоре.

Такая же реакция была и на следующий день у всех, кто узнавал национальную принадлежность яхты, и скоро на нас показывали, как на главную достопримечательность гавани. Утром к нам вновь подъехал на тузике служитель марины и пригласил оформить договор на стоянку. Условились встретиться в 8 часов в офисе. Пока мы с Киреевым шли по бону, были несколько раз остановлены с предложениями разных услуг: от стирки до ремонта яхты. В 8 часов в конторке харбор-мастера никого не оказалось, и, прослонявшись полчаса вокруг, мы наткнулись на нашего вчерашнего знакомого Эрнани, капитана "Мантры". Взглянув на нас, он доброжелательно посоветовал расслабиться и начинать получать удовольствие, пояснив, что время на этом берегу имеет особое течение. Поинтересовавшись нашими планами на день и узнав, что мы собираемся посетить полицию и таможню, Эрнани загадочно произнес: "It's long way" и, простившись, уехал по своим делам.

В это время появился Фернандо - менеджер марины, он должен был заняться нами. Взяв документы на яхту и судовую роль, предложил подойти через полчаса. Через полчаса нас оформили, но Фернандо сообщил, что причал, на котором мы стоим, несколько дороже, чем остальные. Оказалось, что ровно в два раза. Я сказал, что мы готовы перешвартоваться и поинтересовался: куда. По рации был вызван некто, который ответил, что через пять минут к яхте подойдет надувнушка, она покажет нам место и поможет с перестановкой. Взяв у Фернандо список учреждений, которые мы должны посетить, я вернулся на яхту. Но, прождав указанную лодку полчаса, решил больше время не терять. Поручил маневры старпому, а сам с Димой Стадниченко ушел в город. Забегая вперед, скажу, что в тот день мы так никого и не дождались.

Первым учреждением на нашем пути оказалась капитания. Через час общения удалось заполнить первую бумагу и выяснить, что в капитанию надо приходить в последнюю очередь, а вначале нужно посетить федеральную полицию, таможню и санитарный контроль, кроме того, сделать копии всех полученных бумаг и наших паспортов. Вооруженные новым знанием, мы с Димой отправились в полицию-федерал. Дима из-за своего легкомысленного вида - а был он одет в шорты – на территорию околотка допущен не был и остался ждать меня под палящим солнцем. Понадобилось полчаса, чтобы выяснить, что нам нужно в другую полицию - портовую. Когда мы добрались до порта, солнце было в зените, и время подходило к обеду. Дверь в полицию была открыта настежь, шорты Димы никого не смущали, да собственно никого и не было - все кабинеты оказались запертыми. Из разговора с охранником, стоящим на часах у соседней двери, поняли, что надо подождать, но сколько - не ясно. Прожарившись на раскаленном причале около часа, мы стали искать хоть кого-нибудь говорящего по-английски. Из таможни привели очаровательную девушку, из ее уст даже информация о том, что нам лучше придти через час-полтора звучала райской музыкой.
Через час нас постигла удача – полицейский чиновник был на месте. Он оказался обаятельным человеком. И главное, что наши паспорта моряка не вызвали у него никаких вопросов. В кабинет беспрерывно заходили агенты судоходных компаний и, извиняясь перед нами, подкладывали свои документы. Хосе Ригал, так звали офицера полиции, с шутками и прибаутками решал вопросы, говорил по телефону и между делом подсунул наши паспорта одному из агентов, который и заполнил необходимые бумаги.
В какой-то момент Хосе открыл свой дипломат, в котором, кроме блока сигарет и бутылки рома, ничего не было. Заметив, что мне стало известно содержание портфеля, он спросил, как я отношусь к рому, и, услышав, что положительно, предположил, что, наверное, я все-таки предпочитаю водку. Мы предметно обсудили этот вопрос.

Проштамповав паспорта и разрешив десятидневное пребывание, Хосе выпроводил нас из офиса. Не успели мы с Дмитрием сделать и трех шагов от двери, как из-за спины вылетел автомобиль, несущийся на приличной скорости. За рулем сидел наш знакомый синьор Ригал. Видимо бутылка рома из портфеля придала ему серьезное ускорение. Что было бы, приди мы на полчаса позже?

Миновав бесконечно длинные пакгаузы, мы добрались до таможни и столкнулись нос к носу с уже знакомым охранником. Оказалось, что дверь в полицию и черный ход в таможню расположены в двух шагах друг от друга, но вход в последнюю разрешен только с улицы, и идти до него больше километра.

В таможне, то ли потому, что мы уже намозолили им глаза, то ли по иной причине, нам не стали задавать традиционных вопросов про наркотики, алкоголь, табак и прочее. Таможенники сами заполнили декларацию, указав, что ничего этого у нас нет - в принципе, это почти соответствовало истине - и отпустили нас с миром.

Рабочий день шел к концу... На пороге капитании мы вновь появились только к 18 часам. И увидели на двери график, где было указано, что учреждение заканчивает работать в 16.30. Лелея надежду закончить дела сегодня, заглянули на всякий случай к дежурному. На этот раз англо-говорящих не оказалось вообще. После получасового общения с разными офицерами, когда каждая сторона говорила на своем родном языке, был принесен ключ от помещения для приема клиентов. Еще полчаса, и наш приход был оформлен.
Когда мы с Димой, собираясь промочить пересохшие глотки, добрели до бара яхт-клуба, на часах было семь вечера. Процедура оформления заняла одиннадцать часов! И остался еще санитарный контроль, который нам то ли простили, то ли еще ждут, что мы его посетим. Утренние слова соседа Эрнани о длинной дороге мы выбили на улицах Салвадора своими гудящими ногами.

На следующее утро Эрнани поинтересовался нашими делами. Узнав, что все позади, сказал, что мы еще быстро оформились, а вообще-то нужна неделя. Не знаю, шутил ли наш приятель. Я шел в контору марины поинтересоваться, как же нам быть с перешвартовкой к другому причалу. Ответ харбор-мастера компенсировал наши вчерашние страдания. Фернандо ознакомился с материалами о наших походах, они его впечатлили, и мы можем стоять на любом причале за минимальную цену.

Следующие два дня посвятили знакомству с городом и его достопримечательностями. Салвадор поистине город контрастов, где сверкающий куб из стекла и бетона соседствует с полуразвалившейся халупой, а великолепные образцы позднего ренессанса окружены совершенно примитивной архитектурой.

Байя-марина расположена рядом с историческим центром города, построенным во времена португальской колонизации. Пройти к нему можно кривыми узкими улочками, ведущими круто вверх по склону берега залива Тодуз-ус-Сантус. Если лень преодолевать подъем, то можно подняться на лифте – внушительном сооружении, хорошо видном как с места нашей стоянки, так и со всего побережья, прилегающего к портовой части города. Лифт поднимает сразу на самый верх берега, на площадь, окруженную старинными зданиями.

С одной стороны площадь открыта в сторону залива. Опершись на ограждающую балюстраду, можно любоваться великолепным видом на гавань, на лежащий далеко внизу порт, на яхточки, стоящие в маринах, на торговую площадь с Меккой туристов - крытым рынком Меркадо Модело, на круглый форт Сао Марсело, когда-то охранявший город. Защитных цитаделей сохранилось около десятка, расположены они вдоль берега залива, на мысу Сант Антонио, храня вход в бухту, и на океаническом берегу.
На берег океана мы тоже съездили, но не для того, чтобы посмотреть на бесконечные, полупустые пляжи, по песку которых растекается океанская волна. Целью нашего визита была шурашкария, заведение памятное ветеранам "Апостола" по прошлому посещению Бразилии. Мне кажется, нет на свете лучшего места для человека, любящего поесть. Стоимость "входного билета" около 10-15 долларов, и можно находиться внутри столько, сколько хочешь и поедать все, что видишь и в любых количествах.

Все блюда отменного качества и вкуса. Здесь самообслуживание. У входа – стол с холодными и горячими закусками, с салатами и овощами. Преобладают продукты моря, среди растительной пищи можно найти молодые побеги пальм или перчики такой забористости, что бледнолицые любители острого, отведав их, становятся пунцовыми и несколько минут хватают воздух открытым ртом. Для любителей японской кухни – уголок суши.

Но всем этим не стоит увлекаться, если Вы знаете, что такое шурашкария. После того, как съедена часть закусок, мимо вашего стола вереницей пойдут официанты с шампурами, напоминающими шпагу д'Артаньяна, в одной руке и с ножом, похожим на мачете рубщиков сахарного тростника, в другой. На шампурах, сочась и источая аромат, нанизаны куски мяса, коровьи бока и бараньи ноги, свиные ребрышки и рулеты, куриные окорочка и сердечки, рыбное филе. Чтобы клиент мог сориентироваться в этом великолепии, перед ним кладут "карту", на которой изображена туша быка, как ее рисовали в мясных отделах советских продмагов с нумерованными съедобными частями животного. 21 наименование! Причем рога и копыта в список не входят. Остальной животный мир представлен скромнее – простым перечнем блюд.

Покончив с осмотром исторической части города, посещением фортов и чревоугодием, мы отправились на рынок исполнять еще один обязательный пункт программы – покупку сувениров, которые можно найти и в городе, в сотнях магазинов и лавок, торгующих этих добром. Стоит сесть за столик в кафе, как тут же подходят бродячие торговцы всякой мелочевкой. Но на базаре все это собрано под одной крышей: маски и картины, музыкальные инструменты и посуда, майки и прочий текстиль, поделки из камня и панно из крыльев бабочек, спиртное и чудодейственные настойки. На рынке и гораздо веселее: продавцы активно зазывают, туристы, как могут, отбиваются! Проявил слабость, выдал свой интерес к чему-нибудь, обязательно окажешься в лавчонке. В результате веселого торга ты становишься счастливым обладателем совершенно ненужной вещи, но за полцены. Удовлетворение получаешь не от самой покупки, а от того, насколько удалось сбить первоначальную цену. В два раза дешевле – не рекорд. Достижением стало то, что мы, протолкавшись больше двух часов и наторговавшись до хрипоты, ушли, ничего не купив!

Киреев вспомнил, что где-то в городе он видел совершенно уникальную маску, и мы отправились за ней. К удивлению, нам удалось найти тот магазинчик. Маска стоила 95 реалов, но хозяин сказал, что отдаст за 60, потому как мы первые русские покупатели в его жизни. В итоге старпом приобрел маску за 40, наверное, потому, что он первый Киреев в этом городе. А мы с Семеновым обзавелись двумя керамическими урнами (по цене одной), предназначенными... для хранения праха сожженных покойников какого-то индейского племени с Амазонки. Я поинтересовался у Стефана, так звали владельца лавки, что мне делать с этим в Москве? Стефан пожал плечами. Может впрок...

Не оставили мы своим вниманием и "колхозный" рынок, закупив в дорогу свежих овощей и фруктов. Как традиционных, знакомых европейцу, так и местных: освоенного уже батата-доче – сладкого картофеля и на пробу парочку наименований дикого вида и непонятного вкуса.

Немногочисленные яхтенные дела: замена лопнувшего грота-фала, очистка и подкраска палубы были завершены. Проводили Дмитрия Стадниченко, который улетел в Рио-де-Жанейро. Дима должен был возвращаться в Москву из Рио 24 ноября, и мы не успевали доставить его к самолету своим ходом. Следующий переход совершим вчетвером. Пятничный вечер провели, влившись в ряды салвадорцев, дружно отмечавших конец рабочей недели. Все бары и рестораны переполнены, на тротуары выставляются десятки пластиковых стульев, увеличивая посадочную площадь заведений. Излюбленный напиток бразильцев "каперинья" – коктейль на основе тростниковой водки кашаса. Сама водка имеет специфический вкус и аромат, и в чистом виде ее практически не пьют. Каперинья же, по мнению знатоков, один из лучших коктейлей мира. Не могу не согласиться.

Утреннее солнце застало немногочисленный экипаж "Апостола Андрея" возлежащим на палубе яхты. Часть команды ощущала симптомы болезни, похожей на морскую. Наступало время подвига. Нужно было подняться, отвязать яхту и вывести ее из гавани. Что и было сделано в 8 часов утра по бразильскому времени. Город спал, мы прошли под мотором мимо причалов и фортов и через час покинули залив Тодуз-ус-Сантус. В океане дул свежий попутный ветер. Поставив все паруса, "Апостол Андрей" взял курс на юг.

P.S. Классический рецепт капериньи (caipirinha). Взять один лайм (что-то вроде зеленого лимона), разрезанный на 4 части, 3 столовые ложки кашасы (cachaca), сахар по вкусу и колотый лед. Лайм раздавить, смешать с остальными ингредиентами и подавать в низких стаканах. В жару можно выпить огромное количество.

В 22:00 "Апостол Андрей" встал на рейде Яхт-клуба Рио-де-Жанейро, в бухте Ботафогу. За пять с половиной суток пройдено 750 миль, среднесуточный пробег составил 135 миль.

Неожиданно разнообразными оказались ветровые условия. Свежий попутный ветер, с которым мы вышли из Салвадора, через сутки сменился полным штилем, чтобы к вечеру второго дня зайти навстречу и разогнаться до 7-ми баллов, в порывах достигая 19 м/с. Началась изрядная качка, раздались подзабытые удары днищем о волну, по палубе покатились потоки воды. Приятно, когда температура накрывающей тебя волны 26 градусов, а не всего 7, как, например, на Балтике.

Гораздо больше досаждал сутки непрекращающийся дождь. Его секущие струи не позволяли рулевым открыть глаза, за курсом приходилось подсматривать из-за воротника непромоканца, водрузив на нос горнолыжные очки, приготовленные для плавания в Антарктике. Двое суток нас донимал встречный ветер, которого, судя по лоции, и быть не должно в этом месте и в это время года.

Синоптические неприятности застигли нас в архипелаге Аброльюс - национальном парке Бразилии, славящемся своими коралловыми рифами. Но нам было не до окружающих красот - пришлось лавировать среди рифов и отмелей на глубинах, лишь на пару метров превышающих осадку "Апостола".

Оставшиеся двое суток были поровну разбиты между сменяющими друг друга хорошими попутными ветрами и полными штилями. Финишировали под мотором, пройдя на дизельной тяге в общей сложности почти треть перехода. Выдающийся результат. Столько мы насиловали двигатель только во льдах канадской Арктики.

Рассвет 26 ноября окрасил розовым светом фигуру Христа, вознесшуюся над городом и заливом на 700-метровую высоту. Холм Корковаду укутывали тучи, и Христос стоял на облаке, благословляя второе пришествие "Апостола Андрея" в эту землю. Отливным течением яхту развернуло штевнем к Спасителю и кормой к. горе Пан-ди-Асукар (Сахарная Голова). Выход в океан перекрывали форты на мысе Санта-Крус и островке Лажи. Перед нами развернулась панорама города-мечты великого Комбинатора. Вокруг "Апостола" на буях покачивались десятки яхт, принадлежащих членам элитного яхт-клуба Рио-де-Жанейро, на стоянку которого мы вторглись ночью.

Вскоре к нам подошел разъездной катерок, рулевой поинтересовался, как у нас с португальским, и, поняв, что никак, знаками попросил стать на другой буй – с моря должна вернуться яхта, а мы заняли ее место. Сменив стоянку, начали готовить к спуску "Корсар", чтобы добраться до берега и воспользоваться благами цивилизации до начала рабочего дня и приезда сотрудников Генерального Консульства России.
В 9:30 приехали Александр Налетов и Валерий Кухарук, в основном они и будут заниматься нами все дни пребывания в Рио. Дипломаты привезли с собой и новых членов экипажа: Романа Смирных и Андрея Балымова, прилетевших в Бразилию накануне.

Первым делом мы с Александром и Валерием нанесли визит командору клуба – решить вопрос стоянки. Яхт-клуб Рио-де-Жанейро - заведение частное и закрытое, стоять в нем разрешено только лодкам членов клуба. "Апостол Андрей" же останавливается здесь во второй раз. Здесь мы встречали Новый, 2002 год – год 500-летия открытия залива Гуанабара.

Португальцы открыли это место 1 января 1502 года. Вход в залив они приняли за устье реки и нарекли ее "Рио-де-Жанейро" – "Январская река". Разобравшись в дальнейшем, где находятся, заливу дали имя Гуанабара, а название сохранилось за городом, основанном на его берегах.

Командор яхт-клуба любезно принял нас, рассказал, какими техническими возможностями обладает его марина, пообещал все необходимое предоставить и во всем помочь. Плату за стоянку с нас взимать не стали – с идущих в Антарктиду денег не берут.

После этого мы были поручены заботам менеджеров. Нас ошвартовали к причалу, подключили к электроэнергии и пресной воде. Можно было приступать к судовым работам. Предстояло отдать в ремонт подвесной мотор, отвезти в парусную мастерскую пострадавший во время шторма в Бискае новый грот, на котором требовали замены все люверсы, самостоятельно подремонтировать геную и бизань. Жуков в последний раз полез на грот-мачту устранять заедание блоков стаксель-фалов. К ночи со всеми делами в основном было покончено.

Субботу посвятили осмотру города. С утра из Генконсульства приехал микроавтобус, и мы отправились на экскурсию. Вначале поднялись на холм Корковаду, к подножию статуи Христа. С вершины горы открывается великолепный вид на город и залив Гуанабара, на стадион "Маракана" и 15-километровый мост, соединяющий противоположные берега залива. Народу на холме тьма. Туристы осаждают сувенирные лавочки, в которых можно купить сделанные из различных материалов фигурки Христа всевозможных размеров, прочие сувениры. Вокруг монумента летают вертолеты с экскурсантами, а в отдалении гордо реют фрегаты.

Спустившись с холма, мы отправились в кафедральный собор – сооружение тоже уникальное, не похожее ни на один собор мира. По форме он представляет собой усеченный конус, и в народе получил прозвище "Доменная печь". Жаль, Дима Стадниченко не дошел с нами до Рио, прокомментировал бы это название как профессионал-металлург. Внутри собор еще огромнее, чем снаружи. Орган, расположенный за алтарем, вначале даже и не замечаешь, настолько небольшим он кажется.

Подумав о вечном в тиши собора, посетили историческую часть города, а оттуда поехали на Копакабану – самый знаменитый пляж мира. Нашей целью, собственно, был не пляж, а расположенный на нем ювелирный магазинчик, которым владеет наш старый знакомый Валериан Коваль. Три года назад именно здесь мы впервые попробовали каперинью.

В магазине Валериана было условленное место сбора экипажа. Хозяин, несмотря на солидный возраст, все также весел и бодр, все также угощает друзей коктейлями и одаривает безделушками.

Был день рождения Сергея Жукова, и именинник пригласил всех в шурашкарию. Александр Налетов сделал новорожденному отличный подарок, организовав поход именно в тот ресторан, который посетил Владимир Путин во время недавнего визита в Бразилию. Сергей, довольный, принимал поздравления коллег, сидя на президентском стуле.

В воскресенье экипаж разделился: матросы и художник были отпущены в город, а капитан со старпомом и боцманом совершенствовали мастерство хождения под парусом. В зрители и пассажиры были приглашены сотрудники Генконсульства, и "Апостол Андрей", выйдя в океан, совершил небольшую прогулку вдоль пляжей Рио, протянувшихся на 90 километров вокруг города и внутри него. У Копакабаны встали на якорь, и желающие имели возможность искупаться на виду у загорающих. Загорающих было немного, желающих купаться еще меньше – все те же: капитан, старпом и боцман.

В понедельник завершили оставшиеся дела. Забрали из ремонта подвесной мотор и грот, наклеили земной шарик "Вокруг Света" на генуезский стаксель, съездили в магазин за свежими овощами и фруктами. Параллельно занимались вопросами визовыми, возникшими в связи с заменами в экипаже. Одни были с визами и паспортами обычными, другие с паспортами моряка и без виз… Все проблемы помогли решить наши дипломаты. Напоследок заехали с Валерием Кухаруком в порт - оформить выход яхты. И все, теперь мы свободны и в течение 72 часов должны покинуть Рио. Забавно, у нас, оформив выход, нужно освободить причал в течение 72 секунд.

Вечером проводили в Москву Сергея Жукова, его путь на "Апостоле Андрее" завершился.

Всю первую ночь лета Южного полушария из-за отсутствия ветра шли под дизелем. С рассветом потянул легкий бриз, мы остановили, поднадоевший своим шумом, двигатель и поставили паруса. Вскоре ветер засвежел и "Апостол Андрей" резво побежал по курсу, показав за сутки вполне приличный результат в 160 миль. Вторые сутки закончили с таким же показателем.

3 декабря ветер отошел в чистый фордевинд. Убрали вначале стаксель, а когда ветер еще окреп, пришлось смайнать и бизань, чтобы облегчить жизнь рулевым и уменьшить нагрузку на штуртросы. Но и под одним гротом скорость порой переваливала за 10 узлов, и когда в 24 часа мы посчитали мили, их оказалось 192 – новый рекорд этого плавания.

К сожалению, не только рекордом запомнился этот день. Вслед за крепким ветром усилилось волнение. Волны высотой в 5-6 метров набегали на корму, поднимая ее и занося в сторону. От рулевых требовалось немало усилий и максимум внимания, чтобы удерживать яхту на курсе и, главное, не дать ей увалиться на чужой галс. С наступлением темноты, когда не стало видно волн, задача усложнилась. За два часа до полуночи, с подветренного борта, накрыв кокпит и стоявшего на руле Семенова, пришли одна за другой две высокие волны. Подхватив корму, они развернули яхту поперек ветра, который ударил в парус с обратной стороны. Грот перелетел на другой борт и разорвал 16-миллиметровую завал-таль. Непроизвольный поворот фордевинд!

В следующую секунду гик грота ударился об натянутый наветренный бакштаг и оборвал его. На это раз слабым звеном оказалась 12-миллиметровая нержавеющая скоба, крепящая бакштаг к палубе яхты. Скобу разорвало пополам и, словно из пращи, выстрелило в океан.

Первым на палубу выскочил старпом, вслед за ним остальные. Я отправился в корму, в машинное отделение – работал дизель-генератор, нужно было обесточить зарядные устройства. Через неплотно задраенный иллюминатор и вентиляционное устройство в помещение хлынула вода, заливая кормовые каюты, койки и разлетевшиеся от крена вещи.

Кирееву удалось разобраться на палубе и вернуть яхту в нормальное положение. Сменив исчезнувшую скобу и оборванную завал-таль, через двадцать минут мы легли на прежний курс. Весь следующий день ветер был благоприятным, в итоге за пять суток было пройдено 800 миль.

Еще одни такие сутки, и мы были бы уже в Монтевидео. Но, увы. Сегодня к утру ветер начал скисать, и с рассветом наступил штиль. Пришлось вновь прибегнуть к помощи дизеля.

Часа через три сверху раздались возбужденные голоса. Было слышно, что мотор сбавил обороты. Поднявшись на палубу, увидел, как яхта описывает циркуляцию, а внутри круга крупная черепаха хватает ртом узкую серебристую рыбу. И хотя мы явно нервировали тортиллу, она не хотела расставаться со своей добычей и попыток утащить рыбу не оставляла. Но сила оказалась на нашей стороне! Через несколько минут мы отбили атаки хищницы, а страдалицу выловили сачком.

Рыбина имела непривычный вид, была длинной (122 см), узкой и совершенно плоской. Чешуя отсутствовала. Отсутствовали и плавники, кроме спинного, который шел вдоль всего тела от головы до хвоста и заканчивался нитевидным отростком. Имела наша добыча крупные глаза и большой, с мощными хищными зубами, рот, который все еще конвульсивно открывался.

Киреев сел изучать четвертый том "Жизни животных" и выяснил, что спасли мы рыбу-саблю из семейства волосохвостых, подотряда волосохвостовидных. В статье было характерное определение – быстроплавающая. Интересно, как их ловят черепахи?

Из книги можно было также узнать, что сабля-рыба имеет важное промысловое значение, а ее мясо – хорошие вкусовые качества. Как же несовершенно устроен этот мир! Избавив рыбку от зубов черепахи, мы передали ее Андрею Балымову, исполнявшему сегодня обязанности кока. Вкус сабли каждый смог оценить сам за праздничным обедом, посвященным памяти одной из многочисленных Конституций нашей Родины.

Ветер, который так хорошо нес нас к Уругваю и позволил делать рекордные переходы, к сожалению, закончился. Последние два дня пришлось гонять дизель по десять часов, чтобы не болтаться на зыби в безветрие, а придти в Монтевидео в начале недели и плодотворно поработать.

Последняя ночь в океане тоже не отличалась хорошим ветром. До трех ночи шли под дизелем, потом поставили паруса, а после рассвета вновь запустили мотор в помощь ветру. Совместные усилия позволили в 11:45 по местному времени войти в гавань Бусео, где базируется яхт-клуб «Уругвай» и через пять минут встать к тому самому бую, где стояли три года назад.

Вскоре приехали российские дипломаты Геннадий Кысь и Михаил Сапижук, с которыми мы обсудили планы нашего пребывания здесь. Сходили в префектуру оформить приход яхты и нанесли визит руководству яхт-клуба. Офицер префектуры рассказал, что неделю назад в Антарктику ушел уругвайский фрегат, на котором служит его брат. Может, доведется встретиться.

Вслед за дипломатами приехал глава компании ''Cofal" Виктор Тримбицкий – он будет заниматься нашим снабжением. Топливом, газом, продуктами – всем тем, ради чего мы зашли в Уругвай, ибо дальше серьезно пополнить запасы будет уже негде. Завтра с утра нас ждет к себе посол России в Уругвае Ян Анастасиевич Бурляй.

На второй день, оставив команду заниматься судовыми делами, главным среди которых было устранение течей из палубных люков и прочих мест - с этой напастью экипаж борется с переменным успехом от самого Питера, - мы со старпомом отправились к послу России в Уругвае Яну Бурляю. Приятно было вновь встретиться с этим интересным и обаятельным человеком: вспомнили прошлый заход "Апостола Андрея" в Монтевидео, обсудили планы нынешнего посещения.

Вечером экипаж был приглашен в посольство на встречу с сотрудниками миссии, мы рассказывали о наших плаваниях - прошлых и настоящем. На следующий день дипломаты посетили яхту с ответным визитом. Двадцать восемь человек, детей и взрослых, поднялись на борт, и "Апостол Андрей" вышел из гавани. Многочисленней наш "экипаж" бывал только в Сенегале - тогда мы умудрились разместить на палубе и внутри 40 пассажиров. Короткой морской прогулкой все остались довольны: дети в восторге, женщины отметили порядок на борту, пролив бальзам на сердце капитана.

Вернувшись на берег, отправились на дегустацию местной кухни. Парижья кому-то напомнит шашлык, кому-то барбекю, но это ни то, и ни другое. От шашлыка парижья отличается в первую очередь тем, что мясо не маринуется и, вообще, готовится без специй и приправ, в натуральном виде - раскладывается на решетке и томится над углями от получаса до четырех часов, в зависимости от терпения и мастерства готовящего. Второе отличие состоит в том, что на решетке должен быть набор различного мяса и мясных продуктов. В первую очередь это асадо - ребра бычков, которые рубятся поперек и напоминают пулеметные ленты. Асадо с его жирком и хрящами считается деликатесом и единственным мясом, достойным мужчины. Все остальное: вырезка, стейки и прочие части животного, для детей и пожилых людей. Кроме мяса, в набор, как правило, входят разные колбаски (кровяная колбаса - обязательно!) и, конечно же, слюнная железа коровы. Запивать рекомендуется уругвайским красным или розовым вином сорта Таннат. Этот сорт винограда был когда-то завезен из Старого Света, но сегодня культивируется только в Уругвае.

Отдав должное мастерству уругвайских поваров и виноделов, экипаж вернулся на яхту, где нас поджидали топливозаправщик и машина с продуктами. Все заботы о снабжении, как и три года назад, взяла на себя компания "Cofal", ставшая нашим генеральным агентом. А все финансовые затраты, так же традиционно, собирался оплатить давний наш спонсор Новороссийское пароходство ("Новошип"). Это приятное известие мне сообщил в день прихода в Монтевидео первый вице-президент «Новошипа» Владимир Сакович.

Виктор Тримбицкий, глава кампании "Cofal", сам в прошлом ловивший рыбу в антарктических водах, решив, что там, на краю Света, совсем не лишним будет еще одно средство связи, дал нам на время плавания телефон "Иридиум". И это действительно нелишне, как и любой дополнительный канал коммуникации. Тем более, что в высоких широтах не работают ни "Глобалстар", ни система "Инмарсат Мини-М", верой и правдой служащие нам до сих пор. "Иридиум" же видит свои спутники вплоть до полюса.
В пятницу после обеда посол пригласил нас в поездку в Пунта-дель-Эсте. Восточный мыс - так переводится это название - расположен в шестидесяти милях от Монтевидео на стыке океана и залива Ла-Плата. В ночь накануне прихода мы шли мимо на «Апостоле» и видели россыпи многочисленных огней. Теперь до мыса предстояло добраться по суше.

Пунта-дель-Эсте - красивый и дорогой курортный район. Все побережье океана застроено отелями, которые пустуют зимой и переполнены летом. Яхтсменам всего мира город известен, как место финиша первого этапа кругосветных гонок "Уитбред". Здесь есть современная, удобная марина, способная принять регату самого высокого уровня.

Неподалеку от Пунта находится Casa Pueblo - дом-поселок, творение художника Карлоса Паеса (Carlos Paez). Дом он начал возводить в 1964 году, строил больше двух десятилетий, и сегодня это единый комплекс сооружений, расположенных на крутом берегу залива и взбирающихся вверх по склону на полтора десятка этажей. Кроме жилища самого хозяина, здесь располагаются его мастерские, выставочные залы, гостиница, ресторан, магазин сувениров. Все вместе - грамотно организованный бизнес-проект.

Архитектура дома причудлива, кому-то напоминает творения испанского архитектора Гауди, кому-то мавританские дворцы, кому-то сказочные замки-иллюстрации к произведениям в стиле фэнтези. Днем комплекс имеет только два цвета: белоснежный и голубой. Стены и бассейны. Вечерами замок окрашивается в розовые, красные или сиреневые тона. Хозяин приглашает всех желающих в гости - полюбоваться заходящим солнцем. В час заката сюда съезжаются десятки автомобилей и автобусов. Дом заполняется людьми, которые размещаются на многочисленных террасах и балкончиках, у открытых окон, обращенных к западу. Светило опускается к горизонту, начинает звучать музыка, и голос хозяина читает Гимн заходящему солнцу. С последним лучом умолкают все звуки, и зачарованные гости разбредаются по залам и переходам осматривать живописные и скульптурные произведения хозяина.

На субботу было намечено: встретить летевшего из Москвы доктора Александра Шмигельского, докупить некоторые продукты, заправиться пресной водой и получить баллоны с газом. Это всегда непростая задача - за рубежом заполнить газом отечественные баллоны. На этом наше посещение Уругвая заканчивалось, и мы совершили прощальную прогулку по Монтевидео и окрестностям. Сотрудники посольства Игорь Романченко и Михаил Сапижук устроили выезд в пригородный парк, где мы смогли познакомиться с представителями местной фауны и побродить в тени эвкалиптов. Нескоро нам доведется увидеть деревья в следующий раз.

Утром в воскресенье мы собирались сниматься с якоря. Но в планы вмешалась авиакомпания Air France, которая привезла нашего доктора, но потеряла его вещи. Сутки ушли на выяснение того, где мог застрять багаж. Получив ответ, что вещи забыты в Москве, но теперь отправлены вдогонку, мы решили дождаться прибытия рюкзака - не хотелось везти человека голым в Антарктиду. Через двое суток доктора пригласили в аэропорт на опознание баулов - среди пяти предъявленных нужного не оказалось. Проклиная французов, из-за разгильдяйства которых впустую было потеряно почти трое суток, мы вечером 14 декабря ушли в море.

Есть приметы общеизвестные: 13-е число или пятница - это не те дни, когда можно выходить в море. Есть приметы национальные - кролик у французов, например, плохой знак, а та же пятница у португальцев вполне приличный день. Есть приметы корабельные и личные.

"Апостол Андрей", прожив полноценных 8 лет, своим существованием подтвердил и общие приметы - потеряв, в частности, первый винт в понедельник 13 числа – и, как всякое приличное судно, обзавелся своими собственными обычаями и «черными кошками». Так, например, «Апостол» не любит уходить в море в праздники, а еще больше накануне них. Не все праздники для него одинаковы, так 7 ноября 2001 г. мы спокойно покинули Брест и имели хороший переход, а попытка выйти в канун Рождества закончилась потерей штага и возвращением в порт.

С уважением "Апостол" относится к дням рождения членов экипажа. Когда в 1996-м мы 14 декабря, в канун дня рождения Александра Киреева, вышли из Амстердама, то 15-го на яхте лопнули штуртросы, и мы вернулись в Голландию, чтобы отметить день рождения товарища, а заодно и отремонтироваться.

На этот раз мы вообще попали в сложное положение. Выход наметили выход на 12 декабря, День Конституции. Надеялись, что "Апостол" не обратит на это внимание – конституций в нашей истории было много, да и праздник уже отменили, но в дело вмешались силы небесные - «Эйр Франс» посеяла багаж прибывшего к нам доктора.

13 декабря, в понедельник, да еще в день апостола Андрея покидать порт мог только сумасшедший - мы и не вышли, тем более, что наивно еще надеялись получить заблудившийся где-то рюкзак Александра Шмигельского.

Ушли вечером 14-го, за четыре часа до дня рождения упомянутого выше Александра Киреева. А 15-го вновь остались без штуртросов! "Тенденция, однако", – сказал именинник. Как будто и не было этих восьми лет и двух кругосветок! Но опыт все-таки не проспишь и не пропьешь. Возвращаться мы не стали, а в течение часа восстановили рулевое управление и погребли дальше.

А дальше был праздничный обед и именинный пирог. Доктор приготовил жаркое из голубой акулы, а пирог на берегу втихаря купил боцман. Естественно, с вареной сгущенкой, так им любимой. Но ни доктор, ни боцман не смогли принять участие в пиршестве, по причине свежей погоды и сильного волнения, вызвавшего у них отрицательное отношение к пище. Зато хороший ветер позволил нам идти с приличной скоростью и пролететь за первые сутки 190 миль.

Сегодня во второй половине дня резко упала температура воды. Если в обед столбик термометра поднялся до 11 градусов, то на вечернем измерении, в 20 часов, показания составили всего 5 градусов.

«Апостол Андрей» вошел в одну из ветвей холодного Фолклендского течения. Но не только это явилось причиной столь быстрого похолодания. Через час после ужина, стоявший на руле Андрей Балымов увидел на фоне закатного неба силуэт айсберга. Радар оценивал расстояние до него в 21 милю. На экране локатора светился и еще один ледяной осколок: меньший по размеру и невидимый визуально, но находящийся на 10 миль ближе к яхте.

Еще через час «Апостол Андрей» пересек 49 параллель. Пошел последний градус «ревущих сороковых». Наверху ничего не напоминало об этом. Половинка луны висела точно по корме, и яхта скользила по лунной дорожке, подгоняемая легким северо-западным ветерком.

Вот и наступил разгар лета в нашем, Южном, полушарии. 22 декабря день летнего (для России - зимнего) солнцестояния. Самый продолжительный день и самая короткая ночь. За ночь оставили справа по борту четыре айсберга, ближайший был в двух милях от нас.
Сразу после завтрака пересекли 50-ю параллель. «Ревущие сороковые» остались позади. «Штормовые пятидесятые» встретили «Апостол Андрея» 6-балльным попутным ветром и нудным осенним дождем. В самый летний день температура воздуха поднялась до +4, воды - +2.

Вчера к ночи, в 50 милях к северу от острова Южная Георгия, «Апостол Андрей» вошел в зону скопления айсбергов. На экране локатора их наблюдалось одновременно до полутора десятков в радиусе 12 миль. Дальше радар не брал, так как обломки были в основном некрупные: не более километра протяженностью. Всю ночь продолжался слалом меж ледяных островов. Плотный туман и моросящий дождь ограничивали видимость одним-двумя кабельтовыми, и рулевые обнаруживали препятствие, только когда оно вырастало из мглы чуть ли не перед штевнем яхты.

С рассветом дождь прекратился, туман рассеялся, и нашим взорам открылась Южная Георгия. Низкая облачность срезала вершины гор, но скалистые обрывы и сползающие к самому урезу воды ледники отлично просматривались. Рядом с берегом встречным курсом шла двухмачтовая яхта. Мелькнула надежда: "Не старый ли это знакомый, антарктический волк Жером Понсе?". Но на радиопризыв лодка не отозвалась, да и приближался к нам кэч, а у Жерома была шхуна.

Ветер, несмотря на прогноз, закис совсем, мы запустили дизель и стали входить в бухту Камберленд-Ист (Cumberland East). В ее западный берег врезается еще одна бухта Кинг-Эдуард (King Edward cove), в вершине которой расположено небольшое селение Грютвикен (Grytviken), являющееся единственным населенным пунктом на острове. Вход загромождали сидящие на мели айсберги, и нам пришлось заложить пару галсов, прежде чем попасть внутрь гавани.

Справа стояло несколько невысоких строений, в глубине бухты - останки китобойной базы, и далее, прямо по курсу, на возвышенности, церковь, служащая одновременно верхним створным знаком для входящих судов. УКВ-радиостанция ожила - нас звал берег. Мои попытки связаться с кем-либо с моря и на подходе не имели успеха из-за высоких скал, окружающих бухту: обрывы возвышаются на сотни метров. Голос из рации назвался Кэном Пассфилдом (Ken Passfield) и объяснил, как пройти к причалу.
В 08:50 "Апостол Андрей" ошвартовался к указанному месту. Носовой конец принял сам Кэн, представляющий на острове сразу все власти: администрацию, таможню, иммиграцию. Рядом стояла его подружка Анн, в руках которой находится управление британской Королевской почтой на этой территории. На оформление не потребовалось много времени, больше занял обмен впечатлениями. Кэн, сам яхтсмен, в одиночку прошел из Чили через Магелланов пролив на Фолкленды, а оттуда через Георгию в Шотландию. От него же мы узнали, что яхта, увиденная нами утром, и есть принадлежащая Жерому Понсе "Голден Флис" (Golden Fleece), но на мостике был его старший сын, а вооружение они сменили на кэч.

Завершив формальности, Кэн пригласил нас к себе домой на ужин, после которого, если православные пожелают, можно будет посетить церковь, где к полуночи соберутся все жители поселка отмечать Рождество Христово. Оба предложения были с благодарностью приняты.

Тем временем ветер разогнал тучи. В голубом небе засияло солнце, заливая ярким светом серые скалы, зеленые берега, синь бухты и голубые айсберги на водной глади. Кэн сказал, что такая погода здесь в норме, но на ночь посоветовал переставить яхту к подветренному берегу, к причалу бывшей китобойной базы, так как ожидался шторм.

Про то, что в рождественскую ночь Южную Георгию накроет шторм, мы знали уже пару дней из прогноза «Транзаса». Да и барометр, вчера опускавшийся медленно, с утра резко устремился вниз и достиг отметки в 966 Гп. Падение за четыре часа составило 30 делений, что явно предрекало какую-нибудь гадость. Под защитой неприступных утесов, окружающих бухту Короля Эдуарда, мы чувствовали себя в полной безопасности. Оставалось молиться за тех, кому эту ночь доведется встретить в открытом океане.

Вечером в канун Рождества почти все население Грютвикена (а всего живет в поселке 28 человек) собралось у Кэна Пассфилда и Анн. Анн угощала гостей пиццей и сосисками, запеченными в тесте, Кэн пивом и глинтвейном. И было много общения: хозяева пытались сказать что-нибудь по-русски, гости что-то на английском. К концу вечера Кэн подарил нам герб Южной Георгии, а мы ему фильмы о наших двух кругосветках.
В 23 часа все переместились в церковь, на рождественскую службу. Священника в поселке нет, поэтому организацию мероприятия взял на себя один из ученых. Желающие выходили по очереди к кафедре, читали какую-нибудь главу из библии. Затем все вставали и пели рождественские песни под аккомпанемент органолы, тексты песен раздавали при входе в церковь. Надо сказать, что все проходило с хорошим веселым настроением, я бы даже сказал несколько легкомысленно. К полуночи служба закончилась, прозвонили колокола, и народ разошелся в темень, кто отдыхать, кто продолжать праздновать.
Для непривычного человека перемещение по поселку в темноте сопряжено с нервными стрессами. На дорогах и тропинках, в самых неожиданных местах, валяются морские слоны и котики. Первые при приближении вскидывают верхнюю часть туловища и бесшумно разевают красную беззубую пасть. Вторые не столь беззащитны: их челюсти вооружены хорошими зубами. Взрослые самцы котиков по-настоящему опасны и дорогу не уступают, молодняк предпочитает ретироваться, но делает это, возмущенно вереща.

Взрослых самцов морских слонов сейчас на острове нет, одни самки и молодняк. Если не делать резких движений, то животное можно погладить. Молоденький слон терпеливо лежал, пока я чесал ему подбородок и гладил по голове. Удобнее всего это делать, находясь на одном уровне с животным, т.е. улегшись рядом на траву.

Некоторые более смелые экземпляры сами подползают к яхте, проявляя любопытство. Забавный эпизод произошел, когда мы, чтобы сменить воздушный клапан, вытащили на слип наш тузик. То ли ярко-оранжевый цвет "Корсара" привлек внимание слона, то ли красота нашего боцмана, но морской гость подполз к лодке и, положив морду на транец, наблюдал, как Рома Смирных меняет клапаны. Затем, решив, по-видимому, что боцман делает что-то не так, слон начал забираться в лодку. Пришлось пощекотать слоника шваброй, чтобы он оставил тузик в покое.

На второй день мы совершили прогулку по поселку. Осмотрели при свете дня церковь и китобойную базу. И то, и другое дело рук норвежских промысловиков. В ноябре 1904 года капитан Ларсен прибыл сюда на паровом китобое "Фортуна" и двух парусниках. Сегодня остов одного из них, "Луизы", можно наблюдать полузатопленным у берега напротив кладбища. Китовая база была организована настолько быстро, что уже через пять недель смогла приступить к переработке китов. В первый сезон было добыто 200 животных, в дальнейшем китобои перерабатывали до 25 финвалов в сутки. Вначале брали только китовый жир, в последующем в дело пошло все мясо, кости, внутренности, ус и прочее. Кроме китов, били морских слонов. Ежегодная квота составляла 3000 самцов, на которых охотились здесь и на других близлежащих островах. Фактория бесперебойно действовала до 1962 года, две мировые войны не помешали ей. В сезон на базе работало до 300 человек, а все население поселка подходило к тысяче. Жили в бараках позади станции. Была хорошая ремонтная база с плавучим доком, подсобное хозяйство, разводили свиней и овец, коров и кур, из Норвегии завезли северного оленя, который и по сей день живет и размножается на острове. Досуг проводили в кинотеатре и библиотеке, играли в футбол летом и занимались лыжами зимой. С 1962-го по 1965-й годы база была передана в аренду японцам. В 1965 году промысел прекратился.
Что-то было демонтировано и вывезено, остальное разрушалось и ржавело под дождями и снегом. Остались огромные цистерны для хранения китового жира и дизельного топлива, котлы и сепараторы для перегонки жира, слип, по которому двумя 50-тонными лебедками затягивались туши морских гигантов, лебедка поменьше, при помощи которой чулком сдирали шкуру с полуметровым слоем жира. Есть два уже полуразрушенных пирса с ошвартованными к ним и оставшимися здесь догнивать паровыми китобоями. Чуть поодаль здание гидроэлектростанции с выбитыми окнами и плотиной, удерживающей воду горного озера. У нас как-то сразу возникли ассоциации с романом Стругацких "Пикник на обочине", с его Зоной, оставшейся после визита пришельцев. И над всем этим, как символ торжества вечного над тленом земным, парит белоснежная церковь.

Пройдя мимо церкви и бывшего футбольного поля, мы вышли к другому месту, где всех посещают мысли о вечном - кладбищу. Здесь хоронили китобоев и моряков. Около полусотни могил, сориентированных, как и принято, на восток. Лишь одна обращена к югу - могила сэра Эрнста Шеклтона, человека, посвятившего свою жизнь Антарктиде. Он и после смерти захотел быть обращенным лицом к ней.

В воскресенье мы посетили еще одну достопримечательность - музей китобоев, часть экспонатов которого привезена с других китобойных баз Южной Георгии: Грютвикен был первой станцией, но не единственной. Интересная экспозиция повествует об истории поселка и острова, о людях его населявших: зал, рассказывающий о животном мире этих мест, стенды, посвященные основателю поселка и антарктического китового промысла капитану Ларсену, стенды об Эрнсте Шеклтоне и его экспедициях. Есть скромная табличка, говорящая о том, что мимо острова Южная Георгия в 1819 году прошла экспедиция Фаддея Беллинсгаузена, которого совместно с Михаилом Лазаревым царь Александр I послал в плавание вокруг Антарктиды.

Основан музей в 1992 году, его создатели и хранители - супруги Тим и Паулина Кэр. Яхтсмены, они являются лауреатами английской медали "За искусство мореплавания" за тот же самый 1992 год. Обменялись подарками, купили сувениры. Больше времени для общения не было, прибыл пассажирский теплоход с сотней туристов. Самое забавное, что лидером круиза был участник экспедиции Арведа Фукса, прошел на "Дагмар Он" вокруг Ледовитого океана. Тесен мир! Или слой тонок.

В понедельник завершили яхтенные дела (можно ли их вообще завершить?). Андрей Балымов обнаружил причину течи в кубрике, и мы с Киреевым заварили палубу. Треснула оковка грота-гика, заварили и ее. Долатали старый грот, достали старые, заслуженные стакселя. Решили дорвать все старье, а новые паруса поберечь. Хотя, к сожалению, новые паруса служат хуже старых. Выход наметили на утро вторника 28 декабря, но получилось отчалить только после обеда. Провожали нас Кэн Пассфилд с Анной и еще пара человек. Все решили, что замкнуть наше антарктическое кольцо будет правильным на Георгии.

От Южной Георгии отошли на 200 миль, нацелились на середину дуги Южных Сандвичей остров Сондерс (Sauders). Архипелаг Южных Сандвичевых островов протянулся на 200 миль с севера на юг, и является восточной границей моря Скоша (Scotia). Большинство островов имеют вулканическое происхождение и характерную конусообразную форму. Многие из них были открыты экспедицией Беллинсгаузена и Лазарева и носят русские названия Завадовского, Высокий, Беллинсгаузена.

Море Скоша, по природным условиям, море субполярное. Воды умеренных широт господствуют лишь в его северо-западной части, в средней преобладают южные полярные воды Антарктического циркумполярного течения, а в юго-восточную часть с юга поступает еще более холодная вода из моря Уэдделла. Что и было зафиксировано термометром сегодня утром. "Минус 1", - доложил Андрей Балымов, спускаясь с вахты, и вслед поинтересовался, при какой температуре замерзает морская вода. Успокоил его, сказав, что еще пара градусов в запасе есть.

Море Уэдделла, являясь одним из главных районов зарождения антарктических айсбергов, по-соседски щедро делится ими с морем Скоша. Временами они окружают нас плотной толпой, и одновременно можно наблюдать до полутора десятков ледяных островов. Но только. если есть видимость, чаще ее не бывает. Сейчас (в 11 часов по судовому времени) наверху +1, сплошная слоистая облачность и моросящий дождь. И только приходящие в гости киты - вчера штук семь гуляло вокруг яхты - оживляют эту картинку.

1 января 2005 года. Новый год на Южных Сандвичевых.

Третий Новый год встречаем мы на "Апостоле Андрее" и каждый раз все южнее. В первом походе это была Испания, город Виго, во втором Рио-де-Жанейро, и вот теперь Южные Сандвичевы острова. Если такая тенденция сохранится, что будет дальше? Антарктида?

Сандвичевы еще, конечно, не шестой континент, но описание островов помещено в лоцию Антарктики, выпуск 2. Там сказано, что вытянуты они цепью вдоль 27 меридиана западной долготы и простираются на 200 миль от 56 градуса широты до, почти, 60-го.

"Большинство имеет вулканическое происхождение и конусообразную форму. На некоторых островах есть действующие вулканы. Вершины гор покрыты снегом и почти всегда окутаны низкими облаками. Растительный покров чрезвычайно скуден и представлен несколькими видами мха и лишайника. В теплое время года местами появляются небольшие зеленые лужайки, на которых гнездятся пингвины и другие морские птицы. Много морских слонов и львов".

От первоначального замысла: посетить Сондерс, средний из островов, пришлось отказаться. Дувший вчера ночью попутный штормовой ветер, резво гнавший нас вперед, к утру закис, и мы стали болтаться на зыби, вяло помахивая парусами, не дойдя до острова 50 миль.

Чтобы окончательно развеять наши сомнения в том, куда идти, ветер зашел навстречу и стал отжимать нас к северу, к группе островов Кандлмас (Candlemas). Группа - это два острова, разделенные проливом Нельсона, и масса рифов и скал. Нас разделяло всего 30 миль, и можно было надеяться успеть к Новому году. Та же лоция, предупреждая, что стоянки на всех островах плохо защищены от ветров и волнения, называет пролив Нельсона одним из лучших якорных мест.

К 18 часам мы подошли к островам с юга и начали искать проход между айсбергами и полями ледовых обломков, перекрывающих вход в пролив. Пришлось форсировать одну из перемычек тертого льда, который колыхался на крупной зыби и залетал к нам на палубу. Айсберги были самой разнообразной формы, и на всех, более-менее удобных для высадки, десятками и сотнями сидели пингвины. Некоторые сопровождали нас, забавно выпрыгивая из воды. Внутри пролива волнение стало меньше, но беспорядочней по причине возникающих от зыби, заходящей с разных сторон острова, сулоев. Ни одна из бухт, незначительно вдающихся в берег, нам не подошла из-за сильного волнения и прибоя. Самым спокойным местом оказалась середина пролива, в кабельтове от берега острова Кандлмас. Второй остров группы носит название Виндикейшен (Vindication).

В 20.00 мы встали на якорь, в Москве было уже 23 часа. Вокруг яхты ныряли любопытные пингвины, летали капские голуби и поморники. Мы сгрудились на баке, у брашпиля, наблюдая за якорной цепью и тем, как якорь забирает грунт. Кто-то поинтересовался, сможет ли пингвин запрыгнуть на палубу? Кто-то ответил, что, наверное, сможет - видели, как высоко они выскакивают из воды, когда забираются на айсберги. В этот момент я обернулся и... увидел стоящего на палубе перед рубкой пингвина, слушающего наш разговор. Когда он только успел запрыгнуть?! Гость, разглядев нацеленные на него фото- и видеокамеры, направился к борту. Путаясь в веревках и навернувшись пару раз, он соскользнул между леерами.
Тысячи его собратьев усеяли склоны южной части острова от воды и вплоть до ледника, спускающегося с горы Андромеда, 549 метров, высшей точки этого острова. Их гомон и запахи отлично долетали до яхты. К северу простиралось бесснежное черное базальтовое плато, завершающееся горой Люцифер, на южном склоне которой отчетливо виден кратер вулкана. Вулкан жив, вьется легкий дым, склоны его жерла окрашены в желтые тона серных отложений.

К московской полуночи уселись за стол, хлопнули шампанским и принялись за новогодний ужин. Доктор Шмигельский превзошел все наши ожидания, одних салатов было четыре вида. И селедка под шубой, и фаршированные яйца, и овощи, которые удалось сберечь с Уругвая. Через три часа наступил Новый год по судовому времени, мы тоже его встретили, отдав должное кулинарному искусству доктора в области горячих блюд. Праздник закончился заполночь, экипаж, оставив капитана на якорной вахте, отправился отдыхать.

А утро Нового года выдалось на редкость красивым. Солнце, вынырнув из-за склона Андромеды, залило ярким розовым светом ледники, айсберги, "Апостол Андрей" и галдящих пингвинов. Только Люцифер, попыхивая трубкой, неодобрительно смотрел на столь редкое для этих мест веселье.

Экипаж «Апостола Андрея» вынужден преодолевать не только стихию, но и бороться посреди океана с компьютерными вирусами. Основным каналом, связующим яхту с большой землей сейчас является электронная почта, с ее помощью, в частности, на борт поступают важнейшие прогнозы погоды. Соединение с сетью Интернет происходит через спутниковый терминал системы Инмарсат Мини-М. Несколько последних дней, при хорошем уровне телефонного сигнала, удаленный почтовый сервер не позволял отправить и принять письма, выводя сообщения об ошибках. Возникло опасение, что в этом виноват сбой в операционной системе яхтенного ноутбука, последствия которого могли быть самыми неприятными: в компьютер заложены основные навигационные и метеорологические программы.

С Мини-М мы, надеюсь, разобрались. Хорошо, что на борту был диск Касперского. Поймали вирус, на который намекал Шашорин. Еще Касперский поймал за лапу Спайдера (еще одного антивируса, который был установлен на компьютере), когда тот вмешивался в процесс отправки-приема почты. Ерунда какая-то. После этого без проблем отправил и принял почту. Посмотрим, что будет дальше.

Настроение нормальное. Наконец-то появился ветер, и мы погребли на восток. Прогноз обещает приличную жизнь до Рождества. А пока на 17:00 GMT 04.01.04.: 56 56 ю.ш., 18 38 з.д. Ветер южный 8-10 м/с, температура воздуха +2, воды - 1, сегодня видели что-то, похожее на солнце, постоянно наблюдаем айсберги.

За шесть суток нового года пройти удалось немногим более 600 миль, результат совсем не выдающийся для "штормовых пятидесятых". Грозные широты штормами нам не досаждали и ветрами не баловали. Первые дни ползли, еле делая по 60-70 миль. Со 2-го на 3-е января заштилело окончательно, вода стала неподвижной, словно "гладь старинного пруда". Две ночные вахты добились выдающихся показателей скорости: по 1 миле за смену. Таких переходов мы не совершали даже в безветренных по определению "конских" широтах. Только с 4 числа засвежело, пробеги перевалили за сотню суточных миль, а вчера удалось сделать уже 170.

В конце дня "Апостол Андрей" вошел в дрейфующие льды сплоченностью 1-3 балла, достигнув северной границы Атлантического ледяного массива. Всю ночь шли проходами между редкими льдинами, которые иногда вытягивались в длинные сплошные полосы, в основном в попутном направлении. Порой полосы преграждали путь, но места для маневрирования под парусами было достаточно, и мы успешно обходили их, избегая столкновений. Только под утро пришлось сходу пробить пару нешироких перемычек, с чем "Апостол Андрей", вспомнив свой арктический опыт, успешно справился.

К утру дрейфующие льды закончились, снова лишь айсберги окружали яхту. Мы со старпомом пришли к выводу, что это был тот самый выступ ледяного массива, тянущегося из моря Уэдделла, о котором предупреждали прогнозы. За выступом льды резко отворачивают к югу, и, значит, путь к берегам Антарктиды свободен. Хороший подарок к Рождеству.

Команда тем временем готовится к празднику. Все бреются и подстригают бороды, доктор колдует на камбузе. Первой звезды, из-за светлых ночей и облачности, нам скорей всего не увидеть. Поэтому будем полагаться не на зрение, а на приборы. И после захода солнца, которое произойдет в нашей точке в 21:41 по судовому времени, помолясь, приступим к рождественской трапезе.

8 января, в 19:10 по Гринвичскому времени, "Апостол Андрей" пересек меридиан, именем которого, собственно, и названо это время, и вернулся в родное Восточное полушарие Земли. Одновременно с нулевым меридианом яхта пересекла 60-ю параллель. "Штормовые пятидесятые" остались позади, хотя они больше удивили штилями, нежели свирепыми шквалами.

Начинается плавание в "неистовых шестидесятых". Три месяца предстоит провести экипажу за этой параллелью, которая является юридической границей Антарктики. Три месяца в компании айсбергов и странствующих альбатросов, в водах, температура которых никогда не поднимается выше нуля. Почти 10 тысяч миль пройдет "Апостол Андрей", прежде чем замкнет антарктическое кольцо.

P.S. Интересное совпадение: от Петербурга до точки пересечения 60-й параллели с Гринвичским меридианом оказалось ровно 10 тысяч морских миль по генеральному курсу "Апостола Андрея".

Новостей практически нет, неспешное унылое плавание. Два последних дня почти не было ветра, «Апостол Андрей» полз со скоростью около 2 узлов. Большую часть времени горизонт ограничен несколькими кабельтовыми. Туман сменяется моросящим дождем, а дождь - мокрым снегом. Живности тоже мало, лишь изредка прилетают капские голуби, да промчится одинокий буревестник.

Маринист Семенов создает галерею айсбергов. В его коллекции уже есть: "Титаник", "Конь", "Сапог", "Сфинкс", "Верблюд в тумане", всего около 20-ти ледяных островов самых причудливых форм.

Вчера выдался первый солнечный день в этом году. Экипаж высыпал на палубу и нежился под летними лучами. От перегрева защищали пуховые куртки и непромоканцы. Сегодня вновь снег и дождь, но появился ветер, мы побежали вперед и пересекли 15-й меридиан.

Вчера, после двух дней слабого ветра, наконец-то задуло. К ночи ветер усилился до 15 метров, пришла пора взять рифы. Посовещавшись с боцманом, решили, что одного ряда будет достаточно.

Сутки заканчивались, новые я решил начать сам. Вышел наверх, взял штурвал у Андрея Балымова, и... не успел тот скрыться в люке, как грот хлопнул на волне, и я увидел здоровенную дыру у задней шкаторины паруса. В первую же минуту 13 числа!

На нашу удачу, грот разорвало между рядами рифов, и дыру можно было устранить, просто уменьшив площадь паруса. Ветра для двух рядов было достаточно, и я вызвал команду на палубу вязать рифы.

Итак, счет 2:1 в пользу 13-го числа. В первой кругосветке, в 1997 году, в этот день мы потеряли винт, теперь лишились грота. Только во втором плавании обошлось. Наверное, потому что нас не было на яхте. Тогда «Апостол Андрей» стоял в Уругвае, и мы ездили на экскурсию в Пунта-дель-Эсте.

Грот лопнул не столько из-за ветра или приметы, сколько из-за своей ветхости. Мы пошили его еще в 1998 году, перед Северным морским путем, и он служил нам верой и правдой более 50 тысяч миль. Давно пришла пора сменить его на новый, что мы и сделали сегодня, как только ветер ослаб.

Другое событие произошло в 13:00. "Апостол Андрей" пересек 20-й меридиан - долготу мыса Игольный, южной оконечности Африки. Этот же меридиан является границей между Атлантическим и Индийским океанами. И хотя места, где мы сейчас находимся, принято относить к пятому океану - Южному, омывающему берега Антарктиды, все же...

По судовому времени, до полуночи 15 минут. Дорогие соотечественники, со Старым Новым годом вас!

При слабых ветрах плавание проходит размеренно и без приключений. По мере продвижения на юг, ветер все больше отходит к востоку, но до сегодняшнего дня позволял идти по генеральному курсу галсом бейдевинд. Волнение незначительное. Давление уже пять дней замерло на одной отметке, а до этого такое же время нерушимо стояло на 10 гектопаскалей выше. Чем-то это напоминает плавание в пассатах. Различие только в температуре (существенное), наличии айсбергов (но и они стали редки) и отсутствии небесных светил. Из-за постоянной низкой облачности и белых ночей, ни солнца, ни звезд не видно. Время можно уверенно определить только по часам – короткая ночь отличается от остальной части суток тем, что в яхте становится сумрачно, и сложно читать без освещения. Сегодня на несколько часов выглянуло солнце, по небу пробежали веселые кучевые облака, а термометр изобразил с перепугу 13 градусов на солнце.

За час до ужина произошло неожиданное свидание: встречным курсом с подветренной стороны шло судно небольшого размера. Мы разошлись в двух кабельтовых. Названия на борту кораблика не было. Ни флага, ни каких-либо других опознавательных знаков он не нес. По обилию красных буев на корме можно было предположить, что это рыбак. На палубе толпился народ, рассматривая «Апостола Андрея». Я вызвал судно на связь, мне ответили и поинтересовались: не говорю ли я по-испански. Пришлось разочаровать собеседника и продолжить общение на английском.

Большого интереса к нам они не проявили, а про себя сообщили, что рыбаки из Перу. Может, так, а может, и нет - поди, проверь. Рыбаки в этих местах не любят светиться и афишировать свою принадлежность. Предупредили, что прямо по курсу, южнее 65-й параллели много дрейфующих льдов, и проход дальше на юг вряд ли возможен. Мы пожелали друг другу доброго пути, и таинственный рыбак скрылся в налетевшем снежном заряде.

Остался позади первый шторм Южного океана. Застал он нас в 300 милях к западу от входа в залив Прюдс, в глубине которого расположена российская станция «Прогресс». Ветер начал усиливаться в понедельник к вечеру, мы взяли два рифа на гроте и сменили первый стаксель на третий. Разорванную в процессе рифления бизань пришлось убрать совсем.

Область низкого давления смещалась с севера поперек нашего курса, и мы легли на другой галс, собираясь идти на юг параллельно циклону. К ночи ветер достиг силы в 9 баллов. Убрали полностью грот и остались штормовать под одним третьим стакселем.

Утром во вторник анемометр показывал среднюю скорость ветра в 23 м/с - 10 баллов по шкале Бофорта. Бег наперегонки с циклоном продолжался весь день, но после обеда падение давления прекратилось. И вовремя - дальше на юг пути не было: мы уперлись в Антарктиду. До Земли Эндерби (Enderby Land) оставалось 30 миль. Радар показывал, что «Апостол Андрей» вошел в скопление айсбергов, а в 7 милях по курсу обозначилась граница припая. Рассматривать с близкого расстояния, как выглядит кромка льдов - при штормовом ветре и плохой видимости (все эти сутки шел снег) - желания не было, и мы положили "Апостола" на обратный галс.

В прошедшую ночь ветер умерился, и яхта начала понемногу одеваться парусами. Сегодня к вечеру поставили все, кроме бизани, которая ожидает очереди на штопку. Первым делом экипаж, руководимый старпомом Александром Киреевым, принялся латать истрепанный за двое суток третий стаксель.

_____________________________________________________________________________________________
По материалам "Очерков по истории географических открытий":

28 января 1820 г. (16 января по старому стилю) вошло в историю как день открытия шестого континента - непреступной и холодной Антарктиды. Честь ее открытия принадлежит русской кругосветной военно-морской экспедиции под руководством. Ф.Ф. Беллинсгаузена и М.П. Лазарева.

Инициаторами русской экспедиции для поисков Южного материка выступили И.Ф. Крузерштерн и О.Е. Коцебу. Их предложение получило одобрение императора Александра I. В феврале 1819 года началась подготовка к походу. Основная задача предстоящей экспедиции определялась как научная: "открытия в возможной близости Антарктического полюса" с целью "приобретения полнейших познаний о нашем земном шаре". 4 июля 1819 года два шлюпа "Восток" и "Мирный" покинули Кронштадт. "Мирным" командовал лейтенант Михаил Петрович Лазарев. Капитаном "Востока" был назначен капитан 2-ого ранга Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен, участник первого русского кругосветного плавания под руководством И. Крузенштерна в 1803-1806 гг.

В декабре корабли достигли о. Южной Георгии. Два дня моряки производили опись ее юго-восточного берега, открыли небольшой остров, названный ими в честь лейтенанта "Мирного" Михаила Дмитриевича Аненкова. Затем, взяв курс на юго-восток, обнаружили еще три небольших вулканических острова, названых островами Маркиза де Траверса. Двигаясь далее, суда достигли "Земли Сандвича".

"В сей бесплодной стране, - писал М. Лазарев, - скитались мы или, лучше сказать, блуждали, как тени, целый месяц; беспрестанный снег, льды и туманы были причинами столь долгой описи Из сего можно иметь понятие об нашем лете, особенно, если сказать, что термометр иногда при южных снежных штормах понижался до 4,5 градусов морозу Можно судить, каково это в море при жестоком шторме!".

Обходя с востока тяжелые льды, 15 января (по старому стилю) шлюпы в первый раз пересекли Южный полярный круг. На следующий день, 16 января 1820 г. достигли широты 69 13' S, "где встретили матерый лед чрезвычайной высоты, простирался оный так далеко, как могло только достигнуть зрение". Двигаясь дальше к востоку и при всякой возможности стараясь отвернуть на юг, исследователи всегда встречали "льдинный материк" не доходя 70 . Так русские путешественники решили проблему, считавшуюся Джеймсом Куком неразрешимой: они подошли менее чем на 3 км к северо-восточному выступу того участка побережья Антарктиды, который через 110 лет усмотрели норвежские китобои и назвали Берегом Принцессы Марты.

Пытаясь обойти непроходимые льды "Восток" и "Мирный" еще трижды в это лето пересекали полярный круг, не раз попадая в сложное положение. "Пробегая между льдинными островами в ясную погоду и надеясь на продолжение оной, забирались иногда в такую чащу, что в виду их было в одно время до полутора тысячи, и вдруг ясный день превращался в самый мрачный, ветер крепчал и шел снег..." - писал М.П. Лазарев.

Короткое антарктическое лето закончилось. В начале марта 1820 г. "Восток" и "Мирный" разлучились, чтобы лучше изучить юго-восточную часть Индийского океана. А эпоха антарктических исследований только начиналась.

В день открытия Антарктиды "Апостол Андрей" находится на 70 градусов восточней знаменательного места, куда 185 лет назад подошли шлюпы капитана 2 ранга Фаддея Беллинсгаузена и лейтенанта Михаила Лазарева.

"Восток" и "Мирный" приблизились к неизведанному ледяному материку в точке с координатами 69 21 ю.ш. и 2 13 з.д. Капитан "Мирного" Лазарев о том дне писал: "...Достигли мы широты 69 23 южной, где встретили матерый лед чрезвычайной высоты... Простирался оный так далеко, как могло только достигать зрение...".

"Апостол Андрей" отмечал юбилей, идя по чистой воде севернее залива Прюдс, в глубине которого, в трехстах милях от яхты, расположена российская научная станция «Прогресс». От первоначального намерения посетить станцию мы решили отказаться. Ледовая обстановка, сложившаяся на данный момент в заливе, не позволяет рассчитывать на гарантированный проход вглубь. А 20-мильная полоса припая не позволит подойти к самой станции. Хотя положение продолжает улучшаться, и в течение недели-двух можно надеяться, что проход к «Прогрессу» откроется, к сожалению, этого времени у нас нет. Путь впереди неблизкий, а антарктическое лето клонится к закату - остался один месяц.

Разослав поздравительные телеграммы на российские полярные станции, мы продолжаем плавание вокруг Антарктиды.

Последний месяц лета начался со свежей погоды. К ночи 31 января задуло, а барометр устремился вниз - от Кергелена в море Дейвиса спускался глубокий циклон. Мы сменили первый стаксель на третий, зарифили грот и, убрав многострадальную бизань, приготовились штормовать.

К середине ночи ветер усилился до 16-17 м/с, в порывах достигая 25 метров. Но на этом, к счастью, и остановился - к утру ветер ослаб до 7 баллов и слегка отошел к югу. Мы получили хорошую возможность хорошо продвинуться по курсу.

В итоге за двое суток пересекли 10 меридианов и среди них 90-й. Четверть антарктической окружности позади! Все это время, почти не прекращаясь, шел снег. В России февраль иногда называют месяцем метелей, а здесь это лучший летний месяц.

Сегодня ночью «Апостол Андрей» прошел меридиан обсерватории «Мирный», расположенной на ледниковом барьере в море Дейвиса. «Мирный» - первая отечественная антарктическая станция, в феврале следующего года ей исполнится 50 лет. Красный флаг здесь был поднят 13 февраля 1956 года. Советские полярники, по-видимому, не были суеверными.

После обеда нас навестили горбатые киты (humpback whale). Подплывали по двое-трое, и в итоге их собралось не меньше семи особей. Горбач - кит не самый большой: 11-15 метров длиной и весом 25-30 тонн, но достаточно общительный и наиболее энергичный среди больших китов. Отличить его от собратьев легко по очень длинным боковым плавникам, которые достигают трети длины тела и напоминают крылья. Голова горбача тоже необычна: ее переднюю часть, как и большую часть нижней челюсти, покрывают ряды бугорков, из центра которых произрастают грубые волосы.

Вначале киты спокойно ходили вокруг, но потом начали резвиться. Подныривали под яхту, пересекали курс перед самым форштевнем, переворачивались на спину, демонстрируя светлое брюхо, поднимали над водой боковые плавники и взмахивали хвостом. Длилось это представление около часа, заставив команду извести не один метр фотопленки.

К концу аттракциона, выбирая точку съемки, я забрался на релинг у грот-мачты. В этот же момент перед штевнем прошел кит. Перевернувшись на спину, он шлепнул хвостом по скуле яхты. Удар был мягким, почти неощутимым, но эффект получился хороший - с меня ручьем стекала вода.

Поприветствовав таким образом капитана, киты стали понемногу отставать. Декорациями к этому спектаклю служили красавцы-айсберги, окружавшие «Апостола Андрея». При ясной погоде мы можем наблюдать до десятка ледяных островов сразу.

Исполнился месяц, как «Апостол Андрей» пересек 60-ю параллель, и мы вторглись во владения снежной королевы. За этот месяц яхта оставила за кормой 3666 миль и миновала 112 меридианов.

Итоги не очень обнадеживающие - миль по генеральному курсу мы прошли больше, чем нужно, но меридианов оставили позади меньше, чем планировали. Это явилось следствием удручающе малого количества нужных ветров. За месяц мы насчитали всего 7 дней, когда сила ветра превышала 10 м/с, и примерно столько же дней наберется, когда ветер был слабее 5 метров.

На удивление, много штилей. Последний случился в прошлое воскресенье, когда «Апостолу» не удалось пройти за сутки и 50 миль. Ситуация усугубляется тем, что все благоприятные ветра слабые. Свежий ветер, как правило, противный - приходится идти в лавировку, что удлиняет путь, но мало приближает нас к цели. Чего было в изобилии, так это айсбергов, туманов и снега. Вчерашний снегопад облепил весь такелаж и рангоут, завалил доверху тузик.

За этот же месяц мы пережили один 10-балльный шторм, и однажды ветер достиг силы в 8 баллов. Пару раз видели солнце, один раз на небосводе зажглись две звездочки. Позавчера на минутку, в разрывах туч, мелькнул узкий серп луны. Сегодня утром термометр в течение часа показывал температуру воды в -3,5 градуса. Видимо, сказалось соседство здоровенного айсберга. До этого ниже -2 не опускалось.
Магнитное склонение достигло 90 градусов, и стрелка компаса теперь вместо направления север-юг показывает запад-восток. Точнее, вторым концом она показывает на Южный магнитный полюс, в район которого мы идем и до которого осталось меньше 700 миль.

Еще одна веха позади: 120-й меридиан, треть антарктической окружности. Примерно столько меридианов пересек к югу от 60-й параллели Джеймс Кук во время своего второго плавания, в которое он был отправлен специально для поисков Южного континента.

Земли Кук не обнаружил и пришел к выводу, что предполагаемый материк недоступен для мореплавателей и не может принести пользы человечеству. 230 лет назад, примерно в эти дни - 6 февраля 1775 года, - завершая третью навигацию в Южном океане, Кук писал в своем дневнике: "Я могу взять на себя достаточную смелость, чтобы сказать, что ни один человек никогда не решится сделать больше, чем я, и что земли, которые могут находиться на юге, никогда не будут исследованы".

Кук погорячился. 45 лет спустя русская экспедиция Беллинсгаузена и Лазарева достигнет берегов Антарктиды, а в XX веке начнутся регулярные исследования шестого континента.

Но белых пятен в этих широтах достаточно и на сегодняшний день. В лоции скупые строки: "В прибрежной части описываемого района промер почти не производился. Это водное пространство сковано тяжелым многолетним дрейфующим льдом с вмерзшими в него многочисленными айсбергами, значительная часть которых сидит на грунте".

120 меридиан пересекает берег Антарктиды в районе шельфового ледника Московского университета. От берега на север - в нашу сторону! - на 60 миль простирается айсберговый язык Долтона. Об этом говорится в лоции. C примечанием - "по сведениям 1963 года".

Прошло 50 дней с тех пор, как "Апостол Андрей" покинул Южную Георгию. За это время мы прошли почти 6 тысяч миль, отпраздновали Новый год на необитаемых островах, повстречали перуанских рыбаков и пересекли 9 часовых поясов за 60-й параллелью.

День начался с того, что я проснулся за час до завтрака от шума трущихся о борт льдин - яхта форсировала полосы тертого льда, окружавшие скопление айсбергов, к которому мы подошли на рассвете. Наверху, оценив обстановку, я принял решение обогнуть препятствие, отойдя на несколько миль к северу.

К обеду вновь показались айсберги, на этот раз их было огромное количество: на экране радара в радиусе 6 миль насчитывалось до сотни штук. К югу от нас ледяные гиганты стояли сплошной стеной, без просвета, перекрывая друг друга. По-видимому, это был северный край айсбергового языка Дибл, который простирается в море от одноименного берегового ледника Dibble Glacier.

Из лоции Антарктики: "По донесению, примерно на 40 миль, по сведениям 1963 г., к N от ледника Дибл простирается подводный язык шириной до 18 миль; на нем наблюдается скопление айсбергов". Прошло 42 года - айсберги все еще на месте. Лоция у нас, кстати, 2001 года издания.

Чтобы не делать крюк в пару десятков миль, решили пересечь полосу в наиболее узком месте, где айсберги располагались на достаточном удалении друг от друга. Но пространство между ледяными горами было заполнено тертым льдом, шугой и салом. Чем дальше мы двигались, тем плотнее становилась эта масса. В какой-то момент яхта практически остановилась.

Пятерка пингвинов наблюдала за нашими маневрами с ближней льдинки. На соседнюю мы высадили боцмана Рому Смирных, вооруженного фото- и видеоаппаратурой. А старпома подняли на грот-мачту - нужно было осмотреться и оценить ледовую обстановку. Спустившись, Киреев доложил, что впереди в двух-трех кабельтовых чистая вода, но лед еще уплотняется. Приняли решение не отступать, а пробиваться. Запустили взамен скисшему ветру дизель и двинулись вперед.

Льдины стали крупней, некоторые превышали размеры яхты. Зыбь, идущая с океана, раскачивала их, сталкивала между собой, кроша и перемалывая. Путь нужно было выбирать таким образом, чтобы не оказаться между молотом и наковальней. С другой стороны, зыбь указывала на то, что недалеко чистая вода, и через час ледового родео мы выбрались на простор.

Перед ужином доктор обнаружил, что на камбуз не поступает пресная вода. Выяснилось, что перемерз водопровод, идущий по днищу яхты - следствие блуждания меж айсбергов, где температура забортной воды была постоянно ниже -3 градусов.

Закончился день встречей с еще одним рыбаком. Им оказался корейский ярусолов, промышлявший здесь клыкача. На его борту находилось два российских наблюдателя, и мы пообщались с соотечественниками по радио. От возникшей вначале обоюдной мысли подойти к корейцу отказались из-за риска повредить друг другу борта на зыби и волнении. Обменявшись добрыми пожеланиями, мы разошлись каждый своим курсом.

17 февраля.

Утро застало "Апостол Андрей" в море д'Юрвиля (d'Urville Sea). Западную границу моря, меридиан мыса Пуркуа-Па (Pourquoi Pas), мы пересекли с рассветом, хотя солнца так и не увидели. Через пять часов уперлись в южную стену гигантского айсберга - он простирался в обе стороны, насколько хватало видимости. По радару определили его протяженность - около 18 миль.

Скрутили поворот в двух кабельтовых от отвесно обрывающейся ледяной стены и одну вахту шли на юг, пока дорогу не преградила группа "мелких" айсбергов. Здесь легли на обратный галс. Теперь "Апостол Андрей" двигался параллельно восточной стенке гиганта, в трех милях от него. Почти 25 миль прошли мы этим курсом, но так и не увидели северного края айсберга. Москва, со всеми своими новыми районами, целиком могла бы уместиться на этом монстре.

Температура воды из-за обилия айсбергов выше минус двух не поднимается, и воздух последние дни тоже держится ниже нуля. Это приводит к обледенению яхты на острых курсах (а другими идти не получается). Леера и леерные сетки украсили красивые сосульки. Палуба покрылась тонкой коркой льда - перемещаться по яхте приходится с большой осторожностью, рискуя оказаться за бортом.

Положение еще усугубляется ненормальным волнением. Между айсбергами волны преломляются, отражаются и интерферируют: возникают сулои - беспорядочные стоячие валы. Яхту кидает во все стороны, и предугадать, куда она повалится в следующее мгновение, невозможно. Маневры с парусами осложняются тем, что веревки замерзли, обледенели и стоят колом, лебедки покрылись льдом. Чтобы удержать шкот, его нужно закладывать сразу на две лебедки последовательно - одна не держит. При поворотах паруса сбрасывают наледь, и палубу и команду осыпает ледяной крошкой.
К ночи плотный полог туч разорвало, появились позабытые звезды. Прямо в зените расположился Южный Крест. Подмораживает.

Море д'Юрвиля уникально. Здесь на Южный полюс можно придти на яхте. Правда, на магнитный. Что мы и сделали с утра.

Между двумя южными полюсами больше полутора тысяч миль. Сейчас, когда "Апостол Андрей" удалился от магнитного на 80 миль, до географического еще 1440. И магнитное склонение здесь максимально возможное, равное 180 градусам - то есть на юг показывает северный конец компасной стрелки, а на север - южный. Точнее, так должно быть теоретически. На самом деле стрелка никуда не показывает. Она, конечно, куда-то направлена, но ее положение определяется только собственным магнитным полем яхты. Поэтому компас - верный и надежный друг мореплавателей, почти тысячу лет несущий вахту на всех морях и океанах - нам уже пару недель служит только украшением.

Чем ближе к магнитному полюсу, тем слабее горизонтальная составляющая магнитной напряженности, которая поворачивает стрелку компаса (у нас - картушку) вокруг оси и ориентирует ее по направлению север-юг. И тем сильнее вертикальная составляющая, стремящаяся наклонить стрелку к горизонту. Показания компаса здесь начинают зависеть не только от магнитного склонения и девиации, но и от галса яхты и связанного с ним крена.

На магнитном полюсе горизонтальная составляющая равна нулю, компас не работает. Если магнитную стрелку свободно подвесить на нити, то она займет вертикальное положение и укажет своим нижним концом - здесь юг. Или север, смотря в каком полушарии ее подвесить.

С магнитным полюсом это связано или нет, но день сегодня выдался ясный и солнечный, первый погожий денек от самой Южной Георгии. Ветер был легким, и море слегка морщила рябь. Вокруг на солнце сверкали айсберги, было их много - по одному почти на всех румбах. А румбов, как известно, тридцать два. Но ледяные острова находились на достаточном удалении друг от друга и не мешали спокойному плаванию.
Воспользовавшись хорошей погодой, мы просушили яхту. Выволокли наверх все матрасы и спальные мешки, подлатали грот, который, толком не послужив и не повидав серьезных штормов, начал расползаться по швам. За хорошим днем наступил тихий вечер и ясная морозная ночь. Экипаж занялся изучением созвездий южного неба.

В полдень 19 февраля "Апостол Андрей" пересек Южный полярный круг. Крещение новичков - а таковых, не бывавших в южном заполярье, у нас трое: художник Семенов, доктор Шмигельский и матрос Балымов - пришлось отложить до лучших времен, так как до французской станции Дюмон д'Юрвиль оставалось несколько часов хода.

Услышав переговоры полярников на УКВ, я вклинился в разговор и сообщил о нашем прибытии. Подойдя ближе, мы разглядели на крыше одного из строений группу людей, размахивающих российским флагом. Станция разместилась на скалистом острове Петрел. В проливе между ним и островом Льон, где сооружена взлетная полоса, оборудована пара причалов. К одному из них мы и ошвартовались.

Нас встречали начальник станции Диди Беллё (Didie Belleoud) и Патрис Годон (Patrice Godon), менеджер-распорядитель и шеф сезонной партии. Последний выразил озабоченность по поводу нашего позднего захода и возможных проблем со льдами, которые могут нас раздавить. После этого Патрис поинтересовался, чем они могут быть нам полезны. Выслушав пожелания, он обещал во всем помочь, и работа закипела.

Через полчаса подъехал трактор с цистерной, и в наши изрядно опустевшие танки полилось дизтопливо. Управлял трактором мсье, своими роскошными усами и бородкой клинышком очень похожий на д'Артаньяна. В последствии мы узнаем, что коллеги его так и зовут. На самом деле его имя Патрик (Patrick Blaise), а на визитке напечатано - механик-авантюрист.

Через полчаса мы вместе везли наш сломанный дизель-генератор в мастерскую. Еще час спустя агрегату вынесли окончательный приговор - ремонт возможен только с заменой запчастей. Их, конечно нет. В общем, я убедился в том, в чем почти не сомневался, просто на яхте мы не смогли добраться до внутренностей дизеля.

Тем временем над "Апостолом Андреем" завис вертолет, на его подвесе в контейнере стояло два десятка канистр с пресной водой. В течение трех часов французы решили все наши вопросы, удивив организованностью и слаженностью.

Экипаж яхты сел в тузик и отправился в душ и на ужин. Ужин прошел очень весело, а так как на следующий день было воскресенье, то затянулся он почти до завтрака.

Полдня воскресенья прошло в почтовых заботах. Помимо писем, что мы везли с собой, на почте нас ждал небольшой мешок, присланный бельгийским приятелем Эдди де Буше. Четыре часа я расписывался на конвертах, а Паскаль (Pascal Faceris), исполняющий по совместительству обязанности почтмейстера, ставил штампы. Затем каждому члену экипажа было вручено по коробке, и мы, сгибаясь под их тяжестью, понесли на лодку продукты. Помимо консервов, мороженого мяса и рыбы, нам презентовали мешок картошки и ящик, наполненный яблоками, апельсинами, манго и киви. Не думал, что эти фрукты произрастают так далеко на юге.

Пока экипаж, покончив с делами, принимал на яхте гостей, мы со старпомом заглянули к Патрису - поблагодарить за все, что для нас сделано. Подарили ему фирменную футболку, фильмы и мои книги. Начальник станции последние дни очень занят, через неделю приходит судно "Астроляб", которое увезет его с партией во Францию. На базе останутся зимовщики во главе с Диди. Всего 26 человек, среди которых две юные дамы.

Здесь меня ждал еще один приятный сюрприз: чтобы решить проблему с электричеством сгоревший дизель-генератор оставил нас без напряжения 220 вольт - нам дают конвертор, преобразовывающий напряжение из 12 в 220. После ужина вертолет привезет прибор с материковой станции, что находится в 10 милях от островной.

После обеда наблюдал забавную картину охоты на пингвинов Адели. Биологи гонялись за ними и ловили для каких-то своих целей. Пингвины бегали довольно шустро, забавно оттопырив назад крылья и возмущенно крича. Ученые - чертыхаясь и поскальзываясь на пингвиньих экскрементах. Потом один из аделек пришел к нам в гости, гордо демонстрируя цифру 8 на груди. Как он догадался, что мы специалисты по "восьмеркам"?

Два дня стояла великолепная погода. Было ясно, тепло и безветренно. Ледники Антарктиды и айсберги в проливах сверкали под ярким солнцем. Ночью, однако, столбик термометра опускался до -10, и пресная вода замерзала не только в канистрах на причале, но в шкиперской внутри яхты.

Как ни хорошо в гостях, но время не терпит, и мы, невзирая на понедельник, вышли в море. Утром провожающие собрались на причале. Напутствия, обмен адресами, посошок на дорожку - теперь и французы знают, что это такое. По глазам Диди и остальных было видно, что они искренне переживают за нас, что мы обрели настоящих друзей. Удивительно быстро устанавливаются дружеские отношения на краю Земли.

В 8.30 боцман станции Жан-Мишель (Jan-Michel Moutton) снял швартовы "Апостола Андрея" с кнехтов. Последовал взаимный обмен ракетными салютами, и остров Петрел вместе со станцией Дюмон д'Юрвиль растаял за кормой.

Неожиданно, вопреки всем прогнозам - и русским, и французским - мы имеем хороший западный ветер. Через час только ледяной панцирь Антарктиды виднелся за кормой, а еще через полчаса яхта вышла за пределы Южного полярного круга. Недолгим на этот раз было наше заполярное плавание.

День защитника Отечества ознаменовался двумя небольшими событиями. В начале суток пересекли 147 меридиан, являющийся условной границей Индийского и Тихого океанов. Оправдывая свое название, новый океан встретил нас почти полным штилем. День хлопали парусами, и лишь к вечеру задул попутный ветерок, который вскоре усилился до 10-12 метров. 150-й меридиан яхта пересекла уже 9-узловым ходом. Десять часовых поясов позади, столько же их осталось до станции «Беллинсгаузен».

Вместе с Индоокеанским сектором, за кормой осталось и море Д'Юрвиля с Южным магнитным полюсом и полюсом ветров. Таким местом считается бухта Коммонуэлт (Commonvealth), которая резко выделяется на фоне других мест Восточной Антарктиды.

В течение девяти месяцев (март - ноябрь) в ней дуют ураганные ветры, преимущественно от S до SSE. Эти потоки приносят с материка огромное количество снега, увеличивая толщину морского льда и выравнивая трещины ледников. В летние месяцы (декабрь - февраль) ветры достигают ураганной силы на высоте 300-500 м, в то время как у поверхности моря отмечается полный штиль.

За час до полуночи «Апостол» в трех милях разошелся со встречным судном. Судя по огням, было оно некрупным. Третье судно, встреченное в Южном океане.

Прошла неделя после того, как "Апостол Андрей" покинул станцию Дюмон д'Юрвиль. И это была наша лучшая неделя в Антарктике. Разговор, конечно, идет не о блюдах из баранины или свинины, и не вчерашней форели и сегодняшней утке - дарах французов, я имею в виду ветер. Все время мы имели благоприятный, в основном попутный, ветер умеренной силы. В итоге - 1000 миль позади. Может, это следствие того, что ушли мы со станции в понедельник?

Остался позади Балленский ледяной массив, восточной границей которого являются острова Баллени. Стомильная цепь архипелага простирается с северо-запада на юго-восток, южнее 66-й параллели между 162 и 165 меридианами. Это самый ледовитый район восточной Антарктиды. Постоянное скопление здесь сидящих на грунте айсбергов препятствует свободному дрейфу льда.

Массив мы обогнули с севера, лишь слегка коснувшись его, и в буквальном, и в переносном смысле. Вновь "Апостол Андрей" шел сквозь шеренги айсбергов, уворачиваясь от гроулеров (обломков айсбергов), упираясь в пятна дрейфующих льдов и закладывая короткие галсы к северу, огибая их. Но однажды ночью увернуться не удалось, рулевой не разглядел в волнах обломок льдины, и мы протаранили его на полном ходу. Кусок Антарктиды, потревожив сидящего за штурманским столом капитана, прогрохотал по днищу и левой скуле, разбудил спящего в своем "гробу" художника и скрылся во тьме за кормой.

Сегодня утром мы прошли 170 меридиан, на котором расположен полуостров Адэр - западная граница моря Росса. Интересно это место тем, что 110 лет назад, в 1895 году, именно здесь, на одноименном мысе, впервые на шестой континент ступила нога человека. Был это норвежец Карстен Борхгревик (Carsten Borchgrevik). Четыре года спустя, в 1899-1900 годах, он организовал здесь первую зимовку в Антарктиде. Хижина, в которой жила партия, и сегодня стоит на мысе Адэр, являясь историческим памятником.

28/29 февраля 2005 года.

"Апостол Андрей" пересек 180-й меридиан! Половина земного шара позади. 180-й градус долготы пограничный. Это рубеж между Восточным и Западным полушариями, это граница между вчерашним и сегодняшним, или сегодняшним и завтрашним, днями - в зависимости от того, с какой стороны к нему подойти. Именно здесь новый день приходит на Землю, и здесь же доживает последние мгновения день уходящий.
Моряки Магеллана, возвращаясь в 1522 году из кругосветного плавания с востока, обнаружили расхождение в один день между своим счетом дней и счетом, который велся на Родине. Они вынуждены были принести церковное покаяние за нарушение дат религиозных праздников.

Секрет "потери" состоял в том, что они совершали кругосветное путешествие в направлении, противоположном вращению Земли - вслед солнцу - и встретили на один восход меньше, чем остальные жители планеты. Другой казус обнаружили русские землепроходцы, заселявшие Америку с западного побережья. Они отмечали воскресенье в тот день, когда у местных жителей - заселявших страну с востока - была суббота.

Чтобы избежать путаницы, по международному соглашению была установлена линия перемены дат. Большей частью она проходит по 180 меридиану, через безлюдные океанские просторы, отклоняясь к западу у Алеутских островов, к востоку - в Беринговом проливе и у Новой Зеландии, и повторяя причудливым образом границы государства Кирибати.

При пересечении этой линии, судно идущее, как и корабль Магеллана, с востока на запад должно после наступления полуночи одну дату из календаря выбрасывать. Судно идущее с запада на восток - как "Апостол Андрей" - проживает одни сутки дважды.

Мы пересекли линию перемены дат в ночь с 28 февраля на 1 марта и двое суток должны жить в 28 февраля. Чтобы не путаться в будущих мемуарах, вспоминая: "какого 28-го это было? 1-го или 2-го?", было принято решение: лишний день на борту считать 29-м февраля. "Да будет год високосный!" - изрек капитан, и свершилось!

В любом из вариантов лето на "Апостоле" стало на один день длиннее. Вот только из-за отсутствия даты в календарях ни денежного, ни прочего довольствия за этот день не полагается.

Сегодня в 3 часа ночи из-за поломки рулевого устройства яхта лишилась возможности управляться. Легли до утра в дрейф. Осмотр рулевого оборудования при дневном свете подтвердил наихудшие опасения - потеряно перо руля. Экипаж приступил к изготовлению временного руля, который позволил бы дойти до ближайшего порта. Для этого используется спинакер-гик в качестве балера (оси) и дверь от кубрика вместо пера. За день завершить работы не успели, завтра планируем установить руль и опробовать его в действии.

Принято решение следовать к Новой Зеландии - ближайшей к нам земле, - до которой 1300 миль. К сожалению, сейчас яхта находится уже восточнее Новой Зеландии. Нам предстоит возвращаться на северо-запад, против преобладающего направления ветров. В остальном - на борту все нормально. Экипаж здоров и присутствия духа не теряет. Запасов топлива, продуктов и воды достаточно.

Поломка руля случилась в точке с координатами 63 44 ю.ш. и 169 15 з.д. Днем 4 марта был изготовлен временный руль. Для балера (оси) руля использовали спинакер-гик, а вместо пера (лопасти) дверь от кубрика. Но ситуация осложняется тем, что яхта находится восточнее побережья Новой Зеландии. и экипажу предстоит вернуть свое плохо управляемое судно на северо-запад, против преобладающего направления ветров, миновав зону осенних циклонов. О причинах выхода руля из строя можно будет судить только после детального осмотра днища лодки, которое возможно только в условиях порта.
Аналогичная ситуация произошла на яхте летом 1997 года, во время первого кругосветного плавания. "Апостол Андрей" лишился руля в Индийском океане в районе острова Кергелен. Изготовив временный руль из деревянной панели камбуза, экипаж сумел пройти полторы тысячи миль и довести свое судно до Австралии.

Руль, который мы потеряли, был изготовлен в Австралии, во время первой кругосветки. Тогда, в 1997 году, «Апостол Андрей» лишился своего родного правила в Индийском океане у острова Кергелен. Полторы тысячи мы поворачивали яхту, словно лошадь - вожжами. Двумя веревками, выпущенными за борт, тянули влево-вправо деревянную камбузную панель.

Во время модернизации на Кронштадском морском заводе в 2000 году австралийский руль вынули и осмотрели. Он всех устроил и был установлен обратно. В последний ремонт летом 2003 года его не касались.

Поломка стала для нас полной неожиданностью. Произошло все на чистой воде, при силе ветра 7 баллов. Правда, на полных курсах, когда нагрузки на руль максимальные. И паруса мы несли почти все, выжимая скорость.

За час до аварии убрали бизань, чтобы уменьшить нагрузку на рулевое устройство, но думали, прежде всего, о штуртросах и цепи, но ни в коем случае о балере. Никому в голову не могло прийти, что балер - железяка толщиной в 100 мм - может быть обломлен в штатной ситуации. Вывод из этого пока один: руль не должен служить больше одной кругосветки. Даже если он не вызывает подозрений, надо менять!

Этот же прослужил две и приказал долго жить в третьей кругосветке, пройдя мимо своей исторической Родины. Если бы это случилось немного раньше, обломок можно было бы завезти изготовителям.

Вчера закончили изготовление нового руля. Пользуясь случаем, хочу поблагодарить парусного мастера Анатолия Губина за спинакер-гик, подаренный нам перед плаванием - хороший балер из него получился.

На перо пошла дверь кубрика, сильно раздражавшая Андрея Балымова. Он же, будучи профессиональным судостроителем (технологом Северной верфи), осуществлял техническое руководство. Основную работу выполнили, как всегда, старпом Киреев и боцман Смирных. Капитан, доктор и художник сильно не мешали.
Веревки и канаты опутали корму яхты. Одни крепят балер, другие удерживают его от смещения, третьи - фиксируют перо. Две идут в кокпит к рулевому и крепятся к штурвалу. Рулевой, на манер кучера, тянет их, как поводья. Лучше других в этой роли смотрится художник Семенов.

В 18:30 руль установили и начали испытывать, и подбирать под него паруса. В итоге оставили грот, взятый на три рифа, и штормовой стаксель. Эта схема позволила идти в полветра и даже немного острее. Первые мили обнадеживали. Но потом ветер засвежел, управление стало очень тяжелым - на "руле" теперь можно было работать только вдвоем.

Не давая нам вырваться из Антарктики, задуло с севера. Как мы ждали такой ветер, когда было все в порядке! Апостол Андрей шел либо на восток, либо на запад, стремился к югу. Через шесть часов лавировки мы оказались в том самом месте, откуда начали движение. Роман Смирных вспомнил школьный курс физики: Работа при движении по замкнутому кругу равна нулю. И сам тут же опроверг этот постулат: Почему же тогда ноют все мышцы?

К полуночи ветер усилился до штормового. При очередном непроизвольном повороте решили оставить стаксель вынесенным на ветер. Это оказалось удачным решением - яхта сбалансировалась, рулить стало существенно легче. И главное - руль не перегружается.

Ночь прошла в нервном ожидании очередной поломки. Вместе с прохождением циклона отошел к западу и ветер. Это позволило идти на северо-восток, а к вечеру сегодняшнего дня почти на север. К сожалению, выбранный курс отличается от направления на Новую Зеландию, но выводит "Апостола Андрея" из антарктических ледовых вод. Итог первых суток - 90 миль, что неплохо даже при нормальных условиях. Спрашивается, зачем яхтам руль?

7 марта, в первый день масленицы, в 19 часов 40 минут "Апостол Андрей" пересек 60-ю параллель и вышел из зоны Договора об Антарктиде. Ровно два месяца мы провели в антарктических водах, пересекли 193 меридиана, прошли 6500 морских миль, из них 360 без руля.

К сожалению, из-за проблем с рулевым управлением нам пришлось прервать плавание вокруг Антарктиды в тот момент, когда оно вступило в завершающую стадию, и хорошие попутные ветры позволяли надеяться на успех предприятия. Эти же ветры теперь не дают нам повернуть к Новой Зеландии. При неплохих суточных переходах - в среднем по 80 миль - за четверо суток нам удалось приблизиться к цели всего на сотню миль. Это, конечно, огорчает.

Радует то, что мы все-таки поднимаемся на север и распрощались с последними айсбергами. Встречи с ними все еще не исключены, но это могут быть лишь единичные экземпляры, от которых мы всегда сможет отвернуть, даже при ограниченных возможностях маневрирования.

С каждым градусом широты становится теплее. Сегодня температура воды уже +3. И это такой кайф, понять который в состоянии лишь тот, кто ходил под парусом при температуре воды минус 2. Внутри яхты тоже стало заметно теплее, нет уже инея на открытых участках днища и донно-бортовой арматуре. И при посещении гальюна теперь не приходят уже на память сведения из истории древнего Рима, где каждый уважающий себя патриций держал специального раба. греющего место для сидения. Патриции, несомненно, знали толк в жизни.

Вот и 8 марта сменяется следующим днем. Закончился женский праздник, любимый всеми мужчинами России. Шесть моряков на борту "Апостола Андрея", в силу обстоятельств и часовых поясов, последними на планете провожают этот день.

Кают-компания яхты украшена плакатом работы художника Семенова. На нем - приветствия в честь прекрасных дам, слова любви, обещания вернуться, и, конечно, цифра восемь. Изображена она в виде морского узла "восьмерки". Эта цифра особо дорога "апостольцам" - и как дата праздника, и как знак, который мы в свое время нарисовали на Земном шаре. Сегодня "Восьмерка" - эмблема "Апостола Андрея". Она украшает палубу и рубку яхты, высечена на бронзе кнехтов и подарочных медалей, наклеена на панелях и приборах, растиражирована на конвертах и буклетах.

Доктор Шмигельский приготовил праздничный ужин, развел по широте, естественно, спирт, - и мы подняли рюмки за прекрасных дам. То ли с широтой промахнулись, то ли по какой другой причине, но экипаж поперхнулся. Старпом заметил: "Какую только гадость не выпьешь за здоровье любимых". А художник Семенов, поклонник и знаток Венедикта Ерофеева, подхватил тему, процитировав любимое произведение "Москва - Петушки": "...А ты мог бы: ночью, тихонько войти в парткабинет, снять штаны и выпить целый флакон чернил, а потом поставить флакон на место, надеть штаны и тихонько вернуться домой? Ради любимой женщины? Смог бы?..".

Антарктида, будучи дамой холодной, но прекрасной и романтичной, почувствовала высокий настрой наших душ. Полог туч был разорван, и открылись бездонные небеса, украшенные великолепным полярным сиянием. Туманная дуга перекинулась через весь свод от горизонта до горизонта. Со стороны магнитного полюса в зенит ударили яркие расходящиеся лучи. По всему небу, закручиваясь в замысловатые спирали и узоры, потекли ручьи и реки белого огня. Снежная Королева прощалась со своими верными поклонниками.

Прошедшая ночь оказалось бурной и полной событий. Подозрительные симптомы проявились еще два дня назад, когда атмосферное давление полезло в гору и достигло 1006 ГПа. Таких больших гектопаскалей мы не видели практически с тропиков. И если там они норма, то здесь давление забралось повыше для того, чтобы затем рухнуть вниз.

За следующие сутки падение составило 43 единицы. К полуночи перо барографа стало опускаться почти вертикально, остановившись на отметке 963 ГПа. Наверху же дул ровный несильный ветер, было пасмурно, и ничего не менялось.

Закончив сеанс радиосвязи и обмен почтой с землей, я, было, собрался отойти ко сну, но не успел осуществить своего намерения, как ветер резко усилился. Замер Андрея Балымова показал 18 м/с. Это слегка утешало, значит, барометры падали не зря, а та площадь парусов, которую мы несли - вглухую зарифленный грот и третий стаксель - позволяла, не очень беспокоясь, встретить 9-балльный шторм.

Но следующая весть была хуже - лопнул грот. Хочется сказать пару слов в адрес грота и тех, кто его шил: более ненадежного паруса на "Апостоле Андрее" не было со дня первого выхода в море. Прослужив совсем ничего, парус расползается от легкого ветра, и весь экипаж только и занят тем, что латает его, не переставая.
Я распорядился убрать грот и через пару минут сам присоединился к вахте. Пока убирали парус, ветер умерился, и пошел дождь. Встал вопрос: Что ставить вместо грота? Наиболее простым было поставить трисель (небольшой треугольный парус для тяжелой погоды), что мы и сделали. Процедура эта не очень быстрая, провозились мы почти час, как раз до смены вахт. Передав бразды правления старпому, мы с боцманом удалились на отдых. Наверху выглянули звезды, давление резво полезло вверх.

На этот раз я успел добраться до спальника. Но только вытянулся в блаженном тепле, как яхта легла на борт. В снастях завыл и засвистел ветер, корпус стал содрогаться от порывов. С очередным шквалом в мою каюту что-то влетело. Оказалось - сапоги боцмана, перелетевшие с противоположного борта. Вслед за сапогами прилетел мольберт художника вместе с какими-то мешками и пакетами.

Пришедшего за мной старпома я встретил уже одетым, и мы поднялись на палубу убирать стаксель. Пройти на бак оказалось совсем непросто - сила ветра была такова, что, шагая ему навстречу, создавалось ощущение, будто упираешься в стену. Вода вокруг кипела, яхта шла, лежа на боку. Пока убирали парус, каждого волной пару раз протащило по баку на всю длину страховки.

Оставшись под одним триселем, "Апостол" с облегчением выровнялся. Больше мы ничем помочь ему не могли, яхта хорошо лежала на курсе, сопротивляясь ветру и волнам. Сняв рулевого, я отправил всех вниз.

Прибор показал скорость ветра в 31 м/с - 12 баллов.

К счастью, ненастье длилось недолго, и к восьми утра скорость ветра была уже 18 м/с. Можно было расслабиться, если бы не печальная новость: наш руль не выдержал ночного насилия - дверь оторвало от спинакер-гика.

После непродолжительного отдыха, одни принялись восстанавливать руль, другие - штопать злосчастный грот. Давление тем временем устремилось вверх с еще большей скоростью, чем опускалось, и к 20 часам замерло на отметке 1005 Гпа. Ветер скис до 6 м/с, и только тяжелая зыбь, валяющая яхту с борта на борт, напоминала о пронесшемся над нами глубоком циклоне.

Любопытно, что нынешняя дата до боли напоминает аналогичную в первом кругосветном плавании. В 1997 году мы, за десять дней до полугодия, проведенного в океане, лишились руля, на этот раз - за двенадцать. Тогда в день юбилея мы уже шли с другим рулем, сегодня тоже. Оба раза это происходило в водах Южного океана. Де жа вю.

Но есть и отличия. Тогда мы решили, что без посторонней помощи обойтись не сможем и дали сигнал "Мэйдэй". Восемь лет назад два руля упокоились на дне морском: один - сделанный на Кергелене, другой - сработанный руками австралийских рыбаков. В итоге, до Австралии дошли с рулем, который смастерили сами на яхте из подручных материалов.

Сегодня, имея опыт, мы сразу сняли дверь, которая мешала всем, и только из-за жлобства капитана не была отправлена за борт раньше, и сделали из нее чудный руль. Куда с ним дойдем, покажет время.

Было еще полугодие и второго кругосветного плавания. Листаю старые страницы.

"14 мая 1997 года. Вот и первые полгода прошли... позади больше 12 тысяч миль, посетили 17 портов, в 11 странах, на двух континентах. Посетили "пуп Земли", где нет ни широты, ни долготы - одни нули, где экватор пересекается с Гринвичским меридианом... До Австралии еще больше двух тысяч миль, и мы болтаемся при полном безветрии". Далее идет подсчет количества холодных и теплых дней, достижений и потерь, размышления и планы на будущее.

"14 апреля 2002 года. Шесть месяцев позади. Пройдено более 15 тысяч миль по лагу, 14 тысяч по генеральному курсу. Половина маршрута позади. И один из "гвоздей" кругосветки - Антарктида - тоже позади. Можно с удовлетворением отметить, что движемся строго по плану".

Запись в третьем дневнике, видимо, начать следовало так:

14 марта 2005 года. Ну вот, опять полгода. Тянет на подведение итогов за отчетный период. И каковы же они? За кормой 18 тысяч миль, из них 800 без руля. С антарктического круга сошли, пройдя немногим больше половины. Но как сказано у пророка Екклесиаста: "Идет ветер к югу и переходит к северу, кружится, кружится на ходу своем, и возвращается ветер на круги свои". Если это был наш круг - вернемся, если нет - не судьба.

Тенденция, однако: каждые следующие полгода встречаем на месяц раньше. Потому, наверное, что на месяц раньше выходим, а вот почему каждый раз на 3 тысячи миль больше проходим за это время? Дни длиннее, что ли стали.

В дневниках общее только число, а вот тон всюду разный. Когда писал первый, мы были молоды. Как же, полпути позади, 12 тысяч миль. Морские волки! И вся корма в ракушках. Чувствуется налет грусти: серьезные проблемы и график трещит. Но проблемы, кажется, решаются, и мы полны оптимизма. Просто плохо информированы о том, что нас ждет впереди. Главное, ради чего затевалась первая кругосветка, трасса Севморпути - еще впереди.

В дневнике второго путешествия мы зрелы. Полдела сделано, все идет по плану, мелкие проблемы не в счет. Никто не сомневается, что и другие полдела - Канадская Арктика - будет успешно пройдено. Общий лаг - 45 тысяч.

Сейчас в записях мудрость (много или мало, но на лаге "Апостола Андрея" уже под 80 тысяч миль): сделано полдела, болтаемся по воле ветра, как... Но к какому-нибудь берегу да прибьет, и руль починим. А что дальше?..

Сегодня на рассвете "Апостол Андрей" пересек 50-ю параллель и перебрался в "ревущие сороковые", покинув "неистовые пятидесятые". Произошло это при легком попутном бризе, который к вечеру перешел в штиль. Вообще, пятидесятые широты не показались на этот раз такими уж неистовыми. Разве что в самом их начале, когда нам довелось пережить жестокий кратковременный шторм.

Потом еще около суток океан пугал нас усилениями до 8-9 баллов, но, убедившись в тщетности своих попыток, угомонился. Ветер заработал с северо-запада, ровно и мощно.

"Апостолу Андрею" понадобилось 12 дней, чтобы пересечь полосу западных ветров и течений. Они помогли нам выбраться на север, но, отжимая одновременно к востоку, почти не приблизили к Новой Зеландии. Только последние сутки ветер отошел к югу, позволяя повернуть в желаемом направлении. Температура воды повышалась по градусу на каждый градус широты и теперь достигла +13.

"Ревущие сороковые", "неистовые пятидесятые" - термины, возникшие в эпоху клиперов, в эпоху расцвета паруса. Как-то не доводилось встречать в литературе устоявшегося названия широт шестидесятых. То ли не нашлось больше суровых превосходных эпитетов, то ли причина в том, что не было в тех местах регулярного мореплавания. По крайней мере, до эпохи китобоев и зверопромышленников. Но это уже эра не паруса, а пара и совсем другая романтика.

Новозеландец Дэвид Люис (David Lewis), наш предтеча, намеревался обогнуть Антарктиду на яхте 30 лет назад. За два сезона, с 1972 по 1974 годы, с зимовкой на антарктической станции Палмер, он прошел от Сиднея до Кейптауна, то есть ту половину кольца, что пока не далась нам - и написал книгу "Ice Bird". В книге помещена карта маршрута, на которой отмечены сороковые широты - "Roaring Forties", и пятидесятые - "Furious Fifties". Для шестидесятых широт, где яхте Люиса довелось пережить два оверкиля, подходящего определения автор не нашел.

Законы сохранения - одни из самых общих и фундаментальных законов природы. Еще Лукреций говорил: “...Вещи не могут ни создаваться из ничего, ни, однажды возникнув, вновь обращаться в ничто...". Иными словами: если где-то что-то появилось, то это что-то пропало в другом месте.

В справедливости постулата экипаж убедился сегодня в полночь, когда после 23 марта в окружающем "Апостол Андрей" пространстве сразу наступило 25-е, а 24-е исчезло. Тут мы вспомнили, что февраль у нас был на один день длиннее, чем у остальных землян, и было в нем 29 дней. Зато в нашем мартовском календаре всего 30 листков, а не 31.

Если перейти на точный язык навигаторов, то "при следовании судна западными курсами, с полуночи, следующей за пересечением линии дат, на судне дата увеличивается сразу на две единицы". Эту самую линию "Апостол Андрей" миновал 23 марта в четыре часа утра, и в полночь наступило сразу 25-е.

Линия смены дат в этом месте не совпадает с 180 меридианом, а идет от него на северо-восток, параллельно берегу Новой Зеландии, к долготе 172,5 градуса - границе 12 часового пояса. Благодаря этому, острова Чатем, принадлежащие Новой Зеландии, не оказались с ней в разных днях, хотя и расположены в разных полушариях. Поясное время Чатема отстоит от Гринвича на +12.45. Не очень удобно, но зато не +13.

Сегодня в 04:40 "Апостол Андрей" пересек 180-й меридиан и вернулся в родное восточное полушарие. Это волнующее для каждого жителя правой половины Земли событие, произошло в 200 милях к северу от островов Баунти, расположенных у самого меридиана. Любой россиянин знает: Баунти это райское наслаждение!

Сведения из лоции: "Острова Баунти (Bounty) необитаемые. Глубоководными проходами разделены на три группы. Высота островов достигает 70 м. Подверженные воздействию ветра и волн, они имеют причудливые очертания. Острова лишены растительности. У островов нет бухт и бухточек, защищенных от штормов, у берегов всегда наблюдается сильный прибой. На островах имеются лежбище тюленей и многочисленные гнездовья морских птиц".

Для последних это, наверное, действительно райский уголок. Близость ли островов или, что другое, но птиц вокруг яхты летает много. Это и вечные странники альбатросы, и буревестники, "черной молнии подобные", и причудливо украшенные капские голуби, и много других, еще не опознанных нами.

День выдался теплый, безветренный и солнечный. Во второй половине остановили дизель для профилактики фильтров. Стоило яхте лечь в дрейф и закачаться в такт волнам, как вся эта эскадрилья опустилась на воду и окружила нас. 67 странствующих альбатросов насчитал боцман. Некоторые из них вели себя, как лебеди на пруду, подплывая к борту и беря угощение из рук экипажа. Буревестники, голуби и крачки, существенно уступая альбатросам в размерах, держались поодаль.

Полчаса экипаж развлекался и фотографировался на фоне красавцев. Но пришла пора запускать дизель, и шум цивилизации разрушил идиллию. Досрочный День птиц, который весь мир отмечает в начале апреля, был завершен.

В ночь на 31 марта "Апостол Андрей" вошел в пролив Кука, отделяющий Северный остров Новой Зеландии от Южного, или если перейти на язык майори, коренных обитателей этих мест - Те-Ахи-а-Мауи от Те-Уаи-Поунаму. За кормой остались 2250 миль - ровно столько мы прошли без руля. Мили и сами по себе не простые, а нам вдобавок пришлось выгребать против преобладающего направления ветров и течений.
Впереди простиралась бухта Веллингтона, а в ней порт, марина, причал, долгожданный душ и отдых. Однако природа напоследок решила поиздеваться, и попутный ветер, помогавший нам в эти дни, усилился, становясь помехой.

К утру стихло, и мы направились к входу в бухту. Но вскоре снова засвежело, и ветер достиг штормовой силы. Волна, идущая с океана, на мелководье становилась крутой и высоченной. Из-за резкого перепада глубин и приливных течений возникали сулои. В этом кипящем котле войти в узкий канал без руля не представлялось возможным. Порт сообщил, что скорость ветра на входе достигает 70 узлов, и катер, собиравшийся нас страховать, выйти не сможет. Пришлось против ветра отгрести от берега на безопасное расстояние и ждать. Ночь "Апостол Андрей" провел под зарифленной бизанью и штормовым стакселем, ходя галсами поперек ветра, среди десятка судов, которых шторм не пустил в бухту.

С рассветом стихия угомонилась, и мы вновь направились к берегу. Навстречу нам вышел катер морской полиции "Леди Элизабет III", который должен был провести нас к стоянке и страховать на случай осложнений. Но и последние 12 миль "Апостол Андрей" прошел без посторонней помощи, и в 11 часов 1 апреля ошвартовался у причала Chaffer-марины. Лучшей даты, чтобы завершить подзатянувшуюся шутку, не придумать.

На берегу экипаж встретили сотрудники Российского посольства Виктор Аврамов и Александр Ким, а также иммиграционные и карантинные власти. Чиновники "Иммигрешн", заполнив массу бумаг, проштамповали наши паспорта, что означало выдачу гостевых виз сроком на месяц. Затем поинтересовались стоимостью яхты. Я, посмотрев в подволок, назвал им две цифры на выбор. Офицеры взяли среднеарифметическое и путем несложных операций на калькуляторе вывели число в 21 тысячу новозеландских долларов - эту сумму я должен буду заплатить, если не уведу яхту из Новой Зеландии до 30 июня. Так и определился крайний срок нашего пребывания.

Карантинщики обследовали "Апостол" на предмет какой-либо заразы. Ознакомившись с продуктами и сувенирами, закупленными в предыдущих странах, нас признали незаразными, но обязали все сувениры увезти с собой, а часть продуктов изъяли для уничтожения, среди них оказались: молоко, колбаса, мед и Сало! О последнем спросили у доктора: "Для чего? Жарить на нем?". Узнав, что русские его просто едят, проверяющие с ужасом воззрились на нас, подтвердив мудрость, что как бы ни была тиха ночь, украинская ли, новозеландская, а сало надо прятать всегда.

Ступив на берег Новой Зеландии в пятницу, мы позволили себе на день расслабиться - в субботу совершили небольшую экскурсию по Веллингтону и ближайшим окрестностям. А с воскресенья приступили к работам на яхте. Предстояло много трудов, общий перечень забот занимает шесть страниц.

Главная среди них новый руль, поэтому Андрей Балымов засел за чертежи. В понедельник они были готовы, и мы пригласили специалистов, которых нам рекомендовали в марине. Выяснив, что нам требуется, инженер забрал схемы, пообещав позвонить назавтра, сообщить сроки и стоимость. На следующий день он поинтересовался - зачем нам руль с пером длиной 5 метров 40 сантиметров? Действительно, зачем? Мы хотели всего метр восемьдесят. Выяснилось, что все вертикальные размеры, а они давались от базовой линии, были сложены вместе. Зря он не прибавил к ним горизонтальные, тогда бы мы имели руль больше яхты.

На усваивание новой информации ушел еще день, в результате нам было заявлено, что потребуется проект руля, начертанный новозеландским конструктором. Обойдется новый чертеж в полторы тысячи долларов. Когда я поинтересовался, сколько же будет стоить сам руль, то услышал цифру, повергшую меня в легкий шок. Андрей Балымов заявил, что за такие деньги берется построить в Питере корпус стальной яхты средних размеров. Здесь, конечно, не Россия, но руль мы решили заказать в другом месте.
В тот же день на яхту заехали русские ребята Александр и Артур. Александр, владелец парикмахерской, взялся привести в порядок наши антарктические шевелюры. Артур плавает на пароме, и по его совету мы поехали в портовые мастерские. Там назвали цифру стоимости руля в три раза меньше первой. Это уже обнадеживало, но наступила пятница, и все разъехались на уик-энд.

Итак, решить основную проблему за первую неделю мы не успели. Но и сделали немало. "Апостол" подняли из воды, заново нанесли на дно необрастающее покрытие, покрасили борта и ватерлинию. Перебрали шкотовые и фаловые лебедки, проверили стоячий и бегучий такелаж, сменили ахтерштаг. Промыли пресной водой и просушили паруса, грот и бизань отдали в ремонт. Вскрыли в двух местах обшивку подволока, обнаружили за ним дырки, ведущие на свежий воздух и поставляющие забортную воду внутрь корпуса. Поврежденные этой водой электрические щиты сняли для профилактики и ремонта. Разобрали вход в яхту, сменили обшивку и все деревянные детали.

В последнем деле нам здорово помог Александр Петухов - яхтсмен, бизнесмен и романтик. Бывший наш соотечественник, 15 лет живущий в Новой Зеландии, имеет здесь свое дело - занимается деревянными яхтами. У нас с ним оказались общие знакомые на севере России, в Якутии. Петухов был одним из первых яхтсменов, ходивших в Ледовитый океан, еще в начале 70-х годов. Среди новых друзей и Александр Осколков, который пришел в гости на третий день и подарил нам новозеландский мобильный телефон. Его фоторепортажи о нашей жизни можно увидеть на сайте.

Не оставляют яхту без внимания и сотрудники российской дипмиссии. В среду мы были приглашены на дружеский ужин в посольство, после которого экипаж пару дней питался домашними пельменями и чудными пирожками, приготовленными руками посольских женщин.

Намеченную на выходные поездку на вулкан и в деревню майори пришлось отложить. Командор Королевского яхт-клуба (Royal Port Nicholson Yacht Club) Стив Моир (Stephen Moir) соблазнил нас предложением поучаствовать в последней регате сезона. От идеи принять вызов на "Апостоле Андрее" пришлось отказаться - среди участников не нашлось ни одной яхты без руля.

Нас распределили по лодкам, и до того дружная команда "апостольцев" превратилась в группу соперников, грозящихся обязательно побить друг друга. Капитана и художника Семенова пригласил к себе на "Andiamo" командор клуба. Капитана - в соответствие с рангом, а художника, видимо, в надежде на увековечивание. Но напрасно. Даже шкипер яхты, в экипаже которой художник состоит, ждет этого уже вторую кругосветку.

Андрея Балымова, единственного из нас гонщика, взяли на яхту "Nedax Backchat", экипаж которой славится азартным характером и ходит в лидерах. Доктор, любитель поговорить - попал на яхту с веселым названием "Летающий цирк". Старпома сманил наш новозеландский приятель Петухов, соблазнив "Кровавой Мэри" - коктейлем, которым питается во время гонки экипаж яхты "Marangi". Боцман, вначале проигнорировавший регату, обнаружив, что остается на берегу в одиночестве, заметался в поисках места и примкнул к Андрею.

Четыре десятка яхт было разбито на восемь групп, которые стартовали с интервалом в 15 минут, начиная с самых тихоходных. Первым из "апостольцев" на дистанцию ушел старпом, последними - часом позже мы с Семеновым. "Andiamo", будучи самой крупной во флоте, стартовала предпоследней, в компании с новейшей гоночной яхтой проекта Росса. Завершали старт катамараны.

Гонка началась в полный штиль, участники ловили каждое дуновение ветра. Но к выходу из залива Веллингтон в пролив Кука ветер засвежел, лодки резво побежали, и борьба на 18-мильной дистанции разыгралась нешуточная. Спустя три с половиной часа мы с художником финишировали вторыми, обойдя весь флот и уступив только яхте Росса. Через десять минут стали подходить остальные. Мы встречали друзей, выслушивали их восторженные рассказы и обменивались впечатлениями от гонки. Все остались довольными проведенным временем. Но когда в гавань вошла "Marangi" и наш старпом, собираясь отдать швартовы, выпал за борт, мы поняли, что все самое интересное происходило не на наших лодках.

Закончилась вторая неделя нашего пребывания в Новой Зеландии. Была она не менее плодотворной, чем первая. Главной заботой прошедших дней стала палуба, которую мы заварили в четырех местах. В одном месте кусок палубы пришлось удалить и поставить заплату. Причинами коррозии стали как девять лет эксплуатации в океане, так и недальновидность конструктора, установившего дельные вещи на палубе таким образом, что образовались закрытые полости, прогнившие в первую очередь. Заменили пострадавшие от морской воды автоматы и реле в электрических щитах навигации и управления брашпилем. Разобрали газовыхлоп двигателя, часть деталей отдали в ремонт, купили и установили новый водяной затвор, взамен прогоревшего.

Наконец-то определились с новым рулем: за его изготовление взялась компания Quay Marine. Работу обещали закончить к концу следующей недели. Алан - руководитель и владелец компании - принимая заказ, поделился воспоминаниями, как контейнеровоз, на котором он ходил в молодости, потерял руль в Карибском бассейне. Весила та железка почти столько, сколько весит весь "Апостол Андрей" - 20 тонн. Забавно, что вал для нашего руля обрабатывается на станке с гордой надписью: "Made in USSR".
В пятницу вечером экипаж к себе на ужин пригласил посол России в Новой Зеландии Михаил Лысенко. Посольство проявляет живой интерес к нашим делам и оказывает действенную помощь. Михаил Николаевич, будучи по совместительству также послом в королевстве Тонга и Независимом Самоа, обещал нам содействие в этих государствах и других странах Тихоокеанского региона.

На ближайшие выходные посольство выделило микроавтобус, на котором мы отправимся в глубь Северного острова: к вулканам и поселениям майори - аборигенов этой страны.

"Всякий европеец, рискнувший проникнуть в этот опасный край, попадает в руки маорийцев, а любой пленник маорийцев обречен на верную гибель. Новая Зеландия пользуется ужасной славой, и почти каждое открытие какой-либо новой земли отмечено кровавой датой...

Перечень мореплавателей, погибших мученической смертью, очень велик. Первыми в этом кровавом перечне каннибализма можно назвать пять матросов Авеля Тасмана, убитых и съеденных туземцами. Та же участь постигла капитана Туклея и всех матросов его шлюпки. Так же были съедены новозеландцами пять рыбаков судна "Сидней-Ков", захваченных в восточной части пролива Фово. Следует перечислить еще четырех матросов шхуны "Братья", съеденных в гавани Молине, многих солдат из отряда генерала Гейтса, трех дезертиров с судна "Матильда" ".

Нет в этом списке Жюля Верна только русских моряков. Нам предстоит выяснить, чем вызван этот пробел, и если мы сами его не восполним, то поделимся впечатлениями.

Третья неделя нашей стоянки в Веллингтоне завершалась днём рождения основателя единственно верного учения и, наверное, поэтому стала ударной. Количество дней перешло в качество свершений.

В середине недели нам отдали отремонтированные паруса, а в пятницу, ровно в 135 годовщину, завершили изготовление руля. Новый и красивый, его теперь предстояло воссоединить с яхтой.

Задача это не то, чтобы сложная, но не легкая, потому что руль весит не один центнер.
Можно его поставить вертикально на берегу и опускать на него яхту сверху... Или можно яхту оставить на плаву, а руль бросить в воду и ждать когда он всплывёт и войдёт в предназначенное место. В первом случае - 25 тонн нужно выдернуть из воды, во втором 300 килограмм бросить в воду.

Но в любом случае, руль и яхта должны оказаться вблизи друг от друга, а вот с этим возникла проблема, так как совершить переход от места стоянки до "Quay marine", мастерской, где лежал руль, "Апостол" оказался не в силах.

Газовыпускная система "Апостола" до сих пор разобрана, поэтому двигатель не работает. Деталь, которую мы отдали в ремонт, уже вторую неделю как затерялась где-то в глубинах Северного острова. Алан попытался нам помочь, изготовив другой фланец, но понадобился еще и рукав, чтобы всё соединить. А ближайшее место, где такие рукава имеются, Окленд. Был конец недели, наступали длинные выходные: в понедельник в Новой Зеландии намечался какой-то праздник, и всё откладывалось до вторника.
Не желая терять на сборку газовыпуска ещё и вторник, мы нашли парня, который пообещал доставить необходимый рукав к субботнему утру. И назавтра, без четверти девять, Фил, так звали этого парня, стоял на нашем причале с куском чёрной трубы наперевес. "Не подходите ко мне с этим железом!" - хотелось крикнуть ему на манер Паниковского, но было поздно, да и железо было только внутри, в виде стальной спирали, а весь остальной шланг был из качественной черной резины. 120 долларов перекочевало в карман Фила, и капитан, прижимая к груди приобретение, поднялся на борт.

Появление шланга побудило капитана к последующим непопулярным действиям: он вспомнил, что 14 лет назад он был партийцем с 15-летним стажем, и объявил коммунистический субботник. Команда, чертыхаясь, поминая вслух вождя пролетариата и защитника всех угнетённых, а про себя эксплуататора и кровопийцу капитана, нестройными рядами, в колонну по два, потянулась к рабочим местам.
Тут надо уточнить, что за прошедшую неделю мы изменились не только качественно, но и количественно: нас осталось только трое... Экипаж покинули старпом, боцман и доктор. Оставшиеся: художник Семёнов и матрос Балымов больше, чем две колонны образовать не могут, ну если только сразу пятую.

Как бы то ни было, но энтузиазм охватил массы, и к середине дня паруса были на месте, а двигатель довольно урчал, имея возможность выдыхать отработанные газы. "Апостол Андрей" вновь обрёл все свои способности к движению, не хватало только руля - направляющей и организующей силы, чтобы вести яхту и экипаж правильным курсом.

В это время на горизонте показался Александр Осколков, наш новозеландский друг. Что-то подсказывало, что он обладает такой силой, по крайней мере, организующей - сумка заметно оттягивала его руку. Субботник был объявлен закрытым, деньги, заработанные на нём, традиционно и по молчаливому одобрению экипажа выплачены не были.

После предварительного подведения итогов субботника, экипаж, усиленный Александром, направил свои стопы в неподалёку расположенный бар "PRAVDA". Там нас ожидало разочарование: заведение было закрыто на "спецобслуживание". Побившись, как мотыльки о стекло, мы были допущены внутрь, но только к бюсту основоположника, к стойке же, увы, нет.

Не оставалось ничего иного, как развернуться в сторону пивоварни, на манер другого вождя. Здесь было всё нормально: и пиво вкусное, и даже, за неимением бревна, нам разрешили покатать бочки. Огорчало только одно: сорвался приём в пионеры Андрея Балымова, который, в силу своего возраста, в прошлые времена дошёл только до октябрёнка.

В прошедшие выходные экипаж Апостола Андрея совершил двухдневную поездку по Северному острову, организованную Российским посольством. Первое впечатление: Новая Зеландия - одноэтажная страна. Стоит только покинуть Веллингтон и отправиться вглубь страны, как вы практически не увидите домов и строений выше одного этажа, разве что в городках и административных центрах встретятся двух-, трехэтажные "высотки".

Второе - страна эта очень живописна и красива: холмы сменяются небольшими ровными участками, леса - степями, овраги - болотами. Временами, когда дорога шла между соснами и лиственницами, взбираясь на холмы и спускаясь в распадки, это напоминало родное Подмосковье, где-нибудь в районе Павлова Посада или Дмитрова. Но иллюзия рассеивается, когда хвойные породы сменяются эвкалиптами или древовидными папоротниками - символом Новой Зеландии.

Первой достопримечательностью на нашем маршруте была гора Руапеху (Ruapehu) - высочайшая вершина Северного острова, высотой в 2797 метров. Руапеху - мекка горнолыжников Новой Зеландии, а кратерное озеро, расположенное под вершиной горы, представляет собой живописное зрелище.

Полюбовавшись на заснеженные вершины, мы продолжили движение и вскоре выехали к озеру Таупо (Taupo). Предоставим слово Жюль Верну:

"В доисторические времена в центре Новозеландского острова вследствие обвала земной коры образовалась бездонная пропасть длиной в двадцать пять миль и двадцать шириною. Воды, стекавшие с окрестных гор в эту огромную впадину, постепенно превратили ее в озеро, но в озеро-бездну, ибо до сих пор ни один лот не смог промерить его глубины.

Таково это необычное озеро, носящее название Таупо, лежащее на высоте тысячи двухсот пятидесяти футов над уровнем моря и окруженное горами высотой в две тысячи восемьсот футов. К западу - громадные остроконечные скалы, на севере - несколько отдаленных вершин, поросших невысоким лесом, на востоке - широкий отлогий берег, по которому вьется дорога, и где меж зеленых кустов красиво поблескивают пемзовые камни; к югу, за линией леса, высокие конические вершины вулканов. Таков величественный ландшафт, окаймляющий это огромное водное пространство, где свирепствуют бури, не уступающие в ярости океанским циклонам.

Вся эта местность кипит и клокочет, словно колоссальный котел, подвешенный над подземным огнем. Земля дрожит, и кора ее, словно корка перестоявшегося в печи пирога, во многих местах трескается, и оттуда вырываются пары, и, конечно, все это плоскогорье рухнуло бы в пылающее под ним подземное горнило, если бы скопившиеся пары не находили себе выхода на расстоянии двадцати миль от озера через кратеры вулкана Тонгариро.

Этот увенчанный дымом и огнем вулкан возвышается над мелкими огнедышащими сопками и виден с северного берега озера. Позади него одиноко высится среди равнины другой вулкан, Руапеху, коническая вершина которого теряется среди облаков на высоте девяти тысяч футов. Ни один смертный никогда не ступал на его неприступную вершину, ни один человеческий взор не проникал в глубину его кратера".

Сегодня это уже, конечно, не так - можно сесть в вертолет и за сотню-другую
долларов облететь "неприступные" вершины и погрузить взор в глубину кратерного озера, медленно наполняющегося водой после извержений 1995 и 1996 годов.

Наступило время обеда, мы расположились на восточном берегу озера, "меж зелёных кустов" и отдали должное кулинарному искусству Нины Сиухиной, которая взяла на себя нелегкий труд кормить всю нашу ораву во время поездки и отлично с этим справлялась.

Озеро Тауро, принимая воду множества ручьёв и речушек, на манер Байкала отдаёт её только одной Уаикато (Waikato), крупнейшей реке страны. Неподалёку от своего истока Уаикато низвергается водопадом Хука (Huka falls) с 11-метровой высоты и стремительно несется сквозь ущелье, позируя перед объективами, нацеленными на неё с многочисленных смотровых площадок.

Снова Жюль Верн: "Около четырех часов пополудни пирога, управляемая твердой рукой Кай-Куму, смело, не замедляя хода, вошла в узкое ущелье. Стремительный поток яростно хлестал о многочисленные подводные скалы и опасные для лодок островки. Перевернись пирога, и всех постигла бы верная гибель, ибо спасения искать было негде: всякий, кто осмелился бы ступить на кипящую прибрежную тину, неминуемо погиб бы.

...Уаикато текла здесь среди горячих источников. Окись железа окрашивала в буро-красный цвет прибрежный ил, на котором не было ни одной пяди твердой земли. Воздух насыщен был едким запахом серы. Туземцы легко переносили его, но пленники сильно страдали от удушливых испарений, поднимавшихся из расщелин почвы, выделяясь из пузырей, которые лопались под напором подземных газов. Но если обонянию трудно было освоиться с этими серными испарениями, то взор мог лишь восхищаться этим величественным зрелищем.

Пироги нырнули в густое облако белых паров. Их ослепительно белые завитки нависали куполами над рекой. По берегам сотни гейзеров то курились парами, то били фонтанами воды. Вода и пар, смешиваясь в воздухе, переливались на солнце всеми цветами радуги. В этом месте Уаикато течет по зыбкому ложу, непрерывно кипящему под действием подземного огня ".

За неимением пироги, мы перемещались на посольском микроавтобусе, управляемом твердой рукой Петра-Палыча и через час оказались в местечке, носящем имя Уаи-О-Тапу (Wai-O-Tapu). Здесь предстояло прогуляться маршрутом протяженностью около семи километров среди гейзеров и термальных источников, мимо кратеров и грязевых вулканов, по силикатовыми террасам и берегам разноцветных озёр.

Я, признаться, шёл с некоторой долей скептицизма. Доводилось мне видеть и гейзеры Исландии, откуда, собственно, это название и пошло, заходить на яхте в кратер вулкана Десепшен в Антарктиде, посчастливилось посетить и Долину гейзеров на Камчатке, с которой вообще нечему сравниться. Но Уаи-О-Тапу меня совсем не разочаровали. Такого буйства красок и таких причудливых образований ранее видеть не доводилось.

Не возьмусь описывать, лишь перечислю название некоторых объектов: Бассейн погоды (цвет его меняется в зависимости от погоды и осадков), Дом дьявола, кратеры - Грозовой и Радужный, Чернильницы дьявола, Палитра художника, плато Сковорода, Розовая терраса, бассейны Устрица и Опаловый (первый назван так из-за своей формы, второй из-за цвета), Серная пещера и Серная куча (сера, действительно, лежит здоровенной кучей, и мы не преминули прихватить образцы) и снова кратеры: Птичье гнездо и Преисподняя, и за ними - бассейн Шампанского. Последний - 65 метров в диаметре и 62 в глубину, температура на поверхности 74 градуса, пузырьки газов, поднимающиеся со дна к поверхности, создают тот самый эффект, из-за которого и носит своё название этот источник. Заканчивается прогулка по Уаи-О-Тапу возле Купели дьявола - кратера, изумительного по красоте, с озером какого-то фантастически зелёного цвета, окаймленного лесом и нависающими над обрывом кустарниками.

Переполненные впечатлениями, к вечеру мы добрались до основной цели нашего путешествия - городка Роторуа (Rotorua), рядом с которым расположена деревня маори. Но побываем мы там только завтра, а пока экипаж погрузил свои тела в бассейны с теплой и горячей, насыщенной сероводородом, водой в Полинезейских Водах (Polynesian Spa), что расположены на берегу озера Роторуа. Вся атмосфера городка, по крайней мере, той части, которая примыкает к берегу озера, пропитана запахом сероводорода, как будто протухли разом сотни яиц. После купели мы вернулись в мотель, где так вовремя случился день рождения Юрия Сиухина, мужа Нины.

"...К востоку от реки Уаикато, на берегах озера Роторуа, ревут горячие ключи и дымящиеся водопады Ротомахана и Тетарата. Вся местность изобилует гейзерами, кратерами и сопками. Через них извергается избыток газов, не находящий исхода через узкие кратеры Тонгариро и Вакари, двух действующих вулканов Новой Зеландии", - так Жюль Верн описывал места, которые нам предстояло посетить на второй день экскурсии.

Гейзеры и кратеры, террасы и водопады - подобное мы видели накануне, поэтому пробежались по тропам, задержавшись подольше лишь у гейзера, который, в отличие от Уаи-О-Тапу, дурака не валял - работал почти беспрерывно, да у грязевого бассейна, где на площади размером с футбольное поле булькал раствор, создавая конусы грязевых вулканов.

Примечательно, что все эти страсти расположены за околицей маорийской деревни. Наблюдать и слушать рёв фонтанирующего гейзера, вдыхать бодрящий запах серных испарений можно, опершись на частокол, ограждающий селение. Есть даже специальное место, где этот забор срезан по грудь, чтобы открыть вид на окрестности. В натуральном виде частокол достигает высоты в два человеческих роста и заострён наверху.

"В четверти мили, на крутом откосе горы, виднелся "па", неприступная крепость маорийцев. Эта крепость была обнесена тремя поясами укреплений. Первый, наружный, представлял собой частокол из крепких кольев футов в пятнадцать вышиной; второй пояс был из таких же кольев; третий, внутренний, представлял собой ивовую ограду, с проделанными в ней бойницами. Внутри "па" виднелось несколько своеобразных маорийских построек и около сорока симметрично расположенных хижин.

Ужасное впечатление произвели на пленников мертвые головы, "украшавшие" колья второго частокола. Эти головы принадлежали павшим в боях враждебным вождям.

Жилище Кай-Куму находилось в глубине "па", среди нескольких других хижин, которые принадлежали туземцам не столь высокого ранга. Перед его хижиной расстилалась большая открытая площадка, которую европейцы, пожалуй, назвали бы военным плацем. Жилище вождя было построено из кольев, оплетенных ветвями, внутри оно было обито циновками из формиума. Оно имело двадцать футов в длину, пятнадцать - в ширину, десять - в вышину, помещение вполне достаточное для новозеландского вождя.

В постройке имелось только одно отверстие, служившее дверью, оно было завешено плотной циновкой. Крыша выдавалась над дверью выступом. На концах стропил вырезано было несколько фигур. Портал радовал взор гостей резными изображениями веток, листьев, символических фигур чудовищ, множеством своеобразных орнаментов, вышедших из-под резцов туземных мастеров. Глинобитный пол возвышался на полфута над уровнем окружающей почвы".

Что-то в этом описании совпадает с увиденным нами, что-то нет. Пояс кольев сегодня только один и, наверное, внешний, поэтому вражеских голов мы не увидели. Большая открытая площадка - в наличии, называется она мараэ (marae) и служит местом сбора и проведения различных церемоний, расположена мараэ перед варэ (ware) - домом встреч. Десяток-полтора хижин, разных по величине. От совсем простых, иногда наполовину ушедших в землю, построенных из стволов древовидного папоротника, до роскошных домов, изукрашенных великолепной резьбой и окрашенных в традиционный тёмно-красный цвет. Дома для хранения припасов патака (pataka) напоминают наши избушки на курьих ножках. Возле одной патака, усиливая впечатление, маорийка с метлой подметала дорожку. Рядом длиннющая, украшенная резными фигурами, пирога и мастерские, где можно осмотреть изделия женского и мужского ремесел и увидеть мастеров за работой.

Всё, как во многих подобных музеях под открытым небом: Суздаль, Кижи, Готхоб... список можно продолжать. Самые красивые постройки были изготовлены для международной выставки 1906 года в Крайстчёрче и потом перевезены сюда.

В полдень народ стал стягиваться к мараэ. Туристов выстроили внутри частокола. На крыльцо дома собраний вышла группа маорийцев, в передней шеренге выстроились воины, вахинэ за ними. Затем один из воинов (вождь?) побежал по дорожке в нашу сторону, производя при этом всевозможные выпады копьём. От бледнолицых и китайцев (коих здесь масса) был выбран высокий седовласый джентльмен. Он вышел навстречу вождю. После нескольких выпадов и взмахов копьём в сантиметре от носа нашего "предводителя", оба опустились на одно колено. Между ними лёг лист папоротника. Затем наш "предводитель" и вождь аборигенов поднялись и потёрлись носами, исполнив маорийское приветствие. Вождь, как антилопа, умчался к своим, а мы под песнопения пошли через мараэ к варэ Ти-Аронуи-а-Руа.

Там нас разули, провели внутрь и рассадили как в театре, на пошлые кресла. Началось представление. Были танцы и песни. Воины демонстрировали владение оружием, сопровождая экзерциции грозными криками, устрашающим вращением глаз и высовыванием языка - всё это призвано запугать врага ещё до начала битвы. Женщины жонглировали (или это тоже боевые искусства?) шарами привязанными к длинному шпагату. Исполнялись мужские и женские номера, пели хором и дуэтом, всё было красиво и очень мелодично. По окончанию концерта желающие могли сфотографироваться с аборигенами и потереться носами.

На вечернем представлении гости могли принять участие в традиционном пире, где можно отведать блюда маорийской кухни. Но мы судьбу искушать не стали, отговорившись дальней обратной дорогой. Не было полной ясности: в каком качестве нас приглашали на это застолье.

На обратном пути в Веллингтон мы остановились на уже знакомом берегу озера Таупо. На этот раз оно было неспокойно, и волны с шумом разбивались о камни. Неподалеку от берега несколько яхт шли под парусами. На одной из них на наших глазах шквалом разорвало стаксель. Слова Жюля Верна о "свирепых бурях" подтвердились.

На 26 день пребывания в Новой Зеландии мы вновь обрели способность управляться. Сегодня "Апостол Андрей" совершил последний (будем надеяться) полуторамильный переход без руля. Яхта пришла из марины в район порта, к причалу, где ей должны были установить новый руль. К нашему приходу правило уже покоилось на дне (лишь бы это не стало его привычкой!), кран стоял на причале, а рядом, свесив ноги, сидел аквалангист.

"Апостол" ошвартовался к пирсу, водолаз булькнул в воду, крановщик пропустил через гельмпорт (труба в которой вращается балер руля) строп. Руль подняли с 10-метровой глубины, балер вошёл в гельмпорт и был зафиксирован сверху. А далее, при помощи кувалды, русской матери и новозеландских факов, на штатное место был установлен сектор руля и разведены штуртросы.

Пока этим занимались работники Quay Marine и матрос Балымов, капитан с художником отвязали рулевую дверь и выловили её из воды. Семёнов отсоединил дверь от спинакер-гика и уложил его на штатное место, крепления припрятаны "на всякий случай", а дверь оставлена в порту, на память о нашем визите. В итоге на "Апостоле Андрее" осталось ещё восемь дверей, только две их которых неприкосновенны - в гальюн и каюту капитана.

Из порта в марину мы возвращались с рулём. Непередаваемое удовольствие! Понять его может только тот, кто месяц изо всех сил тянул верёвки на манер ямщика, воображая, что рулит, яхта же при этом шла своим курсом. У штурвала выстроилась очередь, и только короткий переход спас рулевую колонку от поломок, иначе её выкорчевали бы из палубы от избытка чувств и энтузиазма.

В марине капитан напомнил команде, что обретение руля произошло в знаменательный день 26 апреля - День собаки Литау. Праздник этот имеет трехлетнюю историю, тогда, весной 2002 года "Апостол Андрей" шёл в Тихом океане к северу от экватора. Капитан, изучая лоцию Гавайских островов, порадовался за гавайцев, у которых оказалось около десяти праздников типа: День Вашингтона, День Мартина Лютера Кинга, День Камехимехи-I... И решив, что на "Апостоле" праздников явно маловато, своим указом установил 26 апреля - День рождения любимого барбоса, ротвейлера Вилорда, - красным днем календаря и нерабочим днём.

С тех пор в этот день капитан сам и не работает. Далее общественности была продемонстрирована "косточка", подарок, который капитан везет своему любимцу - чудовищных размеров позвонок, презентованный знакомым китобоем.

Установив руль, экипаж продолжил подготовку к выходу в море, приобретая десятки всяких мелочей и завершая начатые на яхте дела, которые, как показывает опыт, завершить полностью в принципе невозможно.
Суетные дни были прерваны наступившим праздником 1 Мая. В этот раз на День солидарности трудящихся пришлась православная Пасха, и поэтому верующие и антикоммунисты могли радоваться Светлому Христову Воскресенью, а коммунисты и антиклерикалы под кумачовыми стягами стройными рядами выйти на демонстрацию.

Самым кумачовым на "Апостоле" оказался флаг Балашихи (да простит меня Александр Киреев), на котором изображены сломанная шестерёнка, колосок и циркуль, символизирующие единение пролетариата, крестьянства и гнилой интеллигенции, на роль которой претендовал художник Семёнов. Капитан, родившийся в целинных степях Казахстана, представлял крестьянство, а судостроитель Балымов - прогрессивную часть человечества - пролетариат.

Но имя судна обязывало не забывать о том, что на его борту есть и православные, что приводило к некоторой раздвоенности личности. Что особенно ощущалось на следующий день после праздника, причём вне зависимости от политических и религиозных взглядов.

Между тем, на яхту прибыл коллектив Российского посольства во главе с послом Михаилом Лысенко. Глава дипмиссии занял место у российского флага, капитан встал к штурвалу, и яхта вышла на прогулку по бухте Веллингтон. Рыбаки, приняв установленные на кормовых релингах стволы ракетниц за стаканы для удочек, воткнули туда свои спиннинги. День был хорошим, погода благоприятной, и 10-мильная прогулка удалась на славу. Экипаж был ошарашен удачливостью Александра Кима, который, едва закинув крючок, тут же вытащил здоровенную рыбину, назвав её кавалла (вид макрели), потом - ещё одну поменьше и напоследок барракуду. Морская щука была выброшена за борт, как несъедобная. Окружающие так не считали, но спасти добычу не успели.

Официально заявляю, что это были первые "честно" пойманные рыбы на "Апостоле" за три кругосветных плавания. До этого улов состоял либо из коробки мороженой простипомы, которую мы подцепили багром у берегов Африки, либо из саргана, голыми руками и ведром набранного в Шотландии, либо вообще из рыбы-сабли, отнятой у беззащитной черепашки в Атлантике.

Вернувшись с прогулки, оба дружных коллектива переместились в посольство, на праздничный обед.

3 мая, в первый трудовой день, была выдана российская виза новому члену экипажа "Апостола Андрея". Им стал Кэвин Кадби (Kevin Cudby), новозеландский журналист, написавший статью о наших приключениях в журнале Boating New Zealand. Кевин - опытный яхтсмен, сотни раз ходивший на яхтах в новозеландских водах. В семье "апостольцев" он стал 25-м.

Теперь у нас уже не было никаких отговорок от выхода в море, и мы принялись заливать пресную воду, принимать дизтопливо, закупать продукты и овощи. Завершая приготовления, на яхту были привезены государственные флаги полинезийских стран, которые мы собираемся посетить.

Морской этикет и долг вежливости требуют, чтобы судно-гость поднимало под краспицей флаг страны пребывания. Оплачивая счёт, я усомнился в верности расхожего советского лозунга, висевшего во всех магазинах и точках общепита: "Ничто не дается так дешево и не ценится так дорого, как взаимная вежливость". Нам каждая, отдельно взятая, "вежливость" обошлась в 60 долларов. Если перевести это на общедоступный язык, то получается 3 литра "Столичной" или 120 килограмм картошки.

Сегодня в 13.20 "Апостол Андрей" снялся со швартовых и покинул Чафферс-марину столицы Новой Зеландии, где он провёл больше месяца. Непривычно людно было на родном причале. Провожать нас пришли посол России Михаил Лысенко, советник Андрей Корнюхин, другие дипломаты и сотрудники российского посольства, с которыми мы очень сдружились за эти дни.

Пришли русские и новозеландские друзья, родственники и знакомые нового члена экипажа Кевина Кадби. Александр Осколков, ведущий русскоязычного интернет-форума в Веллингтоне, непрерывно снимал прощальный фоторепортаж.

Под мотором выходим в залив Веллингтон, где дует хороший попутный ветер. Ставим первый стаксель, ветер усиливается, и мы со скоростью в 10 узлов, под одним стакселем, вылетаем в пролив Дрейка. В проливе обычная толчея волн и сулои. Ветер то усиливается до штормового, то закисает, но, в общем, движемся мы хорошо и к ужину, обогнув мыс Паллисер, выходим в Тихий океан.

На этот раз яхте предстоит преодолеть путь протяжённостью более шести тысяч миль - столько отделяет Веллингтон от Владивостока, конечного пункта нашего перехода. По пути мы собираемся посетить ряд тихоокеанских островных государств, и первое в нашем списке - Королевство Тонга.

На борту "Апостола Андрея" сейчас четыре человека. Один москвич, два питерца (тенденция, однако, общая по стране) и один киви. Андрей Балымов сделал головокружительную карьеру, он назначен вахтенным начальником. Анатолия Семёнова, который пережил двух старпомов, капитан не рискнул ставить в одну вахту с молодым офицером и забрал к себе. В паре с Андреем работает Кевин Кадби. Камбуз делится между вахтами по очереди, но командуют там опять же питерские. При их выдающихся аппетитах у нас с Кевином перспективы грустные.

Кевин, придя на борт, гордо продемонстрировал учебник русского языка "Essential Russian", я в ответ показал четыре тома "Essential English", с которыми не расстаюсь все три плавания, но за второй том так и не перевалил. Любопытно, кто первым забудет родную речь?

Так как выход яхты был приурочен ко Дню Радио, хочу поздравить с праздником всех радистов и радиолюбителей России, и в первую очередь ведущего нашего трафика Николая Андреевича Киселя, UA3AIC. Здоровья, успехов и счастья Вам!

Уже пять дней, как мы покинули Новую Зеландию. Первые сутки были достаточно беспокойные - ветер менял направление и силу, мы - паруса и галсы. Вся страница в судовом журнале испещрена записями, подтверждающими, что экипаж не сидел, сложа руки. Донимало сильное и "неправильное" волнение. Близость берега и резкие перепады глубин вносили свою лепту, создавая беспорядочную толчею. Сверху поливал дождь.

В дальнейшем установились благоприятные ветры, несильные, но достаточные, чтобы поддерживать среднесуточные переходы на уровне 120-130 миль. В итоге пройдено 600 миль. Вчера в полночь пересекли 180 меридиан и перебрались в Западное полушарие. Так как линия перемены дат здесь идёт на семь с половиной градусов восточнее - по границе двенадцатого часового пояса, - то мы типа (любимое молодёжное словечко) остались в Восточном полушарии.

В отсутствие всеми недовольного старпома (должность такая, что ли?), заядлого спорщика боцмана и общительного доктора, на яхте установились тишина и спокойствие. Вместо доступного "папендосы", теперь слышится "sorry", "please", "tnanks".

Новый член нашего экипажа действительно оказался яхтсменом, и хотя в этом никто не сомневался - джентльменам, как известно, верят на слово, - убедиться, что "Апостол" приобрел полноценного члена команды, всегда приятно.

Первые три дня его неудержимо рвало на Родину, он даже отказывался от пищи, но проявлял достойную стойкость, вахты нёс исправно и ностальгией мучился, только когда сменялся от штурвала. И совсем размягчил каменное сердце капитана, когда в первое утро, переползая от лееров в кокпит, произнёс: "Very comfortable bunk and very comfortable boat". Что, по-видимому, означало: "Очень удобная койка и очень комфортная яхта". Одним словом, джентльмен...

Но стоило последним вершинам Северного острова скрыться за кормой, как Кевин пришёл в норму: стал принимать участие в трапезах и даже делать несмелые попытки улучшить ходовые качества яхты, возясь с "тонкой" настройкой парусов. Остальные члены экипажа снисходительно смотрели на эти потуги - бедняга не догадывался, что он не первый, кто пытается это делать, но "Апостол Андрей" остаётся верным себе.

Сам же "Апостол" после ремонта палубы стал заметно суше - нигде ни льёт, ни на кого не капает, и помпы простаивают в бездействии. Неужели сбывается пророчество нашего конструктора? Когда-то, лет девять лет назад, на робкий вопрос капитана, как будет осушаться яхта, он ответил: "В этом нет нужды, я строю сухие яхты". Как мы боролись с "великой сушью", можно прочитать в дневниках капитана.

Первый переход международного российско-новозеландского экипажа успешно завершён. За кормой ”Апостола Андрея” осталось 1440 миль, которые пройдены за двенадцать суток.

Сегодня в 18.30 по местному времени "Апостол Андрей" бросил якорь в гавани порта Нуку'алофа - столицы Королевства Тонга. Королевства, уникального уже тем, что оно - единственное королевство на весь Тихий океан. Другая особенность этой страны состоит в том, что местное время здесь отличается от всех других мест в мире - Королевство Тонга живет в 13-м часовом поясе.

Земной шар, как известно, разделён на 24 часовых пояса: 12 восточных и 12 западных. Отсчёт свой они начинают от Гринвичского меридиана, на восток и запад соответственно, и встречаются у 180 меридиана - линии перемены дат.

Королевство Тонга, располагаясь в Западном полушарии и фактически находясь в 12-м западном поясе, по какой-то причине решило во времени остаться с жителями Восточного полушария и приняло время отличающееся от Гринвича на +13 часов, образовав таким образом 13-й восточный часовой пояс.

Поэтому новый день на планету приходит в первую очередь к обитателям этого островного государства и на час раньше, чем к маори или чукчам - самым восточным жителям Земли. И Солнце - из-за этого королевства! - вынуждено светить 25 часов в сутки.

Справка: Королевство Тонга - государство в юго-западной части Тихого океана на одноименных островах, между 15 и 23 30 ю.ш. и 173 и 177 з.д. Состоит примерно из 170 островов, но только на 45-ти имеется постоянное население. Тонга - очень небольшое государство, даже по масштабам Океании. Общая площадь суши около 748 кв. км, численность населения 98000 чел, большинство полинезийцы. Язык - тонганский, английский, религия - протестанты, католики, мормоны. Денежная единица - паанга, строй - конституционная монархия.

Острова делятся на три основные группы: Вавау, Хаапай и Тонгатапу. Наиболее крупные острова северной группы Вавау имеют вулканическое происхождение, остальные острова коралловые.

Природа островов Хаапай не особенно благоприятна для сельского хозяйства, поэтому это наименее заселенная часть королевства. На островах Тофуа и Ниуафооунаходятся действующие вулканы. В 1995г. в результате вулканической деятельности в группе Хаапай образовался новый остров, он расположен в шестидесяти километрах к югу от Тофуа и является главным вулканическим чудом островов Тонга.

Крупнейший остров всего архипелага - плоский коралловый Тонгатапу (Священный юг). Здесь расположены столица государства Нуку’алофа и бывшая резиденция королей Муа. В 40 км от Тонгатапу расположен другой крупный остров южной группы - холмистый и более живописный Эуа.

Об островах Тонга европейцы впервые узнали в XVII в. 9 мая 1616г. в северные воды архипелага вошло голландское судно Эндрахт под руководством Якобом Ле-Мером. Значительно более важные открытия совершил в здешних водах Абель Тасман. В XVII в контакты стали более частыми. Наибольший взгляд в изучение Тонга внес Джеймс Кук. Он трижды побывал на Тонга, ему принадлежит первое подробное описание жизни тонганцев. Завершить открытие архипелага Тонга довелось испанскому мореплавателю Франциско Антонио Маурелю.

К середине XIX в на Тонга закончились гражданские войны, и островные группы были объединены под властью короля основателя династии Тупоу. В мае 1900г. был подписан договор с Великобританией об установлении протектората, который просуществовал семьдесят лет. 4 июня 1970г. Королевство Тонга было провозглашено независимым государством в составе британского Содружества. Этот день стал национальным праздником архипелага. С 1999г. Тонга стала членом ООН.

Нынешний глава государства, Его Величество король Король Тауфа'ахау Тупоу IV (Taufa'ahau IV), вступил на трон 15 декабря 1965г. и был коронован 4 июля 1967г. Правительство возглавляет принц Лавака Ата Улукалала.

Миниатюрное королевство знаменито на весь мир тем, что никогда не было колонизировано и, благодаря независимости, смогло сохранить древнюю культуру и традиции аборигенов. Туристы становятся здесь желанными гостями на многочисленных национальных фестивалях и праздниках. Название столицы Тонга – Нуку’алофа, означающее в переводе с полинезийского «Дом Любви», весьма точно отражает дух архипелага гостеприимство и доброжелательность.

4 июля жители Тога отмечают день рождения короля Тауфа'ахау IV. Целую неделю на островах проходят фестивали, парады и музыкальные конкурсы. В это же время можно увидеть церемонию Тупакапаканава, во время которой на северном берегу Тонгатапу выстраиваются туземцы, держащие в руках факелы. В мае проходит Фестиваль Красного Креста, а на Вавау празднуют день рождения наследного принца. В начале июня острова Хаапай проводят трехдневный фестиваль, совпадающий по времени проведения с Днем Эмансипации. С августа по октябрь проходят многочисленные сельскохозяйственные выставки, а в конце сентября - международный Турнир рыбаков и конкурс красоты факалеити - местных трансвеститов.

Два десятка яхт стояло в гавани, выстроившись в линию, отдав якоря с носа и заведя на волнолом, ограждающий гавань порта, кормовые швартовы. В основном это были яхты из Новой Зеландии, несколько из Европы - Англии, Дании, Германии.

Мы были готовы к швартовке или отдаче якоря, но чтобы завезти концы на берег, нужно было спустить на воду тузик. Пока мужики снаряжали "Корсар", я, не спеша, прошел по гавани из конца в конец, осматриваясь и выбирая место для стоянки.

Гавань оказалась просторной, достаточной, чтобы сделать оборот даже на крупной яхте, глубина всюду превышала 4 метра. Свободное место нашлось в конце волнолома, и через полчаса "Апостол Андрей" стоял на якоре. Тёмная тропическая ночь наступила мгновенно, позабыв стать сумерками. Оформлять приход было поздно, рабочий день у чиновников закончился.

В начале волнолома виднелось небольшое строение, под крышей которого светился огонёк, выманивая на берег. Чутьё нас не подвело: под навесом сидела интернациональная компания яхтсменов. Вкушая пиццу и запивая ее местным пивом, они гадали: те ли это самые русские пришли, что имеют обыкновение ходить без руля?
Поговорка гласит: "Добрая слава лежит, а худая впереди бежит". Но, наверное, не самая худая слава: вывести яхту без руля из Антарктики, если это вызывает неподдельный интерес и уважение у всех, кто ходит в океане. Мы заверили присутствующих в том, что мы не самозванцы, а действительно те самые русские, и в доказательство предъявили новозеландца Кевина. Нам поверили и пригласили к столу - отведать, что полинезийский бог послал.

На утро следующего дня напротив яхты остановился джип, из которого вышел колоритный полинезиец. Был он высок и могуч, одет в традиционное одеяние: юбка до щиколоток, чресла поверх "юбки" обернуты циновкой и подпоясаны верёвкой. Это был Брисбейн Локотуи (Lt. Brisbane Lokotui military liaison officer Ministry of Foreign Affairs) - офицер по военным контактам министерства иностранных дел. Ему поручили заниматься нами. Результат обращения российского посла Михаила Лысенко к министру иностранных дел Королевства Тонга господину Сонатане Ту'акинамолахи Таумоереау Тупоу (Sonatane Tu'akinamolahi Tuamoepeau Tupou).

Вслед за Брисбейном прибыли представители иммиграционной, таможенной и карантинной служб. В течение часа заполнили необходимые бумаги, поставили в паспорта штампы, конфисковали два кочана капусты и три морковки (здесь, так же, как и в Новой Зеландии, свежие продукты к ввозу запрещены) и перебрались на стоящую рядом, вновь прибывшую британскую яхту.

Проводив чиновников, мы сели в машину Брисбейна и отправились наносить официальные визиты. Первым на нашем пути был Морской политехнический институт, где готовят кадры для гражданского флота. Встретил нас ректор (principal) института Ото Миси (Oto Misi). Он рассказал о заведении, о том, чему и как учат студентов, посетовал на проблемы с дальнейшим трудоустройством выпускников. Замректора провел экскурсию по учебным классам, мастерским и лабораториям. Заняло это немного времени - институт невелик (всего 55 курсантов), но находится в приличном состоянии, внутри и вокруг чистота и порядок.

После института мы поехали на военно-морскую базу. Флот Его Королевского Величества состоит из трёх патрульных кораблей (или катеров?). Построены они в Австралии и радуют глаз своим образцовым состоянием. Нас проводили в комнату для экипажа, где находились командующий военно-морскими силами Королевства Тонга капитан-лейтенант Сионе Фифита (Lieutenant commander Sione Fifita) и командиры кораблей в звании лейтенантов. После обмена любезностями и короткого общения офицеры изъявили желание посетить "Апостол Андрей", и мы договорились, что встретимся после обеда.

Следующим и последним адресом был департамент по туризму. Заместитель директора Сионе Финау (Sione Finau) рассказал о стране, посоветовал, какие достопримечательности посетить, снабдил туристическими картами и буклетами. От него же мы узнали, что Тонга ежегодно посещают около 40 тысяч туристов, половина из которых прибывает по воде, остальные по воздуху. Железнодорожный транспорт в королевстве не развит.

На яхту вернулись в сопровождении обаятельной Кэтрин - журналистки телевидения. К вечернему эфиру готовился сюжет о первом визите российской яхты в Королевство Тонга. В сюжет также были включены кадры о приключениях "Апостола Андрея" во льдах, который местные жители видят только в своих морозильниках.
В 14 часов на яхту прибыл командующий Сионе Фифита вместе с командирами кораблей: лейтенантами Сиуа Фифита (Siua Fifita) и Таниела Туита (Taniela Tuita). Услышав фамилию первого, я поинтересовался у командующего: не семейственность ли у них на флоте процветает? Он меня успокоил, сообщив, что на Тонга фамилия Фифита так же популярна, как Иванов в России.

Моряки с интересом ознакомились с яхтой и надолго задержались у навигационного компьютера С-МАР. Я показал им на экране весь архипелаг Тонга и каждый остров в отдельности. В ответ получил дельные советы - куда ещё можно зайти. Под конец Сионе с сожалением заметил, что они пользуются только бумажными картами и до электронной навигации дойдут лет через двадцать. Я, как мог, утешил его, обещая протекцию у Сергея Губернаторова - главы компании С-МАР, - и сказал, что наши военные моряки тоже не имеют такой навигации, а вот через сколько лет будут иметь, это уже не в моей компетенции.

Не отказались офицеры отведать и русской водки. Третий тост, как и положено, был: "За тех, кто в море". Но после четвёртой рюмки командир сказал, что она будет последней - надо ещё на службу вернуться. Тогда им объяснили, что такое "посошок" и, сделав на память несколько фотографий у штурвала, стали прощаться. И.о. боцмана Анатолий Семёнов подал разъездной катер типа "Корсар" (проект Комбат-380), офицеры перешли в него и были доставлены на берег.

Я стоял на корме "Апостола", махал рукой и мысленно благодарил Валерия Устинова, который настоял на том, чтобы сменить бывшую у нас его же лодку "Флинт" на нынешний "Комбат". Теперь мы могли перевезти весь комсостав флота Королевства Тонга за один раз.

Покончив с делами, экипаж решил, что может позволить себе отдохнуть, и дружно потянулся в ночной бар "Billfish", популярное место расслабления полинезийцев и бледнолицых. К полуночи бар был полностью забит и теми, и другими, и кончилось местное пиво.

А на следующее утро экипаж "Апостола Андрея" уже узнавали на улицах Нуку'алофы, и не только яхтсмены. То ли благодаря сюжету, прошедшему по телевидению, то ли из-за половецких плясок в баре, исполненных художником Семёновым.

23 мая в 23 часа "Апостол Андрей" ушел из Нуку'алофы, курс - на Фунафути.

На выходные экипаж был предоставлен сам себе, и решили посвятить их осмотру столицы Тонга и её достопримечательностей. Первое, на что обращаешь внимание в Нуку’алофе - это церкви и кладбища. Храмов очень много, как говорится в буклете: Тонга - страна церквей. На плане города мы насчитали их более двух десятков, и это совсем немало, если учесть размеры города и его население. Почти половина церквей принадлежит Свободной Уислианской церкви Тонга - методистам. За ними идут католики, которые здесь имеют кафедру епископа, кафедральный собор Святой Марии, базилику Святого Антония Падуанского и церкви поменьше. Остальных церквей всего по одной или две. Но кого тут только нет: англиканская церковь и баптисты, евангелисты и пятидесятники, мормоны и церковь Тонга, Свободная церковь Тонга и конституциональная церковь Тонга. Последние три церкви, как я понял, тоже методисты.
Когда идёшь по городу, не проходит и пяти минут, чтобы не миновать какой-нибудь храм. Некоторые из них совсем неприметны, и узнать их можно только по табличке у ворот, да по кресту. Другие внушительных размеров и порой напоминают средневековые нормандские замки, приземистые и могучие. Таким, в частности, является храм Свободной Церкви Тонга, основанной королём Тупоу I в 1885 году. Ничто, кроме бронзовой таблички на камне у входа, не говорит о том, что это церковь. Нет крестов на башнях, нет ни одного изображения святых внутри, лишь кафедра, да ряды кресел в партере, ложах и на хорах. Наверное, всё население страны может одновременно поместиться в её церквях.

Кладбища на Тонга расположены в самых неожиданных местах: в центре города, у дорог, во дворе дома. Не заметить их нельзя - у многих могил стоят столбы, на которых растянуты полотнища с разнообразной вышивкой: орнаментами, надписями, национальным флагом. Издали это воспринимается так, словно кто-то вывесил на обозрение одеяла, скатерти или покрывала. На богатых захоронениях эти полотнища напоминают уже театральный занавес.

Главное кладбище страны, королевская усыпальница Мала'екула (Mala'ekula) расположена в центре столицы и занимает целый квартал. Оно представляет собой поляну, в центре которой расположены могильные холмы со скульптурными изображениями.

Неподалеку от последнего приюта тонганских королей, на набережной, идущей по берегу лагуны, расположен королевский дворец - двухэтажное, белоснежное лёгкое здание. Перед дворцом газон и памятник основателю династии, позади парк. Через дорогу от дворца - офис премьер-министра, парламент, казначейство и прочие министерства. Рядом расположились пяток иностранных представительств.

В остальном, столица королевства похожа на какой-нибудь российский уездный городок: двух- или трехэтажные здания в центре окружены частными одноэтажными постройками. Чёрные и пятнистые поросята носятся по дворам, бродят тощие собаки, наседки водят цыплят. Достаточно замусорено, чисто только у королевского дворца и у различных резиденций. В центре города - магазины, кафе, рестораны. На окраинах - ларьки, забранные решётками, где можно купить всё: от парфюмерии до молока, от хозтоваров до спиртного.

Там мы с художником и прикупили бутылку местной водки. Объём уважительный: 1125 мл, на вкус - слегка отдаёт сивухой, напоминая родной самогон. Проверили плотность - 40, как завещал Менделеев, хотя написано 44. Недовкладывают, елки-палки!

Озадачила этикетка. На ней изображён храм Василия Блаженного с интуитивно понятной подписью "VODKД", сверху же пущена какая-то абракадабра из латиницы и кириллицы, с несколькими буквами "Ё". Ну, Ё и в русском языке играет не последнюю роль, особенно в устной речи. Я показал бутылку Брисбейну, думая, что надпись сделана на полинезийском языке и рассчитывая на разъяснения. Брисбейн удивленно посмотрел на меня: "Я думал, что это по-русски".

Точек, где можно подключиться к интернету, достаточно, и они не пустуют. В этой связи вспомнился рассказ нашего советника в Новой Зеландии Андрея Корнюхина. Он нашёл в архивах МИДа материалы, относящиеся к 60-м годам, тогда нашего посла во время визита на Тонга попросили привезти обычные счёты, для обучения детишек в школе.

Суббота - день торговли. Население выносит на продажу вещи. Для торговых рядов есть специально отведенные места в районе порта. Вещи вывешиваются и вдоль улиц, прямо на заборах. В субботу же лучше всего посещать и главный рынок страны Таламаху (Talamahu Market). На втором этаже рынка промышленные товары, сувениры, различные поделки. На первом, в основном, торгуют продуктами сельского хозяйства. Стоит всё относительно недорого. Всякая экзотика - помидоры, огурцы, капуста - подороже, а кокосы и плоды хлебного дерева дешевы.

На рынке в ходу всего две цены: два паанга (примерно один "наш" доллар) и пять. Два паанга стоит пучок салата, три баклажана, пяток хилых, недозрелых помидоров или три перезрелых огурца (ни разу, кстати, не видел в этих краях приличных помидоров или огурцов). Пять паанга стоит кочан капусты, корзина кокосов, плодов хлебного дерева или огромная гроздь зелёных бананов. Продаются и спелые, но в дорогу лучше запасаться зелёными - повисят неделю под гиком, услаждая взор, и дойдут до кондиции. Дороже корнеплоды: тапиока, кумара, таро. Цена - 15-30 паанга за корзину. Рядом лежат "корешки" таро, что не смогли поместиться в корзину - величиной с бедро взрослого человека.

В порту торгуют два рыбных базара, на которых можно найти любые морепродукты. От тривиальных рыбы-попугая, ядовито-зелёного цвета, или ярко-красного кораллового окуня, до экзотической мурены, даже в мёртвом виде выглядящей устрашающе. Разнообразные моллюски: небольшие, размером с куриное яйцо, и огромные тридакны весом в несколько килограмм. Рядами лежат осьминоги, стоят полные полиэтиленовые пакеты морских ежей.

Во второй половине субботы активность жителей снижается, заметно меньше становится машин, часть заведений закрываются, остальные готовятся к закрытию. Прекращают работу рынки и барахолки. Бары и рестораны в субботу работают только до полуночи.

В 24 часа наступает полная тишина. Начинается воскресенье - день, посвященный отдыху и Богу. Всякая деятельность запрещена, все заведения закрыты, не работают ни бары, ни такси. Открыты лишь единичные кафе, принадлежащие европейцам. По причине всеобщего выходного провалилась и наша попытка взять на воскресение автомобиль в прокат. Взять можно было только до понедельника, потому что в воскресенье его некому сдать. Решили арендовать на понедельник, но тут выяснилось, что по Тонга можно ездить только с правами, полученными на Тонга! Но, как оказалось, это не проблема – после того, как ты предъявляешь международные права и платишь 17 паанга, тебе в полицейском управлении выпишут местную лицензию, и даже самому не надо никуда ходить - ее привезут работники проката вместе с авто.

В воскресенье после завтрака над островом раздался колокольный звон, возвещающий о начале богослужения. Решили, что было бы интересно присоединиться к верующим, тем более, что было 22 мая - день Николая-чудотворца, покровителя всех путешествующих. Да к тому же путеводитель говорит, что посещение воскресной службы - удобный случай послушать хоровое пение, которым славится Тонга. В отсутствии православной церкви мы направились в кафедральный собор Святой Марии, расположенный недалеко от гавани.

Служба уже шла, собор был заполнен до отказа. Верующие были одеты в нарядные национальные полинезийские костюмы. Некоторые пришли в белоснежных одеждах. В храме присутствовали все поколения: и пожилые люди, и молодежь, и малые дети. Всё было красиво, возвышенно и празднично. Путеводители не обманывали - хор пел великолепно. Прихожане подпевали. После службы все доброжелательно приветствовали нас и с готовностью позировали перед камерой.

К нам подошёл интеллигентного вида полинезиец, представившийся отцом Сионе (padre Sione). Одет он был в черную "юбку" до щиколоток и темно-зелёную рубашку со сдержанным рисунком. Под рубашкой виднелся небольшой золотой крестик на цепочке. Поинтересовался, кто мы, откуда. Услышав ответ, сказал, что видел сюжет по телевидению, завязалась беседа. На прощание падре пожелал нам счастливого пути и благословил.
Остаток дня мы провели, занимаясь яхтенными заботами: профилактикой двигателя, лебёдок, брашпиля, проверили и смазали штуртросы. Впервые на борту оказалось на удивление мало работы.

Остров Тонгатапу: четыре несостоявшиеся свадьбы.

В половине девятого утра напротив яхты, на волноломе, остановилась темно-зелёная перламутровая "Тойота", это подали "нашу" машину. Я съехал на берег, получил ключи и лицензию на право управления автомобилем в Королевстве Тонга.

Лицензия (привычные нам "права") представляла собой половинку стандартного машинописного листа бумаги, на котором говорилось: кто я, откуда взялся и, что, имея действующую международную лицензию, могу теперь и на Тонга управлять автомобилем в течение трёх месяцев. Было указано, что за это право я уплатил 17,25 Т$, внизу стояли подпись офицера и печать Министерства полиции. А ниже печати - пятно, подозрительно похожее на след от кильки в томате.

Автомобиль оказался с правым рулём, по-видимому, как следствие левостороннего движения в стране. Скорость на острове ограничена 65 км/ч., а в посёлках - 40. Где начинается и где заканчивается населённый пункт непонятно - знаков, отмечающих границы, нет. Да и название деревни не всегда можно найти, так что сориентироваться непросто. На главной дороге острова, которая огибает его по периметру, знаки ограничения скорости имеются, и по ним становится понятно, что въехал в село. А вот знаков, снимающих ограничение - ни одного. При выезде на главную дорогу есть знаки приоритета. Асфальт всюду приличный. Светофоров и сидящих под бананами, в засаде, полицейских не наблюдается.

Первым делом мы заехали на почту и отправили внушительную пачку конвертов на Родину: филателистам и не только. Отослать их, как делали обычно - погасив марку конверта, посвящённого нашему плаванию, собственным штампом передвижного отделения почтовой связи - не удалось. Вышла заминка: служащая почты отказалась принять конверты без марки Тонга и, соответственно, оплаты. Пришлось обратиться к руководству почты. Там тоже впервые слышали о международном соглашении, позволяющем совершать почтовые отправления с судовыми штампами бесплатно из любого порта. Наша настойчивость привела к звонку министру связи, после чего вопрос был решён положительно. Ну а когда начальница прочитала на штампе название яхты и узнала в нас героев телесюжета, то заверила, что всё будет нормально.

Покончив с делами на почте, поехали на северо-восточную оконечность острова Тонгатапу. Там находится Ха'амонга 'а Мауи (Ha'amonga 'a Maui) - древний дольмен. Стоунхендж Тихого океана, как здесь говорят. Представляет он собой трилит - ворота в два с половиной человеческих роста, сложенные из трёх камней, весом каждый под сорок тонн.

Когда-то здесь была древняя столица Тонга, вторая по счёту, перенесенная сюда 10-м Ту'и Тонга (духовный король Тонга) Момо. Особенностью Тонга того времени было наличие двух верховных правителей - светского (Ту'и Канокуполу), обладающего значительной властью, и духовного (Ту'и Тонга), который считался священной особой, пользовался всеобщим поклонением, но реальной властью не обладал.

Следующий, 11-й, Ту'и Тонга, Ту'итатуи, воздвиг эти ворота где-то около 1200 года. Вначале это были действительно просто ворота, ведущие в резиденцию королей, затем - солнечная обсерватория для определения дней равноденствия и солнцестояния. На перекладине ворот высечены отметки, соответствующие самому короткому дню и самому длинному и дням равноденствия.

От трилита, через кустарники и джунгли, проложена тропа на берег океана, откуда открывается чудный вид на близлежащие атоллы. По пути можно увидеть экзотические растения и цветы, извозиться в грязи и напороться на гнездо диких пчёл. Выполнив программу в полном объёме, поснимав дольмен со всех сторон, мы переместились в местечко, носящее название Му'а (Mu'a).

Здесь располагается древняя столица и усыпальница королей. До сегодняшних дней сохранились три пирамиды, состоящие из трех или четырех ступеней высотой около метра каждая. За века, прошедшие после их сооружения, пирамиды заросли кустарником, а на террасах поднялись могучие деревья.

Следующая историческая достопримечательность - место высадки Джеймса Кука в 1777 году во время его третьей кругосветной экспедиции, расположенное неподалеку от Му'а. Об этом свидетельствует камень, установленный на берегу лагуны, и бронзовая табличка на нём. С обратной стороны камня другая табличка, где сказано, что это место в 1970 году посетила королева Елизавета II вместе с герцогом Эдинбургским и принцессой Анной.

Вообще это было не первое посещение Тонга великим мореплавателем. На Тонгатапу Кук побывал ещё осенью 1773 года во время второй своей экспедиции. Тогда его корабли, закончив первую навигацию в Антарктике и пройдя индийский сектор Южного океана, ушли на зиму в Новую Зеландию и далее в Полинезию. За новыми открытиями, а также, чтобы восстановить силы экипажей перед следующей антарктической навигацией. И вот на пути обратно в Новую Зеландию, откуда Кук продолжит свои антарктические изыскания, теперь уже в Тихом океане, они сделали остановку на Тонгатапу.

Покончив с историческими достопримечательностями, мы отправились смотреть на природные. Таковыми здесь являются фонтанирующие гроты и летучие собаки (на английском их зовут лисицами). Фонтаны, бьющие на много метров в высоту, мы увидели ещё с яхты, миль за десять, на подходе к острову, и поначалу приняли их за рифы, расположенные далеко от берега, и буруны вокруг них. Но ни на одной карте рифов обозначено не было. Теряясь в догадках, мы подходили ближе, а "рифы" всё не приближались, пока не слились с береговой линией.

Теперь на эти фонтаны предстояло взглянуть с обратной стороны. Южный берег острова отвесно обрывается в океан, кораллы, его образующие, изъедены водой, которая проточила массу гротов и каналов, ведущих на поверхность. Под напором прибоя вода через эти отверстия с грохотом вырывается вверх, создавая водную феерию.

Летучие собаки облюбовали деревню Коловаи и висят гроздьями на всех деревьях вдоль дороги. Так же они висели и двести лет назад. "На громадном казуарине сидело множество чёрных зверьков. Издали мы приняли их за ворон, но, подойдя ближе, увидели, что это летучие мыши. Они уцепились за ветки коготками, расположенными на кончиках крыльев и на лапках; многие висели вниз головой, но не все", - пишет Георг Фостер, бывший натуралистом у Кука.

Полюбовавшись на фонтаны, поснимав подвешенных собак, экипаж "Апостола" вернулся в Нуку'алофу. По пути на яхту заехали на рынок, закупили овощей и фруктов на предстоящий переход. Флотилия яхт в гавани увеличилась. Жёлтые, карантинные флаги на мачтах говорили о том, что это вновь прибывшие. Представители властей, оформлявшие их приход, заодно оформили и наш выход.

Заехал попрощаться Брисбейн, чувствуется, что его отношение к нам не только формально-обязательное. И это понятно - в прошлом он был моряком, служил на патрульном корабле. Представляя нас во время встреч, постоянно подчёркивал особую важность захода такой знаменитой яхты. Историю "Апостола Андрея" выучил основательно, мне оставалось только кивать головой и важно надувать щеки.

Осталось напоследок посетить душ, заглянуть в интернет - "почитать спам" и отогнать машину. Последние тонганские червонцы жгли карман, и мы решили оставить их в полюбившемся баре "Billfish".

Заказали местное пиво, оно вполне приличное здесь. Несколько бумажных паанга оставили, как сувениры, на память. Семёнов выразил желание иметь и местные металлические монеты. Взяв для этой цели один паанга и выяснив, как по-английски будет монета, наш художник отправился к стойке бара, у которой крутилась стайка официанток. После пятиминутной оживлённой дискуссии Анатолий вернулся без бумажки и без монет. Он был слегка обескуражен несостоявшимся разменом.

Через какое-то время к нам подсела одна из официанток и после общих фраз сказала, что мы можем найти себе на Тонга неплохих жён. Мы с уважением посмотрели на Семёнова: не зная ни слова по-полинезийски и всего три слова по-английски (плиз, ланч и эбаут), причем последнее понимая не так, как англичане, и имея в руке один паанга, он сумел просватать весь экипаж.

Андрей оживился. Кевин сказал, что он обещал после России жениться на Диане, своей новозеландской подружке. Кто-то резонно заметил, что если он до России не дойдёт, то и слово не нарушит. Сам художник был задумчив, явно не ожидая такого результата своих переговоров, а может, вспомнил судьбу великого предшественника Гогена, который закончил свои дни в Полинезии и умер от сифилиса.

Над "Апостолом" нависла угроза остаться без экипажа. И хотя знакомство капитана с ректором местной мореходки и командующим Военно-морскими силами позволяли ему надеяться на набор новых матросов из подданных тонганского короля, однако...

Я сообщил даме, что жениться мы никак не можем, потому что у нас у всех в паспортах уже стоят штампы... иммиграционных властей. И до полуночи мы должны покинуть страну. Девушка с сожалением согласилась, что одного часа для женитьбы явно маловато и пригласила заглядывать на остров в будущем.

Через полчаса экипаж был на борту яхты, а ещё через час, в 23.00, "Апостол Андрей" поднял якоря и покинул Нуку'алофу.

Пассаты - это лучшее, что придумал Господь для парусных мореходов. Видимо, в компенсацию за все неудобства, что приходится терпеть в остальных широтах, где ветра то мало, то много, и дует он всегда не с того направления, что нужно.

В пассатах ветер гарантирован, он может быть крепче или слабее, но он есть всегда, и направление его почти неизменно. Штилей здесь нет, штормов тоже, если, конечно, вы не угодили в сезон тайфунов.

Последний наш переход как раз лежал в зоне пассатов. Поэтому, как только "Апостол Андрей" вышел за пределы барьерного рифа на Тонгатапу, мы поставили все паруса: грот, бизань и геную. Так 800 миль и несли их в галфвинд на правом галсе, не меняя, лишь иногда подбирая до полного бейдевинда или потравливая до бакштага. Скорость была умеренной, но достаточной, чтобы средне-суточные переходы составляли от 110 до 160 миль.

Температура воды и воздуха выросла от 25 градусов на Тонга, до 30 в этих широтах. Стало душно и жарко, ночью выпадает обильная роса. Компенсируя эти неудобства, периодически приходят тропические шквалы с ливнями, принося прохладу и давая возможность принять освежающий пресный душ под водопадами, льющимися с парусов. Вначале их было по одному в сутки, а последние двое суток - один-два за вахту.

Вчера, за полчаса до полуночи, пересекли 180-й меридиан, вернулись в Восточное полушарие. Но прошло это как-то совсем незаметно. Мы продолжаем жить в 13 поясе, в котором, кстати, находимся от самой Новой Зеландии. Вообще, мы регулярно используем на борту время этого пояса, когда находимся рядом с линией перемены дат - светлое время суток лучше стыкуется с дневными вахтами.

После завтрака открылся остров Нукулаилаи (Nukulailai), один из девяти атоллов архипелага Тувалу. В 11 часов атолл был у нас на траверзе, на расстоянии в кабельтов. С борта полюбовались на заросшие кокосовыми пальмами острова, на голубую лагуну небесного цвета. От идеи встать на несколько часов на якорь пришлось отказаться из-за зыби и сильного наката. Прохода внутрь лагуны на этом атолле нет.

К ночи подошли к атоллу Фунафути (Funafuti), на котором расположена одноимённая столица государства Тувалу. Легли в дрейф в ожидании нового дня, чтобы с рассветом войти внутрь барьерного рифа.

В монографии "Тихий океан" атолл Фунафути приводится как классический пример "нормального" атолла. Такие атоллы характеризуются умеренно глубокой (в среднем до 50 м) лагуной, отсутствием в ней каких-либо коренных островов, завершённостью подводного кольцевого сооружения - так называемого рима, - которое служит основанием для нескольких достаточно крупных, хотя обычно узких, островов, возвышающихся над уровнем океана не более, чем на 2-5 м.

Ночь "Апостол Андрей" пролежал в дрейфе в пяти милях к югу от атолла Фунафути, поливаемый "освежающими" ливнями. Теперь их было многовато. Зыбь сильно валяла яхту, и попытки открыть палубные люки привели к тому, что на кренах мы зачерпнули воду, вначале залив мою каюту, а затем кают-компанию. Пришлось всё задраить и выбирать между альтернативами: либо сидеть внутри в липком поту, либо находиться наверху и быть мокрым от солёных брызг и дождевой воды.

С рассветом мы подняли грот и начали приближаться к атоллу Фунафути. Около десятка островов, ближних и дальних, открылись нам в туманной дымке. В непосредственной близости от рифового барьера убрали парус и продолжили движение под дизелем.

Проход в лагуну узок: глубоководная часть немногим шире полукабельтова. Ни одного навигационного знака из обозначенных на карте не было: ни буя, ограждающего проход справа, ни буев, обозначающих канал внутри и стоящих на рифах по обеим его сторонам. Оставалось положиться на GPS и точность обозначения на карте естественных объектов. Дополнительным ориентиром служили показания эхолота. Всё чудесным образом совпало, и в 8.15 мы пересекли барьерный риф, пройдя внутрь лагуны. Слава электронной картографии и навигации!

Но расслабляться было рано. Якорная стоянка находилась в 6 милях от входа, и нужно было пройти со слаломной точностью, огибая коралловые рифы, ни один из которых не был обозначен.

Осмотрев в бинокль лагуну, мы пришли к выводу, что на этот раз будем стоять в гордом одиночестве - ни одной яхты на рейде не наблюдалось. На бочках стояла парочка небольших местных судов, неподалеку от которых бросили якорь и мы.

Снарядили "Корсар", съехали на берег и отправились оформлять приход. Заняло это почти весь день: из порта нас отправили в центр города, оттуда обратно в порт, и снова в центр, и опять... И хотя заблудиться здесь сложно: практически единственная улица идет вдоль атолла, океан с одной стороны, лагуна - с другой, но тянется она километра на четыре. В порту такси не найти, поэтому в одну сторону приходится идти пешком.

В конце концов мы перегнали яхту ближе к центру города и встали на якорь напротив дома правительства. К концу рабочего дня процесс натурализации был завершён. Надо отдать должное местным чиновникам: при определённой неразберихе и неработающей связи между портом и городом, люди были вежливы и предупредительны, каждый диалог заканчивался пожеланием хорошей стоянки и приятного отдыха.

Оставалось еще пара часов светлого времени. Теперь можно было просто пройтись и осмотреться, хотя казалось, что за день беготни увидел практически всё. Мы с художником отправились бродить по столице, а Андрей и Кевин пошли в интернет-кафе (оно и здесь есть!). С наступлением темноты экипаж встретился в баре единственной гостиницы.

Справка: Тувалу - островное государство в центральной части Тихого океана (8 грд. ю.ш. 178 грд. в.д.). Девять атоллов общей площадью 25,9 кв.км рассеяны на 1,3 миллиона кв.км океана между Кирибати и Самоа. Большинство островов - низменные коралловые атоллы, имеющие бедную почву. Реки полностью отсутствуют, а леса достаточно скудны. Кокосовые пальмы растут в изобилии на всех островах, но почвы для поддержания сельского хозяйства на должном уровне явно недостаточно. Столица Фунафути расположена на одноименном атолле. Национальная валюта - доллар Тувалу, равный австралийскому доллару, также имеющему хождение на островах.

Климат - субэкваториальный, жаркий и влажный, со слабо выраженными сезонными изменениями. Средняя годовая температура +29 С. Среднее годовое количество осадков - до 3500 мм. Влажный сезон - с октября по март. Ураганы редки.

Острова населяют около 10,3 тысяч человек, главным образом полинезийцы-тувалу (96%) и микронезийцы. Преимущественно протестанты-конгрегационисты (98%) и бахаи (1%). Официальные языки - английский и тувалу, также употребляется самоанский.

Большая часть жителей получает продовольствие путем ведения сельского хозяйства и рыбной ловли. Выращивают таро, бананы и сахарный тростник. Свободно растут только кокосовые пальмы и копра, которая составляет весь экспорт страны. Тувалу не обладает никакими промышленными предприятиями, кроме производства мыла, предметов одежды и традиционных изделий промысла. Небольшой доход приносит продажа за границей почтовых марок.

Прежнее название Тувалу - острова Эллис. Испанский исследователь Алваро Мендано Нейро первым из европейцев посетил остров Нуи в 1568г. и остров Нуалакита в 1595г. Свое колониальное название "острова Эллис" они получили по имени владельца английского судна Эдварда Эллиса, посетившего Фунафути в 1819г. С 1877г. они находились под юрисдикцией, а с 1892 - под протекторатом Великобритании. С 10 ноября 1915г. - часть британской колонии Острова Гилберта и Эллис. В 1974г. был проведен референдум, на котором население о. Эллис (полинезийцы) высказалось за отделение от Островов Гилберта (сейчас - независимое государство Кирибати), где доминируют микронезийцы.

В 1975г. острова Эллис стали отдельной британской колонией под названием Тувалу. 1 октября 1978г. Тувалу был провозглашено независимым государством в составе британского Содружества. Глава государства королева Великобритании, которую представляет генерал-губернатор. Законодательный орган - однопалатный парламент из 12 депутатов, избираемых на четыре года. Исполнительная власть принадлежит правительству во главе с премьер-министром.

Столица островов Фунафути остается довольно "сдержанным" городом. Здесь совершенно нет промышленности, поэтому воздух кристально чист, а темп жизни размеренный и неторопливый. Основная достопримечательность Фунафути - огромная лагуна.

Национальный морской парк "Фунафути Марина" один из самых необычных заповедников Земли. Нигде более в мире не охраняют океанскую акваторию, да ещё и столь крохотных размеров. Состоящий из шести необитаемых островков, парк изобилует множеством видов тропических рыб, морских птиц и черепах.

В 475 км от Фунафути лежит атолл Нанумеа - самый северный и наиболее густонаселенный из внешних островов страны. С разрешения пастора туристы могут подняться на высокую колокольню местного Собора в готическом стиле, откуда открывается замечательный вид на атолл и окружающий его океан.

Атолл Нукулаелае может похвастать перед приезжими единственным сохранившимся дохристианским культовым участком - большим алтарным камнем, стоящим в кустарнике. О том, кто и когда соорудил этот "алтарь", ученые спорят до сих пор. Одно несомненно: это были знаменитые "народы моря", предки многих современных племен Океании. Нукулаелае лежит в 120 км к юго-востоку от Фунафути.

Знакомство с Фунафути - столицей государства Тувалу - началось с четырехкилометровой прогулки от порта до центральной части города, где расположены Дом правительства, банк, аэропорт, гостиница, полиция и прочие официальные и не очень заведения.

Остров тянется узкой полоской на юг, и, например, в районе порта его ширина равняется всего ста обычным шагам. Посредине этой полоски земли проложена асфальтированная дорога. Находится она в приличном состоянии, есть даже осевая разметка, движение левостороннее. Автомобилей не то чтобы много, но дорога пустой не бывает, и при отсутствии тротуаров приходится регулярно сходить на обочину, уступая дорогу. Излюбленный вид транспорта островитян - мотоциклы, водят их в основном дамы. Ходит рейсовый автобус, есть в наличие и такси. Последние все разномастные, кого возят непонятно, постоянно катаются пустые. Мы с Кевиным были, наверное, единственными клиентами в эти дни, поэтому таксист взял с нас 5 долларов за три километра.

Идя по дороге, с одной стороны видишь лагуну и дома фунафутцев (или фунафутийцев?), с другой - океан и их могилы. В отдалении от того и другого - сооружения из металлических прутьев и подручного материала, в которых содержатся свиньи, как и местные такси, самой разной масти: рыжие и пегие, в живописных пятнах и "яблоках". Повсюду много мусора, особенно в озерцах, что образуются в низинах и не соединяются ни с океаном, ни с лагуной атолла. Они буквально завалены пластиковыми отходами и скорлупой кокосов. Сама же лагуна очень чистя с прозрачной водой - дно на 10-метровой глубине просматривается хорошо.

Через две-три мили остров становится шире и поворачивает к западу, появляется ещё одна улица, параллельная главной, а с противоположной стороны - взлётно-посадочная полоса аэродрома. Здесь же находится и центр городка. За летным полем расположились "хутора", свинарники, дизельная электростанция и опытно-образцовое хозяйство тайваньцев, выращивающих всякую экзотику: помидоры, болгарский перец и прочие культуры, которые растут в мешках с привозной почвой.

В центре дома посолидней, ну а в общем жилища большей частью представляют собой одноэтажные постройки из деревянных щитов с одной-двумя стенками-перегородками. Обязательный атрибут почти каждого двора: деревянный помост под навесом, поднятый над землёй на полметра. Могилки близких в этой части Фунафути переехали во дворы домов. И если дом простенький, такие и могилы: бетонное надгробие, загородка и навес. Во дворе же одного двухэтажного дома мы заметили небольшое кладбище в пять могил с мраморными надгробиями. Двор - понятие скорей условное, так как ничем не огорожен.

Весь городок утопает в естественной зелени: стройные кокосовые пальмы, раскидистые хлебные деревья, "шагающие" панданусы и ризофоры, заросли бананов и каких-то тропических "лопухов". Необычно и красиво.
Главная постройка острова, атолла и столицы - трёхэтажное правительственное здание современной архитектуры. На первом этаже почта, иммиграционная и таможенная службы, прочие присутственные места, посещаемые народом, выше - министерства и департаменты. На третьем этаже офис премьер-министра. Перед домом, на камне, укреплена бронзовая табличка, гласящая, что здание - дар китайского, точнее, тайваньского народа. Остальные крупные сооружения острова тоже построены иностранцами: полоса аэродрома - американцами, здание международного аэропорта и морской порт - австралийцами и т.д. Рядом с правительством расположены: двухэтажная гостиница, банк, аэропорт, полиция, телефон, немного в отдалении - госпиталь, церковь и школа. При гостинице бар (пожалуй, тоже единственный на острове), где можно поесть и выпить пива или чего-нибудь покрепче. Обеды недороги: 3-5 долларов блюдо, меню скромное: рыба или баранина. Рыба местная, мясо привозное. Со спиртными напитками ситуация забавная: продаются до 15 часов и после 18.30.

В банке меняют основные мировые валюты на австралийский доллары. Местная валюта имеет хождение только в виде монет, достоинством в один доллар и мельче. Никакие пластиковые карточки не принимаются, только наличные или дорожные чеки.

Магазинов немного, буквально единицы, все товары привозные, ассортимент не богат. Хлеб мы купили в "пекарне", которая на поверку оказалась простым жилым домом. Но белый хлеб, который нам продали, оказался вполне приличным и стоил по два доллара за буханку. Рынка, где можно было бы купить местные продукты, нет. По-видимому, островитянам он не нужен - вокруг дома и так всё растёт, а наплыва туристов не наблюдается. Так же и с сувенирами. В районе аэропорта есть магазинчик, где представлены изделия женского труда: бусы и украшения из ракушек, что-то вроде обруча на голову, украшенного теми же ракушками, и веера из пальмовых листьев. И это всё.

Есть специализированная лавка для филателистов, где продаются местные марки и конверты. Несмотря на дружбу с филателистами России и зарубежья, экипаж Апостола в коллекционировании мало что смыслит, поэтому мы ограничились покупкой открыток с видами Тувалу. За это получили в подарок по полтора десятка марок. Какую они представляют ценность у знатоков, сказать не могу, но для меня бесспорную - благодаря маркам я теперь знаю, как называются местные деревья (см. выше).

Филателистические страдания продолжились, когда мы стали отправлять очередную пачку писем. Вновь, как и на Тонга, дело дошло до начальницы почты, но и она не согласилась принять письма без оплаты, если мы не покажем ей то самое международное соглашение, позволяющее морякам это делать. У нас его не было, и мы, несолоно хлебавши, пошли в интернет-кафе отправить последние фотографии и, может быть, найти этот злосчастный договор. Там нас нашла сама почмейстерша. Она разыскала нужный документ, принесла показать нам книгу, в котором он опубликован, и забрала корреспонденцию.

Тувальский народ гостеприимный и приветливый, может быть, не сразу улыбаются встречным, как жители Тонга. Чиновники предупредительны и не зануды. Внешне тувальцы поупитанней тонганцев, основательней. Цвет кожи заметно темнее.

За три неполных дня мы успели не по одному разу обойти Фунафути, всюду побывать и всё отснять. Были свидетелями работы аэропорта: в понедельник прилетел самолет и тут же в течение 10-15 минут улетел, чтобы не мешаться на взлётной полосе.

По вечерам, когда спадает зной, на аэродроме собирается немалая часть населения столицы. Играют в футбол и регби, общаются, сев в кружок, до темноты резвиться детвора. Те, кто не пошел на поле, сидят во дворах своих домов на насестах. По острову разносятся запахи местной кухни. В баре гостиницы отдыхают в основном европейцы, но их очень мало, вместе с нами не набиралось и десяти человек. Яхты здесь, по-видимому, тоже гости нечастые - трое суток “Апостол” так и простоял в гордом одиночестве. И это первый случай в нашей практике, при третьем пересечении Тихого океана.

В среду решили, что и нам пора двигаться дальше. Оформили выход и направились к северному проходу из атолла Фунафути. Барьерный риф пересекли с наступлением заката. На фоне пламенеющего неба живописно вырисовывались острова атолла и взлохмаченные пальмы на них. "Апостол Андрей" завершил свое пребывание в государстве Тувалу.

Тувалу означает: "восемь стоящих вместе", хотя на самом деле атоллов девять. Государство чуть ли не самое маленькое в Тихом океане, в этом с ним может поспорить разве что только Науру. Гостям Тувалу, кроме валяния на пляже, рыбалки и дайвинга, заняться нечем, но уж этого в изобилии.

Теперь наш путь лежит в Кирибати, страну тоже уникальную, по своей разбросанности, по площади океана, что занимают её острова. И по тому, что расположены её части по разные стороны всё той же линии смены дат, поэтому, по одним данным, кирибатяне живут в разных сутках, а по другим - линия вихляет вокруг островов. Да и столица страны носит на разных картах разные названия.

Сегодня в 20:10 "Апостол Андрей" пересек экватор и вернулся в родное, для большинства членов своего экипажа, Северное полушарие. Для Кэвина Кадби, основную часть сознательной жизни проведшего вниз головой, наконец-то представилась возможность встать на ноги.

Вновь мы проходим экватор в Тихом океане в кромешной тьме. Уже в третий раз! По-видимому, все-таки верна гипотеза, высказанная в момент предыдущего пересечения, о том, что в Тихом океане экватор расположен на ночной стороне Земли.

На подходе к рубежу яхту накрыла темная туча. Пришел шквал с проливным дождем, и вновь обращенных Андрея Балымова и Кевина Кадби, как раз была их вахта, прополоскало так, что отпала нужда в специальном купании. Они все равно бы его не почувствовали. Нептуну оставалось только поздравить героев со знаменательным событием в их жизни и вручить дипломы, подтверждающие факт пересечения. После этого экипажу был предложен коктейль "Экваториальный", составленный из джина с кокосовым молоком. Завершило церемонию памятное фотографирование с Нептуном.

Пять суток, отделяющие сегодняшний день от ухода с Фунафути, протекли безмятежно, при благоприятном пассате и под палящим солнцем. Вначале ветер был совсем кислым, стихавшим порой до штиля. Словно шторм, прошедший над Фунафути во время нашей стоянки, отобрал у пассата всю его силу. Полдня мы гоняли дизель, отгребая к северу и заряжая аккумуляторы. Потом пассат начал набирать мощь, а мы - добавлять каждые сутки по 10 миль к переходам. В итоге, 600 миль остались за кормой. Еще 100 отделяют яхту от атолла Тарава (Tarawa), нашей следующей остановки.

Несколько дней стояла безоблачная погода. Под беспощадными лучами солнца рулевые ощущали себя словно на сковородке, особенно в первой половине дня, когда тень от паруса падала за борт. После обеда грот затенял кокпит, и жить становилось веселей. С наступлением ночи зной спадал, но температура воды и воздуха оставались на уровне 30-ти градусов, и спать можно было только в продуваемых местах. В районе островов Гилберта небольшие тучки стали приносить прохладный воздух и, иногда, освежающий душ.

Сразу за экватором нас встретили атоллы Аранука (Aranuka) и Абатику (Abatiku), первые из Северной группы островов Гилберта. В проход между ними и вошел сейчас "Апостол Андрей".

Последние сто миль "Апостол Андрей" пробежал достаточно резво, и сегодня на рассвете нам открылся атолл Тарава. Он довольно крупный и постепенно, по мере приближения, занял четверть горизонта.

В полдень убрали паруса, вошли под мотором во внутреннюю часть атолла и через полтора часа встали на якорь в районе порта. На наши радиопризывы никто не ответил, и мы съехали на берег. На причале располагался офис рыболовецкой компании. С помощью ее менеджера, через час, нам удалось разыскать по телефону сотрудников иммиграционной и таможенной служб. Общение оказалось непростым, в особенности с таможенником, из-за плохого знания ими английского языка. Мало помогло и содействие Кевина. Но, в конце концов, мы как-то поняли друг друга, и наши документы перекочевали в портфели чиновников. В ответ было предложено приехать завтра в Баирики: забрать паспорта и заодно заплатить за визы, если начальник решит, что это необходимо.

Тарава, по сравнению с Фунафути, производит впечатление более живого места. В порту, что расположен на крайнем острове Биоти, жизнь бьет ключом. На рейде стоят грузовые суда, ближе к причалам и на них - рыбаки. Рядом притулились военно-морские силы Кирибати, представленные патрульным катером под номером 301. Туда-сюда снуют автомобили, работают портовые краны. Кроме рыболовецкой компании, в порту есть цех по переработке копры, который нас пригласили посетить с экскурсией. Копра - мякоть кокосового ореха. Ее перемалывают и из муки выделяют масло, жмых расфасовывается в мешки и идет на корм свиньям. Есть в порту ремонтные мастерские и возможность пополнить запасы топлива и воды.

Биоти дамбой соединяется с островом Баирики, на котором расположена резиденция президента и основные административные здания. Из-за этого и происходят разночтения в названиях столицы Кирибати: одни называют столицей весь атолл Тарава, другие только одну его часть - остров Баирики и расположенное на нем одноименное селение. Добраться до столицы из порта можно на микроавтобусе за 70 австралийских центов, что и было сделано. Нас, прежде всего, интересовали важные блага цивилизации: банкомат и интернет.
Ни Биоти, ни Баикири не показались нам местами красивыми, или, по крайней мере, симпатичными. Вокруг много грязи и мусора, и как-то совсем неуютно. Может, это только на первый взгляд, но яхт в гавани, кроме нас, нет ни одной, а это тоже показатель.

Справка: Республика Кирибати - государство, расположенное на островах и атоллах в западной части Тихого океана. В состав Кирибати входят острова Гилберта (16 островов и атоллов), острова Лайн или Центральные Полинезийские Спорады (8), острова Феникс (8) и остров Банаба (Ошен). 21 из 33 островов государства необитаемы. В основном это длинные и узкие коралловые атоллы, расположенные не только в стороне от остального мира, но и довольно далеко друг от друга. Общая площадь страны составляет 700 кв. км.
Население - чуть более 100 тысяч человек, главным образом, микронезийцы-кирибати. Столица - город Баирики, расположенный на одноименном островке в атолле Тарава. Официальный язык страны - английский, но все население говорит также на тунгаруанском (кирибати) языке. Две трети населения - протестанты-конгрегационисты, остальные - католики. Глава государства - президент, избираемый на 4 года. С 10 июля 2003г. пост занимает Аноте Тонга (Anote Tonga). Валюта - австралийский доллар.

На островах преобладает очень равномерный экваториальный морской климат. Температура никогда не опускается ниже +22 градусов. Здесь не бывает резких перепадов температур или разрушительных штормов, дожди непродолжительные и тёплые.

Предположительно заселение островов Гилберта произошло между 1000 и 1300гг. нашей эры. Первым из европейцев на островах в 1606 году побывал испанский мореплаватель П. Кирос. В 60-80-х годах XVIII века острова были исследованы англичанами Д. Байроном, Д. Гилбертом и Д. Маршаллом. Экипажи китобойных судов и торговцы рабами, посещавшие остров Гилберта в начале XIX века, разжигали племенные конфликты и завезли европейские болезни, фатальные для местного населения.

В 1892г. острова Гилберта и острова Эллис приняли Британский протекторат. Остров Банаба (Ошен) был захвачен британцами в 1900г. после обнаружения там богатых залежей фосфатов. Окончательно колония Великобритании была оформлена в 1915г. Острова Лайн и Феникс были присоединены по частям в течение следующих 20 лет.

В годы второй мировой войны острова Гилберта были оккупированы Японией. В послевоенный период борьба населения за политические права и независимость неоднократно вынуждала британские власти проводить реформы системы колониального управления. До 1972г. острова управлялись английским верховным комиссаром Западной Океании, затем был введен пост губернатора колонии. С 1 января 1977 года Кирибати было предоставлено внутреннее самоуправление, а 12 июля 1979 года провозглашена независимость.
Европейская цивилизация оставила неизгладимый след в этом затерянном уголке. Острова Банаба (Ошен) и Рождества стали бесплодной пустыней после выработки фосфоритных месторождений на первом и испытаний ядерного оружия на втором.

Из-за своей крайней изолированности острова живут той же неторопливой жизнью, что и сотни лет назад. Городок Баирики возник после слияния нескольких деревень на юге атолла Тарава, представляющего собой цепочку соединенных мостами островков протяженностью в тридцать километров. Из конца в конец атолла тянется затененная пальмами главная столичная улица. По одну ее сторону лежат бирюзовые и молочно-белые лагуны, по другую - открытый океан. В штормовую погоду океанские валы свободно перекатываются через этот бульвар.

Главный общественный центр столицы, а с ним и всего государства - футбольное поле в центре Баикири. Крытая трибуна стадиона - самое большое строение в стране. Рядом, в ее тени, ютятся скромный президентский дворец, здания старой резиденции колониальных властей и древняя тюрьма.

Главное воспоминание о Кирибати - это иммиграционные страдания. С ними могут сравниться, наверное, только салвадорские хождения по коридорам власти. Тогда, в Бразилии, мы оформляли приход одиннадцать часов.
В первый день, при встрече в порту, у нас забрали яхтенные документы и паспорта, и обязали явиться назавтра, когда все будет оформлено. На следующий день вначале мы посетили таможню - она находится рядом с портом, - где нам вернули документы на яхту, пожелали приятного времяпровождения и напомнили, чтобы не забыли оформить выход.

После этого мы поехали в Баирики. Департамент иммиграции находился под гордой вывеской Министерство иностранных дел Кирибати и через стенку от офиса президента республики. Кевина Кадби пропустили в страну беспрепятственно, а нам предложили оформить визы и заплатить за это по 40 долларов. Никакие ссылки на паспорт моряка не подействовали, резон был один: когда мы поедем в Россию, то тоже будем платить. Встретить бы хоть одного кирибатца в России.

Смирившись с неизбежным, мы заполнили анкеты и отдали деньги. Здесь выяснилось, что нужны еще фотографии. Благо, поиски фотоателье не заняли много времени и, отдав еще 25 долларов, мы стали счастливыми обладателями своих изображений. Но не виз. Потому что "босса" не было на месте, а подписать бумаги может только он, и нам предложили прийти на следующий день в 14 часов.

В 14.00 следующего дня мы уже сидели в прохладе вестибюля, на скамейке для ожидающих. Через полчаса у нас поинтересовались: чем могут быть полезны? Мы объяснили, что пришли за своими паспортами. У нас опять спросили, а где наши паспорта? Тех двух дам - одной, что в порту забрала паспорта и другой, с которой мы заполняли анкеты, - не было, и никто не знал, где наши бумаги. В течение следующего получаса анкеты были найдены, а еще минут через десять и наши фотографии. Отдельно от анкет. Присоединили одно к другому. Но теперь у босса была встреча, и опять поставить подпись было некому. К тому же нигде не было наших паспортов. Еще через полчаса появилась первая дама и в одном из ящиков бюро, в общей куче с какими-то бумагами, нашла наши паспорта. Хочу пояснить, что поиски происходили в комнате размером всего 15-20 квадратных метров, с тремя письменными столами.

Чиновники поняли, что на этот раз мы будем сидеть насмерть, и начали совершать с нашими бумагами какие-то перемещения по комнате или ходить вверх-вниз по лестнице на второй этаж, где, по-видимому, находился загадочный "босс". К концу второго часа в наших паспортах появились штампы - теперь мы можем находиться на территории Кирибати в течение четырех дней, три из которых уже истекли.

Кевин заявил, что неплохо бы получить еще штамп о выезде из страны и вверг всех в ступор. Такой штамп то ли был, то ли нет, а если и был, то в аэропорту. Нам предложили на выбор любой другой штамп. Немного подправив совместными усилиями одну из печатей, мы тут же "покинули" страну. Осталось лишь оформить таможенный клиренс на выход, что сегодня поутру, на четвертый день нашего пребывания в Кирибати, мы и сделали. Надо отдать должное чиновникам таможни, сделали всего за полчаса. Как только клиренс оказался в моих руках, я отдал команду поднимать якорь.

В 11 часов мы снялись со стоянки и через час вышли из атолла на глубокую воду. Государство Кирибати осталось позади. Что мы еще видели, кроме чиновников, расскажем, отойдя в сторонку. Сейчас путь "Апостола Андрея" лежит на Маршаловы острова, от которых нас отделяет немногим более 300 миль.

Атолл Тарава, который покинул "Апостол Андрей", похож на треугольник, имеющий, правда, всего две стороны: южную и северо-восточную. С запада лагуна открыта океану, но так как ветры здесь преобладают восточные и юго-восточные, то, собственно, нет необходимости строить барьер с запада, и природа на нем сэкономила.
Обжитой является южная сторона атолла. Цепочка островов: от западного - Бетио, где расположен порт, до восточного - Бонрики, на котором находится аэропорт, связана дамбами и одной дорогой-улицей протяженностью в 30 километров. Проехать из конца в конец, от морских до воздушных ворот страны можно на микроавтобусе. Таравские маршрутки снуют без расписания, но часто. Путь по цепочке островов занимает почти два часа. Водители резвы, но остановки очень часты. Высаживают по требованию, в любом месте, иногда через каждые 10-20 метров. Вторым фактором, сдерживающим скорость движения, являются "лежащие полицейские", коих на дороге множество. Все микроавтобусы японского производства, некоторые в приличном состоянии. Но чаще встречаются потрепанные, когда кондуктор, а это всегда дама, держит дверь рукой, чтобы она не открывалась на ходу, а у водителя, кроме руля и педалей, никаких органов управления не осталось.

Верхом износа автомобиля считается даже не отсутствие щитка приборов, а магнитолы. Без музыки здесь не ездит никто, и гремит она на всю мощь. Проехав час-полтора, выходишь слегка оглохший, подергиваясь в такт мелодии. Пассажиры с задних сидений за те же 70 центов получают еще и массаж: внутренних органов - низкими частотами, рвущимися из динамиков под сидениями, и внешних - от скачков на кочках и "полицейских". Причем музыкальное сопровождение наличествует не только в автобусах, но и на грузовичках, в кузовах которых ездит та часть населения, которая не поместилась в автобусы.

Обязательным атрибутом всех без исключения поселков и селений является мванеаба (mwaneaba) - дом собраний. Представляют он собой площадку под двухскатной крышей, стоящей на столбах, расположенных по периметру. Площадка зацементирована и покрашена, иногда застелена циновками, сплетенными из пальмовых листьев. Кровля мванеабы в городах из гофрированного железа, в "глубинке" - из тех же пальмовых листьев. Мванеаба содержится в чистоте и порядке. Вечерами под навесом собираются жители окружающих жилищ, сидят в кружочке, беседуют, играют. Вокруг бегает детвора. Жилища местного населения совсем непритязательны. В лучшем случае это строение из блоков пенобетона, чаще из деревянных щитов, в деревнях - традиционные постройки из пальмовых стволов и листьев.

В одном из таких жилищ нам довелось побывать. Когда, выйдя из автобуса, мы направились осматривать места боев американцев с японцами, подошедший местный житель живописно, будто сам был свидетелем, рассказал, как американцы высаживались на рифы и как японцы косили их из пулеметов: Сотни погибших плавали на мелководье...

Затем Битес (Biteti Tentoa - местные слог "ti" произносят как "с" и Кирибати у них звучит как Кирибас) пригласил нас к себе домой, через дорогу. Мы познакомились с домочадцами, угостились кокосовыми орехами, несколько штук получили с собой. Битес зарабатывает портняжничеством, но нам предложил принять участие в проекте создания культурного центра на соседнем атолле. Мы обещали подумать.

У знатоков новейшей истории атолл Тарава в первую очередь вызывает ассоциации, связанные с высадкой американского десанта на остров Бетио в ноябре 1943 года. Операция "Гальваник" (Galvanic) длилась с 20 по 23 ноября. Наступающие потеряли больше тысячи человек убитыми и в два раза больше ранеными, примерно такие же потери понесли японцы. Остров взяли, устлав побережье телами морских пехотинцев. Потери американцев в этой операции равнялись потерям на Соломоновых островах, только там осада длилась шесть месяцев, а здесь всего 76 часов.

Разные оценки получила операция "Гальваник" у военных и историков. "Кровавые пляжи Таравы" - лейтмотив заголовков газет того времени. Генерал Смит (Holland Smith) говорил: "Тарава была ошибкой". Но это была и первая серьезная победа американцев на Тихом океане, после трагедии Перл-Харбора и потери флота у Гвадалканала. Своеобразный Сталинград. Так оценивают это сражение его сторонники. Адмирал Нимиц (Admiral Nimitz), не колеблясь, утверждал, что захват Таравы вышиб входную дверь японской обороны в центральной части Тихого океана.

Сегодня от тех дней остался бетонный куб японского командного пункта и доты вдоль побережья со следами попаданий снарядов. Стоят два 8-дюймовых корабельных орудия, одно целое, только лафет изъеден морской водой, второе разбито прямым попаданием: ствол оторван, казенная часть изрешечена осколками. Пушки английского производства, были закуплены Японией в 1900 году. Они участвовали в Цусимском сражении, а в 1920 были сняты с вооружения кораблей и использовались на береговых батареях. Так они и попали на Тараву. Причудливым образом в этих орудиях переплелась история разных войн и государств.

Из официальных построек своим видом и положением выделяется парламент. Расположен он не в столице, а на полпути между Баирики и аэропортом, на искусственно созданном островке в лагуне атолла. От "матерого" острова парламент отделен рвом с водой, через который переброшен мост. Комплекс современной, довольно интересной архитектуры. Проект японский, ими же и построено. Перед главным входом выложена карта Республики Кирибати, на ней нанесены все 33 острова четырех архипелагов, среди которых есть и остров Восток, названный так в честь русского шлюпа.

Автомобили выразителей народных чаяний, которые разместились на площадке рядом с парламентом, заметно отличаются от автопарка самого народа. Не только качественно, но и номерами: по всей стране они четырехзначные, а на здешних машинах состоят всего из одной или двух цифр. Что-то это мне напоминает.

Церкви в Кирибати выглядят внушительно, хотя их и не так много, как в Нуку'алофе. По архитектурному облику они повторяют дома собраний. Школы привлекают внимание аккуратными строениями и порядком на территории. Школы в основном различных конфессий: здесь и католики, и адвентисты и т.д. В последний вечер в автобусе мы повстречали двух молодых парней из Окленда. По "униформе" - черные брюки, белая рубашка и галстук (в любую жару!) - в них можно было узнать мормонов. Ими они и оказались.
Много продавцов "опиума для народа" на тихоокеанских просторах. И хотя, наверное, лучше иметь школы, чем их не иметь, но у меня при слове миссионер почему-то в первую очередь всплывает в памяти зловещая фигура Эжена Эйро, сжегшего на острове Пасха таблички с письменами ронго-ронго. Уцелели буквально единичные экземпляры. Герострат-Эйро был не одинок в своем религиозном фанатизме и вандализме, следы деятельности его коллег можно встретить на многих островах. С другой стороны, тот же остров Пасха дает образец совсем другого служителя церкви. Отец Себастиан Энглерт посвятил жизнь изучению культуры и истории этого удивительного уголка Земли.

Богу богово, кесарю кесарево, все остальное - морякам. И мы, будучи людьми грешными, решили последний вечер на кирибатийской земле провести в единственной на Тараве гостинице Отинтаай (Otintaai hotel). По четвергам для бледнолицых там устраивают барбекю и поет местный хор. Ну, барбекю оно и в Микронезии… А вот хор мы с удовольствием послушали. Шесть или семь мужчин и женщин сели в круг на берегу и стали петь под аккомпанемент двух гитар. Над водами уснувшей лагуны, при неверном свете факелов, воткнутых в коралловый песок, зазвучали микронезийские мелодии. И заслушавшись, вечерняя звезда Венера опустилась в чашу молодого месяца, который в этих широтах повернут рожками вверх.

Трое суток, за которые "Апостол Андрей" прошел от Таравы до Маршалловых островов, пролетели незаметно. Пока переваривали впечатления от последнего захода, отдыхали под океанским бризом от знойного берега и радовались тому, что температура воды снизилась на целый градус (а когда-то радовались каждому градусу потепления!), так уже и атолл Мили - южный в архипелаге - во тьме тропической ночи проплыл мимо в миле по правому борту. Утром нам открылись атоллы Арно и Маджуро.

К восточной оконечности Маджуро мы подошли около восьми утра и несколько часов огибали атолл с севера, то проходя мимо необитаемых островов, то рассматривая в бинокль постройки на берегу. У входа в канал Калалин (Calalin), ведущий в лагуну, были около полудня, а еще через три часа встали на буй на рейде порта.
На экране навигационного компьютера было видно, что наше якорное место отстоит от точки, в которой мы были на рассвете, менее, чем на милю, но их разделяет барьерный риф, и нам понадобилось сделать 30-мильный круг, чтобы обогнуть его и войти в порт. Маджуро - не самый крупный атолл в группе Маршалловых, но и он простирается с востока на запад на 20 миль.

На рейде, на якорях, качалось больше десятка крупных судов, не меньше стояло у причалов и стенок. Кевин воскликнул: "Да столько не стоит и в Веллингтоне!". Суда судами, мне же было приятно увидеть десяток привязанных к буям яхт. Мы шли сквозь их строй, когда на палубу яхты "Нави-гатор" (Navi-gator) поднялся человек и прокричал, чтобы мы вышли на связь на 68 канале. Далее он руководил нашим движением по рейду, подсказывая, на какой свободный буй лучше встать.

Пока мы заводили концы, к яхте подскочил тузик. Гость представился капитаном "Нави-гатора" Джо - это именно он помогал нам найти место и сказал, что рад видеть яхту из Санкт-Петербурга, в особенности потому, что его яхта тоже из Санкт-Петербурга, только того, что во Флориде. Дав ряд дельных советов по поводу местных условий, Джо предупредил, чтобы завтра поутру мы дежурили на 68 канале. Намечалась яхтенная вечеринка, и надо было обсудить детали.

Сделав еще несколько попыток вызвать по радио кого-нибудь из властей, мы оставили эту затею, так как пытались связаться еще с восьми утра, но, кроме лоцмана, на наши призывы никто не откликнулся. Сели в "Корсар" и съехали на берег, чтобы дойти до всего по суше, тем более, что Джо указал нам направление и рассказал, как заходившие перед нами японцы ждали на рейде оформления в течение девяти часов.

Через полчаса мы были в офисе Иммигрейшн, а через десять минут вышли с печатями в паспортах, причем никто не морочил нам головы тем, что паспорта не те. Еще через пятнадцать минут, сдав документы в таможне, мы отправились на яхту встречать чиновника. Когда добрались в порт, то увидели его уже на причале, сидящим возле нашего тузика. Осмотрев яхту и наши припасы, таможенник сказал, что декларировать нечего. Объяснив, что нужно сделать перед отходом, он попросил свезти его на берег. Такого быстрого и "безболезненного" оформления не было ни в одном порту Тихого океана.

Происходило это в понедельник 13 июня, и Маршалловы острова стали 30 государством, которое посетил "Апостол Андрей".

Кстати, каждая из четырех яхт, с которыми мы успели здесь пообщаться, по разу побывала на Тараве. Мнения яхтсменов единодушны, но я их опущу, чтобы не обижать кирибатян.

Сегодня в 18 часов "Апостол Андрей" покинул атолл Маджуро. Закончился визит на Маршалловы острова. Четыре государства посетили мы за три недели, и этот калейдоскоп атоллов и флагов, хоровод иммиграционных и таможенных офицеров слегка утомил.

Оформление выхода прошло без проблем, но не бесплатно и с некоторым курьёзом. Теперь деньги получал порт, его сборы составили 90 долларов. На яхтах, как правило, зарабатывают те порты, где была или есть американская опека. Так было на Каролинских и Марианских островах, и вот опять тень дядюшки Сэма. Аналогичная практика есть и в британских заморских территориях (а может, оттуда зараза идёт?), больше нигде мы с этим не встречались. Но лучше, всё-таки разумные портовые сборы, чем разборки с иммиграционными властями.

Оформив клиренсы в порту и на таможне, мы заехали в иммиграционный департамент и поначалу никого там не обнаружили. Через какое-то время пришёл чиновник, взял наши паспорта, сделал копии и, ничего не отметив, вернул, пояснив, что штамп выхода находится у его коллеги, который оформляет какое-то судно. Ну, нет, так нет. Полчаса спустя, посреди улицы меня окликнули из остановившегося рядом автомобиля. Не поняв, чего от меня хотят, я подошёл поближе. В машине сидел иммиграционный офицер, который специально нашёл нас, чтоб отметить паспорта.

Теперь "Апостолу Андрею" предстоит самый протяжённый переход на этом этапе плавания - почти три тысячи миль отделяют его от островов Японии, за которыми находится Владивосток. Можно позволить себе расслабиться и три-четыре недели общаться только с океаном, не ждать с волнением прихода в порт, гадая, какой очередной сюрприз приготовят местные власти.

Воспоминания о Маджуро. Атолл Маджуро похож на своих южных братьев: Фунафути и Тараву, в особенности на первый - та же глубокая лагуна, тот же рим по периметру и невысокие островки, поросшие кокосовыми пальмами. Сама столица Маршалловых островов довольно скучное место - широкая улица, бетонные коробки невысоких зданий, китайские супермаркеты, ресторанчики и кафе. В стороны от главной улицы расходятся переулки, ведущие к побережью, застроенные одноэтажными фанерными домишками, в которых живёт население Маджуро. Пара церквей, отели, спортзал, кинотеатр с обязательными попкорном и "Звёздными войнами - 3", интернет, где почти всегда можно встретить знакомых. "Лучшее место здесь", - сказал один из яхтсменов. Перемещаются все на такси, стоит это удовольствие 50 центов с человека в любой конец городка. А город кончается у моста. За мостом дорога, ведущая к другим островам атолла, аэропорт, парк "Мира", пляжи.

Интересен в Маджуро рейд. На якорях стоит около десятка судов, в основном рыболовецкие суда-матки, к которым регулярно швартуются пришедшие с промысла траулеры и сгружают рыбу. Ночью рыбаки ярко освещены прожекторами, и рейд выглядит очень нарядно. Подходя сюда, это сияние мы увидели миль за тридцать. Обращает на себя внимание чистота и прозрачность воды в портовой её части лагуны.

Яхты, в основном американские, регулярные гости здесь. Привлекают их великолепные пляжи, голубая вода лагун, рыбалка и подводное плавание. Для аквалангистов здесь есть много интересного. Кроме, собственно, рифа и подводных красот, на дне лежит большое число затонувших кораблей и самолётов со времен Второй мировой войны. Подводная коллекция продолжает пополняться современными судами. Яхты стоят месяцами, кто-то переселяется в отели, в прохладу кондиционеров. Яхтсмены устраивают еженедельные вечеринки. На одной довелось побывать и экипажу "Апостола". Незамысловатый и недорогой ужин, пиво, бильярд, настольный кёрлинг и общение с себе подобными.

Ни исторических памятников, ни древностей здесь нет. Достопримечательностей немного, единственная - музей "Алеле". Он невелик, занимает одну небольшую комнату, но материал разнообразен и интересен и даёт представление о геологии и истории Маршалловых островов, о природе и подводном мире, о быте и культуре микронезийцев.

Экспозиция открывается стендом, посвященным русским экспедициям под командованием Отто Коцебу, который посетил острова в 1816-17 и в 1824 годах. Первый раз на бриге "Рюрик", второй - на шлюпе "Предприятие". Историческая справка говорит, что о том, какова была жизнь островитян до появления на них европейцев, известно мало: археологические данные скудны, устные предания записаны фрагментарно и зачастую неточно. И наиболее полно и достоверно об этом периоде рассказывается в отчётах русских экспедиций Отто Коцебу.

Любопытно, что нигде в музее мы не увидели имён Алваро Сааведры - открывателя островов, или Вильяма Маршалла, чьё имя они носят сегодня. В тоже время высказывания Коцебу и натуралиста экспедиции Адельберта Шамиссо поясняют сцены из жизни островитян. Иллюстрациями служат репродукции великолепных гравюр Логина Хореса, бывшего художником на "Рюрике". Цитаты капитана Коцебу касаются, в основном, устройства каноэ и мореходного искусства островитян. Он восхищается быстроходностью местных лодок, их способностью остро ходить к ветру.

Каноэ посвящён отдельный раздел экспозиции. Есть модели, описание конструкций, теоретический чертёж корпуса, информация, из каких пород дерева делались какие части каноэ, из чего ткался парус. Особенность конструкции микронезийских каноэ (по-микронезийски - wa) в том, что корпус имеет асимметричные обводы. Более плоский борт является подветренным, с наветренного борта расположен поплавок-аутригер. Нос и корма имеют одинаковую форму и меняются местами при смене галса. Мачта наклоняется в сторону носа и несет парус треугольной формы, похожий на латинский, только с двумя реями: по верхней и нижней шкаторинам.

В 1989-92 годах на Маршалловых островах осуществлялся проект "Каноэ этих островов". Его целью было возрождение традиций строительства каноэ, использования их в народном хозяйстве, спорте, туризме, рыбной ловле. Состоял он из восьми этапов-программ. Было построено больше двух десятков гребных и парусных лодок, как долбленных из ствола хлебного дерева, так и с обшивкой из досок пандануса. В ходе седьмого этапа было спроектировано и построено каноэ для "крейсерских" плаваний. На нём был совершён переход между островами Кука: от острова Аитутаки до Раротонги, где в октябре 1992 года проходил VI фестиваль культур Тихоокеанского региона. Каноэ было признано самым быстроходным парусником традиционной постройки Тихого океана. Сегодня оно экспонируется в морском музее Окленда.

На стенде, рассказывающем о методах микронезийской навигации, висят навигационные пособия-wappepe - "прутиковые" морские карты. Внешне они выглядят как решетки из планок, на перекрестии которых закреплены ракушки, обозначающие атоллы и острова - это "генеральные карты". Другие wappepe, из таких же планок, представляют собой комбинации из ромбов, крестов и треугольников с вписанными дугами, обозначающими течения всех четырёх сторон света. Они служили навигационным инструментом, ориентирование осуществлялась по оценке течений, характеру и рисунку волн и зыби. Разобраться, как всё это делалось, совсем непросто.

На стендах, посвященных Второй Мировой войне, вывешены карты района боевых действий, дислокация японских войск, фотографии того периода, проржавевшие японские пулемёты и патроны.

Сегодня в местной газете The Marshall islands Journal говорится о том, что японцы собираются строить резервуар для пресной воды, который позволит увеличить емкость существующего хранилища (36 миллионов галлонов или 145 тысяч тонн) в два раза. Стало традицией: каждые два года японцы осуществляют здесь какой-нибудь проект, сейчас завершают оборудование госпиталя на 9 миллионов долларов.
Рядом сообщение, что посол Тайваня передал министру финансов Маршалловых островов чек на полмиллиона долларов для программы солнечной энергетики.

А вот статья о том, что китайские проститутки, не вкалывая в порту, в грязи и сырости, приезжают в этот же порт на дорогих машинах Lexus. И куда только смотрят власти, когда они - китаянки - проживают здесь по году и больше при официально разрешённых трёх месяцах?

На другой странице призыв перейти на использование в автомобилях кокосового топлива вместо дизельного, так как первое стоит всего 2 доллара за галлон против 3,25 за солярку. На сегодняшний день по Маджуро передвигается семь автомобилей, движимых кокосовой силой, одним из них управляет Министр иностранных дел Джеральд Закиос.

Из личных наблюдений - на Маджуро никто не ходит без обуви, в отличие от Кирибати, где, за небольшим исключением, всё население босое вне зависимости от пола и возраста.

Сегодня в 9:30 "Апостол Андрей" пересёк тропик Рака. Произошло это событие двое суток спустя после дня солнцестояния, момента, когда Солнце находится точно в зените на этой широте. Тени в местный полдень съёживаются до минимального размера, прячась под предметы их отбрасывающие. Рулевому спрятаться некуда и солнце нещадно печёт в темечко. Температура воды, которая уж начала снижаться, вновь перевалила за 30 градусов, купание за бортом освежает первые полминуты. Температура воздуха, круглые сутки держащаяся на отметке +30, днём поднимается до +35 в тени, на солнце термометры зашкаливают.

Расположен Северный тропик на полпути от Маршалловых островов к Японии. Этот отрезок мы пробежали достаточно резво, подгоняемые северо-восточным пассатом, который работал ровно и мощно, позволяя делать переходы по 150-170 миль ежесуточно. К 20-й параллели ветер стал ослабевать, ещё двое суток мы сохраняли скорость на уровне 130 миль, а вчера еле выполнили 100-мильную "норму".

К тропику яхта подползала с последними дуновениями ветерка. Океан совершенно успокоился, на этом отрезке он удивляет своей безжизненностью - за весь переход мы увидели двух-трёх летучих рыбок и ни одного пернатого. Да и кто будет плавать в таком кипятке? Зато стал появляться всякий плавучий пластиковый мусор, что, по-видимому, характерно для данного района. Это было нами отмечено еще в 97-м году, когда мы шли примерно в этих местах в сторону Камчатки.

Зафиксировав момент пересечения тропика, мы неспортивно запустили дизель, и "Апостол Андрей" продолжил свой путь из знойных широт в тень японской сакуры, мерно поднимаясь и опускаясь на пологой океанской зыби.

Последний уик-энд в Тихом океане явно не задался. Хотя начинался он неплохо: на смену штилям (из семи дней, после тропика, штилевых было пять) и переменным встречным ветрам наконец-то задул свежий благоприятный ветер. "Апостол Андрей" устремился к проливу Цугару, от которого, на начало субботы, нас отделяло полтысячи миль.

К утру ветер окреп и мы, решив, что для генуи напор велик, приступили к ее замене на первый стаксель. Я сидел на носовом релинге и пристегивал раксы, когда что-то в поведении лодки насторожило меня. На руле стоял Андрей Балымов, он вращал штурвал влево, приводя яхту к ветру. Лодка послушно привелась, но в следующее мгновение Андрей что-то прокричал и от штурвала метнулся к крышке, закрывающей сектор руля.
Ударила догадка: "Штуртросы!", и я, оставив стаксель, рванулся к мачте убирать грот. Кевин присоединился ко мне, наверное, подумал что-то вроде: "Не могут эти bloody Russian (произносится: "блади Рашен") долго ходить с рулем". Тем временем Андрей с Анатолием установили аварийный румпель, и яхта обрела способность управляться. Закончив постановку стакселя, мы приступили к устранению неисправности. А Кевина, чтобы тот не предавался порочным мыслям, посадили за румпель.

Обрыв штуртроса ситуация достаточно тривиальная - особенно для тех, кто пару раз терял руль, - и в открытом океане, вдали от опасностей и судов, особых проблем не представляет. Штуртросы изнашиваются и требуют регулярной замены. Наши будили во мне подозрения еще в Веллингтоне: участки, подходящие непосредственно к сектору руля, были изъедены коррозией - морская вода имеет особенность проникать всюду. Но верх взяла жадность. Я промыл и смазал тросы, решив, что до Владивостока они дотянут. Не вышло.
Однако процесс замены штуртросов не совсем прост и легок, особенно при качке. Часть работ приходится производить в местах труднодоступных. Необходимо разобрать рулевую колонку, снять направляющие ролики, вынуть старые и завести новые тросы, и при этом постараться не перепутать их местами и между собой. Так как, кроме капитана, никто в команде этим ранее не занимался, то ему пришлось оставить свое основное занятие - раздачу указаний и видеосъемки их выполнения, - засучить рукава и личным примером вдохновить экипаж. За три часа слаженной работы штатное управление яхтой было восстановлено. При этом не раз добрым словом, что бывает редко, был помянут Вадим Цвиркунов.

Кто не знает этого уникального человека, тем рекомендую полистать старые подшивки журнала "Катера и яхты" и найти там заметки о плаваниях яхты "Хортица", капитаном которой более десяти лет был Вадим Анатольевич. Сегодня он помогает нам на берегу во время ремонтов и подготовки к походам. Именно его стараниями были подготовлены запасные штуртросы: каждый установлен, проверен, затем снят и упакован. Он же порекомендовал схему их замены. Такая скрупулезность Вадима раздражала меня на берегу. Я считал лишним ставить и снимать тросы, достаточно только нарубить их по длине и дело с концом. Признаю, был не прав.

Установив штуртросы, мы продолжили плавание. Ветер был свежий, и мы добавили к стакселю зарифленный грот. В полночь, сдавая вахту, Балымов доложил: 160 миль за сутки. Совсем неплохо, лучший переход после тропика.

После полуночи ветер начал подкисать, и я стал терзаться в раздумьях: увеличивать парусность или нет? Что-то удерживало меня от этого, теперь можно сказать предчувствие, но думаю все-таки лень. В три часа я сменил на руле Семенова, решив, что на смене вахт надо будет разрифить грот. Но через пару минут впереди раздался металлический удар. Я решил, что "Апостол" наскочил на что-то во тьме (много всего плавает в этих водах), и включил освещение бака, чтобы осмотреться. А увидел, что нет основных наветренных вант.

Быстро скрутили поворот оверштаг, чтобы перенести нагрузку на оставшиеся ванты правого борта. Балымов был уже на палубе - его разбудил грохот упавших вант, - вместе с Семеновым они убрали паруса. Но в этот момент отвалились и ванты правого борта. Мачта, удерживаемая только топ-вантами и штагами, стала угрожающе раскачиваться в такт зыби. Ребята набили бакштаги, и я увалил "Апостола" по волне, чтобы уменьшить качку. Снова раздался звук лопнувшей снасти, теперь не выдержала скоба на бакштаге. Я пытался поставить яхту к волне так, чтобы загрузить оставшийся бакштаг, но удавалось это плохо - зыбь и ветровые волны валяли оставшуюся без парусов лодку с борта на борт, и мы уже начинали прощаться с мачтой. Андрей тем временем сменил лопнувшую скобу, и вместе с Анатолием они принялись крепить мачту веревками, бросая для этого легость с проводником через краспицы и заводя за них канаты. Заведя по пять концов с каждого борта, мы набили их, часть вручную, а часть через лебедки.

Теперь за мачту можно было не опасаться и подумать, что же делать дальше. Расстояние до ближайшего японского порта всего 350 миль, но ветер дует именно оттуда. Прогноз обещал, что через сутки ветер повернет к юго-востоку, тогда можно было попробовать поставить небольшой стаксель и помочь дизелем. Тем временем рассвело, Андрей перенес ванты с бака в кокпит, и я стал ему рассказывать, как мы лишились вант восемь лет назад, в первый же месяц первого кругосветного похода. И тогда причиной стала лопнувшая шпилька, проходящая сквозь мачту и стягивающая крепления верхних концов вант. До порта Скаген было всего десять миль, мы успели удрать в укрытие до начавшегося шторма. В порту нам изготовили новую шпильку.
И тут я узнаю в сломанной шпильке ее, родную, датскую. И как мне не узнать, если мастер слупил с нас за этот 14-миллиметровый нержавеющий пруток с резьбой 400 долларов, очистив нашу скудную судовую кассу! Позже, в России, мы изготовили другую шпильку, мощнее. А вот почему на мачте стояла старая, можно узнать только у моих помощников, мачты я всегда доверял им. Но их на борту нет, а новое крепление должно быть. Через несколько минут Андрей нашел его. Теперь у нас есть шанс справиться с проблемой самим.
Балымов вызвался лезть на мачту, не дожидаясь, когда волнение уляжется, да и попробуй, дождись - зыбь есть практически всегда. Трижды мы поднимали его на мачту и к полудню установили ванты на место.

Паруса поднимали робко, ожидая каждую минуту новой гадости. Пуганая ворона известно чего боится.

К вечеру ветер скис, но волнение осталось, и встал вопрос, какие же паруса оставить. Их, а вместе с ними и мачту, трепало так, что мы были уверены в неминуемой новой поломке. Андрей предложил оставить одну геную, что в итоге и сделали, убедившись после экспериментов, что грот нести невозможно. Так закончились вторые сутки уик-энда. Мы были почти в том же месте, где и в их начале: пока стояли без парусов, ветром нас снесло обратно.

В час ночи я ушел спать, а через два часа Андрей разбудил меня словами: "Николай Андреевич, оборвало стаксель-фал". Спросонья я посоветовал лечь в дрейф. Но пять минут спустя, чертыхаясь, выполз наверх. Обнаружил все ту же зыбь, но ветер слегка окреп, и можно было рассчитывать на грот. Его и поставили.

Через полчаса начиналась моя вахта, ложиться спать уже не имело смысла, и я остался наверху. Андрей стал цитировать капитана Литау, дневники его первого плавания, ту часть, которая описывает последние мили перед Камчаткой: "10 октября 1997. В последние дни поломки нас преследовали почти ежедневно".

Сейчас схожая ситуация. Злополучный уик-энд только завершил неделю, во время которой тоже были поломки: развалилась каретка грота-гика шкота, нарушилась центровка двигателя, треснул кронштейн генератора, отказала помпа на камбузе. Что это, синдром подхода? Или просто усталость яхты после очередных 25 тысяч морских миль?

Последние полтысячи миль, отделявшие нас от Японии, "Апостол Андрей" прошел без напряжения и довольно резво. Хотя погода и была довольно противной, с дождями и туманами, но благоприятный ветер плюс попутное течение Куро-сио позволили проходить более 150 миль ежесуточно. Парусами мы не форсировали, скорее, поднимали их с большой опаской.

Сложная картина течений, омывающих восточное побережье Японии, сделала переход нескучным. Неоднократно яхта без видимой причины резко меняла курс на 10-30 градусов, и заметить маневр можно только по GPS: на компасе и лаге показания не менялись. Особенно это сказывалось при небольших ходах.

Также скачкообразно менялась и температура воды, сначала упав за сутки на 7 градусов, следующий раз - на 5, и потом еще раз на 5. В итоге на подходе к Японии за бортом было всего 12 градусов, как и два месяца тому назад у берегов Новой Зеландии. А в проливе Цугару термометр зафиксировал температуру в 7 градусов. И это в разгар лета на широте Мраморного моря и Мальорки! Непрекращающийся моросящий дождь и густой туман не позволяли разглядеть что-либо в радиусе нескольких кабельтовых. Суда выныривали неожиданно из мглы и также внезапно исчезали. Так и бродили мы полночи, словно ежик в тумане, замечая попутчиков и встречных только на экране радара.

По мере продвижения вглубь пролива температура воды опять начала расти, и на рейде Хакодате составила 15 градусов. Сказывалось влияние теплого течения, идущего нам навстречу из Японского моря. В самом проливе течения тоже сильны. Складываясь с приливными течениями, они могут достигать 6 узлов.

В какой-то момент туман рассеялся. Нашим взорам открылась россыпь огней Хакодате и зарево над островом Хонсю, лежащим к югу, за проливом.

Два дня накануне прихода были заняты перепиской и переговорами с береговой охраной Японии, Российским консульством и Москвой. Японские чиновники очень въедливо относятся к вопросам оформления прихода судов. Так, в частности береговая охрана, помимо традиционных вопросов о судне и экипаже затребовала сведения о последних 10(!) портах посещения. Здесь мы в грязь лицом не ударили - есть у нас десять портов. Кроме того, пограничников нужно было не менее, чем за сутки, предупредить о входе в территориальные воды, указать место входа, а также время и точку выхода. Иммиграционные власти предъявили свои вопросы и претензии. Решить все проблемы, как обычно, помогли наши дипломаты. Алексей Геннадьевич Усов, российский консул в Хакодате, принял самое деятельное участие в наших делах, и проблемы разрешились наилучшим образом.

Сейчас уж все в прошлом, но когда мы на рассвете подошли к карантинному рейду и, ожидая начала рабочего дня, три часа лавировали среди десятка стоящих там судов, настроение было отнюдь не столь радужным.
В восемь утра делаю звонок господину Мидзуно (Ryokichi Mizuno). Он сам яхтсмен, владелец яхты, его бизнес - навигационные карты и именно он, с японской стороны, занимается нашими делами, по сути, выполняя функции агента. Мидзуно-сан говорит, что мы можем входить в гавань, и объясняет, к какому причалу идти. Пропустив пассажирский паром, входим. В порту оживленное движение, расходимся с военным фрегатом, идущим на выход, уступаем дорогу двум буксирам, выводящим из дока судно, и подходим к указанному причалу. Нас уже ожидают господин Мидзуно, Алексей Усов и чиновник карантинной службы. Пока последний не осмотрит яхту, никто не может нам даже руки подать. Но вот мы признаны неопасными для окружающих, и вниз спускаются два офицера береговой охраны. Один из них хорошо говорит по-русски. Оформление затягивается и не по причине буквоедства, а потому что ребятам все интересно: откуда мы, где ходили, что видели. Я включаю компьютер, показываю карты, иллюстрирую свой рассказ показом фотографий и только то, что на берегу стоят люди и ждут нас, заставляет прекратить общение. Мы садимся в машину и едем в управление порта - в таможню и иммиграционный департамент. Там тоже все разрешается быстро и наилучшим образом. На неделю нам выдается разрешение на пребывание в Японии, точнее, в Хакодате, за пределы которого мы не должны выезжать, раз уж заявились с паспортами моряка. Покидаем присутственные места, очарованные учтивостью и предупредительностью японских чиновников.

Благодаря господину Мидзуно, нас поставили на причал в центральной части города, в трех шагах от исторического центра рядом с мемориальным судном-музеем "Машу-Мару".

Вот мы и в стране восходящего солнца, которого пока не видели, сакэ и суши, гейш и самураев, сакуры и харакири. Последнее не предлагать.

Вторая половина нашего первого японского дня была посвящена судовым делам. Привели в порядок палубу, повесили на леерах и вантах информацию о наших достижениях: место стоянки находится на виду, и регулярно кто-нибудь подходит полюбопытствовать и сфотографировать яхту. Андрей Балымов залез на грот-мачту, проверил стоячий такелаж и остался удовлетворенным его состоянием. К концу дня мы покончили с немногочисленными делами, и наступило время подумать о культурном досуге.
Но вначале нас следовало хорошенько отмыть. Последний раз горячую воду экипаж видел на Тонга, потом же довольствовался в основном тропическими ливнями. Вечером за нами заехал консул Алексей Усов и повез в общественные бани - онсэн фуро. Собственно, "бани" - это второе слово, а "онсэн" - это горячий источник, то есть бани на термальных источниках. У японцев есть поэтическое название этим заведениям: "хана-но ю" - горячая вода цветов.

Онсэн - это несколько бассейнов с водой различной температуры. Самая горячая - 44 градуса. На первый взгляд может показаться, что это немного, но войти в такую воду сложнее, чем в парную со 100-градусной температурой. Парная тоже есть, и, чтобы не было скучно сидеть на полках, внутри стоит телевизор и развлекает парящихся. Бассейны расположены частью в помещении, частью на открытом воздухе в окружении цветов и невысоких деревьев. Помывочное отделение представляет собой зал, напоминающий салон-парикмахерскую: протяженные мраморные столы с зеркалами, кранами с теплой воды и душем на гибком шланге у каждого места. Клиент сидит на пластмассовой табуреточке, моется, бреется, чистит зубы. Если лень самому работать мочалкой, можно пройти в специальное помещение, там, за отдельную плату, и намылят, и помоют. Общая плата невысока, около трех долларов, время кайфа неограниченно.

Особенностью японской бани является то, что каждый имеет небольшое полотенце и корректно им прикрывается, держа одной рукой. Мы тоже, следуя совету Алексея Геннадьевича, обзавелись этим необходимым атрибутом здесь же в "предбаннике", где можно приобрести и другие банные принадлежности (кроме веника), а также отдохнуть после мытья, возлежа у низенького столика, с чашкой чая или бокалом пива.

Очистив тела, мы, на следующий день, позаботились о душе, посетив и осмотрев храмы, церкви и кладбища. Японцы исповедуют две основные религии: буддизм и синтоизм. Говорят, что японец рождается синтоистом, а умирает буддистом. Первым на нашем пути был синтоистский храм Хунадама, посвященный духам моря. Моряки приходят сюда за покровительством и помощью. На стенах этого святилища висят фотографии судов.

В десяти минутах от Хунадама расположен крупнейший буддисткий храм Хакодате - Хигасихонган-дзи.

Христианским церквям отведено место в районе Мотомати. Три храма - католический, епископской церкви и православный Воскресенский собор - расположены через забор друг от друга. В квартале от них - объединенная церковь Христа. Христианство в Японии исповедует всего около одного процента населения.

Воскресенский собор причислен к государственным памятникам культуры Японии. Любопытно, что он является визитной карточкой Хакодате. На первых страницах всех туристических схем города: ночная панорама Хакодате и изображение православного храма в снегу.

Из Хакодате начинается вся история христианства в Японии, с момента, когда в 1861 году сюда прибыл православный миссионер иеромонах Николай Касаткин (будущий архиепископ пресвятой Николай Японский). Отец Николай не сразу стал заниматься миссионерством, поскольку тогда распространение христианства запрещалось законом и нарушение каралось смертной казнью. Восемь лет потребовалось на изучение языка, культуры, истории страны. Первым японцем-христианином стал Павел Савабэ, бывший синтоистским жрецом и видевший в Николае религиозного врага, а так же врага японского народа. Он пришел к Николаю с намерением убить его, но не смог сделать этого. В дальнейшем Савабэ стал верным помощником и первым японским православным священником.

За пятьдесят лет миссионерской деятельности архиепископ Николай смог организовать настоящую православную церковь в Японии. Перевел на японский язык церковные книги и Новый Завет. Оставил после себя три богословских учреждения, двести шестьдесят церквей и молитвенных домов. В настоящее время православная церковь имеет около тридцати приходов в трех епархиях. Имеется духовная семинария. Службы совершаются в основном на японском языке. Все церковные праздники отмечаются вместе с церковью-матерью Русской православной церковью, за исключением Рождества, оно празднуется 25 декабря. Еще одно отличие: при входе в православный храм посетители должны разуться. Впрочем, в Японии это касается и католических храмов.

Многое связывает Хакодате с Россией и историей российско-японских отношений. В 1858 году здесь было открыто первое в Японии российское консульство, которое до 1874 года, когда в Токио было учреждено Посольство России, оставалось единственным дипломатическим представительством в стране. Первым российским консулом, по рекомендации графа Путятина, стал Иосиф Гошкевич. Здание консульства сохранилось до сих пор и является одной из достопримечательностей города. Сегодня Генконсульство находится в Саппоро, а в Хакодате - его отделение, и это единственное иностранное представительство в городе. В прошлом году свое десятилетие отметил местный филиал владивостокского Дальневосточного государственного университета. И это опять же единственное зарубежное государственное высшее учебное заведение.
Но до священников и дипломатов на японских берегах побывали российские моряки. И вновь это связано с Хакодате. "Инцидент Головнина" - так называют японские историки события, произошедшие почти 200 лет назад. Василий Головнин, совершив переход на шлюпе "Диана" из Кронштадта на Камчатку, занимался исследованием Алеутских, Шантарских и Курильских островов. Летом 1811 года "Диана" подошла к острову Кунашир, который принадлежал в то время японцам, с целью исследовать пролив, отделяющий остров от Хокайдо, а также пополнить запасы продовольствия и дров. Головнин с шестью матросами высадился на берег, японцы любезно пригласили их в крепость, а затем неожиданно захватили в плен и отвезли в тюрьму в Хакодате.

"Дианой" принимает командование помощник Головнина капитан-лейтенант Рикорд, он делает безуспешную попытку освободить своего командира. В 1812 году Рикорд вновь приходит к Кунаширу во главе небольшой эскадры из трех судов, но японцы остаются непреклонными. На обратном пути он захватывает судно с японским купцом Такадая Кахеи и отвозит его на Камчатку, надеясь обменять на Головнина.

Кахеи играл видную роль в деловой жизни провинции Эдзо, свою штаб-квартиру он держал в Хакодате. Японский пленник ведет себя мужественно, убеждает отпустить его на Родину, и в 1813 году его возвращают на Хокайдо. Дома он добивается освобождения русских пленников, и осенью того же года Головнин покидает тюрьму. Добрососедские отношения с Россией восстановлены и укреплены. Такой видят роль своего соотечественника в "инциденте Головнина" японцы. Такадая Кахеи - местный герой, ему чуть ли не единственному установлен памятник, основан мемориальный музей-архив, посвящена экспозиция в музее Северных территорий и т.д. Потомки признательны ему за сегодняшнее процветание Хакодате, основы которого заложил Такадая.

В музее Северных территорий есть интересные материалы об айнах – народе, заселявшем Курилы и север Хокайдо, о пленении и освобождении Головнина, книги о нем на русском и японском языках, его собственные книги. Портреты (и бюст) Головнина, Рикорда и Такадая. На бюст первого консула Гошкевича кто-то пришпилил керамическую медаль с призывом: "Згуртаванне Беларусау Свету. 1990-2000. Бацькаушчына". В углу стоит витрина, где разложены: военно-морская фуражка, пилотка, тюбетейка (символ многонациональности СССР), матрешки - от Ленина до Горбачева, - рядами выложены пачки сигарет и бутылки водки, выпуска периода исторического материализма.

В путеводителях почти не говорится о японской архитектуре, о храмах "местных" религий. Так, удивительный синтоистский храм Гококу, о существовании которого я знал задолго до прихода в Японию, был обнаружен нами почти случайно. В тоже время все, что связано с иноземным влиянием рекламируется. Достопримечательностями Хакодате являются, уже названное, здание бывшего Российского консульства, здание бывшего Британского консульства, китайский мемориальный дом и т.д. Так же можно осмотреть первые свидетельства европейской культуры, такие, как: самая первая печь в Японии, самый старый бетонный телеграфный столб, шхуна "Хакодате-мару", построенная первой в европейском стиле, музей фотографии, где есть и парочка советских фотоаппаратов.

В порту Хакодате есть две достопримечательности. На месте старой пристани Хигасихама стоит памятник в честь приезда на Хокайдо первых японских поселенцев, отсюда началось освоение острова. В сотне метров от этого памятника другой: в честь Ниидзима Дзе - первого японца, сбежавшего за границу.

Символом порта Хакодате является кальмар. Каждый вечер десяток кальмароловов выходит в залив на добычу, и тогда с побережья хорошо видно сияние их ярких ламп - кальмары идут на свет.

Мы покидали Хакодате перед закатом. Наш путь лежал через район лова, куда "Апостол Андрей" вошел к середине ночи. Незабываемое зрелище! Тысячи киловатт сияют, разгоняя ночь, на палубе совсем светло, паруса отбрасывают тени. Но вот суда, одно за другим гасят иллюминацию и спешат к берегу, лов закончен. Теперь становится видна россыпь огней Хакодате, ночь вступает в свои права.

400-мильный переход от Хокадате до Владивостока ничем особым не отличался, разве что штилями. Ветра было совсем немного, а порой не было вовсе. Мы не стали изображать из себя ретивых парусников, и в итоге половину пути прошли под дизелем.

Родные берега открылись вчера вечером. Видимость была не ахти, поэтому землю мы рассмотрели лишь тогда, когда до нее оставалось менее десяти миль. Вскоре нас обнаружили пограничники. Бдят! Чертовски приятно после десятимесячного перерыва поговорить по радио на русском языке!

Засветло миновали траверз порта Находка. Ночь прошла в неспешном продвижении к Владивостоку, до него оставалось 60 миль. На 8 утра в проливе Босфор-Восточный было назначено рандеву с Михаилом Ермаковым.
Ермаков - вице-президент Федерации парусного спорта России и президент федерации паруса Приморского края. Босфор встретил нас проливным дождем, поэтому яхту "Веста", на которой Михаил вышел навстречу, мы увидели лишь за пару кабельтовых. Ребята совершили циркуляцию вокруг "Апостола Андрея", поприветствовали нас и повели к месту стоянки и оформления прихода. В 9.30 легли в дрейф в бухте Федорова дожидаться прибытия пограничного и таможенного наряда. Тут же, невзирая на проливной дождь, к яхте подлетел катер с тележурналистами на борту. Пока изображали героев, а после убирали с палубы лишние снасти, прибыл наряд, и мы получили добро на подход к берегу.

В 11.00 "Апостол Андрей" ошвартовался к причалу яхт-клуба "Семь футов". На берегу нас встречали командор яхт-клуба, это опять был Михаил Ермаков, и председатель Владивостокского морского собрания вице-адмирал Приходько Борис Федорович. Через час формальности были завершены, и экипаж пригласили к столу.

Я вспомнил одно из правил, которому успешно следуют апостольцы: "Нужно успеть придти к обеду, чтобы вас успели пригласить на ужин". В России оно не сработало: здесь как пришел - тут же за стол. Кевину Кадби этот обычай, по-моему, тоже понравился. Восторгов было высказано много и не только по поводу обеда, но и в адрес яхт-клуба. Может, он опасался встретить на берегу уссурийского тигра, а здесь его ожидала современная марина, ни в чем не уступающая яхт-клубам его страны.

Прежде всего, требовалось закончить ремонт руля, еще раз оценить качество изготовления нового балера, провести другие профилактические работы. Из-за того, что в Веллингтоне руль устанавливали на воде, не поднимая лодку, у экипажа не было возможности сменить подшипники балера. Они напомнили о себе во время перехода во Владивосток: в рулевом управлении появились посторонние стуки.

На помощь апостольцам традиционно пришли военные моряки. На владивостокском заводе 178 лодку подняли из воды, провели гамма-дефектоскопию балера и установили новые подшипники. С яхты было демонтировано навигационное оборудование и средства связи. Компьютеры и телефоны отправлены в Москву и Санкт-Петербург на ремонт, профилактику и обновление программного обеспечения. Сейчас "Апостол Андрей" на кильблоке ожидает покраски бортов, палубы, нанесения необрастающего покрытия, что возможно только в сухую погоду.

В промежутке между работами экипаж принял участие в праздновании во Владивостоке дней ВМФ и ВВС. Так как шкипер Николай Литау проходил срочную службу в частях Дальней авиации, то моряки и летчики самые большие друзья экипажа "Апостола Андрея".

Яхту и экипаж во Владивостоке встретил и приютил командор яхт-клуба "Семь футов" Михаил Ермаков. Самый большой на Дальнем Востоке России яхт-клуб располагается на берегу живописной бухты Федорова. Он объединяет более 300 спортсменов. Парусный флот насчитывает 100 швертботов, 48 крейсерских яхт, 26 из которых принимают активное участие в проводимых регатах. При клубе существует детско-юношеская парусная школа, регулярно проводятся соревнования по парусному спорту, виндсерфингу, активно работает секция крейсерских яхт. В "Семи футах" ведется строительство новой марины. Уже сейчас, по оценкам специалистов, эта марина является самой современной в России. Конечным итогом строительства будет большой спортивно-оздоровительный комплекс. Апостольцы стали почетными гостями на традиционном Кубке "Семи футов" - популярной массовой регате яхтсменов Приморья.

Завершив неотложные дела, экипаж яхты разлетелся по домам. В Новую Зеландию вернулся Кевин Кадби. 9 августа капитан "Апостола Андрея" отметил свой 50-летний юбилей. В команду вернулся первый боцман Владимир Киреев (Тверь), зачислен в экипаж владивостокский яхтсмен Михаил Каптюк. Пока на борту "Апостола Андрея" остается несколько вакантных мест на переход до Новой Зеландии и кольца вокруг Антарктиды.

Завершив профилактические работы на 178 судоремонтном заводе, "Апостол Андрей" 14 октября был спущен на воду. Яхта перешла в гостеприимную марину клуба "Семь футов", где и была завершена подготовка судна к продолжению кругосветного плавания. Самую деятельную помощь в этом экипажу оказали моряки Тихоокеанского флота.

Выход "Апостола Андрея" в море был назначен на 13 часов 22 октября. Но в ночь на пятницу на Владивосток обрушился шторм со снегопадом. Сила ветра в порывах достигала 27 м/с. Резкое похолодание привело к гололёду, движение транспорта в городе замерло. В итоге бензовоз с дизтопливом, которое нам любезно выделило Дальневосточное пароходство, не смог пробиться к стоянке "Апостола Андрея". Заправку пришлось отложить до субботы. Стихия не позволила завершить ещё ряд мелких дел, но продукты - ими экипаж снабдила фирма "ДаНа" - успели погрузить до начала шторма. Улучшение погоды ожидается завтра к вечеру. В итоге принято решение перенести старт яхты с субботы на воскресенье 23 октября.

23 октября в 14.30 "Апостол Андрей" покинул, ставшую родной, гавань яхт-клуба "Семь футов" и взял курс на Антарктиду. В планах команды - придти в море Росса, в район, где был утерян руль, и продолжить прерванную антарктическую кругосветку. Первый порт захода - южнокорейский Пусан.

Сейчас на борту четыре человека. Кроме капитана и матроса-художника Анатолия Семёнова, которые в участвую в третьем плавании с первого дня, решил тряхнуть стариной первый боцман "Апостола Андрея" Владимир Киреев из Твери. Также традиционно приглашён местный, владивостокский, яхтсмен Михаил Каптюг, взявший на себя обязанности вахтенного начальника. Провожали "Апостол Андрей" в плавание зам. начальника штаба ТОФ контр-адмирал Андрей Войтович, начальник тыла ТОФ генерал-лейтенант Виктор Мочальник, председатель Морского собрания Владивостока вице-адмирал Борис Приходько, сотрудники яхт-клуба "Семь футов" во главе с его командором и председателем Приморской федерации парусного спорта Михаилом Ермаковым, друзья и журналисты.

Первый, 500-мильный, переход Владивосток - Пусан завершился. Длился он немногим более четырёх суток. Японское море не баловало ветрами - часто приходилось прибегать к помощи дизеля, - но избавило и от лавировки, что уже хорошо.

27 октября в 21.30 "Апостол Андрей" ошвартовался в гавани парусного центра Пусан. Той самой марины, которая принимала Олимпийские игры 1988 года. Первым человеком, встретившим нас, был Валерий Батыгин - капитан владивостокской яхты "Веста", пришедшей в Корею на зимовку. Он показал свободный причал и помог ошвартоваться.

Через какое-то время прибыли полицейские, задали ряд вопросов и сказали, что до утра все должны оставаться на яхте. Тем временем над гаванью опустились сумерки. Страна утренней свежести встречала нас вечерней прохладой.

Вчера закончилось наше пребывание в Корее. Чтобы покинуть страну, нужно перейти из парусного центра в порт и оформить выход. Переход занял полтора часа, и вот мы у таможенного пирса, швартуемся вторым корпусом к катеру таможни. Через десять минут на борту два таможенника - один вроде как собирается оформлять бумаги, а второй, по-видимому, начальник, требует агента. Так как разговор происходит на чистом корейском, то только одно слово "агент" и понятно.

На яхту прибывают ещё несколько чиновников. С фонарями они начинают рыскать по помещениям. Подобное мы уже пережили при оформлении прихода, и меня осеняет догадка, что нас вновь хотят впустить в страну. Пытаюсь объяснить, что мы намерены уходить. В ход идут все известные языки, а также пантомима и пиктограммы. Прошло еще четверть часа, а главный всё хочет узнать, есть ли у нас оружии, и при этом почему-то на французский манер говорит "пистоль" и изображает стрельбу.

Приносят корейско-англо-русский разговорник, но и он бесполезен. Используя свой скромный запас корейских слов, нам пытается помочь Борис Егорыч - водитель и завхоз Генконсульства. Им-то и произносится заветное слово, после которого все замирают и, переспросив, облегченно собирают бумаги, пожимают нам руки и поднимаются наверх. Лишь один таможенник продолжает циркулировать по яхте, с любопытством всё оглядывая. Подходит к штурманскому столу и, показывая на светильник на гибкой ножке, задаёт вопрос. Со второго раза понимаю, что он принял лампу за микрофон. Щелкаю выключателем, демонстрируя. Может, он хотел что-то спеть на прощанье?

Снова делаю робкую попытку получить таможенный клиренс. Меня понимают сразу и предлагают пройти за этим в офис. Отправляю с таможенниками Егорыча, зарекомендовавшего себя как толмача, а сам иду в иммиграционный департамент. Там офицер говорит по-английски, но это мало помогает, так как он не может найти в компьютере следов нашего пребывания в стране. Но фиолетовые штампы в наших паспортах это подтверждают и заставляют его подозревать меня в том, что я скрываю правильное написание яхты. После предъявления буклетов, судовых ролей и прочих документов, где хоть раз упоминается "Апостол", мы были найдены, но не в компьютере, а в папке. Прошло ещё полчаса, и офицер потребовал, чтобы за своими паспортами все явились лично. Ребята пришли. Паспорта вручены каждому официально и торжественно. Теперь мы можем покинуть Корею.

Настроение у всех хорошее, вызванные языковым барьером заморочки не раздражают, а веселят. Прощаюсь по телефону с Генеральным консулом России в Пусане Вячеславом Цупиковым. Обнимаемся с Борисом Егорычем и отходим от причала. Уже совсем темно. Идем, ориентируясь по навигационным огням порта и любуясь иллюминацией города. Обильно украшенный рекламой, ночью Пусан выглядит интереснее, чем днём. Поворачиваем направо и выходим в Корейский пролив, тоже заполненный огнями: десятки рыбаков, используя свет, ведут промысел, между ними осторожно проползают гиганты-контейнеровозы и танкеры. Временами становится ясно словно днем, паруса заливаются светом рыбацких ламп. Мне это напоминает выход из Хокайдо, художнику - родные белые ночи.

Корейский пролив разделяет Корею и Японию, посреди пролива лежат острова Цусима. Поэтому в истории он более известен как Цусимский. Сто лет назад, 14 мая 1905 года здесь разыгралось Цусимское сражение. Значительно превосходящим по мощи японским флотом были разгромлены русские 2-я и 3-я Тихоокеанские эскадры, пришедшие на свою гибель с Балтийского моря. В результате, вслед за Тихоокеанским флотом (1-я эскадра), погибшим при сдаче Порт-Артура, Россия практически лишилась и Балтийского флота.

В сером утреннем свете зубчатые вершины Цусимы проплыли по левому борту "Апостола Андрея".

Отойдя на тысячу миль от Южной Кореи, "Апостол Андрей" вернулся к тропику Рака с севера. Произошло это вчера, в 21.40, четыре с половиной месяца спустя после его пересечения по пути во Владивосток. Тогда здесь была середина лета, сегодня - конец осени. Различия, если они и есть, незначительны: также мало ветра, вода такая же теплая - +29 градусов. Основное отличие, в том, что ночью температура воздуха всего +22. Зима, однако. Но с восходом солнца термометр быстро пополз вверх.

Десять прошедших суток не изобиловали ветрами. Первую половину пути, в Корейском проливе и Восточно-Китайском море, преобладали штили, и чтобы встречными течениями нас не прибило обратно, пришлось включить дизель. В Филиппинском море дело стало налаживаться: за 6 и 7 ноября мы прошли более 300 миль. Вероятно, следуя укоренившейся привычке встречать очередную годовщину Октября ударными показателями. Но, узнав, что это уже не праздник, как-то скисли и скатились на 80-мильные суточные переходы.

14 ноября второй по значимости, после дня спуска яхты на воду, праздник в "апостольском" календаре. 14 ноября 1996 года "Апостол Андрей" стартовал в своё Первое кругосветное плавание. Тогда, девять лет назад, ни провожающие, ни отплывающие не могли предположить, что само первое плавание продлится три года, а вся шутка затянется почти на десять лет.

Праздничный день "Апостол Андрей" встретил в Филиппинском море, в 200 милях к западу от Марианских островов, в зоне так называемых пассатов. Но на этот раз они ведут себя не совсем традиционно: сила ветра достигает 7-ми баллов, волнение 5-6 баллов. Усугубляется наше положение тем, что идя на юго-восток, мы имеем ветер в бейдевинд и находимся всё время в полуподводном состоянии. Открыть люки и проветрить яхту невозможно. Спим в собственном поту. Сильнее же всех достается Михаилу Каптюгу и Анатолию Семёнову, когда они работают на камбузе.

Невзирая на не очень благоприятные погодные условия, художник Семёнов приготовил праздничный обед, и ветераны - капитан и боцман - были тепло поздравлены остальными членами экипажа.

В свою очередь хочу назвать тех, благодаря кому "Апостол Андрей" был спущен на воду и вышел в свой первый поход. Вместе с капитаном это были: старпом Аркадий Гершуни, второй помощник Александр Киреев, боцман Владимир Киреев (он и сегодня на борту), матрос Игорь Балдин, кок Виктор Мурашёв и примкнувший перед стартом доктор Александр Голубев.

За кормой "Апостола Андрея" осталось Филиппинское море, восточной границей которого являются Марианские острова. Прошедшей полночью мы миновали необитаемый остров Фаральон-де-Мединилья (Farallon-de-Medinilla), первый на нашем пути остров в архипелаге. "Фаральон" в переводе с испанского означает: "утёс, обрывающийся в море".

Марианские острова были открыты Магелланом в 1621 году. Расположены они цепью, которая тянется на 440 миль по меридиану и состоит из двух групп - северной и южной. Острова северной группы - вулканические, конусообразные, высотой почти до тысячи метров. Южная группа состоит из пяти довольно крупных вулканических и коралловых островов. Друг от друга группы отделены широким проливом, пролегающим к северу от острова Сайпан. Этим проливом и прошёл ночью "Апостол Андрей".

На острове Сайпан расположен административный центр Марианских островов. Юридически Марианы - самоуправляемая территория "Содружество Северных Марианских островов в политическом союзе с США".

С 1986 года марианцы являются гражданами США, но без права выбора президента. Официальный глава государства - тот самый, не ими выбираемый, президент Соединенных Штатов, глава исполнительной власти - губернатор, которого островитяне выбирают самостоятельно на 4 года. Валюта - доллар США.

Самый южный и самый крупный остров архипелага Гуам (Guam) принадлежит США, на нём расположены крупнейшие военно-морская и военно-воздушная базы.

В сентябре 1997 года, во время первого кругосветного плавания, "Апостол Андрей" заходил на Сайпан. Вспоминаются дорогое и сложное оформление прихода, толпа въедливых чиновников, заполонивших яхту, убогий музей Второй мировой войны, американский и корейские мемориалы. И еще бани "Цезарь", в пять раз дороже, чем в Японии!

Рассказываю всё это мужикам. Они соглашаются, что ничего интересного здесь нет, и мы идём дальше, на Каролинские острова.

- Хаим, я что-то не пойму, что все кругом говорят: "Паваротти, Паваротти... ". Голос хриплый, картавит...

Микронезия переводится как "маленькие острова". Включая все скалы вулканического происхождения и коралловые атоллы, здесь имеется 2141 осколок суши. Общая их площадь немногим более 3 тысяч квадратных километров. Это сопоставимо с площадью Люксембурга, но разбросаны они на территории в 10 миллионов квадратных километров, а это уже превышает размеры США, от которых Марианские, Каролинские и Маршалловы острова в той или иной форме политически зависят. Лишь республики Кирибати и Науру входят в Британское Содружество.

Население Микронезии, общей численностью 420 тыс. человек, имеет разное этническое происхождение. Жители различных архипелагов заметно отличаются друг от друга. Здесь гораздо сильней, чем в остальной Океании, чувствуется влияние миграции из соседней Азии. Упрощенно микронезийцев можно считать расой, порожденной встречей негроидных народов Папуа-Новой Гвинеи с переселенцами, прибывшими из Индонезии, Филиппин и Южного Китая примерно за 1000 лет до Новой Эры. Типичный микронезиец - среднего роста и телосложения, с золотистой кожей, прямыми чёрными волосами и миндалевидными глазами. Официально в Микронезии говорят на 9 языках, все они принадлежат австронезийской семье, но сегодня всё чаще используется английский язык, а образ жизни всё больше напоминает западный.

С момента высадки Магеллана на Марианских островах в 1521 году, Испания три с половиной века контролировала этот регион. В 1885 году, после развала испанской колониальной империи, права на Марианские, Каролинские и Маршалловы острова за 25 миллионов песет приобрела Германия. США присвоили Гуам. Поражения кайзера в Первой мировой войне привело к тому, что контроль над архипелагами перешёл к Японии. Во время Второй мировой Микронезия была местом яростных воздушных и морских схваток между американцами и японцами. Япония капитулировала, и контроль над островами перешёл к Соединённым Штатам, которые основали здесь множество военных баз. С острова Тиниан (Марианы) 6 августа 1945 года взлетел самолёт, сбросивший атомную бомбу на Хиросиму, а атоллы Бикини и Эниветок (Маршаллы) стали ядерными полигонами.

Каролинские острова - самый обширный архипелаг Океании. Восемьсот его островов и атоллов разбросаны в прямоугольнике, имеющем 3400 километров в длину и почти 700 в ширину. Размеры, как говорится, внушают, но большинство островов крайне малы и необитаемы. Несмотря на это Каролинские острова поделены на две политико-административные единицы. На западе разместилась республика Палау, управляемая всё теми же вездесущими американцами, а 607 островов восточной части архипелага объединены в Федеративные Штаты Микронезии. Четыре штата, их составляющие - Понапе, Трук, Яп и Кусаие, - населены в основном микронезийцами, хотя на некоторых островах живут и полинезийцы.

Главный остров штата Понапе носит одноименное название и входит в группу островов Сенявина, которые были открыты в январе 1828 года основателем Русского географического общества Федором Литке во время кругосветной экспедиции на шлюпе "Сенявин". Островитяне оказались народом воинственным и напали на шлюпки, посланные для измерения глубин в одной из прибрежных бухт. Литке приказал своим людям прекратить работы и вернуться на корабль. В отличие от европейских капитанов, Литке решил не демонстрировать силу огнестрельного оружия: "Средство это считал я слишком жестоким и готов был лучше отказаться от удовольствия ступить на открытую нами землю, нежели купить это удовольствие ценою крови...".

Обратный курс с Камчатки Литке вновь проложил через Каролинский архипелаг, чтобы отыскать новые острова. Его расчёты оправдались, и открытия состоялись. Три недели понадобилось, чтобы завершить намеченные гидрографические работы в этом районе Тихого океана и составить карту архипелага. "Каролинский архипелаг, - подытожил свою работу Литке, - считавшийся до этого весьма опасным для мореплавания, будет отныне безопасен наравне с известнейшими местами земного шара".

На острове Понапе находится не только столица штата - Колония, но и столица всей Федерации - Паликир. Единственная в своём роде столица, где никто не живёт. На большой ровной поляне среди джунглей уместилось десятка два современных административных зданий и навес, под которым стоит лимузин премьер-министра. Чиновники приезжают на работу поутру, а вечером покидают столицу. Таким (или такой) мы увидели Паликир в сентябре 1997 года, во время нашего захода на Понапе в первой кругосветке.

Понапе известен еще и необычной "Тихоокеанской Венецией" - поселением Нан Мадол: искусственным архипелагом из 92 островов, разделенных системой каналов. Комплекс этот возник, вероятно, между 1285 и 1485 годами. В качестве строительного материала использовался чёрный базальт - порода, которая на острове имеет естественную форму шестиугольных столбов. Острова были обнесены девятиметровой стеной, сложенной из каменных плит. За стенами - здания, выстроенные из базальтовых столбов.

Насколько можно судить, весь комплекс был культовым сооружением и играл центральную роль в жизни общины. Удалось идентифицировать храмы, гробницы и общественные здания, но почти нет доказательств, что здесь люди жили. По сегодняшний день прекрасно сохранились четыре мавзолея, но другие здания разрушены настолько, что невозможно даже установить их первоначальную высоту. Когда в XIX веке за исследование комплекса взялись европейцы, они обнаружили Нан Мадол почти совсем заброшенным.

Почему правители династии Со Делёр, возводившие этот комплекс два столетия, потом в один прекрасный день его покинули, является одной из загадок Тихого океана. Сага говорит, что к этому приложил руку бог Грозы, которого здесь почитали особо (на острове выпадает 4922 мм осадков в год). Есть предположение, что Нан Мадол был попросту завоеван соседями с Косраэ. Но местные жители верят и сейчас, что это место населено духами.

Так ли это, нам проверить не довелось, потому что у "Апостола Андрея" сложились свои непростые отношения с Микронезией. Когда в 1997 году мы шли с юга, то нашей целью был вовсе не Понапе, а атолл Трук. Начитавшись Милослава Стингла, красочно описавшего эти места и, в частности, Трук, мы под всеми парусами устремились к нему. Не последнюю роль сыграл, по-видимому, обычай, бытовавший на атолле во времена писателя: всякий половозрелый труковец носил с собой специальный жезл с индивидуальным рисунком, называемый - фелаи. При помощи этого нехитрого приспособления соблазнялись приглянувшиеся островитянки, которые, впрочем, не сильно сопротивлялись.

В нас проснулся исследовательский дух - захотелось во всём разобраться на месте. Но, как известно, бодливой корове обломилось. Тайфун "Олива", свирепствовавший в те дни над Тихим океаном и накручивавший на себя изобары тугим узлом, был послан видно самим богом Грозы. Перекрыв дорогу на Трук, ветер оттеснил нас к востоку. Так "Апостол" оказался на Понапе. Тщательно осмотрев остров и обе столицы: Колонию и Паликир, про Нан Мадол мы вспомнили, лишь когда остров был далеко за кормой. Не иначе это были происки духов, наславших затмение на наши головы.

На этот раз мы вновь решили зайти на Понапе и все-таки побывать в Нан Мадоле, но упорные восточные ветры оттеснили яхту к западу. Чтобы пробиться к острову, нужно было на несколько дней впрячься в лавировку. Зато на Трук мы выходили одним галсом! Решив, что так угодно богам, мы покорились судьбе.

Самый протяженный переход на этом этапе - длиной более двух тысяч миль - завершился сегодня в полдень. В 9 утра "Апостол Андрей" вошёл через Северный проход в лагуну Трук.

Лоция рекомендует входить в лагуну при благоприятном освещении, позволяющем своевременно обнаружить опасности: банки и рифы, которыми она изобилует. Наиболее благоприятными для плавания среди рифов являются условия, когда солнце стоит высоко над горизонтом и находится за спиной наблюдателя, а поверхность моря покрыта рябью. Наблюдения лучше вести с мачты, коралловые рифы тогда можно обнаружить по цвету воды: над отмелями она светло-коричневая или светло-зелёная. С увеличением глубины цвет становится более тёмным и на больших глубинах - тёмно-голубым. Мы, к сожалению, благоприятных условий не имели: всё небо было укутано облаками, море единого серого цвета. Полагаться приходилось только на электронную навигацию. Кто-то может скептически улыбнуться: точность современных средств навигации измеряется метрами - какие проблемы? Это правильно, но не верно.
Дело в том, что в этих районах положение объектов может отличаться от места, указанного в карте. Свежий пример: вчера в 21 час по судовому времени "Апостол Андрей" прошёл через точку, где, судя по карте, должен был находиться остров Восточный Фаю. Сам же остров был обнаружен радаром в двух милях к зюйд-зюйд-весту. Одиночество этого необитаемого клочка кораллов скрашивают два судна, затонувшие на его рифах. Можно предположить, что капитаны вели свои суда, держась на пару миль южнее острова и как раз "угадали".

Забавно, что остров имеет второе название - Литке, имя человека, первым составившего карту Каролинского архипелага. Ирония судьбы. Донесение о неточности карты было отправлено в адрес компании С-МАР, Сергею Губернаторову. Исправления внесут. Это, кстати, уже третий случай, когда мы обнаруживаем несоответствие карт истинному положению: атоллы Нукулаелае и Фунафути тоже пришлось двигать.

Трук оказался на месте. И мы, подгоняемые очередным тропическим шквалом, под одним гротом восьмиузловым ходом влетели в лагуну. Красивая панорама островов, обещаемая всеми путеводителями, была скрыта от наших взоров потоками ливня. Но с палубы никто не уходил, наслаждаясь душем пресной воды. Связались по радио с портнадзором и, что удивительно, получили ответ. Узнав, что на этих островах у нас агента нет, портнадзор обещал организовать оформление прихода.

На подходе к острову Моэн - главному в лагуне - ливень прекратился. Открылся рейд, два судна на якорях и причальные сооружения. Яхт видно не было, и, как потом выяснилось, мы были единственные. Не очень-то популярно это место у яхтсменов. В полдень "Апостол Андрей" подошёл к причалу, и у нас приняли швартовы. На палубу поднялись представители властей в количестве шести человек: портнадзор, карантин, иммиграционные офицеры и таможня. Пока мы с чиновниками иммиграции заполняли бумаги, остальные разбрелись по яхте в поисках недозволенных грузов, крыс и прочей напасти. Ничего найдено не было. Самым удачливым оказался представитель порта, который, наткнувшись на хранилище верёвок, отмотал себе, под присмотром боцмана, внушительный конец. Потом каждый департамент взял по 25 долларов, и карантинный офицер разрешил спустить жёлтый флаг. Иммиграция с таможней, прихватив наши паспорта и документы на яхту, сошла на берег, предложив подождать до 15 часов. В 17 часов никто нам документы не вернул. Позвонив в офис, мы получили устное добро на выход в посёлок, а окончательное оформление отложили на завтра.

И вот мы идём по острову. Сбылась мечта... Вблизи она оказалась совсем не так уж симпатична. Разбитая асфальтовая дорога, идущая от аэропорта через посёлок, по обочинам лужи после дождя, десяток лавочек, торгующих местными плодами, два супермаркета, мало отличающиеся от своих собратьев на других широтах, кафе, в котором предлагают отвратительный американский "Бадвайзер" по два с половиной доллара за банку, оплот цивилизации - отель "Трук стоп". В нём мы нашли компьютер с выходом в Интернет и встретили парочку-другую европейцев. Тем временем стемнело. Уличного освещения в столице штата Чуук мы не обнаружили и на яхту возвращались, поминутно попадая в лужи.

В порту нас ждал охранник. Точнее, ждал он не нас, а обещанную бутылку пива. Потом, усевшись с другом на причале, у нас над головой, он поинтересовался, нет ли у отважных яхтсменов лишней бутылки виски. Лишней не оказалось. Так они и сидели, наблюдая нашу жизнь, заглядывая через открытые люки в тарелки и рюмки. И если бы не родной русский напиток "Семь футов", щедро поставленный на яхту командором одноименного владивостокского яхт-клуба Михаилом Ермаковым, первая встреча с мечтой была бы испорчена окончательно.

Среда 23 ноября - второй день нашего пребывания на Труке - была на исходе, а от иммиграционных властей все не было вестей. Пока это беспокоило не сильно: из-за невозможности покинуть яхту, экипаж, на радость капитану, налегал на судовые работы, а таковых всегда найдется немало.

На этот раз проблема действительно была серьезной: после выхода в Филиппинское море в яхту начала интенсивно поступать забортная вода. Это беспокоило. Вахты были заняты откачкой беспрерывно, что не доставляло большого удовольствия. В море выяснить, откуда поступает вода, не удалось, грешили и на крепление киля, и даже на целостность сварных швов. Только на ровном киле, осушив яхту и вскрыв все пайолы, идя навстречу веселенькой струйке, мы добрались до места течи. Слабым местом оказалось соединение газовыпуска с забортным патрубком. Это был, пожалуй, последний узел, переживший все ремонты и оставшийся в первозданном виде со дня спуска яхты девять лет назад. Разобрав соединение, мы получили возможность выглядывать наружу через отверстие диаметром в 100 мм, расположенное вровень с ватерлинией.
Чтобы восстановить газовыпуск и прекратить сообщение моря с внутренним пространством яхты, нужен был отрезок резинометаллического шланга соответствующего диаметра. На соседнем судне искомого шланга не было, зато он нашелся на японском погрузчике и был демонтирован оттуда по нашей просьбе портовыми механиками.

Одновременно с запчастью на борту появились офицеры иммиграционной службы. Они привезли копию разрешения, пришедшего по факсу с Понапе. Теперь "Апостол Андрей" имеет право на месячное пребывание в Федеративных штатах Микронезии.

Оставив боцмана Киреева заниматься выхлопом, экипаж отправился в поселок. В результате вылазки на местную нефтебазу выяснилось, что топлива нам могут отпустить минимум тысячу галлонов (около тонны), что в десять раз превышает наши пожелания и возможности принять. К тому же на следующий день на островах праздник: День благодарения, а значит, раньше пятницы вопросы снабжения водой и топливом решить не удастся.

Насколько мне известно, День благодарения чисто американский официальный праздник в память первых колонистов Массачусетса. Отмечается он в последний четверг ноября. Кого "благодарят" микронезийцы, не очень понятно. У нас появлялся вынужденный выходной. Главные неисправности на яхте были устранены, и мы решили посвятить этот день осмотру острова и достопримечательностей, если таковые обнаружатся.

А пока, возвращаясь на яхту, заглянули в сувенирный магазин при гостинице и обнаружили там то, ради чего рвались на этот остров: фелаи! Продавались они свободно и стоили от одного доллара до двадцати пяти, в зависимости от размера и сложности рисунка. Само слово "фелаи", кроме нас, никто не знал - сегодня их называют: "lovesticks" - "палки любви". Что ж, это более понятно.

В инструкции по применению говорится, что в прежние времена каждый молодой человек имел такую палку (жезл), украшенную индивидуальным орнаментом. С наступлением темноты юноша приходил к хижине своей желанной и просовывал фелаи сквозь стенку-циновку. Дама, по орнаменту, опознавала воздыхателя. Если это был тот, кого она ждала, то палка втягивалась внутрь, что означало расположение и согласие, в противном случае фелаи выталкивалась обратно - не обессудь.

Все члены экипажа приобрели себе по пучку палок, утверждая, что на сувениры. Первый же взгляд на современные хижины Трука - из монолитного бетона - привел к мысли, что сегодня "палки любви" бессильны. Так под ударами цивилизации гибнет романтика отношений. Чтобы добро не пропало, боцман с капитаном приспособили свои фелаи для откупоривания кокосовых орехов.

Неделю после экватора ветры не баловали нас. Те дуновения, которые появились сразу, как только мы перешли в южное полушарие, и померещились нам пассатом, вскоре прекратились. Пришлось прибегнуть к старому испытанному способу - включить дизеля. Прошедший же уик-энд вообще не задался: вместо традиционной прогулки под парусом пришлось нам с боцманом Киреевым, обливаясь потом, торчать вверх кормой у этого самого дизеля, меняя его опоры. Одну за другой срезало шпильки сразу на всех четырех кронштейнах: две в субботу и две в воскресенье. Такого не было отродясь, и вообще эта болезнь - обрыв шпилек, которая досаждала в первом плавании - была нами уж порядком подзабыта. За третье плавание мы не сменили ни одной шпильки, и вот теперь - все сразу.

Мимо нас проплывали атоллы, и мужики с тоской смотрели на карту, подбивая меня сделать на каком-нибудь остановку. Хотелось ступить на необитаемый берег и заодно набрать кокосов. Но всё как-то не получалось - либо мы проходили острова ночью, а терять время, ожидая рассвета, не хотелось, либо атолл лежал миль на пятьдесят в стороне, а ветер был неблагоприятный, и нужно было затевать лавировку. А значит, снова терять время, с которым у нас как раз напряжёнка.

Но однажды все сошлось: прямо на курсе лежал атолл Стьюарт. В четыре часа ночи его обнаружил радар, а по мере приближения стало видно, что атолл состоит из четырёх небольших островов, расположенных в двух-трёх милях друг от друга. Мы решили подойти и высадиться на крайний западный остров. С рассветом стали видны силуэты островов, а на мысу нашей цели вдруг начал мигать огонь. Атолл оказался обитаемым.

Пока мы подходили, рассвело совсем. В бинокль можно было рассмотреть группки людей, стоящих на берегу. Острова густо поросли тропической растительностью, над которой высились кокосовые пальмы. От острова отделилась пирога и пошла навстречу "Апостолу".

Подплывший к нам абориген был смугл и черноволос. Английского он не знал, но вопрос про кокосы понял и показал рукой на остров. Потом махнул в сторону мыса, произнёс слово, похожее на "passage" – проход, - и сам поплыл туда. Я понял, что мы должны следовать за ним. "Апостол Андрей" пристроился в кильватер пироге, которая была выдолблена из цельного куска дерева. Пошла она довольно быстро, абориген одним веслом-гребком развил скорость около 3 узлов.

Проход, к которому он подвёл нас, не казался судоходным. Зыбь, шедшая с океана, круто ломалась о риф, ничего не говорило о том, что в лагуну есть глубоководный проход. Пирога проскочила сквозь прибойную волну, гребец вылез на мелководье и встал рядом с лодкой. Вода доходила ему до колен. Проход был явно не для яхт.

В этот кипящий накат не хотелось лезть и на "Корсаре", поэтому решили перейти к соседнему острову и попытать счастья там. Через полчаса мы были у другого берега. Прибой был небольшим, но встать на якорь не представлялось возможным: подводный склон круто обрывался в бездну. Глубины в опасной близости от рифа явно превышали сто метров: эхолот не показывал ничего, а дно он находит метров со 120-ти.

Неподалёку ловили рыбу на двух пирогах, одна из них повернула в нашу сторону и через пять минут качалась у борта яхты. Эдди, так звали нашего нового знакомого, прилично владел английским языком. Узнав о нашем желании набрать кокосовых орехов, он сказал, что для этого нужно идти обратно, к большому острову, где проживает население атолла. Эдди перегрузил на борт нашей яхты свой немудрённый скарб: снасти, электрический фонарь, алюминиевый котелок и большое ведро, в котором копошились пальмовые крабы, их он использует в качестве наживки. Пирогу мы взяли на буксир.
Эдди оказался общительным малым. Пока мы шли к главному острову, он поделился с Михаилом секретами рыболовного мастерства. Михаил достал свои снасти, и они занялись обсуждением тонкостей этого непростого дела. Рыбак рыбака, как говорится.... От Эдди же мы узнали, что атолл принадлежит государству Соломоновы острова, и проживает на нём около пяти сотен человек. Питаются жители острова рыбой, бананами и кокосами. Я спустился вниз и достал флаг Соломоновых островов, который находится на борту яхты с 1997 года, с первого посещения этой страны. Эдди расцвёл и показал на мачту, предлагая поднять флаг, что мы и сделали. Когда "Апостол Андрей" пришёл на рейд главного острова, то две пироги пришвартовались к яхте, они были наполнены кокосовыми орехами. На наш вопрос, чтобы они хотели за кокосы, нам ответили: "что-нибудь". Нам рассказали, что последнее судно заходило на остров восемь месяцев назад, и когда будет следующее - неизвестно. В первую очередь их интересовали сигареты, которых
из-за отсутствия курящих в команде "Апостола" на борту не оказалось. В обмен пошла уругвайская тушёнка, наша гречка (которую здесь видят впервые) и сухари "Московские". Тем временем подошли ещё две пироги с кокосами и бананами. Всё это вываливалось на палубу, а взамен просто ждали "чего-нибудь". Эдди, пока шёл обмен, тоже съездил на остров и вернулся с роскошной гроздью спелых бананов и десятком плодов папайи. Как-то незаметно возник вопрос спиртного, с водкой в этом отдалённом уголке Земли уже знакомы. Мы предложили продегустировать нашу. В чистом виде туземцы пить её не стали, приготовили коктейль с кокосовым молоком. Выпили вместе за соломоно-российскую дружбу. Каждый шкипер пироги получил по бутылке, Эдди попросил ещё одну для тестя. Уважили старика. Последней подошла пирога, на дне которой лежала здоровенная, ещё живая, тридакна. Мы слегка растерялись - что с ней делать? Эдди объяснил, что её можно есть сырой, а можно и варить. Тридакну вскрыли, мышца, соединяющая её створки, оказалась сантиметров десять в диаметре. Попробовали, напомнила она по вкусу приморский гребешок, только грубее. Объяснили мужикам, что всё взять не сможем, не сохраним. Наполнили трёхлитровую кастрюлю мясом моллюска, и это оказалась только четверть его. Прихватили и створки раковины. Настала пора прощаться. Эдди попросил что-нибудь на память. Я отдал ему свою майку с названием яхты и изображением нашего маршрута. Пироги отошли от борта яхты, мы дали ход, вслед раздавались пожелания доброго пути. Обогнули риф и легли на свой курс. Остров понемногу таял за кормой. По палубе перекатывались десятки кокосов, на шлюп-балке и под гиком бизани, качаясь, висели грозди зелёных и спелых бананов, на корме лежали две створки тридакны, напоминая то ли купель для младенца, то ли корыто для кормления поросят.

Остров Стьюарт, который мы посетили два дня назад, относится уже к Меланезии.

Меланезия переводится как "черные острова", так назвали этот огромный регион европейские мореплаватели, появившиеся здесь в XVII веке. Острова эти населяли негроидные народы с темным цветом кожи. Входит в Меланезию почти 2000 островов, протянувшихся гигантской дугой на тысячи миль, от Новой Гвинеи на западе и до Фиджи на востоке. Помимо, собственно, острова Новая Гвинея в Меланезию входят: архипелаг Бисмарка с островами Новая Британия и Новая Ирландия, принадлежащие государству Папуа-Новая Гвинея; Соломоновы острова, на которых расположено одноименное государство; Новые Гебриды - государство Вануату; Фиджи и Французская Новая Каледония - последняя европейская колония в Меланезии.
Большая часть Меланезии лежит на Тихоокеанском огненном поясе - вулканической цепи, находящейся на линии столкновения Тихоокеанской и Индо-австралийской плит. Столкновение этих геологических платформ привело к образованию огромных складок, на вершинах которых стоят острова. Их склоны зачастую обрываются в подводные пропасти глубиной до 8 километров, в такие как, например, желоб Новые Гебриды. Это область интенсивной вулканической деятельности. Многие острова здесь увенчаны раскаленными кратерами. 19 сентября 1994 г. извержение вулкана Рабаул в Новой Гвинее заставило 50 тысяч человек покинуть свои дома. Столб дыма над кратером поднялся на высоту почти 18 км. Живут вулканы и под толщей воды.

На островах Меланезии установился теплый влажный климат, благоприятный для буйного роста тропической растительности. Благодаря пассатам, несущим дожди, восточные берега всех островов имеют более пышную растительность. В прибрежной полосе преобладают кокосовые пальмы. Лагуны населены сотнями видов тропических рыб.

Согласно последним данным, первым островом Меланезии, где поселились люди, была Новая Гвинея, куда 50 000 лет назад из Юго-Восточной Азии пришли племена собирателей и охотников. Первоначально они перебирались по перешейку, соединявшему в доисторические времена Новую Гвинею с Индонезией и Малайским полуостровом. Позже расселение шло с помощью примитивных плотов от острова к острову, не теряя из виду суши. Это были представители двух совершенно разных народов: племена ведда из Западной Индии, самая старая этническая группа Азии, и айноиды - родственники японской расы айнов. Именно в результате смешения этих народов появился коренной житель Меланезии с темной кожей, спутанными или курчавыми волосами. Восточные глаза защищают выпуклые брови, нос часто приплюснут, губы крупные, ростом и телосложением аборигены невелики. Когда в конце последнего ледникового периода уровень океана поднялся и перерезал перешейки, народы Новой Гвинеи оказались изолированными и остались жить в каменном веке.

Только в IV тыс. до н.э., научившись строить мореходные каноэ, обитатели Новой Гвинеи начали расселяться дальше. Вначале на архипелаг Бисмарка, оттуда на многие острова Микронезии. И уже из Микронезии добрались до Соломоновых островов, Вануату, Каледонии и Фиджи. В коренных жителях Фиджи заметно влияние полинезийской расы. У фиджийцев более светлая кожа, черты лица мягче, а культура скорей напоминает острова Тонга и Самоа, чем Соломоновы острова и Новую Гвинею. За исключением Фиджи, остальные архипелаги Меланезии сохраняют этническое и культурное сходство. Здесь нет племенных вождей и советов старейшин, меланезийское общество гораздо примитивнее полинезийского. На низшей социальной ступени стоят женщины. На многих островах жен покупают, они считаются неполноценными существами, в некоторых этнических группах им приходится кормить грудью не только детей, но и поросят.

Если за негроидные черты меланезийцы должны благодарить индийцев ведда, то разнообразию языков регион обязан миграциям из Юго-Восточного Китая. На Новой Гвинее сегодня существует более 1000 этнических групп и, соответственно, языков. Эти диалекты в сочетании с множеством английских слов, введенных европейцами в середине XIX века породили "пиджин инглиш" - язык, широко распространенный на Папуа-Новой Гвинее, Соломоновых островах и Вануату, где он стал средством "межнационального общения" между обитателями разных архипелагов, а также с бледнолицыми.

Крайняя скудность археологических данных и постоянный пересмотр истории - при ее устной передаче - делают отдаленное прошлое Меланезии, да и всей Океании, весьма неопределенным. Определенно одно: у всех меланезийских народов существовало поклонение духам и каннибализм, причины которого были самые разные. Одни поедали убитых врагов, чтобы обрести их мощь, другие просто хотели кушать. Для многих этнических групп Новой Гвинеи мужчины других групп были чем-то вроде дичи, и на них охотились как на диких свиней. И сейчас нет полной уверенности, что каннибализм полностью исчез с просторов острова. Последний эпизод был зафиксирован в 1968 г.

На Фиджи человеческое мясо так и называлось: "длинная свинья". "Ее" приготовление сопровождалось гастрономическими изысками, особыми кулинарными рецептами и обрядами употребления. Обитатели Фиджи, пожалуй, единственные, в отличие от других островитян Океании, кто гордится своим людоедским прошлым.

Большинство из вышеперечисленных земель и островов омывает Коралловое море, в теплые воды которого "Апостол Андрей" вошел прошедшей ночью.

Встречный пассат отжал "Апостола Андрея" к западу от намеченного пути. Острова архипелага Новые Гебриды, вблизи которых должен был пройти наш маршрут, проплыли мимо на экране компьютера: Эспириту-Санто, Малекула, Эпи...

Но вот раздается долгожданный во все века крик: "Земля!". И хотя мы точно знаем, что это остров Эфате, и знаем, что до него 30 миль, все равно каждому хочется увидеть далекий силуэт первым. Сегодня этим счастливцем оказался боцман Владимир Киреев.

Символический подарок к нашим главным именинам: 13 декабря - день Андрея Первозванного, небесного покровителя России и всех моряков.

Вануату, бывшие Новые Гебриды, независимая республика, расположенная на юго-западе Тихого океана. Архипелаг состоит из 82 островов (67 обитаемы), находится в 2250 километрах к востоку от Австралии и вытянут в меридиональном направлении на 1300 километров. 12 главных островов имеют вулканическое происхождение и занимают почти всю площадь суши страны.

Первым европейцем, достигшим Вануату в 1605г., был испанец Педро Фернандо де Кирос, затем здесь в 1768 г. побывал Бугенвиль. Джеймс Кук посетил этот архипелаг в 1774г., описал его и дал название Новые Гебриды из-за сходства их горного рельефа с Гебридскими островами в Атлантическом океане.

Вначале Новые Гебриды не вызывали интереса у европейцев. Только в середине XIX в. здесь появились английские и французские плантаторы, и между странами началась борьба за архипелаг. В 1887г. вступила в силу конвенция Великобритании и Франции о совместном владении. В 1906г. это владение было преобразовано в кондоминиум. Управление Новыми Гебридами осуществлялось через резидент-комиссаров, возглавлявших на островах национальные администрации и подчинявшихся, соответственно, французскому верховному комиссару Новой Каледонии и британскому верховному комиссару западной части Тихого океана. Деятельность и права коренных жителей регулировались объединенной администрацией во главе с двумя резидент-комиссарами, а также объединенным судом. Местное население не привлекалось для участия в разработке правовых актов и было вынуждено подчиняться законам, разработанным управляющими державами.

Тем временем среди коренного населения зрело недовольство порядками, установленными колониальной администрацией. Надо отметить, что репутация правителей в глазах вануатцев была подмочена. Английская королева еще пару десятилетий назад пользовалась здесь весьма двусмысленной славой. В те времена, в соответствии с европейским протоколом, официальные учреждения полагалось украшать портретом главы государства. И поскольку на Новых Гебридах администрация была гибридной, то там вывешивали рядом два портрета: Ее Величества и французского президента.

Между тем, по обычаям населяющих архипелаг меланезийцев, рядом помещают только портреты супругов. Наблюдательные островитяне заметили, что каждые семь лет (когда во Франции проходили президентские выборы) у королевы появлялся новый мужчина. В вопросах личной жизни меланезийцы терпимы, но ветреность царственной особы приводила их в замешательство. Все проблемы решились с приходом независимости, теперь в присутственных местах красуется только один портрет - своего родного президента.
Европейцы были вынуждены пойти на реформирование административного аппарата. В 1957г. был создан Консультативный совет во главе с резидент-комиссарами, при участии представителей (по 4 чел.) французского, британского и коренного населения. В дальнейшем состав совета расширялся, в том числе и за счет коренных жителей, и был трансформирован в Представительную ассамблею, первые выборы в которую состоялись в ноябре 1975г. Местное население, получившее 60% мест в ассамблее, настаивало на предоставлении самоуправления и провозглашении независимости страны.

7 февраля 1980г. Палата лордов Великобритании одобрила законопроект о предоставлении Новым Гебридам независимости. Однако этому процессу активно противодействовала Франция. Тем не менее, 4 июля 1980г. на Новых Гебридах состоялись первые президентские выборы, а 30 июля была провозглашена независимая Республика Вануату, что означает "вечная жизнь".

Республика Вануату является парламентской демократией. Во главе государства Президент, избираемый сроком на пять лет, но должность эта скорее номинальная. Вся полнота власти сосредоточена у Премьер-министра и его Кабинета. Законодательная власть представлена однопалатным парламентом, состоящим из 52 членов, избираемых общим голосованием каждые четыре года. Законы Великобритании и Франции, имевшие силу до получения Вануату независимости, продолжают действовать и сейчас, при условии, что они не были официально отменены или не противоречат независимому статусу Республики. Вануату входит в Британское Содружество, является членом ООН, а также Южно-тихоокеанской комиссии и Южно-тихоокеанского форума, Движения неприсоединения и ряда других международных организаций.

Экономика Вануату имеет двойную структуру, это небольшой, но хорошо развитый, городской деловой сектор (розничная торговля, огромные плантации и ранчо, производство, банковские услуги, судоходство и туризм) и гораздо более крупный сельскохозяйственный сектор. Страна экспортирует кокос, какао, говядину, телятину, кофе, лес и некоторые овощи. Импорт в основном составляют продукты питания и напитки, строительные материалы, топливо, нефть, транспортные средства и товары народного потребления.
Валютой Вануату является "вату" (Vatu (VT)), курс которой достаточно стабилен и примерно составляет 10 вату к 1 американскому доллару. Название национальной денежной единицы, которая сменила ходившие при кондоминиуме австралийские доллары и новогебридские франки, созвучно новому имени архипелага и в переводе означает "камень". Австралийские доллары и сейчас циркулируют на островах свободно, практически на равных правах с местной валютой.

Население страны - около 200 тыс. человек, из которых около 95% меланезийцы, называющие себя "Ni-Vanuatu", что означает "люди нашей земли". Остальные 5 процентов состоят из европейцев, азиатов и других жителей островов Тихого океана. Островитяне говорят на 105 диалектах, однако больше половины населения говорят на бислама (местный пиджин). Официальными языками являются английский и французский. Уровень грамотности жителей составляет около 53%.

Столицей Вануату является Порт Вила (30 тыс. жителей). Расположена она в юго-западной части острова Эфате, в просторной защищенной бухте. Как и положено столице, город является основным финансовым, торговым, промышленным, образовательным и туристическим центром страны, а также центром политической жизни.

Вануату называют "нетронутым раем" Океании. Действительно, уникальное соединение трех культур - английской, французской и меланезийской - привело к возникновению настоящего оазиса для туристов. "Европейские" города Порт-Вила и Лугенвиль гармонично уживаются с многочисленными деревеньками островитян, быт которых почти не изменился за прошедшие века. Другое название Вануату - "страна улыбающихся людей". Добродушие и открытость народа ни-вануату приятно поражает каждого, кто приезжает сюда.

Характерной особенностью островного пейзажа являются многочисленные вулканы, девять из которых - действующие. Наиболее известный из них Ясур - самый доступный и мирный действующий вулкан на планете. Здесь можно увидеть кипение лавы и фейерверки искр без малейшего риска для жизни. Сотни диких лошадей, обитающих в окрестностях, теплые водопады и горячие источники приятно разнообразят прогулку по острову.

Самый крупный в архипелаге остров Эспириту-Санто - это тропический лес и затерянные в горах деревеньки совершенно "диких" островитян. Кроме того, на острове находится один из самых прекрасных и почти безлюдных пляжей на планете. Остров снискал славу настоящей Мекки для ныряльщиков, которые отправляются сюда, чтобы побывать на Мысе Миллиона долларов. После Второй мировой войны американцы сбросили здесь в океан машины, оружие, станки и прочие промышленные грузы, после того, как островные власти отказались приобрести все это по завышенным ценам.

Остров Амбрим - один из немногих уголков Вануату, где местные жители по-прежнему всерьез занимаются магией и волшебством. Здесь можно увидеть ритуальные танцы островитянок, знаменитую "письменность на песке" и другие эзотерические обряды и церемонии.

Самой знаменитой традицией Вануату стал обычай "нагхол" острова Пентекост - "прыжок в пустоту", прародитель современного аттракциона Тарзан. Это одна из самых опасных и древних традиций местных жителей. Каждый год перед сбором урожая молодые охотники-островитяне совершают головокружительные прыжки с 30-метровой башни, полагаясь единственно на крепость привязанных к ногам лиан. С появлением первых ростков ямса местные жители выстраивают ритуальную башню, связывая лианами стволы и ветви деревьев. На подготовку у всей деревни уходит около месяца. В день нагхола жители собираются у подножия башни и танцуют под монотонную песню, ожидая момента истины. Каждый прыжок, который может совершить любой юноша старше 10 лет, встречается криками и длительными аплодисментами.

Как гласит легенда, нагхол восходит к истории об островитянине, который повсюду следовал за своей неверной женой. Однажды женщина забралась на самое высокое дерево острова. Муж - за ней. Только он собрался схватить ее, как жена бросилась вниз, в пустоту, но, коварная, она предварительно обвязала лодыжки лианами. Ревнивец же то ли не успел, то ли вообще не догадался это сделать и разбился насмерть. Вот до чего доводит ревность.

Театр начинается с вешалки, - так сказал классик. Перефразировав его, могу с полной ответственностью заявить: страна начинается с властей: иммиграционных и таможенных.

В бухту Порт-Вила мы входили с первыми лучами солнца и были очарованы видами, открывшимися нашим, истосковавшимся по земле, взорам. Уютная гавань, живописные, покрытые тропической растительностью берега, трели экзотических птиц, и... родной петушиный крик, возвестивший начало нового дня.

В 6.30 бросили якорь на карантинной стоянке. После завтрака спустили на воду "Корсар" и отправились на берег. Как оказалось, петух местным жителям не указ. Время на Вануату отставало от судового на час, и все офисы были закрыты. Но вовсю работали и не пустовали кафешки, где за 350 вату можно выпить чашечку утреннего кофе и съесть пирожное. Для тех, у кого нет этих самых "вату", работают круглосуточные банкоматы, да и кредитные карточки принимаются повсюду.

В 8 часов открылись офисы. Первый визит мы нанесли в иммиграцию. Указатели на входе предлагали яхтсменам пройти в комнату номер 2, что мы и сделали. В комнате нам выдали иммиграционные карточки, и через десять минут мы имели месячные визы, но без права работать. Последнего мы уж давно не пробовали, поэтому ограничение огорчило нас не очень сильно. Поездка до порта, где находится таможня, заняла десять минут и стоила один доллар. На этот раз процедура длилась ровно столько времени, сколько понадобилось на заполнение формы. Не прошло в общей сложности и двух часов, как мы покончили со всеми формальностями и могли заниматься своими делами, пообещав, что заплатим необходимые сборы после того, как разживемся местной валютой.

Городок Порт Вила произвел приятное впечатление очага европейской культуры: банки и отели, рестораны и кафе, супермаркеты и магазины сувениров, прокат автомобилей и маленьких яхточек, дайвинг и экскурсии на "подводных лодках" - катерах с прозрачным колпаком ниже ватерлинии, через который можно наблюдать жизнь подводного мира. Можно отправиться на верховую прогулку по джунглям или кормить под водой с рук акул. В городке полно отдыхающих европейцев, цены - тоже европейские.

Для яхт оборудована приличная и безопасная стоянка. Можно встать к причалу, стоит это 6000 вату, или на бочке яхт-клуба - 1000, если же нет желания платить и тысячи - стой на своем якоре. Нам предстоял ремонт муфты гребного вала, и так как на этот период яхта останется без хода, мы предпочли встать на бочку, а кабельтов, отделяющий "Апостола Андрея" от берега и всех его соблазнов, преодолевать на тузике "Корсар".

В полдень воскресенья "Апостол Андрей" снялся с бочки яхт-клуба и, провожаемый единственным здесь, кроме нас, "русским" - грузином Ромой, покинул Порт Вилу. Рома в одиночку на тридцатифутовой яхте ходит по Тихому океану, а здесь зарабатывает на путешествия починкой самолётов.

Так как наш выход состоялся в уик-энд, то оформлять его пришлось в пятницу. Вновь, как и в момент прихода, это не вызвало ни проблем, ни лишних вопросов, ни дополнительных платежей. Все чиновники были вежливы и предупредительны, желали счастливого пути, сокрушались, что мы так мало стояли в их стране и приглашали вновь. И мы были готовы остаться, нам понравилось на Вануату.

Нам было хорошо в этом мире доброжелательных и улыбчивых людей, понравилась Вила и остров, на котором эта Вила стоит. Но времени, к сожалению, оказалось не так много, чтобы в полной мере насладиться природой и отдыхом на её лоне. Потому что, в основном, народ за этим сюда и едет, и делать здесь, кроме как отдыхать, нечего.

К яхтенным проблемам добавилась поломка подвесного мотора. Это усложнило съезд на берег, и хотя всегда можно попросить работников марины подбросить до яхты, чаще приходилось грести вёслами. Три дня прошли в суете: нужно было демонтировать поломанную муфту гребного вала, потом найти мастерскую, где её могли бы восстановить, трижды съездить туда, чтобы согласовать материал для втулок и затем забрать готовое изделие. Работа была далека от совершенства, о чём было со всей прямотой сказано владельцу мастерской австралийцу Нику. Это позволило снизить заоблачную цену вдвое. В конечном итоге к вечеру пятницы всё порушенное было восстановлено: яхта обрела способность к движению, а оранжевый "Корсар" носился по заливу, глиссируя под мотором.

Рано утром в субботу, в полный прилив, мы подошли к причалу яхт-клуба заправиться пресной водой и топливом, а, завершив работы, мы решили, что честно заслужили день отдыха. Взяв на прокат автомобиль, мы отправились вокруг острова. Прокат, как и всё остальное здесь, не дёшев - почти в два раза дороже, чем на других островах Океании. Парк автомобилей, в основном южнокорейских, приличен, что вызвало протест у Михаила: как истинный патриот Приморья он признаёт только японских производителей. "Кольцевая", которая огибает остров Эфате, несколько длинней своей московской сестры. В столице и ближних "пригородах" уложен хороший асфальт. Далее сто тридцать вполне приличных грунтовых километров тянутся вдоль побережья. Дорога временами то ныряет в джунгли или пересекает плантации кокосовых пальм и банановых трав, то выбегает к морю, к белоснежным пляжам и голубым лагунам посреди коралловых рифов. Один раз она взбирается на перевал, откуда открывается великолепный вид на море и близлежащие острова.

Пейзажи у обочин часто напоминают российские: растительность в своей массе не выглядит экзотично, а столб пыли из-под колёс - словно на родном проселке. Стада бурёнок, пасущиеся по обеим сторонам дороги, усиливают впечатление.

Но вот вдруг покажется крона гигантского баньяна или фикус в три обхвата, или навстречу проедет грузовичок с полным кузовом загоревших дочерна "доярок". И не заяц сиганёт через дорогу, а пальмовый краб просеменит, перебирая восемью лапами, и становится понятно, что это не Россия, и страшно далеки мы от Родины.

Эфате не то место, где можно увидеть меланезийскую жизнь в первозданном виде. Не только в столице, но и в деревнях осталось мало чего не тронутого цивилизацией. Деревня в "традиционном" стиле, через которую проходит дорога, наполовину состоит из домов, построенных из гофрированного металла, между которыми встречаются постройки из пальмовых циновок и листьев. Жители этих деревень поголовно ходят в шортах и футболках, женщины в ярких цветастых платьях. Парео, саронги (разновидности женских юбок), бюстгальтеры, чашечки которых сделаны из кокосовых орехов – всё это ещё можно приобрести в сувенирных лавках или на рынке, но носить уж никто не носит. А чехол для пениса - атрибут всякого уважающего себя мужчины - вообще удалось увидеть только в музее.

Музей и культурный центр интересен. В нём представлено уникальное собрание произведений искусства меланезийцев, сакральные и ритуальные предметы, украшения и оружие островитян. Центральную часть экспозиции занимает десятиметровое каноэ-проа, на котором пройдено 200 океанских миль от места постройки до Вилы. В углу собраны образцы местной фауны, в основном кораллы и моллюски, чучела местных птиц и единственных диких млекопитающих: летучих лисиц и летучих мышей.

Колоритен и богат "колхозный" рынок. Кокосы и бананы, таро и сладкий картофель-кумара, родные баклажаны и капуста, ананасы и манго, арбузы с острова колдунов Амбрим и какой-то "просто фрукт" - без названия, но необыкновенно вкусный - всё этого в изобилии и качества отменного. Цены на сельхозпродукцию, в отличие от "европейских" удовольствий вполне умеренные. Рынок работает, точнее, живёт, круглые сутки - с утра понедельника до полудня субботы. Здесь можно купить одежду, всяческие поделки, сувениры, а также перекусить в нескольких местах, и обойдётся эта еда на порядок дешевле, чем в ресторанах, которых в Виле больше двадцати. Кухни на всякий вкус: полинезийская и меланезийская, итальянская и французская, китайская и тайская, индийская и японская, настоящий рай для гурманов.

Общаться с островитянами можно на английском или по-французски. Надписи, указатели, меню тоже всюду на двух языках. Но как выяснилось, в школе учат либо один, либо другой язык, и далеко не все даже столичные жители одинаково хорошо знают оба. Язык межплеменного общения - бислама - в школе не изучают: жизнь научит, словно у нас - матерному, и, кроме того, каждый островитянин знает свое родное наречие, которых в архипелаге более сотни.

Меланезийка, работающая в прокате автомобилей, родом с острова Амбрим. Остров совсем невелик, но на каждом берегу свой диалект. Муж её с противоположного берега, поэтому с ним общаться приходится на бислама, а родной язык используется только в разговорах с кровными родичами. С клиентами она говорит по-английски. Всё это дама рассказала по дороге, пока подвозила нас в яхт-клуб. Узнав, что мы из России, сообщила, что у неё есть друзья из наших мест, они отдыхали на Вануату и прислали ей фотографии из дома. На конверте, в котором лежали фотографии, был указан обратный адрес: Швейцария. С географией в вануатской школе дело обстоит явно хуже, чем с языками. Хотя, что мы услышим в ответ, если спросить наших школьников, где находится Вануату?

Объяснили, как смогли, что Россия и Швейцария это не совсем одно и тоже. Кажется, поверила.

Два летних солнцестояния подряд! И такое, оказывается, возможно, если не сидеть на месте и не ждать пока солнце само придет и "встанет". Для этого нужно всего лишь перемещаться по глобусу из полушария в полушарие. Интересно, что для нас оба солнцестояния состоялись в момент, когда мы пересекали тропики. Именно там, где солнце в этот день находится в зените, а затем, повернув (тропикос - поворотный), катится обратно через экватор к другому тропику. Вслед за ним через тропики идет и "Апостол Андрей".

Июньское стояние мы встречали по пути в Россию ровно полгода назад на тропике Рака, декабрьское - вчера, 22 декабря, сразу после пересечения тропика Козерога.

Теперь мы можем сравнить, чем же отличается макушка лета на Южном тропике от макушки на Северном. И сравнение оказывается не в пользу первого. Хотя как посмотреть... На севере мы изнывали от жары: термометр подбирался к +35, и вода была за 30. Здесь же, на тропике Козерога, вода как-то быстро, всего за пару дней, "остыла" до +25, а вместе с ней и воздух. А по ночам уж совсем свежо: 17-18 градусов, на вахту народ выходит, надевая что-нибудь теплое.

Зато с ветрами здесь лучше. За тропиком Рака, помнится, ветер выдохся, а за Козерогом – наоборот, начал набирать силу. Теперь мы имеем хороший галфвинд и с недоверием поглядываем на дисплей лага, где все чаще появляются изрядно забытые цифры: 7-8 узлов.

Новая Зеландия как-то не ассоциируется с Полинезией, но между тем является ее частью. Новая Зеландия расположена в левом нижнем углу треугольника, распростершегося на доброй половине Тихого океана. Правая вершина района - остров Пасха, в верхнем углу находятся Гавайские острова. Вот эта гигантская область и есть, собственно, Полинезия, что в переводе означает "много островов". Десять тысяч клочков суши и коралловых атоллов разбросаны на огромной площади и заселены одним народом маори. Народом мореходов и скульпторов, народом, который создал удивительную культуру и оставил потомкам и исследователям не одну загадку.

Физические и лингвистические черты полинезийцев сформировались около 3500 лет назад вдоль островной оси, соединяющей Новую Каледониею, Фиджи, Тонга и Самоа. Есть мнение, что колыбелью полинезийцев был остров Тонга, где присутствие человека определяется с 3000 г. до н.э., хотя останки, исследованные радиоуглеродным методом, имеют дату рождения не ранее 1000 г. до н.э. На острове Тонгатапу чернокожие народы Новой Гвинеи смешивались с различными переселенцами из Индонезии и Филиппин, Вьетнама и Южного Китая. Этот процесс и породил маори - этническую группу людей с крепкими телами, кожей янтарного цвета, прямыми черными волосами, полными губами и, несомненно, монголоидной внешностью.

Протополинезийская цивилизация, народ лапита - мореплаватели и строители империи - использовали лагуну Тонгатапу в качестве военно-морской базы и странствовали между островами современных Самоа, Фиджи и Новой Каледонии. Скорее всего, Тонга тогда была столицей, что подтверждают мегалитические памятника и пирамиды, обнаруженные на Тонгатапу около древней столицы Му-а. Исчезли лапита около 500 г. до н.э., вероятно, это было вызвано новым всплеском миграции из Новой Гвинеи.

Установленные границы и характеристики "ядра Полинезии" позволяют представить, как люди каменного века в течение тысячелетия смогли колонизировать острова, разбросанные на огромной площади океана. Движущей пружиной миграций являлось устройство общества и перенаселенность освоенной территории. Общество состояло из больших семей и жестко делилось на классы. На большинстве островов население состояло из "арики" - вождей племени - и простых людей. Частной собственности на землю не было, семьи владели ей сообща. Централизованной власти на островах, за исключением Тонга, не существовало. Порядок поддерживали "арики" с помощью духовной власти - "маны", - связанной с многочисленными табу. После смерти "арики" титул отца наследовал старший сын, а его братья со своими кланами (десятками и даже сотнями человек) пускались в плавание на каноэ в поисках необитаемой земли. Миграция позволяла избежать демографических проблем.

На лодках длиной до 20 метров, вооруженных парой парусов, они бороздили величайший из океанов, используя его ветра и течения. Используя ночное небо, как навигационную карту, определяя близость островов по направлению и характеру волн и отмечая уже открытые ими острова на картах из бамбука.

Перенаселение сдерживали и такие жестокие обычаи как детоубийство и каннибализм. Как и в Меланезии, людоедство было обычным явлением на различных архипелагах Полинезии: от Маркизских островов до Новой Зеландии. Помимо прочего, это был ритуальный обычай, во время которого убитых в сражении врагов съедали и таким образом получали их "ману" - духовную силу. На густонаселенных Маркизах съедали того, кто нарушал табу, определявшие законы жизни в архипелаге. Удобно: не надо ни тюрем, ни надзирателей. И преступника кормить не надо, сам идет на корм законопослушным гражданам.

Большинство экспертов считают "колыбелью" всех полинезийцев, легендарным островом Хаваики, сегодняшний самоанский Савайи. Историки и археологи не могут придти к одному мнению относительно времени и порядка колонизации архипелагов. Наиболее популярная гипотеза говорит, что около 300г. до н.э. самоанцы переселились на Маркизские острова и некоторые острова Общества. Между 400 и 500 гг. н.э. расселение шло от Маркизских до Гавайских островов и от архипелага Туамоту до Пасхи. В X в. они добрались до островов Кука, а затем и до Новой Зеландии, где, начиная с XIII в., основали цивилизацию землепашцев и воинов.

Несмотря на многовековую изоляцию архипелагов друг от друга, полинезийцы разговаривают на схожих языках, имеют близкие черты и одни и те же религиозные корни. В основе их веры божества, в которых человеческий облик сочетается с особой духовной силой. Основатель мира маори Тагароа - бог моря, творчества и плодородия, покровитель искусства ваяния. Скульптура - наиболее распространенное в Полинезии искусство. Островитяне работали с любым материалом, который находили на своих новых родинах от вулканического туфа до твердых пород древесины, от нефрита до кости, янтаря и раковин. Не имея письменности (за исключением "ронго-ронго" острова Пасхи), они использовали скульптуру для записи своей истории.

В результате европейской колонизации и миссионерской деятельности, Полинезия перестала быть единым культурным пространством. На всех островах туземцы были обращены в христианство, новая вера радикально изменила обычаи основной массы островитян, привела к утрате своих традиций.

На некоторых архипелагах и островах люди европейского происхождения сегодня по численности намного превышают коренное население. Там созданы современные западные общества, в которых сохраняются лишь немногие следы полинезийской культуры. И не в последнюю очередь это относится к Новой Зеландии, куда сейчас держит путь "Апостол Андрей".

Переход Вануату - Новая Зеландия завершился. Весь вчерашний день "Апостол Андрей" шел вдоль берегов Северного острова. Денек выдался теплый, легкий ветерок подгонял яхту. На камбузе Семенов разбирался с тунцом, которого накануне вытащил Миша Каптюг. Должен признаться, что когда после выхода из Владивостока Михаил начал налаживать снасти, мы, "старожилы", отнеслись к этому с легким скепсисом - не он первый пытается выловить что-нибудь из океана с борта "Апостола", но пока это удалось только Кевину Кадби и только один раз.

Теперь должен сказать: честь наших рыбаков не посрамлена. Начал Михаил с того, что вытащил достаточно крупную ваху, родственницу макрели. Случилось это вблизи Марианских островов. Затем была довольная хилая тощая рыбешка гемпил и длительное затишье. Во время которого нам периодически демонстрировались следы хищных зубов на воблерах, обрывки лески и разогнутые крючки. После Вануату дело опять наладилось - трижды Михаил забрасывал снасть в синее море, и трижды возвращалась она с тунцом на крючке. Последний экземпляр длинноперого тунца был особенно хорош. Вот его как раз и разделывал Анатолий Семенов.

В кои времена спешить нам было некуда: в светлое время придти в порт мы уже не успевали, а среди ночи нас никто не ждал. Поэтому двигались не спеша, любуясь берегами и островами. После полуночи подтянулись к входу в гавань Окленда и легли в дрейф.

Вошли с первыми лучами солнца и в 8.00 ошвартовались у карантинного причала. Нас уже ожидал чиновник. О нашем приходе власти были предупреждены Николаем Клейманом - известным владивостокским яхтсменом, а ныне жителем Новой Зеландии. Сам Николай ожидал нас в марине "Viaduct harbour", где "Апостолу Андрею" была зарезервирована стоянка. В это самое время другой наш соотечественник Дмитрий Шаронов встречал в аэропорту Сергея Николаева и Александра Руднева - новых членов апостольской семьи, которые пойдут вместе с нами в Антарктиду. Интересно, что сам Дмитрий был старпомом на "Урания-II", первой российской яхте, посетившей Антарктиду. В основном стараниями Николая и Дмитрия и были решены все наши проблемы по заходу, стоянке и первым часам пребывания в Окленде.
Оформление не заняло много времени. Карантинный офицер опять, как и прошедшей весной в Веллингтоне, забрал у нас все сало. Но на этот раз мы были даже довольны, ибо оно не перенесло переезда через экватор и было малосъедобным. Все остальное, запрещенное к ввозу в страну, мы, имея опыт, доели на дальних подступах. Немного жалко было кокосов со Стьюарта, но есть мы их уже не могли. Иммиграционные офицеры выдали визы на месяц и предупредили, чтобы это было в последний раз: если мы еще придем без визы - полетим за ней на самолете в Россию. Так что, теперь нам из Антарктиды все пути назад отрезаны. На чиновников не произвели ожидаемого эффекта и десять ящиков водки "Семь футов". Таможенник записал формальное "100 литров" и все. Все что ли здесь ходят с таким серьезным запасом спиртного?

Следующие полдня были заняты суетой встреч и звонков: менеджер марины и парусный мастер, агенты компании FESCO, которая, являясь спонсором плавания, возьмет на себя снабжение яхты и партнеры петербургской фирмы С-МАР Время нашего прихода не очень удачно. Догуляв Рождество, новозеландцы готовятся встречать Новый год. Поэтому за два полурабочих дня уходящего года нужно успеть максимум возможного.

8 января 2006 года.

Тёплым рождественским утром "Апостол Андрей" покидал Окленд. На причале стояли провожающие: Николай Клейман да Виктор Турок с супругой Татьяной. Виктор с товарищами в начале 90-х перевёз яхту "Байкал" (проект "Гидра") по железной дороге из Иркутска во Владивосток. Оттуда они отправились в плавание - вначале на Камчатку, потом в Америку и далее в Новую Зеландию, где почти вся команда и осела. Капитаном "Байкала" был Александр Саморуков, который приезжал к нам в гости весной, во время стоянки в Веллингтоне.

Еще одним нашим товарищем стал Дмитрий Шаронов, в прошлом второй помощник на яхте "Урания-2" , с которым мы простились накануне. Он летел в Петербург повидаться с близкими перед тем, как уйти в море на судне Гринписа. Сожалею, что не удалось заманить его к нам на должность старпома. Деловые качества Дмитрия и опыт плавания в Антарктике очень бы пригодились "Апостолу Андрею".

Гораздо больше, чем на причале, было народу на палубе яхты - сегодня в команде семь человек. К тем четверым, которые привели яхту из Владивостока, добавились: москвич Сергей Николаев, взваливший на себя многотрудные обязанности кока, и яхтенный капитан из Новосибирска Александр Руднев. Седьмым членом экипажа, временно, до порта Крайстчёрч, стал тверитянин Александр Ершов - директор агентства "Созвездие", наш старинный друг и соратник. Будучи до сего момента человеком сугубо сухопутным, Александр принят в команду на должность матроса с яхтенной квалификацией "чайник".

Экипаж находился на палубе не только по причине прощания с Оклендом. Внутри яхты места для людей почти не осталось. Все помещения и проходы заставлены ящиками и коробками, завалены мешками и пакетами с овощами, фруктами, консервами и прочим добром. Изобилие появилось на борту благодаря помощи Дальневосточного морского пароходства (FESCO), интересы которого в Новой Зеландии представляет агентство Fesco Lines New Zealand ltd. Оклендский менеджер компании Крис Пигот (Chris Piggott) регулярно появлялся у нас на борту, интересуясь процессом пополнения запасов.

Надеюсь, что за пару дней нам удастся распихать провиант по углам и закоулкам, чтобы экипаж смог спуститься вниз и начать выедать себе места для сна и отдыха.

Стоянка в Окленде затянулось из-за праздников. Только 4 января начались рабочие дни и мы, собственно, занялись снабжением, ремонтом парусов и решением других вопросов. Но и до Нового года успели сделать немало: в первую очередь обнаружить и устранить очередную дырку на палубе. В этом нам помог Евгений Голоскок - друг Шаронова. Узнав о нашей проблеме, Женя приехал со своим сварочным оборудованием и виртуозно всё заварил. Еще до праздников начали общение с компанией Navman, партнёром нашего спонсора C-MAP. Новозеландские специалисты отремонтировали навигационный компьютер и помогли обзавестись модемом для приёма факсимильных карт погоды.

Новый год апостольцы встречали в Роторуа, в многонациональной компании туристов со всего Света: от Австралии до Израиля, от Южной Кореи и Японии до Германии. К столу подавали запеченных традиционным маорийским способом - на раскалённых камнях в ямах, прикрытых пальмовыми листьями - картофель и кумару, кур и свинину. Слух услаждали песни аборигенов, прерываемые воинственными криками танцующих со страшно высунутыми языками потомков людоедов.

Первый день 2006 года мы провели в прогулках по бушу среди гейзеров и грязевых вулканов, любуясь на разноцветные озёра и вулканические террасы, отмокая вечером в сероводородных горячих источниках.

Православный сочельник отмечали на борту яхты, в тесном кругу членов экипажа и заглянувших на огонёк русских друзей. До полуночи над гаванью раздавался звон гитар и иностранное пение. Сейчас на "Апостоле" собрался самый поющий экипаж за все годы. Трое - Владимир Киреев, Михаил Каптюг и Сергей Николаев - владеют гитарами. А три их шестиструнки - теперь аргумент для художника Семёнова, когда капитан начинает нудно приставать к нему с вопросом: зачем на борту два этюдника?

В конце дня на яхту заглянул Посол Российской Федерации в Новой Зеландии Михаил Лысенко. Находясь в Окленде по служебным делам, Михаил Николаевич нашёл полчаса, чтобы поздравить экипаж с праздниками и пожелать счастливого пути. Мы в свою очередь поблагодарили Посла и его сотрудников за заботу и помощь в получении виз для новых членов экипажа и наших гостей. Из-за въедливости новозеландских чиновников, которые, например, интересовались парусным опытом Александра Руднева - достаточен ли он для плавания в Антарктике - без поддержки наших дипломатов решить визовые вопросы было бы гораздо сложнее.

Переход из Окленда в Литтелтон, вдоль северного и восточного побережий Новой Зеландии, времени занял немного. Чтобы преодолеть 700 миль, разделяющие эти два порта, понадобилось пять суток. Плавание оказалось необременительным. Ветер дул, в основном, попутно. Волнение было умеренным, но достаточным, чтобы новички почувствовали океан. Боцман Киреев, прежде один страдавший от морской болезни, теперь, на фоне своего бледного земляка матроса-чайника Александра Ершова и регулярно обращающегося к Ихтиандру кока Сергея Николаева, выглядел бывалым морским волком. Боцман перестал укачиваться и за столом не отставал от известных едоков из Питера и Приморья.

По правому борту были видны новозеландские гористые берега. Время от времени работали мобильные телефоны, и можно было отправить на Землю сообщения о тяготах морской жизни или об улове длинноперых тунцов, которых наладился выдергивать из воды Михаил Каптюг. Эх, не поход боевой, а шикарный круиз!

Но чтобы жизнь не казалась совсем уж медовой, океан в последнюю ночь решил порезвиться. Стоило яхте выйти на траверз пролива Кука, славящегося своим дурным характером, как из него задуло достаточно свежо. Показания на лаге начали быстро расти, и вахтенные азартно выкрикивали очередные цифры: 7, 8, 9 и 10. Стало ясно, что это не временный шквал, и надо уменьшать парусность.

Замена генуи на первый стаксель прошла нормально. А вот при взятии рифов на гроте все усиления на боуте отлетели, как будто их и не пришивали. В очередной раз, помянув в сердцах мастеров, пошивших этот злополучный грот, решили положиться на прочность ткани, из которой он изготовлен. К середине ночи ветер еще усилился и достиг 9-ти баллов. Убрали бизань, а к утру и стаксель, после того, как во время шквала у него оторвало фаловый угол. Ветер, словно убедившись, что рвать больше нечего, начал стихать, но из вредности зашел навстречу. До входа в гавань оставалось менее 20 миль, и мы, решив не терять времени на лавировку, преодолели их с помощью дизеля.

В 10 утра "Апостол Андрей" входил в бухту, в глубине которой расположен порт Литтелтон (Lyttelton). Бухта образована кратером потухшего вулкана, но его высокие живописные берега до поры были скрыты от нас пеленой проливного дождя.

Связавшись с Хамишем Ингрэмом (Hamish Ingram), представителем компании FESCO, мы узнали, что место нам приготовлено в Литтелтон-марине. Менеджер марины Пол Каннен (Paul Cunnen) помог нам ошвартоваться у крайнего причала и повел показывать место, куда мы может встать. Причалы покоятся на сваях и в момент отлива возвышаются над водой на три метра. Некоторые опоры качаются и двигаться по пирсу забавно - ощущение, что ступаешь по ходящей ходуном палубе. Помимо переменного уровня воды, сюда неожиданно приходят шквалы с разных направлений, поэтому стоящие яхты похожи на пауков в центре паутин из швартовых концов и шпрингов, заведенных на окружающие сваи. Пол рассказал, что два года назад здесь были современные плавучие причалы, более удобные в портах с приливами, но пришедший с юга шторм вынес их, а вместе с ними и 32 яхты, на берег. Сегодня на этом месте забивают новые бетонные сваи, а пока придется ходить по шатким деревянным настилам. Но энергия и вода подведена ко всем стоянкам, и все необходимые удобства в марине есть.

Не успел "Апостол Андрей" успокоиться на швартовых, как на причале появился наш приятель Клаус Педерсен (Klaus Arne Pedersen). Руки его оттягивали коробки с пивом, был он весел и бодр, каким и запомнился с первого нашей встречи в Веллингтоне. Клаус, работающий сегодня в Ассоциации защиты Антарктиды, посвятил Южному материку большую часть своей жизни. Кроме того, он страстный филателист и после обмена приветствиями сообщил, что на берегу меня ждет "работа" - надо подписать две-три сотни конвертов. Забрав все штампы и штемпели передвижного отделения связи "Апостол Андрей", Клаус уехал в Крайстчерч готовить конверты.

Сам город расположен в 30 километров от побережья, и по пути к нему нужно проехать сквозь гору по двухкилометровому тоннелю. Что и было сделано вечером, когда я добросовестно "отработал", подписав все конверты. Клаус повез меня, как автора "Большой Восьмерки", поужинать в ресторан под названием "88". Выяснилось, что к морю это никакого отношения не имеет, просто здесь можно отведать всего-навсего 88 блюд, заплатив 20 киви-долларов на входе. К своему огорчению, мне не удалось справиться и с третью ассортимента. Я пожалел, что рядом нет моих верных товарищей, которые помогли бы нанести максимально возможный ущерб этому славному заведению.

Сегодня в 9 утра мы попрощались с Новой Зеландией. Почти двадцать дней "Апостол Андрей" провел в ее территориальных водах и портах. Последний визит в Крайстчерч-Литтелтон был непродолжительным: нас торопит антарктическое лето, подошедшее к своей середине.

Вторая половина пятницы была посвящена заправке топливом. Для этого пришлось перейти в порт: вначале к причалу, на котором установлена топливораздаточная колонка, а потом под кран, чтобы погрузить на палубу дополнительные бочки с соляркой. Все топливо предоставлено компанией FESCO, заправка была организованна ее представителем Хамишем Ингрэмом (Hamish Ingram). После заправки мы вернулись в марину и остаток дня провели в судовых работах.

К ночи задул свежий ветер. Он развел в марине такую волну, что мелкие яхты чуть не до киля выскакивали из воды и метались между сваями, норовя сорваться с "привязи". Тяжелый "Апостол" вел себя более солидно, но ему пару раз волна закатилась на бак. Швартовые концы угрожающе звенели, и нам пришлось завести на причалы еще несколько канатов. Погода здесь своеобразная. За несколько дней нам довелось пережить почти все, кроме снега: дождь и ясные деньки, штормовую ночь и тихие вечера. Мы дрожали от пронизывающего ветра и изнывали от жары, обгорая на солнце.

Субботнее утро провели в работах: ставили отремонтированный грот, крепили бочки и канистры, раскладывали и распихивали по-походному все внутри яхты. После обеда отправились на экскурсию в Крайстчерч. Часть команды уехала на автобусе, Сергей Николаев как геолог пошел пешком через горы, а за капитаном, художником и тверской диаспорой заехал Клаус Педерсен. Первым делом он завез нас в филателистический магазин своего друга Стивена Мак-Лачлана (Steven McLachlan). Стив показал стенд, посвященный антарктическим экспедициям. Солидную часть на нем занимают российские экспонаты, есть и апостольские конверты, QSL-карточки, открытки. Впервые своими глазами я увидел, что они имеют "реальную" ценность.

Затем мы посетили музей, на третьем этаже которого устроена великолепная экспозиция, посвященная Антарктиде. Здесь можно увидеть нарты Амундсена и снегоход Шеклтона, тягач британско-новозеландской трансантарктической экспедиции и автомобиль, на котором пытались доехать до Южного полюса. Рассказывается о геологической истории шестого континента и истории его открытия и исследования. Есть много других полезных и интересных сведений. Перечислены все экспедиции в этом регионе, начиная с плавания Джеймса Кука. Три "претендента" на звание первооткрывателей Антарктиды - Фаддей (почему-то написано Фабиан) Беллинсгаузен, Натаниэль Палмер и Эдвард Брансфилд - объединены на одном стенде. Рядком стоят бюсты исследователей Антарктики, из которых большей популярностью пользуется голова Амундсена. Точнее, его выдающийся нос, отполированный руками почитателей до зеркального блеска.

Покинув музей, мы прогулялись по центральным улочкам до кафедрального собора. Многого за неполный день не увидишь, но все остались довольны. Крайстчерч понравился. Он заметно отличается от Окленда и Веллингтона, в общем-то похожих друг на друга. Обратно Клаус повез нас окружной дорогой через перевал, и мы имели возможность пощекотать нервы, проезжая над обрывами, полюбоваться природой и великолепными видами города и залива Литтелтон.

В воскресенье экипаж яхты уменьшился - утром нас покинули тверичи Владимир Киреев и Александр Ершов. Они улетали домой. Проводив друзей, мы завершили дела на яхте (если, конечно, их можно когда-нибудь завершить). В обед за мной заехали Клаус и Стив, и мы отправились в гости на американский контейнеровоз "American tern" пообщаться с его капитанами. Судно идет на Мак-Мердо - американскую станцию, расположенную на юге моря Росса. Нам по пути.

В течение дня Клаус еще пару раз приезжал на яхту, все время не с пустыми руками: то с коробкой австралийского вина, то со снедью, то с кухонными принадлежностями, без которых, на его взгляд, мы не можем обойтись, то с мясом для барбекю. Приняв дары, мы, не сговариваясь, прозвали нашего нового знакомого Санта Клаусом.

Вторая половина воскресенья была посвящена изучению Литтелтона. Городок совсем невелик - население немногим более трех тысяч человек. Из достопримечательностей: тройка церквей, среди которых старейшая в этом уголке Новой Зеландии англиканская церковь "Святой Троицы" середины 19-го века, ровесница церкви - гостиница с таверной, да небольшие дома в старом английском стиле, зачастую с распахнутыми дверями. Город очень живописно расположился на склоне кратера. С верхних улочек открывается великолепный вид на бухту, порт, противоположный берег залива.

Воскресный вечер выдался тихим, и мы устроили себе прощальный ужин на берегу под сенью сосен и шум прибоя.
Утро понедельника было таким же спокойным. Сизигийный прилив поднял яхту вровень с пирсом. (Справка: сизигии - общее название двух фаз Луны, новолуния и полнолуния, когда Солнце, Земля и Луна располагаются примерно на одной прямой линии; во время сизигий наблюдаются большие приливы - сизигийские).

Заглянул попрощаться Пол, последние фото делал Хамиш Ингрем, пришедший пожелать нам счастливого пути. Пришла Сью Стюбенвол (Sue Stubenvoll), вице-командор Лителлтонского яхт-клуба (Naval Point Club Lytellton), она принесла торт, подарила вымпел клуба. Сью установила для нас контакт с судном, которое будет работать в море Росса, передала номер его станции Инмарсат, сообщила о ледовой обстановке в том районе.
Все слова были сказаны, выход оформлен, пришла пора сниматься со швартовых. Мы знали, что следующая встреча с людьми будет нескоро. Это понимали и провожающие, долго махавшие нам вслед. Мимо борта проплыли пирсы марины, порт с судами, стоящими под погрузкой, навстречу прошел китайский контейнеровоз. На выходе из бухты нас обогнал "American tern". Спеша в Антарктиду, он словно приглашал нас следовать ему в кильватер.

Вчера в 13.00 "Апостол Андрей" пересек 50 параллель. Благоприятные ветра силой до 7 баллов позволили яхте совершить переход от Новой Зеландии за трое суток. В последние сутки пройдено 177 миль. Температура воды опустилась до 8, воздух 4-8. Прогнозы погоды и дальше обещают устойчивые сильные ветры.

21 января 2006 г.

Сегодня в 09.30 "Апостол Андрей" пересек 180-й меридиан и перешел в Западное полушарие Земли. Так как здесь меридиан совпадает с линией перемены дат, то по правилам судно, идущее с запада на восток, должно прожить текущий день дважды. Об этом и других курьезах, связанных с этой незримой линией, мы не раз говорили во время предыдущих пересечений антигринвича. И сами внесли лепту, устроив на борту яхты неурочный високосный год, добавив 29 февраля после 28-го.

И на этот раз экипаж не имеет ничего против лишнего дня жизни, тем более, что он совпадает с юбилейной датой: именно 21 января (9 числа по старому стилю) 185 лет назад Фаддеем Беллинсгаузеном был открыт первый остров за Южным полярным кругом. Моряки сочли, что самым правильным будет дать ему имя Петра I, в честь "виновника существования в Российской империи военного флота".

К острову Петра, через студеные воды Южного океана и льды моря Росса, проложен сегодняшний курс "Апостола Андрея". От цели нас отделяет 2500 морских миль.

Так и подмывает написать: "22 января в 19.35 под всеми парусами…", но это будет, мягко говоря, неправдой. Почти без парусов - под одним вглухую зарифленным гротом, - подгоняемый попутным 8-балльным ветром, "Апостол Андрей" ворвался во владения Ее Величества Антарктики. Ворвался в густом тумане, поливаемый мелким дождем, в окружении десятиметровых волн и редких альбатросов. Снежная Королева, признав старинных знакомых, - уж в третий раз мы пересекаем границы ее государства - отнеслась к нам вполне благосклонно. Ветер слегка умерился, дождь прекратился.

В этот раз 60-ю параллель яхта пересекла по 175 меридиану западной долготы, т.е. на 8 градусов западнее точки, в которой мы покинули зону Антарктического договора в прошлом году, прервав кругосветку из-за потери руля. Теперь "Апостол Андрей" продолжает свой путь вокруг Антарктиды на восток, опускаясь по дуге большого круга к материку и пересекая непройденные западные меридианы.

Сегодня в 3 часа пополудни "Апостол Андрей" прошел над местом, где упокоился его старый руль. Здесь пролег наш маршрут, ведущий от Литтелтона к острову Петра. Было слегка тревожно: а вдруг снаряд угодит в старую воронку. И хотя понимаем, что чушь это, тем не менее…

На руле, как и тогда, стоял Семенов, но места не признал: в прошлый раз была ночь и дул попутный ветер, теперь - день и дует навстречу. И, помнится, были еще айсберги. Они снова изредка стали попадаться на нашем пути.

Первый ледяной обломок увидели сразу после пересечения 60-го меридиана, вчера - еще парочку.

"Апостол Андрей" пересек Южный полярный круг. Произошло это на 155 градусе западной долготы - восточной границе моря Росса.

Сразу вошли в скопление айсбергов. 44 голубых красавца приветствовали третье пришествие "Апостола" в южное заполярье. Что собрало их вместе на относительно небольшом пятачке радиусом в 12 миль - неведомо. Вероятно, это потомки распавшегося гигантского айсберга.

Погода за полярным кругом такая же, как и до: сплошная облачность, температура воды и воздуха равна нулю, иногда прилетают заряды снежной крупы. Попутные западные ветры, силой до 7-8 баллов, сменились на освежающие южные. Циклоны, идущие один за другим, расслабиться не дают, но обеспечивают хорошее продвижение вперед. За 12 дней после выхода из Литтелтона мы оставили за кормой 1800 миль, проходя в среднем по 150 миль в сутки. Миновав 166 градус западной долготы, "Апостол Андрей" продолжил отсчет пройденным антарктическим меридианам, прерванный прошлый весной из-за поломки руля.

2 февраля Апостол Андрей преодолел сразу два рубежа: 69-ю параллель (наибольшую широту, достигнутую нами в 2002 году во время первого прихода в Антарктику) и 120-й западный меридиан (яхта оставила за кормой 2/3 земного шара, двести сорок меридианов). Произошло это достаточно буднично - при хорошем попутном ветре, спокойном море и полном отсутствии айсбергов.

Совсем по-другому дались эти 69 южных градусов четыре года назад. Пробиваться к ним пришлось против крепкого встречного ветра, при отрицательных температурах и начавшемся обледенении. Правда, все происходило месяцем позже, в конце антарктического лета. Февраль же считается лучшим месяцем этого самого лета. В подтверждение тому вчера, на несколько минут, сквозь тучи проглянуло солнце. Теперь мы хотя бы знаем, в какой стороне оно бывает.

3 февраля в пять часов утра Апостол Андрей прошел 118 меридиан западной долготы. За этой неприметной цифрой стоит примечательное событие: мы пересекли 242 меридиана. Ровно столько к югу от 60-й параллели прошли шлюпы "Восток" и "Мирный" во время своего двухгодичного плавания вокруг Антарктиды. Примечательно, что мы "свой" меридиан миновали по широте в 69 53 S - это максимальная широта, которой достигли корабли Фаддея Беллинсгаузена и Михаила Лазарева.

Спустя два часа был взят новый рубеж - 70 ю.ш. "Апостол Андрей" вошёл в "безмолвные семидесятые", так зовут эти широты англичане. В полном соответствии с названием, ветер скис, красивыми крупными хлопьями пошёл мокрый снег.

Отдавая дань традиции, экипаж решил отметить столь знаменательное событие чем-нибудь особенным. Самым подходящим, по общему мнению, был бы спирт крепостью в 70 градусов. И таковой, под условным названием "детский", имелся на борту.

Капитан отправился в закрома. Когда же он возвратился с канистрой в кают-компанию, вид его был жалок, а канистра пуста - в её днище виднелся прорез. 10 литров чистейшего медицинского спирта вытекло в трюм! Прошлогодняя потеря руля была, наверное, меньшим ударом. Капитану, как ответственному за хранение стратегических запасов, тут же была выписана чёрная метка.

Остыв и осмотрев место хранения продукта, аварийная экспертная комиссия пришла к выводу, что канистра хранилась правильно и повреждена была раньше, еще до появления на борту яхты. Метка была временно отозвана до выяснения обстоятельств аварии.

В субботу в 5.30 утра "Апостол Андрей" прошел широту 71 10 - максимальную параллель, которой достиг Джеймс Кук 30 января 1774 года в своем третьем кругосветном плавании. Был он послан на поиски Неизвестной Южной Земли, которую, как известно, не нашел. Теперь мы можем подтвердить, что с этого места Антарктида не видна. Место это находится в море Амундсена, и отделяло Кука от материка всего 100 миль. Это мы знаем сегодня.

Теперь перед нами лежали широты, не видавшие паруса от сотворения мира. Распорядившись идти на юг до 72 градуса или до обеда, я ушел отдыхать. Но провалялся недолго - в 11 часов был разбужен Михаилом Каптюгом, возбужденно сообщившим, что впереди льды.

Прямо по нашему курсу расположился огромный айсберг, налево и направо от него белой полоской тянулся лед. Это мог быть и мусор, часто сопровождающий крупные айсберги, но, подойдя вплотную, мы увидели ледовое поле, простирающееся до горизонта, насколько хватало видимости.

"Апостол Андрей" достиг кромки дрейфующих льдов, дальше на юг дороги не было. Мы прошли на 35 миль южнее места, где остановился Кук. На экране GPS стояли цифры: 71 45 ю.ш. 113 10 з.д.

Льды у кромки представляли собой непроходимую для яхты ледяную кашу - скопление кусков величиной до 2-3 метров, густо замешанных в ледяном сале.

"Апостол Андрей" вошел в поле, почесал бока о льдинки, совершил поворот фордевинд и лег на обратный галс. Еще какое-то время мы наблюдали границу льдов справа по борту, затем начавшийся снегопад и туман скрыли айсберги от наших взоров.

Остров Петра I - первая земля, открытая человеком за Южным полярным кругом. Сделали это русские моряки 21(9) января 1821 года. Матрос шлюпа "Востока" Егор Киселев так описывает это событие: "Увидели новый остров, которой никаким мореходцам не просвещен, кроме наших двух судов, и остров пребольшой и высокой, кругом его ледяные поля и множество разных птиц, особливо больших альбатросов. Тут была пушечная пальба, и кричали три раза "ура"...".

Из лоции Антарктики: "Остров Петра I - гористый, покрыт льдом и снегом; исключением являются крутые склоны гор и некоторые участки берега, где имеются выходы коренных пород. Приметна его наивысшая точка - округлая вершина горы Ларс-Кристенсен высотой 1753 м. Гора представляет собой потухший вулкан.
Приливы у острова очень большие, но до настоящего времени не изучены; у острова наблюдаются сильные течения. Вблизи острова образуется сильное волнение, создающее опасность при высадке на берег со шлюпок. Тяжелый лед и айсберги окружают остров Петра I большую часть года, и только в летние месяцы от берега лед иногда отходит".

Сегодня вокруг острова чистая вода, последний айсберг мы видели за 71-й параллелью. В отношении остального убедимся, когда подойдем ближе. Из-за отвратительной погоды видимость никудышная: вторые сутки моросит нудный осенний дождь, временами сменяемый густым туманом.

Возникли сомнения в необитаемости этой земли: неразборчиво слышны переговоры на УКВ. Может, это работающие поблизости суда, а возможно, остров уже кем-то захвачен. Поэтому торопимся поспеть к обеду, чтоб успели пригласить на ужин.

100 миль на одном месте - таков итог прошедших суток. Переход от острова Петра к Антарктическому полуострову был вялым и малоинтересным. Ветра были в основном встречных восточных румбов, за исключением одних суток, когда дул лёгкий попутный. Восточные же тоже были слабыми, "Апостол Андрей" нес полную парусность, отрабатывая каждый заход ветра. Айсберги пропали. Морось сменялась снежной крупой или мокрым снегом, яхту часто укутывал густой туман.

15 февраля, в полдень, прямо по курсу появился крупный айсберг, и почти сразу справа на траверзе мы увидели землю, покрытую снегом и льдом. Это был остров Лавуазье из группы островов Биско. До земли было 50 миль. До пролива Саутуинд, разделяющего острова Биско и архипелаг Вильгельм, оставалось тоже около 50 миль. Через этот пролив, в лабиринт островов и архипелагов, обрамляющих западное побережье Антарктического полуострова, и был проложен наш курс.

Экипаж предвкушал скорый отдых и надеялся ступить на берег 16 февраля - ровно через месяц после выхода из Новой Зеландии. "Апостол Андрей" резво побежал вперёд, окрепший ветер укреплял и надежды оптимистов. Но то ли материк ещё не готов был принять героев, то ли море Беллинсгаузена не хотело отпускать полюбившееся судно, только ветер опять усилился, и нам пришлось уменьшить парусность. Работы производились в три этапа вместе с продолжавшимся усилением ветра.

В итоге, через сутки, яхта под вглухую зарифленным гротом и вторым стакселем все еще пыталась преодолеть встречный 8-балльный ветер и войти в нужный пролив. Решив больше не издеваться над нами, ветер опять усилился и достиг штормовой силы. Мы убрали стаксель и под половинкой грота стали топтаться у входа в пролив.

Подводя итоги прошедших суток, я с удивлением обнаружил, что по лагу за кормой осталось 107 миль. "Апостол" же находился почти в том самом месте, что и накануне. После полуночи ветер стал сдавать, и мы, подняв второй стаксель, вошли в пролив Саутуинд.

К утру ветер ослаб настолько, что и под полной парусностью яхта еле ползла. И ничего вокруг не напоминало о стихии, бушевавшей всего несколько часов назад. Среди туч появились просветы, в которые иногда выглядывало солнце, освещая острова, скалы и айсберги. На востоке, прямо по курсу, раскинулась панорама гор Антарктического полуострова.

17 февраля, спустя 30 дней и 3 суток после ухода из Новой Зеландии, "Апостол Андрей" достиг берегов Антарктиды. В полдень мы прошли мимо научной станции "Академик Вернадский" и бросили якорь в укромной бухте позади поселка. Якорь на скальном грунте практически не держит. Пришлось завести пару концов на берег и привязаться к утесам.

На скалах тут же расселись поморники в надежде чем-нибудь поживиться. Но капитан был на чеку. Помня о собственном опыте, приобретенном на острове Десепшен, он своевременно предупредил экипаж, о том, что добычей поморника может стать и шапка. На яхте в окружении мачт и такелажа беспокоиться не о чем, но, сойдя на берег, зевать не нужно, особенно в районе их гнездовий.

Прошел примерно час. Невдалеке показалась лодка. Зимовщик Павел Малов перевез экипаж на станцию, буксируя за собой наш израненный тузик. Во время последнего шторма доблестный "Корсар" принял на себя удар шальной волны. Итог: вырваны две скобы для подъема лодки, от удара о шлюп-балку пробит один баллон. Хотя "Корсар" и в таком состоянии способен свезти нас на берег, мы предпочли обратиться за помощью к украинцам, жалея надежного и испытанного товарища.

На станции царило оживление: пришли два судна с туристами из Германии и Швейцарии. Как минимум, две сотни экскурсантов разбрелись по территории и помещениям базы, знакомились с окрестными ледниками и склонами. Десяток надувнушек сновали в проливе Мик, свозя людей на берег с судов, стоящих на внешнем рейде.
"Апостол Андрей" тоже стал объектом внимания и позировал перед многочисленными фото- и видеокамерами. Пришлось провести импровизированную пресс-конференцию в баре станции. Но о нем (о баре) отдельный рассказ.

Начальник станции Юрий Глибин поздравил нас с завершением перехода и предложил встретиться позднее, когда уйдут суда. Экипаж был приглашен на ужин, где и началось общение между двумя братскими народами.
После ужина все переместились в бар. Он обладает всеми необходимыми атрибутами подобных заведений: стойкой, напитками, бильярдом и т.д. Но главная его достопримечательность - парусник, на мачтах которого развеваются разных фасонов, расцветки и размеров женские бюстгальтеры, наполненные воображением мужественных полярников. Одно из этих изделий вполне сгодилось бы в качестве спинакера для "Кадета". Нам с гордостью показали и другой экспонат, оставленный настоящей леди. На нем красовалась вышитая вручную надпись: Antartic men climb only finest peaks (Мужчины Антарктиды покоряют только самые прекрасные пики).

Те, кто сейчас пытаются найти станцию "Академик Вернадский" на картах десятилетней давности, напрасно тратят силы. Станция "Фаррадей", бывшая британская станция, была передана Украине в аренду. 6 декабря украинцы отметили 10-летний юбилей и с оптимизмом смотрят в будущее. Сегодняшняя, 11-я экспедиция состоит из 13 человек (не суеверны, однако, славяне). Еще два представителя Чехии перенимают опыт, готовятся открыть свою станцию. Расположен "Вернадский" на острове Галиндес в архипелаге Аржантин. От материка его отделяет 8 километров. Место довольно популярное среди яхтсменов, в некоторые сезоны сюда приходит до сорока яхт, и в той самой бухточке, где сейчас одиноко стоит "Апостол", становится тесно. Из российских яхт здесь бывала "Урания-2", мы приходим сюда второй раз, но в 2002 году архипелаг был забит льдом, и к станции пробиться не удалось.

Вчера в 14 часов по времени Антарктического полуострова "Апостол Андрей" покинул гостеприимную украинскую станцию "Академик Вернадский". Нам предстояло совершить самый короткий переход за всю апостольскую историю - 33 мили, которые отделяют украинский поселок и английскую станцию "Порт Локрой" (Port Lockroy)

Но это, пожалуй, и самый живописный переход. Яхта шла вдоль берега Антарктического полуострова проходами Пенола, Лемер и Батлер. Жалок мой язык для того, чтобы описывать красоту и величие этих мест. Белоснежные вершины, обрывистые мысы, высоченные утесы, голубые ледники, спускающиеся с заоблачных вершин к самой воде. И все это не где-то в отдалении, а в десятке метров от борта яхты. При желании можно подойти вплотную и коснуться рукой.

Особенно впечатляющ Лемер - утесы высотой с полутысячи метров подходят друг к другу вплотную, оставляя узкий глубоководный проход для судов. Гомер мог сочинить свою историю со Сциллой и Харибдой, сидя на одном из утесов Лемера.

Шесть часов спустя "Апостол Андрей" вошел в бухту Порт Локрой, посреди которой на маленьком островке Гудье находится британская научная станция. На этот раз мы были не одни: на рейде стояло судно из Владивостока "Академик Шокальский", а ближе к острову австралийская яхта "Spirit of Sidney".

На станцию "Беллинсгаузен" мы пришли, как и четыре года назад, точно на выходные. В прошлый раз начальник станции Олег Сахаров подбил нас на прогулку до близлежащего острова Десепшен. Сейчас мы тоже не остались без дела: братья-славяне с польской научной базы "Арцтовский" в воскресенье отмечали день рождения станции и пригласили коллег.

Добраться до польского поселка, расположенного "за углом", в заливе Адмиралти, можно только по морю, и Сахаров решил использовать для этой цели так вовремя пришедший "Апостол Андрей". Накануне экипаж яхты отмыли в бане, с утра сводили в церковь Животворящей Троицы, и под колокольный звон, разносящийся окрест, отправили в 25-мильный поход, отделяющий две дружественные станции.

Несколько слов о церкви. Воздвигнута она на станции Беллинсгаузен пару лет назад: срублена алтайскими мастерами и перевезена на судне в Антарктиду. Церковь стоит на высоком утёсе и является настоящим украшением этих унылых мест. Она стала очень популярной и не только среди россиян и у православных. Храм посещают все почётные гости, прибывающие на соседнюю чилийскую станцию, приходят иностранцы, работающие на "Беллинсгаузене". С нами утреннюю литургию отстояли четверо англичан. Сейчас службу в храме справляет иеромонах Калистрат, который зимует вместе с полярниками и принимает активное участие в повседневной жизни станции.

Денёк выдался приличным: дул несильный попутный ветер, в самый раз, чтобы гости - на борту было пять человек со станции - могли насладиться плаванием под парусами. Иногда выглядывало солнце. На обед кок порадовал ухой из пеламиды, им же самим и выловленной в студёной воде. Через пять часов подошли к польской станции и встали на якорь. В два приема на "Корсаре" свезли на берег полярников и экипаж. Здесь нас уже поджидала весёлая компания: помимо русских были приглашены ближайшие соседи с американской базы с бразильским названием "Капакабана" и бразильцы со станции "Команданте Феррац", расположенной на противоположном берегу залива Адмиралти. Столы ломились от яств, каждая страна привезла свои национальные напитки.

Бразильцы вскоре уехали - им предстояло преодолеть пять миль открытой воды на надувнушках, и разумно было это сделать засветло. Близкие по духу славяне засиделись, как обычно, допоздна, американцы составили им достойную компанию. Когда все изрядно подустали, хозяева предложили гостям ночлег. Оставив на берегу зимовщиков и часть экипажа, мы с Александром Рудневым вернулись на яхту к оставшемуся на дежурстве Михаилу Каптюгу. Распределив людей на ночные якорные вахты и оставив себе последнюю, утреннюю, я ушел спать. Но долго отдыхать не пришлось: усилившийся ветер сорвал яхту с якоря. Приняли решение до рассвета больше не становиться, а переждать в дрейфе.

Утром ветер усилился до штормового, пошёл густой мокрый снег. Снять людей с берега не представлялось возможным, встала задача самим где-нибудь отсидеться. Выбрали одно из ответвлений залива Адмиралти - бухту Эскурра, её высокие берега должны были укрыть яхту от ветра. Но оставалась проблема постановки: глубины в бухте почти всюду под сто метров, каменистый грунт плохо держит якоря, единственным местом, за которое мы могли зацепиться, была крошечная отмель за островом Дюфайель, в глубине бухты.

На место заходили по радару, остров вынырнул из метели, когда мы чуть ли не уперлись в него штевнем. Нащупали эхолотом отмель, но с первой попытки встать не удалось - ветром нас сдуло с места, и якорь беспомощно повис на 50-метровой глубине. Вторая попытка оказалась более удачной, якорь забрал дно, и мы получили передышку. Спокойной такую стоянку назвать, конечно, нельзя: шквалы, срывающиеся с высоких утёсов острова, кренили яхту, пытаясь сорвать её с места, закатывающаяся в бухту зыбь раскачивала "Апостол", якорная цепь рывками натягивалась и громыхала. Вспомнился июль 99-го, тогда мы отстаивались во время шторма в море Лаптевых за островом Большой Бегичев. В тот раз цепь не выдержала, навсегда оставив наш якорь на дне Хатангского залива. Мы едва успели выскочить в море, на глубокую воду.

После обеда якорь пополз, пришлось его поднимать и заходить на отмель заново. Четыре часа спустя всё повторилось…

К ночи ветер начал стихать, снег продолжал падать, укутывая яхту толстым пушистым покрывалом.

Вернувшись во вторник из гостей "домой", мы поняли, как нам повезло штормовать не на "Беллинсгаузене". Бухта Ардли открыта на юг, и при южных ветрах, а как раз оттуда и пришел шторм, спрятаться в ней невозможно, а стоять на якоре просто опасно. Нам сообщили, что сила ветра достигала 30 м/с, в порывах - до 40. Выпавший снег прикрыл черноту оттаявшей за лето земли, у домиков намело сугробы. Все вокруг было завалено ледяными глыбами. На камнях пировали поморники, терзая тушки погибших в непогоду пингвинов. Чтобы сойти на берег, нужно было преодолеть широкую полосу тертого льда, колышущегося на оставшейся после шторма зыби.

Вечером того же дня на рейде встал наш старый знакомый: "DAP Mares" с международной командой радиолюбителей. Пообщались по УКВ с лидером экспедиции Ральфом Фёдором и российским участником Андреем Чесноковым. Мужики довольны результатами: удалось провести 87 тысяч радиосвязей!

На следующий день экипаж "Апостола" отправился к проливу Дрейка. В хорошую погоду вид на скалы, торчащие из воды у северо-западного берега острова Кинг-Джордж, производит впечатление, но мыс Горн, к сожалению, не разглядеть - как никак до него 600 миль. Я же решил выполнить долг перед филателистами и отправился на станцию, захватив коробку писем. Начальник "Беллинсгаузена" Олег Сахаров выложил еще несколько пакетов с конвертами - часть из них ждала нас с прошлого года. При виде этой горы - число конвертов перевалило далеко за тысячу, и на каждый надо было поставить до десяти штампов и расписаться - стало совсем грустно. На наше счастье, на берег высадились радисты, которые азартно взялись нам помогать. Семь человек село вокруг стола, каждому был вручен штамп, и конвейер заработал. Два часа спустя все печати и подписи стояли. После этого радиолюбители заглянули на "Апостол", а мы с Олегом получили приглашение на прощальную вечеринку на борту "DAP Mares".

Предпоследний день нашего пребывания на станции был посвящен немногочисленным делам на яхте: сборам, отдыху, походу на почту чилийской станции "Эдуардо Фрей". Вечером мы принимали российских полярников у себя на борту.

Отход наметили на 11 часов утра 3 марта. Последний завтрак на станции, прощальный съезд на берег, фото на память у традиционного для всех антарктических станций верстового столба. Наступил неизбежный и грустный момент расставания. Наш "Корсар" уже поднят на шлюп-балку и закреплен по-походному. На яхту нас отвозит станционный шкипер Александр Соловьев.

Еще 10 минут уходит на подъем якоря, "Апостол Андрей" разворачивается и между островами Ардли и Альбатрос идет на выход из бухты. На берегу звучит троекратный залп, и двенадцать зеленых ракет поднимаются в небо. Проходим мимо "Мареса", на надстройках стоят радисты и экипаж, вслед раздаются слова пожелания доброго пути на испанском, русском, английском, немецком, языках...

Нас снова четверо: кок Сергей Николаев остался на берегу. Он так и не смог прикачаться, хотя стойко выполнял свои обязанности и сопротивлялся морской болезни. Но, увы... Океан не принял его. Ральф Фёдор обещал захватить Сергея на материк.

Какой-то рок преследует "Апостол" в третьем плавании. Из Питера мы вышли вчетвером: за неделю до старта доктор попал в больницу. Затем из-за морской болезни пришлось расстаться с Сергеем Жуковым. После Новой Зеландии нас опять осталось четверо - половина команды покинула яхту по разным причинам. Кевина Кадби, который пополнил наш экипаж в Веллингтоне, два месяца "рвало на Родину", и к Владивостоку он похудел на 16 килограммов. Но Кевин переживал свой недуг как-то легко и без трагизма. Столько же, кстати, потерял в весе и Николаев. Может, нам открыть курсы для желающих сбросить лишний вес?

5 марта 2006 г.

Три "великих" мыса - Доброй Надежды, Луин и Горн - должен был обогнуть моряк, чтобы считаться совсем уж крутым морским волком и иметь право, вдев серьгу в ухо, сидеть в припортовом кабаке, положив ноги на стол. Так гласит одно из преданий эпохи флибустьеров и чайных клиперов.

Забавно, что ни один из этих мысов в географическом плане не является самым выдающимся. Так Луин - не самый южный мыс Австралии, оконечностью которой является мыс Юго-Восточный. В Африке самая южная точка и граница Атлантического и Индийского океанов - это мыс Игольный, а вовсе не мыс Доброй Надежды, как вам расскажут во время экскурсии туда. Мыс Горн больше своих "коллег" соответствует знаковому имиджу: он расположен более чем на 20 градусов южнее, да и находится в таком месте, где шторма - это норма, волны могут достигать гигантских размеров, а айсберги частые гости.

"Апостол Андрей" обогнул все три мыса по два раза, причем мыс Горн в обоих направлениях. Помимо них, на нашем счету есть мысы не такие популярные, но гораздо менее доступные. Это мыс Зенит, северная оконечность Америки, и самый высокоширотный материковый мыс на Земле - мыс Челюскина, северная оконечность Евразии. Огибали мы мысы и "попроще": Нордкап и Рока, Дежнева и Принца Уэльского, Альмади и Кабу-Бранку - оконечности всех материков, всех четырех сторон света.

До вчерашнего дня не было в нашей коллекции только одного мыса - северной оконечности Антарктиды, которая, в отличие от других континентов, имеет только одно, северное, побережье и, соответственно, один крайний мыс. Им является мыс Прайм Хед (Prime Head), расположенный на кончике Антарктического полуострова.
Его меридиан "Апостол Андрей" пересек в 12 часов ночи с 3-го на 4-е марта и этим закрыл для себя тему мысов. Интересно, случись это пару сотен лет назад, что мы могли бы класть в кабаке на стол?

Четыре года назад, возвращаясь из канадской Арктики, "Апостол Андрей" укрылся от шторма на Оркнейских островах, которые располагаются к северу от Британии и ей же принадлежат. Всем нам понравился тогда этот симпатичный уголок Шотландии и приютивший яхту уютный городок Кёркуол.

Теперь, три дня после выхода с "Беллинсгаузена", мы были в 50 милях от Южных Оркнейских островов - группы вулканических клочков суши, вытянувшихся на 70 миль с запада на восток. Как и все другие территории к югу от 60-й параллели, Южные Оркнеи не принадлежат никому, лишь две научные станции - английская и аргентинская - расположены на них.

Вокруг было на редкость хорошо. Стоял ясный солнечный день, термометр, ошалев от прямых солнечных лучей, показал температуру в +9 градусов. Свежий попутный ветер с каждой минутой укреплял возникшую ещё на "Беллинсгаузене" мысль о заходе на острова. Но к вечеру давление начало падать, и погода испортилась. Небо затянуло сплошными тучами, пошёл густой мокрый снег, видимость с наступлением темноты упала до нескольких метров. Зашедший к северо-востоку ветер, стал отжимать нас к югу.

Вскоре локатор обнаружил лежащие на нашем курсе айсберги. Они охраняли подступы к Южным Оркнеям. До трёх десятков ледяных гор одновременно засветились на экране радара. Плотными рядами айсберги стояли на окружающей острова отмели (200-300 метров!). Некоторые находились совсем близко друг к другу, почти не оставляя прохода между собой.

Обойти айсберги с севера, по мелководью, не позволял ветер. Пришлось уваливаться, обходить их с подветра, но там нас поджидали длинные полосы льда, шлейфами тянущиеся за гигантами. Волны отражались от айсбергов, создавая толчею, ветер, путаясь в их частоколе, то затихал совсем, то набрасывался на паруса с удвоенной силой. В этом лабиринте, при нулевой видимости, мы проблуждали всю ночь, ориентируясь по радару да подсвечивая путь прожектором, когда попадали в месиво из обломков льда, замешанных в ледяном сале.

Заход отпал как-то сам собой - ветер стал северным, и нам, чтобы попасть на острова, нужно было бы лавироваться в этом неуютном месте 50 миль. Точку в размышлениях "заходить - не заходить" поставил гик. При очередном неожиданном заходе ветра он перебросился на другой борт, заехал капитану по черепу и выбил оттуда последние сомнения.

На чистую воду выбрались к утру. Давление пошло вверх, и погода стала налаживаться. Ветер вернулся на прежнее направление - северо-запад, а "Апостол Андрей" лёг на генеральный курс - Кейптаун.

Что до Южных Оркней, то о них можно почитать в лоции: "Острова гористы, вдали от берегов лишены растительности и почти сплошь покрыты льдом и снегом. В прибрежных районах островов растут мхи и лишайники, местами устилая почву сплошным ковром. Весной на островах гнездится множество птиц - буревестники, чайки, пингвины. Острова навещают тюлени, встречаются киты, которые держатся группами по двадцать и более особей. Хорошо ловится рыба, в частности нототения… Южные Оркнейские острова часто бывают покрыты туманом и мглой. Вокруг них много айсбергов, сидящих на грунте".

13 марта 2006г. Антарктическая Одиссея, часть 1.

Район Антарктики, где жизнь бьёт ключом и где сосредоточена добрая половина полярных станций, а также львиная доля антарктического туристического бизнеса, называют Пининсюлой. От английского слова "peninsula" - полуостров. И хотя сам Антарктический полуостров заканчивается на севере полуостровом Тринити, а кроме него в этом регионе можно насчитать еще с десяток-другой полуостровов, когда говорят: "Рeninsula", то имеют в виду именно главный полуостров и его окрестности.

Антарктический полуостров - наиболее доступная часть шестого континента. Всего полтысячи миль отделяет "пининсюлу" от Южной Америки. Этот регион раньше других мест очищается ото льда. На севере, у острова Кинг Джордж, лёд вообще не встаёт в последние годы, поэтому именно сюда везут туристические компании своих клиентов, желающих увидеть Антарктиду. Тридцать два судна работали в этом сезоне в районе Полуострова, и это, не считая яхт, которые тоже занимаются извозом, доставляя альпинистов, дайверов, каякеров и прочих "активных" туристов в труднодоступные места.

В то же время полуострову присущи все атрибуты Антарктиды: айсберги и пингвины, морские слоны и леопарды, полярные станции и мужественные зимовщики. До Южного полярного круга отсюда всего ничего, можно пересечь его и получить соответствующий сертификат. Можно даже высадиться на берег, а это уже означает, что ступил ты ногой на самый недоступный материк Земли.

Вот этого самого - "ступить ногой" хотелось и мне, но как-то не сложилось. Ни в первый приход в Антарктиду в 2002 году, ни во время прошлогоднего визита на французскую станцию "Дюмон д'Юрвиль", когда до материка было рукой подать.

Наконец, пробил и наш час, на украинской станции "Академик Вернадский". Покончив с основными делами, мы обратили свои взоры на манящий и такой близкий берег Антарктиды - всего 8 километров отделяет архипелаг Арджентин, где расположена станция, от Антарктического полуострова. В те дни мощный антициклон закупорил пролив Дрейка. Вся мерзость бесновалась к западу от него, над Тихим океаном, а над Полуостровом стояла тихая солнечная погода. Днём мы любовались сияющими вершинами континента, а вечерами, выскочив из парной окунуться в воду Южного океана, замирали, заворожённые, забыв, что не совсем одеты: на фоне великолепных закатов рушились огромные ледяные скалы - айсберги.

Я рассказал о своём намерении высадиться на материк начальнику станции Юрию Глибину. Тот предложил организовать совместный поход на Антарктический полуостров и заодно проверить расположенный там домик-убежище, пополнить его аварийный запас.

Утром в понедельник 20 февраля первая в истории Антарктики российско-украинская "мандривка", что в переводе означает "путешествие", началась. Глибин предложил идти на станционных лодках, более крупных, чем наш тузик, оснащенных мощными моторами, к тому же имеющих пластиковое днище, что немаловажно при встрече со льдами. В одной разместился экипаж "Апостола Андрея", в другой - зимовщики.

До полуострова дошли за полчаса, ещё столько же понадобилось на лавировку между льдинами и выбор места высадки. И вот сбылась мечта! Я ступил-таки на матёрую землю Антарктиды.

Прогулялись к кресту, установленному на высоком мысу в память о пропавших в этом месте трёх англичанах. Навестили домик-убежище и оставили запись в книге посетителей. Наши провожатые рассказали историю о том, как один зимовщик отправился с островов на материк на лыжах. Пока он занимался делами, пролив вскрылся и отрезал его от станции. Бедолаге пришлось полтора месяца провести в этом убежище, ожидая пока снова встанет лёд. Вот для подобных случаев и устраиваются убежища в Антарктиде: вокруг станций и в местах, где пролегают маршруты зимовщиков.

К обеду наша короткая мандривка завершилась. На рейде "Академика Вернадского" стоял очередной пароход с группой туристов, а к ночи по соседству с нами на якорь встала крупная новозеландская яхта со скалолазами на борту. Пообщаться не удалось - на следующий день рано утром новозеландцы ушли покорять скалы.

Пополнив запасы пресной воды, покинули гостеприимных украинцев и мы. Четверо суток, проведённых на "Вернадском", пролетели незаметно. Было нам тепло (и в буквальном смысле тоже - всем предоставили ночлег на станции) и уютно. Коллектив станции живёт единой семьей, и мы стали полноправными ее членами. Дни были заполнены работой на яхте - нужно было проверить стоячий такелаж, произвести профилактику дизеля и отопителя, накопились другие мелкие и не очень проблемы. В их решении нам здорово помогли зимовщики: произвели на борту сварочные работы, изготовили новую коротковолновую антенну, реанимировали вышедший из строя компьютер. А вечера были отданы общению, и посиделки затягивалось, как правило, допоздна.

Украинцы хранят традиции своей станции, заложенные ещё её основателями англичанами. Про бар и бюстгальтерный парусник мы уже рассказывали. Есть ещё одна традиция: на субботний ужин всё население станции должно являться при полном параде, в галстуках. На нас это правило не распространялось, но, узнав о нем, апостольцы в грязь лицом не ударили. В капитанском гардеробе нашлось с десяток галстуков, подаренных в разных гаванях и яхт-клубах, и каждый член экипажа смог подобрать себе обязательный для всякого джентльмена предмет туалета (хорошо, что англичане не оставили традиции собираться в смокингах.).

Интересна ещё одна историческая параллель, связывающая коллектив станции с Англией. Уже не первый раз на "Вернадском" зимует Виктор Омельченко - внук Антона Омельченко, участника экспедиции Роберта Скотта к Южному полюсу. Будучи профессиональным жокеем, Антон Омельченко был приглашён как специалист по лошадям, которых Скотт собирался использовать в путешествии. Была и такая необычная - лошадиная - страница в истории освоения Антарктиды.

Скотт полюса достиг вторым, спустя месяц после Амундсена. На обратном пути он и вся его группа погибли. Омельченко же закончил свои дни на родной Полтавщине - погиб на пороге собственной хаты от шаровой молнии. А его внук Виктор стал профессиональным полярником.

15 марта в 23.30 яхта "Апостол Андрей" одновременно пересекла 60-ю параллель южной широты и меридиан Гринвича. Антарктическое кольцо замкнулось!

К югу от незримой границы Антарктики "Апостол Андрей" провел 112 суток и оставил за кормой все 360 меридианов. Главная цель третьей кругосветной экспедиции достигнута.

20 марта 2006г. Антарктическая Одиссея, часть 2.

В бухту Порт Локрой "Апостол Андрей" вошёл вечером 21 февраля. На якорь встали за островом Гудье, он прикрывал нас от волны, но крепкий ветер завывал в снастях, кренил яхту, натягивал якорную цепь. Якорь держал неплохо, и можно было рассчитывать на более-менее спокойную ночь.

Утром снарядили "Корсар" и съехали на берег. Вначале прогулялись к скелету кита, лежащему здесь с начала прошлого века, со времён китобойных, затем мимо колонии пингвинов дженту вышли к строениям станции "Порт Локрой". На мачте перед "домом Брансфилда" (Bransfield House) развивался британский юнион-джек, а рядом, на ажурной башне, флаг, похожий на Андреевский, только наоборот: белый косой крест на синем фоне. Не сразу сообразил, что это шотландский флаг, не ожидал его здесь увидеть. Апостол Андрей является небесным покровителем этой страны, а как выяснилось впоследствии, весь персонал станции (три человека) из Шотландии.

К Эдуарду Брансфилду, плававшему в этих широтах, домик никакого отношения не имеет, он жил лет на сто пораньше. Из объяснения шефа станции Рика Аткинсона (Rick Atkinson) дом назван так в честь человека, которого англичане считают первооткрывателем Антарктиды. Рик пригласил нас пройти внутрь дома.

Во время Второй Мировой войны британское правительство проводило секретную миссию под кодовым название "Операция Табарин" (Operation Tabarin). Несколько маленьких баз было создано в районе Антарктического полуострова, служили они для сбора данных о деятельности противника в регионе и метеоинформации.

База А ("Порт Локрой") была основана на островке Гудьё в феврале 1944 г. Восемь человек во главе с капитан-лейтенантом Джеймсом Марром провели здесь первую зимовку. После войны база была передана гражданским властям Фолклендских островов, впоследствии, когда была образована Британская Антарктическая Служба (БАС), база перешла в ее подчинение.

С 1948 года основным направлением научной деятельности станции стало исследование ионосферы. "Порт Локрой" играл ключевую роль в работах по этой теме во время проведения Международного Геофизического года в 1957 г. В дальнейшем БАС перенесла свои научные исследования на другую сторону Антарктического полуострова, в январе 1962 база была закрыта и с годами обветшала.

Вторую жизнь станция обрела в 90-х годах. Следуя идее сохранения антарктического наследия, в 1994 году ее признали историческим памятником, за два года восстановили и открыли вновь.

Сегодня станция доступна для всех желающих, открыта для посещения с 8 до 18 часов. Маленький коллектив находится здесь с конца октября и до середины марта и работает в условиях самофинансирования. Небольшой сувенирный магазинчик, где можно приобрести книги, майки, значки, наклейки, обеспечивает основной доход. Кроме того (а может, главное), здесь действует почтовое отделение.

Миловидная шотландка Маири Николсон (Mairi Nikolson) проштемпелевала наши конверты, сообщив, что штампует их по 3 тысячи штук в неделю. В прошлом сезоне из почтового отделения "Порт Локрой" было отправлено 40 тысяч открыток и писем в 116 стран мира. Передвижное отделение почтовой связи, коим является "Апостол Андрей", Маири встречает впервые. Два отделения обменялись сувенирами, британцы отправили послания на Родину в наших конвертах, взамен экипаж яхты получил дипломы, подтверждающие посещение станции.

Потом была экскурсия по другим помещениям станции-музея. В радиорубке стоит трансивер 1944-го года. Он в рабочем состоянии, так же как и оборудование в ионосферной комнате. На кухне электрическая печь "Esse", кухонная утварь, продукты в банках и консервах начала 60-х годов. В ванной комнате эмалированные ванна и тазик, с отбитым кое-где покрытием, и листок информации о том, что расход воды был нормирован. Желающие помыться должны были натаскать и натопить снега или льда, производилось это в порядке очереди, и интервал между приемами ванны мог достигать пяти недель. В вестибюле выставлена коллекция лыж, снегоступов, гарпунов.

Сфотографировавшись на память с шотландцами на пороге дома, мы возвращаемся на "Апостол". Подняв якорь, на юг в проход Лемер уходит яхта "Spirit of Sidney". Мы тоже готовимся к выходу: возимся с тузиком, снимаем мотор, поднимаем и крепим лодку на шлюпбалке. Проходит около часа, и "Spirit" возвращается обратно - в проливе, из которого накануне пришли мы, сильный встречный ветер и волнение. Австралийцы решили отложить выход до более благоприятной погоды. Интересуются, когда мы выходим. Отвечаю, что вот-вот, уже почти готовы. Они сожалеют, что не успели заглянуть в гости. Предлагаю им сделать это незамедлительно, мы все-таки хотим уйти пока ветер для нас благоприятный.

Через полчаса "Духи Сиднея" оказываются у нас на борту, как раз к поспевающей ухе (пока мы были на станции, две нототении поймались на снасть Сергея Николаева). Объясняем австралийцам разницу между ухой и рыбным супом: первую едят, как известно, с водкой. Они это понимают сразу, и уху оценивают по достоинству. Теперь гости, в свою очередь, хотят угостить нас ужином. Мы, как джентльмены, не можем отказаться, и через пару часов обучение традициям, на этот раз австралийским, продолжается на другом борту. Выход в море пришлось отложить до утра…

20 марта в 18.20 "Апостол Андрей" пересёк 50-ю параллель. "Furious Fifties" мы миновали без проблем, с хорошими благоприятными ветрами силой до 5-6 баллов, потратив на переход пять неполных суток. Вызвало удивление лишь обилие айсбергов по сравнению с тем, что было к югу от 60-й параллели.

Шесть раз "Апостол Андрей" пересекал 50-е широты и каждый раз, пропуская нас беспрепятственно на юг, на обратном пути на север они преподносили какой-нибудь сюрприз. В 2002-м волна, накрывшая яхту на выходе из 50-х, смыла спасательный плот и выломала все банки в кокпите, рулевого спасла страховка. В прошлом году на границе с 40-ми яхту настиг ураган, сила ветра превысила 12 баллов.

И на этот раз "ревущие сороковые", в полном соответствии со своим названием, встретили нас 8-балльным ветром.

За полградуса до роковой параллели ветер было скис, нам даже пришлось запускать дизель, но через пару часов задуло вновь, только навстречу. Там, где совсем не ждали, началась лавировка. Это малоприятное удовольствие само по себе, а при нулевых температурах в особенности.

Ветер крепчал и к обеду разогнался до 6 баллов. Секущий дождь и проносящиеся по палубе потоки ледяной воды сделали жизнь рулевых совсем некомфортной. Сдав вахту Михаилу Каптюгу, я спустился вниз, поминая нехорошими словами Нептуна и всех его присных.

Минут пять ушло на раздевание и перечисление тех, кого не успел вспомнить на палубе. Тут я бросил взор на GPS и увидел, что яхта совершила поворот почти на 180 градусов. Мы возвращались на юг! В недоумении выглянул наверх - Михаил удивленно смотрел на компас, а яхта продолжала идти, как и шла, в бейдевинд правого галса. За пять минут ветер, не меняя силы, совершил плавный поворот почти на 180 градусов! Рулевой, держа остро к ветру, повернул вслед за ним и, только заметив, что волна вдруг стала попутной, посмотрел на компас и понял, что "Апостол" идет в Антарктиду. Эдакого финта я не смогу припомнить за все три кругосветки.

Скрутив поворот, мы вернулись на правильный курс, но теперь уже имея попутный ветер левого галса. Дошли, видать, мои "мольбы" до ушей Нептуна.

Четверо суток понадобилось "Апостолу Андрею", чтобы пересечь сороковые широты. Ветер до 8 баллов, встретивший яхту в их начале, ещё поднажал и достиг штормовой силы. Мы, оставив только второй стаксель, понеслись по волнам, подгоняемые попутными шквалами. Так дальше и шли, добавив вглухую зарифленный грот и сменив стаксели: поставили третий, после того, как на втором оборвало часть карабинов.

В итоге, на первые 5 градусов "ревущих сороковых" потратили всего 40 часов. Севернее 45 градуса ветер, оставаясь благоприятного западного направления, начал понемногу сдавать, а мы - добавлять парусов. Сороковую параллель пересекли уже под всеми, имея свежий попутный ветер. Самый ветреный участок Южного океана остался позади.

Пересекая полосу "сороковых", прибавляя мили и параллели, меняешься качественно - из яхтсмена-полярника превращаешься в яхтсмена умеренных широт. Айсберги и холод остаются позади, и самым популярным прибором становится лаг, который, кроме всего прочего, показывает температуру забортной воды. Каждый, проходя мимо, обязательно нажимает на кнопку, вызывая на дисплей показания термометра, и возбуждённо призывает остальных разделить его радость, если температура поднялась хотя бы на один градус. А прибавляются градусы здесь регулярно, иногда по 2-3 за вахту.

Первый и главный качественный скачок происходит на стыке 40-х и 50-х широт, там, где проходит зона антарктической конвергенции, а по-человечески: граница между открытыми антарктическими водами и водными массами умеренного пояса. Температура воды на границе зоны меняется за считанные мили градуса на 3-4. Далее температура растёт постепенно, но достаточно быстро и к 40-й параллели достигает 15-16 градусов. А это уже полный балдёж! На палубе становится многолюдно, все подставляют лица струям воздуха, как будто это знойный сирокко.

Питерец Андрей Балымов, бывший с нами в Антарктике в прошлом году, любил иронизировать по поводу статьи, попавшейся ему на глаза в одном яхтенном журнале. Автор, рассчитывая на сочувствие, говорил о том, что совсем не так просто ходить под парусом в свежую погоду при температуре воды всего +15 градусов.

Два дня назад, как только температура воды перевалила за 10 градусов, на "Апостоле" было официально объявлено закрытие отопительного сезона и устроен праздник "завязывания трубы". Больше всего радости это событие принесло капитану и Александру Рудневу. Саня выполнял на борту ответственную и непростую работу "оператора по забрасыванию жидкого печного топлива вручную". Он следил за работой нашего дизельного отопителя, а хлопот тот доставлял немало: то не было тяги, то её было много, то переставало поступать топливо, и нужно было разбирать карбюратор или доливать солярку из бутылки. И, наконец, приходилось чистить печку от сажи, и тогда "оператор" превращался в трубочиста. Меня же нервировали и раздражали продукты жизнедеятельности этого устройства - печка коптила. Иногда, при смене галса или по другой причине, дым шёл внутрь яхты, выедая глаза экипажу и заставляя всех кашлять. Подвахтенным нужно было успеть проснуться, добежать до люка и на манер птенцов высунуть наверх головы, глотая свежий воздух. Когда тяга была хорошей, а кто-нибудь подбрасывал "антрациту", доливая солярку в горнило, наружу вырывались снопы искр и столб дыма, и если это был бейдевинд, то наступала пора рулевого метаться по кокпиту, разрываясь между долгом и желанием дышать.

В результате такого обогрева подволок в кают-компании приобретал ровный серый оттенок, палуба вокруг выхлопной трубы всегда была в саже, а верёвки в радиусе пяти метров становились радикально чёрного цвета. Художник Семёнов определил этот колер, как "сажа газовая".

И вот всё! Топить больше не надо. Александр, как главный именинник, снял с печной трубы палубный грибок и поставил на неё заглушку. Заглушку, как полагается, обмыли, а верёвки отмыл до естественного цвета двухдневный шторм.

27 марта 2006г. Антарктическая Одиссея, часть 3.

"Deception" - в переводе с английского: "обман", "жульничество".

Не знаю, кто дал такое странное название этому острову и что он имел в виду. Может быть, первооткрыватель ожидал увидеть внутри кратера золотой песок и лазурный берег или антарктический вариант Земли Санникова? Но вместо этого его ждали чёрные пляжи из вулканического пепла, голые скалы и безжизненные берега под низкими серыми облаками.

"Апостол Андрей" посещал Десепшен дважды, и оба раза мы не были обмануты в своих ожиданиях. В первый раз, в 2002 году, отправиться в поход на остров предложил начальник станции "Беллинсгаузен" Олег Сахаров - заядлый радиолюбитель, он давно мечтал поработать оттуда. Нам тоже интересно было посетить этот уникальный уголок Земли. Увиденное тогда поразило своими необычными красками, фантастическими формами выветрившихся скал, нездешними пейзажами. Наверное, такой Земля была в день её сотворения.

"Остров Десепшен вулканического происхождения. Остров горист, наиболее высокая точка - гора Понд (Pond) достигает 548 м. Берега преимущественно утёсистые, но местами окаймлены небольшими пляжами. Восточный берег и часть южного представляют собой ледяной барьер. Остров совершенно лишён растительности и частично покрыт снегом и льдом. Внутри острова обширная (до 7 км в поперечнике) и глубоководная бухта Порт-Фостер (Port Foster), в которую с SE ведёт узкий проход Нептьюнс-Беллоус (Neptunes Bellows). Берега бухты сильно изрезаны и доступны для высадки. Глубины, достигающие 180 метров в средней части бухты, резко уменьшаются только у самых берегов, поэтому якорных стоянок с умеренными глубинами в ней сравнительно немного. Бухта эта, по предположению, представляет собой затопленный кратер вулкана".

Вулкан жив и по сей день, не в таких грандиозных масштабах, но дымит и потряхивает, разрушает и создаёт. В январе 1930 года в районе острова было землетрясение, после которого дно бухты Порт-Фостер опустилось на 4-5 метров. В декабре 1967 года в восточной части острова наблюдалась активная вулканическая деятельность, в результате которой в бухте Телефон образовался новый остров, исчезнувший спустя 7 лет.

Бухта Порт-Фостер в прошлом служила базой для китобойных судов. Из всех бухт и бухточек, на которые нарезан её берег, наиболее удобной является бухта Уэйлерс (Whalers) - бухта Китобоев, глубины здесь поменьше: 60-90 метров, на якорном месте 37 метров. Берег окаймлён широким пляжем, над которым вьются пары горячих источников.

В 1911 году здесь была основана норвежская китобойная база. В 1931 в связи с падением цен на китовый жир промысел стал невыгодным, и базу оставили. Сегодня можно увидеть её развалины: останки дока, разрушенные пирсы под водой. Если прогуляться по берегу бухты Китобоев, мимо котлов для выпаривания китового жира и огромных цистерн для его хранения, на юг, к впечатляющему провалу, то по пути встретится с десяток деревянных вельботов, полуразрушенных, частью погрузившихся в песок. С этих незамысловатых, но крепких запалубленных судёнышек и велась добыча морского зверя.

Выше по берегу виднеются несколько плоских курганов из деревянных бочек. В них вывозилась ворвань - китовый жир. Железные обручи от времени распались. Клёпки, выбеленные ветрами, дождями и солнцем, припорошённые песком, издали похожи на кости животных, завершивших в этих бочках свой жизненный путь. Каждое время оставляет свои бочки, только современные, ржавые, выглядят менее привлекательно и не так органично вписываются в местный пейзаж. Кости здесь тоже можно увидеть - ими усеяно дно бухты Уэйлэрс, они хорошо видны сквозь прозрачную воду, когда подходишь на тузике к берегу. Немало костей лежит и на берегу, но сегодня почти все они погребены под слоем вулканического пепла и ила. Как и кладбище самих китобоев. Так, в вечности, уравнялись охотники и их жертвы.

Рядом с останками китобойной базы брошенные сооружения английской полярной станции "Десепшен-Айленд" (Deception island). Это вторая база - "Base B", созданная британскими военными моряками в феврале 1944 году по плану "Операции Табарин". Она, также как и база "А", в послевоенное время перешла в ведение Британской Антарктической службы. Основной деятельностью базы стало метеообеспечение и авиационное обслуживание других британских станций в районе Антарктического полуострова.

В декабре 1967 года вулкан ожил, и персонал станции был эвакуирован, чтобы в следующем году вернуться. Но новое извержение в феврале 1969 поставило точку в истории "Десепшен-Айленд" - потоками лавы и льдом, который пришёл в движение из-за резкого повышения температуры, станция была сильно разрушена. Изменилась и береговая линия бухты Уэйлерс, пляж расширился в сторону моря местами на 45 метров. Это же извержение почти полностью уничтожило чилийскую станцию "Агирре-Седра" в бухте Пендьюлем.

Позже, в сезоны 1990-91 и 1991-92 годов со станции была вывезена часть оборудования, экологически опасные вещества и предметы: топливо, аккумуляторы, а также большое количество обломков разрушенных строений. Китобойная база в 1995 году объявлена историческим памятником. Сегодня на острове работает две научные станции: аргентинская и испанская.

За время, что мы бродили по берегу бухты Уэйлерс, осматривая останки станций и вельботов, ковыряясь в горячем песке - в прилив можно вырыть яму и, дождавшись, когда вода просочится сквозь песок, принять горячую ванну - два чилийских судна с туристами сменили друг друга на рейде. Третьим оказалось российское - "Профессор Мультановский". Капитан Сергей Нестеров пригласил меня в гости. Пока его туристы расслаблялись на берегу, у нас было время пообщаться.

Нагулявшись, все стали собираться в путь. "Мультановский" ушёл первым, прогудев нам на прощание. Мы тоже подняли якорь и пошли по периметру бухты Порт-Фостер полюбоваться на прощание дикими берегами. Подошли к утёсу, под которым Олег Сахаров работал с радиолюбителями пяти "жилых" континентов.

Завершив круг почёта, "Апостол Андрей" пошел на выход в проход Нептьюнс-Беллоус. Заработала УКВ-радиостанция - испанский военный корабль предупреждал все суда, что собирается входить в пролив. Увидев нас выходящими, вызвал на связь и предложил разойтись правыми бортами. Подтвердили. Непривычно яркий для военного корабля красно-оранжевый борт испанца контрастно смотрелся на фоне скал острова-"иллюзии".

Сто и одна тысяча миль, именно столько осталось за кормой "Апостола Андрея", когда он встал на якорь в Столовой бухте, на рейде порта Кейптаун.

100 000 - очень серьёзный рубеж в жизни любой яхты. Преодолели мы его как-то незаметно, в середине 50-х широт. Спохватились только здесь, у подножия Столовой горы, когда стали считать мили последнего перехода и всей третьей кругосветки.

Столовой горы пока не видно, по причине кромешной тьмы. Россыпь огней города, огни маяков и судов, стоящих по соседству на рейде - всё это будоражит воображение, напоминая известные слова: "В Кейптаунском порту... Жанетта поправляла...".

Александр Руднев интересуется: "Узнаю ли я Кейптаун, тот ли он, что был девять лет назад?". Приходится честно признаться, что не помню, как он выглядел 30 марта 1997 года, в день нашего первого захода. Да и было это днём.

Зато хорошо помню, какими были мы. А были мы тогда сухими, абсолютно. Последние капли топлива слили из танка и из печки, нашли ещё бутылку грязной солярки, в которой промывали лебёдки - она хранилась на борту до ближайшего порта (вот она, реальная польза экологического сознания). Всего набралось чуть больше полканистры, Сергей Зорков держал её на коленях и "кормил" дизель. Когда вошли в Королевский яхт-клуб, и я, отработав реверсом, остановил двигатель, выяснилось, что последние минуты канистра была сухой, дизель доедал содержимое собственных фильтров.

Трое суток перед этим стоял абсолютный штиль, не оставляя никаких надежд на паруса. Пресная вода закончилась. Гвинейские крысы, перекусив шланг подачи воды, помогли избавиться от части запасов, и кок Николай Мотин вскипятил утром перед приходом последний чайник. Он же прослыл главным врагом экипажа, когда делил последние галеты, и мне приходилось грудью и авторитетом капитана прикрывать ни в чём не повинного кока.

Зато потом! Во время яхтенных тусовок мы страшно гордились собой - 8 тысяч миль и целый океан преодолели. Хорошо, что хватило ума вовремя перестать гордиться. Да и место здесь не то: вслед за нами один за другим пришли два пожилых яхтсмена-одиночника, каждый за спиной имел более 100 тысяч миль. Один дед был особенно доволен тем, как кардинально решил проблемы своего старого (вполне возможно ровесника хозяина) двигателя - открыл люк машинного отделения, вывесил дизель на гике и смайнал его за борт! Нет движка - нет проблем.

Это всё было 9 лет назад. Сегодня, (после Антарктиды!), мы пришли с полными танками топлива. Справедливости ради надо сказать, что полтонны дизтоплива было "приторочено" наверху, на палубе, и ушли они на питание дизель-генератора и отопителя, основной же запас оказался нетронутым. Воды, продуктов и газа хватит, чтобы ещё месяц-другой провести в море.

Ветра в этот раз тоже было достаточно, даже с избытком. Весь переход от "Беллинсгаузена" суточные показатели не опускались ниже 140 миль. Последние мили, до самого рейда, мы прошли под одним зарифленным гротом, имея 6-узловой ход.

Не впустую, наверное, прожиты эти 9 лет и 101 тысяча миль.

6 апреля в полдень "Апостол Андрей" покинул Кейптаунский порт и взял курс на Намибию. Нас вновь стало пятеро: к экипажу присоединился питерский яхтсмен Алексей Колосов. На берегу Алексей - яхтенный конструктор, работает в КБ "Старлит". Теперь у экипажа появилась удобная возможность, в случае каких-либо неполадок, иметь под рукой своего "конструктора отпущения", а не поминать тех, кто далеко и недоступен.

С появлением нового человека пришлось перекроить вахты: Алексей будет работать с Михаилом Каптюгом, а Александр Руднев, назначенный на должность вахтенного начальника, теперь рулит вместе с художником Семеновым.

Капитан же получил долгожданную возможность - на руле не стоять, а только указывать, как это делается. Ключевой пост - камбуз - захватила, как водится, питерская диаспора: художник и конструктор. Орудуют там по очереди и вместе, и надо сказать, что у них это совсем неплохо получается.

Первыми людьми, которых мы увидели на африканской земле, были швейцарка Криста и канадец Майк - они помогли нам встать к причалу Королевского Кейптаунского яхт-клуба (RCYC), приняли швартовы. Криста со своим мужем Симоном и девятимесячным малышом пришли морем из Швейцарии и стоят через две лодки от нас. Симона можно увидеть на причале, стирающим пеленки, в то время, когда Криста занимается столярными работами, выпиливая электролобзиком дельные вещи. Их сосед Майк мечтает пройти на яхте по своей родной канадской Арктике.

Тем временем встретить нас прибыли российские консулы Владимир Кидисюк и Александр Аникин и судовой агент Вадим Амелин. С Вадимом мы едем в иммиграцию и таможню, но первый визит к властям успеха не имел - возникли вопросы к паспортам моряка и отсутствию виз. Пока эту проблему решали дипломаты, на яхту снова приехали гости: еще один наш соотечественник Василий Калязин, генеральный директор Антарктического центра (Antarctic logistics centre international Ltd.) и исполнительный директор центра Мирелла Корсетти (Mirella Corsetti). Они пригласили экипаж на обед. За столом мы успели обсудить вопросы, которые предстояло решить. После ланча Василий отвез нас в офис, представил коллегам, рассказал, чем занимается Антарктический центр, одарил экипаж фирменными кепками, вручил SIM-карту к мобильному телефону и ключи от автомобиля Миреллы. В черных кепках с силуэтом Антарктиды и на красном "Форде" мы выглядели весьма элегантно. Путаясь в лабиринте незнакомых улиц с левосторонним движением, добрались до яхт-клуба, где нас поджидал Вадим - предстояла еще одна поездка к властям. На этот раз все формальности были улажены. Благодаря вмешательству Генерального консульства мы получили разрешение на недельное пребывание в стране и теперь имели все необходимое для приятной стоянки и успешной работы.

А работы оказалось на удивление много, хотя ничего жизненно важного мы не планировали: просушить яхту и койки, отмыть от копоти подволок и переборки, от соли и той же копоти диваны, освежить краску кокпита и рубки, сдать в ремонт паруса, проверить стоячий такелаж и сменить лопнувший бакштаг, переустановить навигационную программу С-МАР. Все светлое время суток было плотно занято работой, отдохнуть мы себе позволяли только поздно вечером и в выходные. К счастью, совсем не отняло времени снабжение продуктами. Кроме свежих овощей и фруктов, мы почти ни в чем не нуждались, и помочь в этом вопросе взялась компания CAPESPAN. В пятницу отменного качества плоды, в объеме большем, чем мы хотели, были доставлены на яхту. Одну кормовую каюту пришлось полностью освободить и отдать под овощехранилище.

В субботу яхту посетили посол России в ЮАР Андрей Анатольевич Кушаков и Генеральный консул России в Кейптауне Владимир Александрович Белоус. Дипломаты ознакомились с нашим бытом, оставили добрые пожелания в книге почетных посетителей. Проводив гостей, экипаж разместился в предоставленном Генконсульством микроавтобусе и поехал на мыс Доброй Надежды, чтобы своими ногами походить по этому знаменитому месту. А место это не только известно на весь мир, но и изумительно красиво: живописное нагромождение утесов, фантастические скальные образования, панорама залива Фолсбэй и синь океана.

По дороге на мыс заехали в городок Саймонстаун, посетили кладбище, где захоронены русские моряки, умершие в российских экспедициях первой половины XIX века. Стараниями наших дипломатов могилы приведены в порядок, найдены имена моряков, обретших здесь последний приют, установлен памятник. Саймонстаун - военно-морская база ЮАР, а до обретения страной независимости здесь была основная база Великобритании в южной Атлантике. В сквере, выходящем к морскому порту, стоит скульптура датского дога. Во время Второй Мировой войны эта собака была общей любимицей британских моряков, считавших ее своим талисманом. Джаст-Ньюсэнс официально числился на службе в Королевском флоте и получил звание "Отличного моряка". Один из залов музея Саймонстауна рассказывает об этом необычном военнослужащем.

Возвращаясь в Кейптаун, завернули на страусовую ферму, пообщались с гигантскими птичками, покормили их через сетку. Прикупили на завтрак одно яичко. Из него наутро приготовили омлет, которого хватило на пять человек, отнюдь не страдающих отсутствием аппетита. На вкус страусовый омлет сложно отличить от куриного, а в приготовлении есть одна особенность: вместо молока нужно добавлять воду. Вечный вопрос: "Что было вначале: курица или яйцо?" на "Апостоле" был разрешен в пользу яйца. После мы решили попробовать и саму "курицу", несущую такие яйца. Мясо страуса приобрели в магазине Кейптауна. И оно оказалось совсем непохожим на курятину, скорее, напоминает баранину. Бедолаги-страусы идут не только в пищу: выпитые и съеденные яйца раскрашивают или покрывают резьбой. Из них делают настольные светильники или устанавливают на подставки. Перья идут на веера, опахала и боа, а из кожи изготавливают кошельки, бумажники, дамские сумочки и туфли.

В воскресенье экипаж отправился гулять по Кейптауну город посмотреть, себя показать, посетить рынок, где можно купить сувениры и поделки чуть ли не со всей Африки, а капитан на красном "Форде" поехал в аэропорт встречать прилетавшего из Питера Алексея Колосова. На этот же день был запланирован визит на яхту Жастина Хорнби (Justin Hornby), представителя компании C-MAP South Africa. Жастин по просьбе своих российских коллег и наших спонсоров должен был привести в порядок навигационный компьютер.

Покончив с делами, мы с Алексеем присоединились к друзьям на рынке. Анатолий Семенов вызвался быть нашим гидом, и по тому, как на него бурно реагировали продавцы, стало понятно, что он здесь личность уже известная. Прикупив по совету художника пару самых замусоленных масок - по его мнению, это свидетельствовало о подлинности шедевра, мне же кажется, что больше не нашлось балбесов - я решил свою сувенирную программу считать выполненной и тему рынка закрыть. Сам художник приобрел изделие в половину своего роста, вполне пригодное на носовую фигуру парусника средних размеров.

В понедельник экипаж "Апостола" был приглашен на вечерний коктейль в яхт-клуб. Собрание было посвящено приему в клуб новых членов. Кроме виновников торжества, их поручителей и рекомендующих, участниками вечеринки стали экипажи всех иностранных яхт, гостящих здесь. Командор RCYC Рассел Воррен (Russel Vorren) поздравил вновь принятых, вручив каждому клубный джемпер. Затем были представлены иностранные гости. Больше всего времени у командора заняло перечисление походов "Апостола Андрея", экипаж которого был встречен аплодисментами. Позднее, в частной беседе, Рассел сказал, что руководство клуба решило не брать платы за стоянку с именитой яхты.

Клубный день в RCYC - среда. Летом в этот день устраивают регаты, зимой члены клуба и их гости коротают вечера в ресторане или баре. Наша первая среда совпала с открытием фестиваля фейерверков: две недели по средам и субботам вечернее небо Кейптауна будут украшать рукотворное сияние. Пиротехники разных стран соревнуются друг с другом и радуют зрителей. Композиции демонстрировались под музыку, которая разносилась далеко окрест.

Мы также побывали в российском Генконсульстве. Рассказали работникам дипмиссии о плавании и пережитых приключениях, а после отведали блинов и пирогов, приготовленных умелыми руками сотрудниц.

Тем временем неделя, отпущенная иммиграционными властями, заканчивалась, а мы катастрофически не успевали закончить дела. Как всегда, не хватало одного дня - паруса должны были быть готовы только в среду. Вновь обратились за помощью в Генконсульство. В результате его заступничества власти согласились терпеть нас еще одни сутки.

Утром пятого числа мастер привез паруса и новый чехол для дизель-генератора. Затем все в сумасшедшем темпе - заправка топливом и водой, поездка в порт и таможню, поездка с новозеландским приятелем Клаусом (он и здесь нас нашел!) на почту, по делам филателистическим. На яхту заглянули полярники во главе с Арнольдом Будрецким, заместителем начальника сезонной 51 антарктической экспедиции. Они пришли в Кейптаун на борту российского антарктического флагмана "Академик Федоров", на два дня позже нас.

И вот наступил последний кейптаунский вечер, и выпал он на среду. Адвокат Антарктического центра и член яхт-клуба Алвин Жуберт(Alewin Joubert), помогавший нам со стоянкой и заправивший нас топливом, убеждает меня в том, что нет никакого криминала, если мы задержимся еще и на ночь, а на прощание сходим на фейерверк. Хотя юристу виднее, где граница дозволенного, у меня возникают определенные сомнения. Но, как адвокат, Алвин обладает даром убеждения. В итоге он с гостями прибывает на борт, мы вливаемся во флотилию яхт и выходим в гавань смотреть огненное шоу.

Утро следующего дня выдалось седым. Густой туман окутал Столовую гору и бухту, порт был закрыт. Выход "Академика Федорова" отложили, об этом нам рассказали Василий Калязин и Мирелла, приехавшие проститься. Я сдал Василию телефон, Мирелле вернул ключи от ее "пепелаца" - так она называет свой "форд", чувствуется влияние работы с русскими. Последние фото на память, и мы остаемся одни.

На нас запрет на выход из порта не распространяется, да и туман стал рассеиваться. Пора! Выходим из гавани яхт-клуба в главный бассейн, проходим мимо "Федорова", прощаемся, предлагаем догонять нас. Что он и сделает на траверзе острова Роббен, расположенном в шести милях к северу от Кейптауна.

Робен с середины XVII века служил местом ссылки. Первым заключенным острова был переводчик основателя Капстада-Кейптауна Яна ван Рибеека. Голландцы ссылали на остров знатных принцев и шейхов из Индии, Малайзии и Индонезии - руководителей движения сопротивления. Британцы держали здесь вождей мятежного племени коса. Правительство ЮАР в 1963 году приговорило к пожизненному заключению на острове Нельсона Манделу и с ним еще семерых активистов освободительного движения. Последний политзаключенный был освобожден в 1991 году. Три года спустя Мандела стал первым черным президентом страны, остров объявлен заповедником, а в тюрьме организован музей.

Ван Рибеек высадился на берег Столовой бухты 6 апреля 1652 года. В этот же день 2006 года покинул Кейптаун "Апостол Андрей".

11 апреля в 11 утра "Апостол Андрей" пересек тропик Козерога. Непривычно холодным он оказался: температура воды составила всего-навсего 12 градусов. Надо заметить, что такой она была на всем переходе от Кейптауна - сказывалось влияние холодного Бенгуэльского течения, зарождающегося у берегов Антарктиды. Длинны, однако, руки у Снежной Королевы. Пришлось достать припрятанные было ледниковые одежды. Экипаж, не очень веря тому, что "Апостол" идет вдоль побережья Африки и справа на траверзе пустыня Намиб, стал поглядывать в сторону "завязанного" отопителя. Были замечены косые взгляды в сторону капитана. Народ сомневался, на самом ли деле яхта идет к экватору.

До намибийского порта Уолфиш-Бей оставалось 40 миль. Преодолев их за шесть часов, в 18.30 того же дня мы ошвартовались к причалу гавани для малых судов, напротив здания портнадзора. Причал был непривычно пуст - ни служителей, ни обычных для Африки ротозеев.

Портнадзор приятным женским голосом по радио сообщил, что власти предупреждены о нашем заходе, но сейчас с ними еще раз свяжутся. Прибывший через час офицер иммиграционной службы за десять минут оформил наше пребывание в стране. Секундная заминка вышла только из-за отсутствия у него штемпельной подушки. Но благодаря новозеландскому другу-филателисту Клаусу у нас этого добра, как у кота Матроскина гуталина. Чиновник стал счастливым обладателем подушки, а мы штампов в паспортах.

Три раза вокруг света обошел "Апостол Андрей", тридцать три страны посетил, пока не нашел наконец государство, где русским не нужны визы. И этой страной оказалась Намибия.

После семидневной стоянки "Апостол Андрей" оторвался, наконец-то, от гостеприимного причала гавани для малых судов порта Уолфиш-Бей.

Провожали яхту соотечественники, работающие в Намибии: старший лоцман порта Леонид Алексин и Николай Альховик, занимающийся здесь рыбным промыслом. Слова напутствия, последние снимки на память. Отдаются швартовы, и мы начинаем движение по главному каналу на выход из порта.

Полчаса спустя Апостол Андрей огибает мыс Пеликан и выходит в открытый океан. Идём под мотором - лёгкий туман, морось и нет ветра. Огни города тают за кормой, а вослед яхте раздаётся унылый звук ревуна на входном маяке.

Уолфиш-Бей - главный порт страны и крупный рыбоперерабатывающий центр. Контейнерный терминал, причалы рыболовецких фабрик, сами фабрики, всё это тянется на добрых пять километров вдоль берега одноимённой бухты. Капитан порта Владимир Гусев из Питера, все лоцманы - тоже. Их стараниями нам отвели место в порту, в гавани для малых судов. Стояли мы на охраняемой территории, под окнами портнадзора, и до центра города было пять минут ходу.

Есть в Уолфиш-Бее и яхт-клуб, на второй вечер мы заглянули туда в гости: отужинать и пообщаться с братьями по парусу. Но расположен он далеко от центра, и яхты там стоят на якорях, что неудобно для схода на берег. И хотя первая неделя пребывания в клубе бесплатна, а каждая следующая всего 100 намибийских долларов (17 американских), мы предпочли остаться в порту. Там, ко всем прочим выгодам, место нам предоставили со значительной скидкой.

Городок Уолфиш-Бей невелик, довольно опрятный и чистый. Строения одно- и двухэтажные, кварталы правильной геометрической планировки. Все улицы пересекаются под прямым углом друг к другу, достаточно широки и просматриваются из конца в конец. Названия улиц за небольшим исключением просты: параллельно порту идут стриты , их пересекают роуды . И те, и другие просто пронумерованы. Зелени немного, это и понятно: вокруг города пустыня, а в самые дождливые здесь месяцы (согласно лоции, это февраль, март и апрель) количество дней с осадками равняется одному. И выпадает этих осадков, в среднем, 3 мм в сутки, а в остальные месяцы - ноль.

Первые два дня стоянки были заняты суетой мелких дел и оформлением таможенного и портового клиренсов. Всё нужно было успеть закончить до вечера четверга - наступала Пасха, а с ней четыре выходных дня.

Попутно знакомились с городком и его немногочисленными достопримечательностями. Одной из них является алмазная фабрика, где тоже работают наши люди. Менеджер Вероника Алексина пригласила нас на экскурсию. В цех по огранке бриллиантов нас не пустили, но небольшую экспозицию, рассказывающую, как добываются алмазы и как потом из них получаются бриллианты, мы осмотрели. В конце каждый мог приобрести готовый бриллиант по вкусу и карману. Но мы решили этого не делать, видно что-то со вкусом.

В порт регулярно заходят российские рыбаки: сдают улов, стоят в ремонте. В эти дни в порту находились траулеры "Вайгале" и "Арбат". Их экипажи во главе с капитанами Игорем Жаркевичем и Александром Мининым бывали у нас в гостях, мы у них. Дефицита в общении с соотечественниками мы не испытывали. Благодаря этой дружбе на яхте не переводилась свежая рыба, и чего нам только не довелось попробовать: от тривиального хека, до экзотической рыбы-меч.

Каждое новое знакомство увеличивало наши продовольственные запасы: вслед за хеком и ставридой следовала антилопа орикс, яйца страуса и сотня куриных. Потом снова рыба неизвестных нам видов и консервированная печень хека. И опять - мясо орикса, на этот раз вырезка. В итоге встал вопрос: как всё съесть и как сохранить оставшееся. Выручил лоцман Евгений, подаривший нам холодильный бокс со льдом. Загрузив туда дары, мы смогли оторваться от приготовления и поедания пищи и осмотреться вокруг.

Уик-энд начался со знакомства с ближними окрестностями. В пятницу, с утра, за нами заехал Николай Альховик и мы отправились в расположенный в 30 километрах к северу город Свакопмунд (Swakopmund). Уютный "немецкий" городок привлекает туристов солнечными пляжами и мягким нежарким климатом. Гости прогуливаются по набережной, посещают многочисленные ресторанчики, где можно отведать блюда немецкой кухни и выпить пива, привезённого прямо из Германии. Десятки торговцев предлагают изделия местных промыслов и близлежащих стран. Рынок по своему ассортименту похож на кейптаунский, но отличается чистотой.

Интересная встреча произошла на выезде из городка. У дороги стояли три дамы, не обратить на которых внимания было невозможно. Из одежды на них были лишь набедренные повязки с кусками шкур, короткими треугольниками прикрывавшие ягодицы. Ну и как у всякой красотки: ожерелья, серьги, браслеты на руках и ногах. Волосы заплетены во множество косичек, а сами леди с головы, включая волосы, и до пяток были покрыты слоем красной глины, замешанной на козьем жиру. Смотрится экзотично, а на ощупь напоминает глиняный горшок. Это были девушки из племени овахимба – народности, проживающей на севере страны. В город их, по-видимому, привело желание заработать, и они охотно фотографировались с нами, не забывая требовать деньги.

На обратном пути остановились в пустыне. С высоченного бархана нам открылось удивительное зрелище: за спиной волновался Атлантический океан, а впереди, насколько хватало взора, простиралось безбрежное море песка. Барханы грядами уходили к горизонту, одни их склоны золотились под лучами заходящего солнца, другие терялись в глубокой тени. У подножия бархана стояло еще с десяток автомобилей. Приехавшие разбрелись окрест. Кто-то неподвижно сидел, любуясь переливами света и многочисленными оттенками песка, кто-то, прихватив метровые куски фанеры и оргалита, скатывался вниз как по снегу. Мы же разулись и бродили по мельчайшему песку босиком, наслаждаясь непередаваемым ощущением и кувыркаясь, как дети, на склонах песчаных гор.

Вечером того же дня из столицы Намибии Виндхука на яхту приехал Сергей Логачёв, заведующий консульским отделом Российского посольства, с которым мы знакомы ещё с первой кругосветки. Тогда, в 1997 году, он работал вице-консулом в Сиднее и много нам помогал. Сейчас его заступничество сыграло решающую роль при определении платы за стоянку. Вместе с Сергеем на яхту приехал Леонид Ступеньков, художник и предприниматель. В Карибибе - местечке на полпути между Уолфиш-Бей и столицей - он владеет небольшим производством, где с отцом и женой занимается изготовлением и продажей сувенирной продукции из полудрагоценных камней и оригинальной мебели из рогов и шкур местных животных. Леонид пригласил нас к себе в гости, на что мы с радостью согласились и в субботу отправились вглубь Намибии.

В Карибибе ознакомились с творчеством и хозяйством Леонида, с его собаками и кошками, затем, погрузившись в джип, поехали в местечко под названием Шпитцкоппе (Spitzkoppe). Место это очень живописно: нагромождение гор и скал из розового гранита, разбросанных по поросшей ковылём саванне с редкими кустарниками. Гроты и расщелины, валуны, нависающие над пропастями в противоречии со всякими законами тяготения, ярко-зелёные кустарники и деревца, непонятно как удерживающиеся на этих скалах - всё это создаёт абсолютно фантастическое зрелище.

Шпитцкоппе - излюбленное место отдыха белых намибийцев. Почти все удобные места были заняты, и мы смогли расположиться на бивуак вместе с семьёй буров. После традиционных намибийских шашлыков, приготовленных на углях каких-то местных "саксаулов", и приятного общения, каждый, прихватив спальный мешок, пошёл искать себе место для ночлега под открытым африканским небом.

Я улегся на вершине огромного гранитного валуна в неглубокой уютной выемке, как бы специально сделанной под ложе. После обильного ужина сон был крепок и глубок, но недолог - меня разбудил моросящий дождь. Первой мыслью было: перебраться куда-нибудь в укрытие. Но, представив, что придется голым вылезать под дождь, да и где его искать в кромешной тьме, я решил остаться на месте. Надеялся, что дождь долго не продлится - пустыня никак. Но, вероятно, и здесь сказываются последствия таяния антарктических ледников - дождь моросил до самого утра. В выемку набралась вода, подмочив меня снизу, но спальник от БАСКа продолжал хранить тепло и уют, и я вылежал до того момента, пока над лагерем не потянуло дымком от костра. Как потом выяснилось, я принял верное решение. Те, кто дрогнул и стал искать сухое место, нашли его только в джипе и теперь не могли разогнуть затекшие члены - впятером в одной машине оказалось тесновато. Но все были довольны и весело дрожали от утренней свежести и продолжавшего дождя. Глава семейства буров, родившийся и проживший здесь более 60 лет, сообщил на прощание, что впервые видит дождь в этом месте.

Мы же решили вернуться в Карибиб, подсушиться и позавтракать, а потом продолжить поиски приключений. По пути заехали в "Small Bushman Paradise" - маленький бушменский рай. Красной краской на розовом граните нанесено с десяток наскальных рисунков: носороги и антилопы, жирафы и сами бушмены. Не знаю, почему это место названо раем, может, племена бушменов его именно так представляли: много животных и за ними не надо бегать? Недалеко есть огромной грот с удивительной акустикой. По преданиям, вождь племени восседал внутри пещеры и - тихим голосом! - говорил со своим народом, расположившимся на окрестных скалах. Мы проверили, действительно, грот работает как усилитель, и голос слышен далеко окрест.

Для возвращения в Уолфиш-Бей Леонид предложил на выбор две дороги: по асфальту или по каньону русла реки. Нормальные герои всегда идут в обход, поэтому мы выбрали второй путь. Первые часы любовались окружающими видами. Забирались, включив оба моста и пониженную передачу, на кручи или, когда полный привод уже не помогал, с энтузиазмом вытаскивали джип из песка. Но после того, как мы уперлись в очередной тупик, возникло подозрение, что выход из ущелья замуровали, и нам грозит ещё одна ночь под африканским небом. Уже смеркалось, когда мы в третий раз проехали мимо одного и того же лагеря отдыхающих. Остановились, решив узнать, почему они все время мелькают за окнами нашего авто: не "кольцевая" ли это, и где с неё съезд? Нам показали выезд из каньона, и уже через час мы вспоминали приключения за бокалом вина в ресторанчике Свакопмунда.

В последний праздничный день, пасхальный понедельник, мы снова отправились в пустыню. На этот раз решили предаться популярному у местных жителей и туристов развлечению - покататься по барханам на квадроциклах. Технику можно взять напрокат и носиться по барханам, пока себе чего-нибудь не отобьёшь или не свернёшь. И случаи такие не редки, на наших глазах инструктор привёз в кемпинг одного наездника без чувств. В нашей команде все оказались на высоте и без приключений, но с огромным удовольствием, откатали своё время.

Праздники закончились, и мы засобирались в дорогу. Старший лоцман порта Леонид Алексин организовал с утра заправку пресной воды, Николай Альховик привёз на прощание полведра свежих устриц. Портнадзор пригласил иммиграционного офицера, он отметил наши паспорта и пожелал доброго пути. Николай в шутку предложил взять нас на буксир - одно из их судов выходило на промысел. Леонид официально напомнил, что, покинув зону ответственности порта, следует доложить об этом в портнадзор. Что и было сделано. С того момента, как мы докладывали в портнадзор о нашем заходе, прошло ровно семь суток.

Оставив за кормой 1250 морских миль, "Апостол Андрей" вошел на рейд Джеймстауна, административного центра острова Святая Елена. Была половина девятого вечера, на якорную стоянку заходили в кромешной тьме, подсвечивая себе прожектором. Луч выхватил из мрака красный борт яхты, а вслед мы услышали приветственный возглас - это был швейцарец Бено на своей яхте "Анахита" (Anahita), наш кейптаунский знакомый. Бросили якорь рядом с приятелем.

Остров возвышался темной громадой, редкие огоньки мерцали на его склонах. Берег вызвал нас на связь и попросил оставаться на борту яхты до утра, до оформления прихода.

Сведения из лоции: Остров Святой Елены расположен в южной части Атлантического океана. Это вулканический купол с двумя вершинами высотой до 818 м, с хорошо выраженным кратером на южном, более молодом массиве. Берега острова высокие, скалистые и обрывистые, особенно высок его южный берег, здесь есть утесы высотой до 550 метров.

Центральная часть острова Св. Елена покрыта богатой растительностью и пересечена глубокими долинами, по которым протекают реки, впадающие в бухточки, растительный покров у берегов острова беднее. Берега острова приглублены, но местами вблизи них лежат островки, представляющие опасность.

Остров был открыт португальскими мореплавателями в 1502 году 21 мая, в день Святой Елены.

Утром к нашему борту приплыл на тузике швейцарец Бено - пообщаться с коллегами и поделиться полезной информацией в отношении острова, поселка, властей и прочего. По поводу властей, он сказал, что вряд ли мы дождемся их на борту, и надо ехать на берег самим. Среди прочего он сообщил, что вечером в Джеймстауне состоится карнавал. Первая новость была воспринята нейтрально, а вторая внесла в наши ряды заметное оживление.

Связавшись с портнадзором, я получил разрешение съехать с документами на берег. Экипаж же, выслушав мои разъяснения, что карнавала нам не видать, пока не будет очищена заросшая ватерлиния, а топливо перелито из бочек в танки, стал готовиться к празднику.

Менеджер порта на машине ждал на причале. Подъехали с ним к таможне (сто метров), затем в полицию - еще метров триста. Как обычно в британских владениях, оформление не заняло много времени. Глупых вопросов по поводу паспортов и виз никто не задает - платишь деньги либо с лодки, либо с человека. Здесь пришлось заплатить и то, и другое: 25 фунтов с яхты и по 11 фунтов с члена экипажа. И свободен.

Был день субботний, когда все учреждения работают полдня, и потом жизнь замирает до понедельника. Нам повезло закончить все дела, включая обмен денег, до обеда. Не понятно, как бы все сложилось, приди мы на полсуток позже.

Покончив с яхтенными делами, мы высадились на берег, чтобы осмотреть город и принять участие в празднике. Джеймстаун (Jamestown) совсем невелик, но протяжен - его единственная улица тянется более, чем на километр, вверх по ущелью. Только в самом низу, у моря, она разветвляется на две улицы, между ними образуется Grand Parade - главная площадь городка. Вокруг нее сосредоточены все заведения: полиция, банк, почта, отель, немногочисленные магазины, церковь Святого Джеймса (St. James Church) и примыкающая к ней тюрьма.

На площади и закончилось карнавальное шествие, которое длилось едва ли час. Участники были, как положено, разряжены, музыка гремела, и все веселились от души. По окончанию карнавала, жители острова и гости разбрелись по кафе и пабам. Всюду был аншлаг - чтобы взять поесть, приходилось отстоять немалую очередь. С напитками дело обстояло лучше. Но никто никуда не спешил, и никого очереди не раздражали - особой разницы, где общаться не было.

Постепенно весь люд стал стягиваться к Загону для мулов (Mulle Yard). В прошлом прибывавшие в Джеймстаун оставляли здесь своих ослов. Сегодня население пересело на автомобили, а скотный двор используют для всякого рода мероприятий, на этот раз - устроили дискотеку. Народу в загон набилось много, - мулу не протиснуться, - но в основном в качестве зрителей. Танцующих набиралось едва ли два-три десятка, заметной группой выделялась международная российско-швейцарская команда.

До полуночи играла "живая" музыка, после - фонограмма. Мы не стали задерживаться дольше и вернулись на яхты - набираться сил перед завтрашним днем, на который наметили подъем по лестнице Якоба и прогулку вглубь острова.

Лестница Якоба (Jacob's Ladder) является одной из достопримечательностей Джеймстауна. Семьсот ступеней насчитывает она и под углом в 45 градусов ведет на вершину Сигнального холма, на высоту в 600 футов. Днем лестница выглядит внушительно, ночью потрясающе. Два ряда фонарей освещают ее на всем протяжении, и в темноте тропической безлунной ночи, когда самого холма не видно, кажется, что лестница уходит прямо в небо, а дорожка огней переходит в россыпь звезд.

"И увидел Иаков во сне: вот, лестница стоит на земле, а верх ее касается неба; и вот Ангелы Божии восходят и нисходят по ней" ("Сон Иакова, Бытие", глава 28).

1 мая в 21.30 "Апостол Андрей" покинул остров Святая Елена и взял курс на ближайшую Землю - остров Вознесения, расположенный в 700 милях к северо-западу.

День второй мы решили посвятить осмотру острова и его достопримечательностей. От первоначального замысла совершить автомобильную экскурсию пришлось отказаться из-за того, что автомобиля не нашлось. И вообще, проката как такового. Меня направили в какой-то то ли гараж, то ли автомастерскую, где я и узнал, что топать по острову придется пешком, так как машин нет, а если и будут, то только в понедельник.

Начали с посещения утренней службы в церкви Святого Джеймса. Оттуда отправились на лестницу Иакова, начинается она чуть ли не от порога храма. 700 ступеней, причем довольно крутых, это совсем не 7 привычных ступенек нашего трапа, и после первой сотни поступь наша заметно отяжелела и совсем не напоминала невесомые шаги Ангелов Божьих.

Полчаса понадобилось, чтобы одолеть лестницу и выйти на вершину Сигнального холма. Осмотрев форт, сигнальную мачту, пушки, полюбовавшись великолепными видами, открывающимися с высоты 200 метров на рейд, город и ущелье Джеймстаун, отправились вглубь острова. Дальнейший путь был уже не столь крут, как по лестнице, но все равно шел в гору. План был таков - пройти до ближайшего перевала и, сделав круг по центральной части острова, спуститься вниз к городу и морю.

Мы поднимались по неширокой асфальтированной дороге, по обочинам росли редкие кустарники, кактусы и чахлая трава. Примерно через час возле нас остановился пикап, и водитель поинтересовался: чего мы ищем и куда путь держим? Выслушав ответ, он предложил подбросить нас вглубь острова. Мы с радостью забрались в кузов, где уже находилась парочка пассажиров и столько же собак.

Подъем вверх заметно ускорился, и буквально на глазах стала меняться окружающая растительность - трава стала ярче и гуще, пыльные кактусы и кустарники сменились пышными деревьями, частью явно искусственно посаженными. Встретили старого знакомого по Новой Зеландии - древовидный папоротник - и чуть ли не самое распространенное сегодня дерево теплых широт - эвкалипт, - но преобладали все-таки хвойные породы.

На очередном перевале пикап остановился у щита, который гласил, что мы находимся у границы Национального парка, носящего имя пика Дианы - самой высокой горы острова. Наш благодетель показал тропу, уходящую в густые заросли, и пояснил, что она приведет нас к вершине, а от нее можно спуститься в долину и на дорогу к резиденции и могиле Наполеона. Здесь было прохладнее и намного влажнее, чем внизу. Мокрая трава изрядно вымочила нас, но тропа поддерживается в отличном состоянии, и идти по ней не составляет труда, а последние метры оборудованы лестницами с перилами. Временами сквозь заросли открывались красивые виды на окружающие вершины, холмы и ущелья, на долины и разбросанные деревеньки, на сверкающий на горизонте океан.

С высоты 2700 футов - или по-нашему 820 метров - хорошо видно, что Святая Елена действительно остров и со всех четырех сторон окружена водой, а еще видно, что Земля круглая и выпуклая. На вершине горы стоит щит, на котором написано название горы и ее высота, есть лавочка и металлический ящик со штампами - ими можно засвидетельствовать факт посещения самой высокой точки острова.

После короткого привала, стали спускаться в долину, к могиле Наполеона. Место для последнего приюта он выбрал сам и был захоронен в мае 1821 года. Число не называю, потому что к нашему удивлению, встретили две разные даты, и не знаем, какая из них правильная.

Могила императора расположена на светлой полянке в уютной тихой долине, носящей название Гераньевая долина (Vale of Geraniums). Поляна окружена огромными вековыми деревьями. К слову, подобных деревьев мы не встречали больше нигде на острове. К могиле ведет тенистая аллея, тропа покрыта ковром пышной травы. Могила более, чем скромна: черная металлическая ограда, прямоугольная бетонная плита без какой-либо надписи. Да и к чему надписи, и без них весь мир знает, кто здесь был погребен. Сегодня могила, как известно, пуста - 15 октября 1840 года, ровно 25 лет спустя после прибытия Наполеона на остров (15 октября 1815 г.) прах императора был вывезен во Францию.

На удивление, немного вы найдете на острове сувенирной продукции, посвященной человеку, благодаря которому этот остров получил всемирную известность. Только в магазинчике при музее можно купить керамические и гипсовые медали с барельефом Наполеона или Жозефины, да репродукции неплохого портрета императора.

Имя этого великого человека продолжает жить и будоражить умы почитателей, и они едут сюда, чтобы поклониться местам, где он провел свои последние дни. Иногда это принимает курьезный, иногда болезненный характер. В путеводителе можно прочитать историю, как однажды на остров прибыл "император" в окружении свиты. Все были одеты в костюмы той эпохи и носили их на протяжении всего плавания на остров и обратно, главный же герой, по-видимому, искренне считал себя императором Наполеоном. Одна молодая американка, считавшая себя императрицей Жозефиной, умудрилась каким-то образом прожить на острове два года. На протяжении этого времени ее регулярно видели прогуливающейся по парку Лонгвуда (резиденции Наполеона), рыдающей и стенающей. Она также носила платья того времени. Впоследствии ее выслали с острова.

Еще около двух часов заняла дорога обратно в Джеймстаун. Под гору идти легче, но тоже достаточно утомительно. За весь день мы не встретили ни одного горизонтального участка тропы: все время либо вверх, либо вниз. Менялась только крутизна. И когда мы, наконец, смогли присесть на скамейку в уютном садике замка, то, глядя на мачты "Апостола", единодушно решили, что сделали правильный выбор, став яхтсменами, а не альпинистами.

Часы показывали пять часов вечера, на улицах, кроме нас, не было ни души. Впрочем, и во время нашего путешествия по острову мы встретили едва ли с десяток автомобилей, и те в основном в первой половине дня. В деревеньках, через которые мы проходили, нас пару раз вяло облаяли собаки, а вот людей почти не видели. Немногочисленные кафе и пабы Джеймстауна были закрыты. Абсолютно ничего не напоминало, что вчера здесь шумел карнавал, и площадь была запружена народом.

Подобную картину мы наблюдали и на следующий день - когда после обеда официальные заведения начали закрываться одно за другим, за ними рынок и магазины, и городок за какой-нибудь час опустел прямо на глазах.

Утром третьего дня мы съехали на берег посмотреть городок, кое-что прикупить, отправить почту и оформить выход. Посетили музей, открытый к 500-летнему юбилею открытия острова. Там, в частности, узнали, что лестница Иакова не всегда была аттракционом для туристов. Два века назад она выглядела иначе и служила вполне практическим целям. По обе стороны ступеней были проложены рельсы, по которым поднимались и опускались вагонетки с грузом. Мулы вращали ворот, ворот наматывал канаты, канаты тянули вагонетки. Все это сооружение - и ступени, и шпалы, и рельсы - было деревянным, и однажды его уничтожил пожар. Спустя время была сооружена металлическая лестница, которая с некоторыми изменениями дожила до наших дней.

У острова была бурная история. После того, как адмирал Жоан Да Нова Кастелла открыл Святую Елену, португальцы почти век держали свое открытие в секрете. В 1587 году английский пират Томас Кавендиш захватил у берегов Калифорнии испанский галеон "Святая Анна", добыча была очень богатой, но не меньшим призом оказался португальский лоцман, показавший путь на Святую Елену. Когда "Желание" - корабль Кавендиша - достиг острова, то моряки увидели землю, покрытую пышной тропической растительностью. В огромном количестве здесь произрастали фиги, гранаты и апельсины, лимоны и финики. Тысячи полудиких коз карабкалось по склонам холмов, многочисленные ручьи с чистейшей водой впадали в океан.

После 1600 года между англичанами, голландцами и португальцами завязалась борьба за обладание островом. В 1633 голландцы официально предъявили свои претензии на остров, но так и не предприняли серьезных попыток к его заселению. В конечном итоге верх взяли англичане, и 5 мая 1659 года 400 человек, высадившиеся с двух судов, стали первыми гражданами острова. Они основали селение в долине, которую назвали долиной Джеймса (James Valley) в честь герцога Йоркского, впоследствии короля Джеймса II, а свое маленькое селение нарекли: Джеймстаун (James Town).

Расположенный посреди океана, остров играл важную роль в судоходстве - парусники заходили сюда пополнить запасы пресной воды и продовольствия, произвести ремонт: здесь в изобилии произрастало эбеновое дерево, идущее на мачты и палубный настил. С появлением пароходов значение острова, как промежуточной базы снизилось, и стало минимальным с открытием в 1869 г. Суэцкого канала. Если в 1845 году 1500 (!) судов побывало на острове, то в 1882 г. - всего 497. Сегодня же практически лишь почтовое судно "Св. Елена" (RMS St.Helena) регулярно заходит сюда раз в две недели.

Судоходство не только обеспечивало процветание, но приносило и беды в этот небольшой и ранимый мир. Полчища крыс, завезенных с материка, заполонили остров. Война с ними велась не на жизнь, а на смерть. Первое упоминание об этом бедствие встречается в 1666 году, а в 1913 губернатору был поднесен "подарок" в 4800 крысиных хвостов. Другой бедой стали белые муравьи, которые попали на остров с бразильского работоргового судна, приведенного в бухту Джеймса в 1840 году. Корабль был пущен на слом, и его дерево пошло на различные строения. Древесина оказалась зараженной белыми муравьями, и они начали проедать себе дорогу через стены, мебель, книги, одежду, распространяясь по всему острову. Очевидец, посетивший Джеймстаун в 1874 году, писал, что город находился в руинах, все деревянные постройки были изъедены термитами, потолки обрушены. В 1928 году муравьи добрались до резиденции губернатора, и ему пришлось эвакуироваться.

Однако остров пересилил все катаклизмы и продолжает жить. Сегодня его население насчитывает около 6000 человек. Народ очень контактный и доброжелательный. Любой встречный обязательно Вас поприветствует, а на второй день уже появляются знакомые, с которыми есть о чем поговорить. Криминала практически нет, самым распространенным и страшным преступлением последнего времени является воровство ручек с водопроводных кранов в огородах.

Не лучшие времена переживает местная экономика. Тяжелый удар ей был нанесен в 1966 году, когда Королевская Британская почта стала перевязывать пакеты писем синтетическим шнуром, до этого использовался льняной шпагат и единственным его поставщиком была Святая Елена. Так одним росчерком пера было подорвано благосостояние целого острова. Сегодня около 60% рабочих мест - это государственная служба, которая дотируется Англией. Остальную часть национального дохода приносят четыре отрасли: туризм, лов тунца, производство кофе и филателия. Около тысячи человек трудится за пределами Родины - на острове Вознесения и Фолклендских островах.

За год остров посещает порядка тысячи туристов. Это немного, потому что сюда есть только один путь - морем. Большие надежды возлагаются на планируемое строительство международного аэропорта. Но оно вызывает и опасение: как бы не был разрушен этот уютный и безопасный мирок.

Мы уходим так же, как и пришли - в темноте. Тропическая ночь укрыла остров. Редкие фонари на набережной да огни навигационных знаков светили нам вослед, а над бухтой парила лестница, устремленная в небо.

В половине третьего ночи "Апостол Андрей" бросил якорь в бухте Кларенс на рейде города Джорджтаун, административного центра острова Вознесения.

Сведения из лоции: Остров Вознесения (Ascension) вулканического происхождения, гористый; на нем возвышается около 40 конусообразных гор, вершины которых представляют собой кратеры потухших вулканов. Склоны этих гор покрыты слоем застывшей лавы. Самой высокой на острове является гора Грин (Green), она покрыта зеленой растительностью, благодаря чему резко выделяется на фоне окружающей ее пустынной местности.

Берега острова преимущественно высокие, скалистые и во многих местах неприступные. Сравнительно пологий западный берег острова местами окаймлен песчаными пляжами; встречаются мели. Остальные берега острова приглублены.

Остров Вознесения известен как место лова морских черепах.

Вечером 10 мая "Апостол Андрей" поднял якорь и взял курс на север, к экватору. Остров Вознесения медленно таял за кормой. Сорок его конусов, покрытые слоем красноватого вулканического пепла, купались в лучах закатного солнца и от этого становились ещё ярче и эффектней. За короткими сумерками наступила тропическая ночь, растаяли во тьме светлячки редких селений. Лишь красные огни радиомачт, которыми остров утыкан, как ёжик колючками, посылали последний привет вослед уходящей яхте.

Остров Вознесения в океане есть, весь покрытый... нет, не зеленью. Покрыт он вулканическим пеплом и шлаком, а зелени здесь совсем немного, и сосредоточена она в одном месте - на горе Грин. Возвышаясь на 860 метров, гора задерживает влажный ветер пассатов. Вокруг нее постоянно клубятся облака, орошая склоны и поставляя пресную воду поселкам острова, расположенным у подножия горы и на побережье.

На большей же части острова растений либо нет совсем, либо это редкие акации в низинах или орошаемые жителями палисадники у жилых домов, но из-за дефицита воды искусственных насаждений тоже немного. Основу ландшафта на острове образуют холмы правильной конусообразной формы, сложенные из спекшегося вулканического пепла. На холмах этих не растет абсолютно ничего, и напоминают они гигантские терриконы.

Когда эта куча пепла в 1501 году предстала перед глазами ее первооткрывателя португальца Жуана Да Нова, то адмирал дал острову имя: Conception, что означает "Зачатие" и на этом успокоился, не сообщив даже о своем открытии, не придав ему какого-либо практического значения. Второй раз остров был открыт два года спустя, в 1503 году, соотечественником Жуана - Альфонсом де Альбукерком. Произошло это в день Вознесения и остров нарекли Ascencion - Вознесение. Так, от Зачатия до Вознесения прошло первых два года известной истории острова.

Последующие 300 лет остров особо никто не тревожил - время от времени к нему подходили корабли в тщетных попытках найти пресную воду и чтобы запастись мясом морских черепах, в изобилии водившихся здесь. В 1775 году за черепаховым мясом на остров заходил Джеймс Кук.

Поворот в судьбе острова связан с Наполеоном. Когда в 1815 году его заточили на Святой Елене, то англичане забеспокоились, как бы французы не основали на Вознесения базу, с тем, чтобы в дальнейшем использовать ее для освобождения императора. На остров был высажен гарнизон, и именем короля Георга III эта земля была объявлена Британским владением. С этого момента началось освоение острова. Стали искать воду, строить фортификационные сооружения, казармы, появилось первое поселение на берегу бухты Кларенс. Впоследствии, в 1829 году, это поселение будет названо Джорджтауном, но уже в честь короля Георга IV.

Начав свою официальную биографию как военная база, остров практически таковой и оставался почти все время, за исключением ряда лет. Строились форты, менялись гарнизоны, остров от военных моряков передавали морским пехотинцам, потом летчикам - сегодня это база Королевских военно-воздушных сил. Во время Второй мировой войны на острове силами американцев был построен аэродром, и в 1942 году здесь приземлился первый самолет. В тот период численность гарнизона доходила до тысячи человек, в основном американцы и небольшие подразделения британских моряков, летчиков и артиллеристов.

Артиллеристы обосновались в форте Бедфорд, построенном в 1903-06 гг. Крепость расположена высоко на склоне холма, обращенного к океану, и с него отлично просматриваются подступы к острову и открывается прекрасный вид на Джорджтаун и более древние форты, стоящие на побережье. Вначале форт был оснащен двумя корабельными пушками производства середины XIX века. В апреле 1941 года форт перевооружили, установив два 5,5-дюймовых орудия с тяжелого крейсера "Худ". И вовремя - вскоре к острову подошла немецкая подводная лодка U-124, собираясь совершить диверсионный акт. Артиллеристы форта Бедфорд открыли по ней огонь и вынудили лодку ретироваться. Боевую службу форт закончил в 1953 году.

Так получилось, что Бедфорд мы посетили 9 мая, в день Победы. Было символично увидеть там белый столбик, стоящий между двух орудий, а на нем бронзовую табличку с надписью о том, что этот знак установлен 8 мая 1995 года в память о войне и 50-летии мира в Европе.

Вторая "профессия" острова - связь. В 1899 году Восточной телеграфной компанией был проложен первый трансатлантический телеграфный кабель, который соединил Кейптаун с Европой через Святую Елену, Вознесение и Острова Зеленого Мыса. В дальнейшем остров стал кабельным перекрестком, паутина подводных проводов расходилась отсюда к Западной Африке, к Центральной и Южной Америкам. Был период - с 1921 по 1956 годы (за исключением военных лет), - когда островом управляла кампания "Cable & Wireless" - наследница Восточной телеграфной.

В наши дни на острове обосновалась компания ВВС, со своим космическим ретранслятором. Американское аэрокосмическое агентство (NASA) до 1990 года использовало остров в своих программах. В том же 90-м европейский спутник "Ариан", запуск которого осуществлялся с Французской Гвианы, управлялся отсюда. Шары и чаши спутниковых антенн стоят по периметру острова, а антенные поля занимают не один гектар - десятки мачт возвышаются среди вулканических конусов.

Человек пытался приспособить остров под свои нужды, сделать его более комфортным. Завозил сюда то коз (еще на первых кораблях), то цесарок и куропаток, то по собственной неосмотрительности крыс, и вслед (на борьбу с ними) кошек, потом крупный рогатый скот и ослов, и даже британских пчел. Козы уничтожили последнюю скудную растительность, а пернатые и пчелы после какого-то периода процветания вымерли. Даже кролики, поначалу широко расплодившись, вымерли от какой-то эпидемии в 1878 году. Этим случаем заинтересовались австралийцы - кролики бич Австралии, - но письмо до Вознесения дошло только к 1894 году, и "секрет" чумы кроликов был утерян. Прижились в итоге только крысы, да охотники на них кошки. Впрочем, они быстро нашли себе менее опасную пищу - птичьи гнезда.

Раз в десятилетие на острове случался какой-нибудь катаклизм. То с неба низвергались потоки воды, размывавшие дороги и уничтожавшие урожай, то наступала засуха, приводившая к падежу скота. В хрониках острова, от J.E. Packer, можно прочитать: "1857. Drought, catlle dying in numbers". Засуха, скот гибнет в большом количестве. Более ранняя запись: "1839. Drought and scurvy. Thirty-seven donkeys running wild". Засуха и цинга. 37 ослов одичало.

В первый день мы с Алексеем Колосовым заглянули в церковь Святой Марии. Симпатичный белоснежный храм, внутри красивые витражи и прохладный полумрак - все располагает к мыслям о Боге. А на двери две таблички. На одной написано: "Мы открыты всегда", ниже - "Просьба закрывать дверь на щеколду, чтобы в храм не вошли ослы". Не поняв, кто имеется в виду, я осторожно осмотрелся вокруг: площадь перед храмом была пустынна, кроме нас с Алексеем ни души. И только на следующий день, встретив меж колонн на веранде бывшей казармы одного из пра-пра-пра... внуков тех 37-ми, мы поняли, что нас никто не оскорблял.

Резким контрастом черным и серым лавам, красноватому пеплу являются желтые пляжи чистейшего песка, обрамляющие во многих местах побережье. Как и тысячи лет назад, ведомые могучим инстинктом размножения, по ночам на пляж выползают гигантские морские черепахи. Отложив с десяток-другой яиц, очень похожих на шарики для пинг-понга, древние рептилии возвращаются в океан. Если успеют. На околице Джорджтауна, в начале "черепашьего" пляжа, есть два каменных пруда, в которые когда-то помещались отловленные черепахи. Они жили там до того момента, пока их не перевозили на какой-нибудь корабль.

Сегодня животных никто не ловит и не ест, наоборот им создаются все условия для спокойного размножения. Ночью, когда черепахи выходят из воды, дорога вдоль пляжа перекрывается для движения, свежие кладки по утру огораживаются. Организовываются спасательные работы, если какая-либо особь заваливается в щель между скал побережья. Родильный пляж выглядит очень забавно: после черепахи остается след, как будто прошел небольшой гусеничный трактор, особенно разительно это сходство когда рептилия доползет до дороги и на обочине разворачивается на обратный курс. Весь пляж покрыт воронками и ямами, как передний край после бомбежки.

И над всем этим - застывшими конусами вулканов и неспешным шагом черепах, одичавшими ослами и суетой людей - реют независимые и гордые фрегаты. Есть что-то первобытное в острых формах их крыльев, раздвоенном хвосте, длинном хищном клюве и черном окрасе. Кажутся они вестниками былых времен.

14 мая в 15.15 "Апостол Андрей" в восьмой раз за свою бурную жизнь пересек экватор и вернулся в Северное полушарие. К экватору подходили с хорошим попутным ветром. Проскочив его, убрали паруса и легли в дрейф. Два члена экипажа - Александр Руднев и Алексей Колосов - были подвергнуты обязательной процедуре крещения.

Зыбь сильно валяла яхту, поэтому у Нептуна долго задерживаться не стали и спустя полчаса вновь подняли паруса. Но стоило поставить грот, как в тот же момент ветер развернулся точно навстречу. Это был неприятный сюрприз: мы рассчитывали еще градусов пять, до термического экватора, пройти с попутным ветром. Потом скис и этот ветер.

Южное полушарие нас вытолкнуло, а Северное отказывалось впускать. Пришлось прибегнуть к насилию - запустить дизель. И только после того, как первый северный градус широты остался за кормой, силы природы смирились с неизбежным, и ветер вновь задул с юга. Если можно назвать ветром то, что сейчас дует.

До Дакара "Апостолу Андрею" осталось менее 10 миль, первые 15 градусов Северного полушария позади. На этот раз "конские широты" оказались именно такими, какими и бывают: со слабыми переменными ветрами и частыми штилями. После экватора суточные переходы ни разу не превысили 90 миль, да и то благодаря дизелю, приходившему на помощь парусу в часы полного безветрия. К северу от зоны термического экватора - 5-8 градусов северной широты - ветры стали устойчивее, но в основном встречных румбов. Рановато мы пришли в этот район, с юга здесь дует в начале лета. После экватора быстро стала падать температура воды, и сейчас она равна всего 20 градусам. Ночами на вахте довольно прохладно, а порой и просто холодно. На палубе и надстройках появляется обильная роса.

Северо-западный ветер оттеснил нас к берегу, на шельфовую отмель в район интенсивного рыболовства. Последние двое суток мы шли, уворачиваясь от траулеров с их неводами и лавируя меж рыбацкими челноками и расставленными сетями. Ночью это совсем непросто. В кромешной тьме лодчонки плохо различимы, как на радаре, так и визуально, а несением навигационных огней они себя особо не утруждают.

Зато много огней вокруг нас в воде: искровое и разлитое свечение очень интенсивно. Огненные полосы расходятся от штевня яхты, подсвечивая борта. За кормой тянется яркий шлейф, словно "Апостол" идёт на реактивной тяге. Светятся верхушки волн, мимо проплывают святящиеся пятна и протяженные полосы неяркого света. Иногда пятна начинают быстро перемещаться. Это косячки рыб, плавая у поверхности, вызывают свечение.

Так же, как и полтора года назад (тогда мы спускались на юг немного западней этих мест), наблюдается исключительно хорошее прохождение радиоволн УКВ-диапазона. Слышны переговоры рыбаков, находящихся в четырехстах милях от нас. И так же, как и тогда, чуть ли каждый второй в эфире - это русские или братья-славяне, узнать которых можно по родному акценту английского языка.

1 июня на "Апостоле Андрее" произошел ряд событий местного масштаба. Главное из них - наступило лето. На первый взгляд ничего примечательного в этом событии нет: лето в этот же день наступило и для всех жителей Северного полушария, но отличие нашего лета в том, что оно 5-е подряд! Четырежды в третьем плавании пересекая экватор, "Апостол" переходил из осени в весну, за которой наступало лето, и все это - минуя зиму.

Второе событие: яхта пересекла свой след полуторагодичной давности и замкнула кольцо третьей кругосветки. В конце октября 2004 года мы проходили в этих местах курсом с Мадейры на Кабо-Верде. Будь мы жителями этих самых островов Зеленого Мыса, могли бы уже отмечать окончание плавания, послав самого сообразительного с канистрой в "деревню самогонщиков", что расположена в джунглях главного острова Сантьягу.

Но так как мы граждане совсем другой страны, до которой идти еще 4 тысячи морских миль, то обошлись тем, что нашлось на борту яхты. И на палубе. Первая летняя ночь выдалась рекордно урожайной на летучих рыб: более 50 штук их "выпало" на палубу, и все - нормальных размеров. Старожилы "Апостола Андрея" не припомнят такого за последние 10 лет его существования. Впервые экипаж имел возможность не просто попробовать летучих рыбок или отведать жидкой ушицы из них, а съесть столько, сколько каждый смог.

Нептун, что ли, подогнал косяк к мероприятию, вспомнив, что четверг - на который пришлось 1 июня - в далекой нашей стране когда-то был исключительно рыбным днем.

Покинув остров Вознесения, спустя две недели мы пришли в Дакар. Пришли аккуратно на День Вознесения, подтвердив тем самым теорию единства пространства и времени. Я всегда считал Сенегал мусульманской страной - около 90% населения здесь исповедуют ислам. В прошлый наш заход мы попали в дни месяца Рамадана. Шел главный мусульманский праздник Ураза-Байрам, все были заняты молитвой и постом.

О том, что мы опять прибыли в нерабочий день я узнал от консула Александра Жданова - на этот раз сенегальцы отдыхали по случаю христианского праздника. Александр приехал на яхту, чтобы помочь оформить заход и привез письмо из министерства иностранных дел Сенегала, в котором говорилось, что нам выданы гостевые визы сроком на две недели. Нам осталось найти чиновников, которым это письмо следовало показать, да получить отметки в паспорта.

Визит в администрацию порта и телефонный звонок дежурного офицера привел к тому, что через полчаса на борту яхты появился некий мсье, представившийся начальником службы безопасности порта. Он передал привет от Паскаля Кана, заместителя капитана порта, помнящего нас по прошлому заходу. Паскаль в свое время закончил ленинградскую мореходку, а сегодня стал "большим боссом" и поручил своему помощнику проследить за тем, чтобы у нас все было в порядке.

Еще полчаса спустя на борту появились офицеры карантинной службы. Их первыми словами было: "Big mistake!". Касалось это отсутствия на мачте желтого, карантинного, флага и живо напомнило мне 1997 год - тогда их коллеги регулярно повторяли эту фразу, а мы со старпомом Аркадием Гершуни ломали головы, как нам "исправить" свои "большие ошибки". Следующей нашей "ошибкой" были сертификаты на прививку от желтой лихорадки - не все сертификаты чиновников устраивали. После короткого торга, два блока сигарет и две банки кофе перекочевали в бездонную сумку, а мы получили карантинное свидетельство.

Во второй половине дня яхту посетили российские дипломаты во главе с послом России в Сенегале Александром Шульгиным. Александр Васильевич рассказал о том, как нам предстоит провести дни стоянки, обещал помощь посольства в решении всех вопросов и поручил нас заботам военного атташе Владимира Нечаева и его помощника Сергея Москаева.

Пока мы общались с соотечественниками, на яхте появились очередные представители власти с баулом внушительных размеров, но присутствие на борту российских дипломатов расстроило их планы. За этим последовала наша с Александром Ждановым поездка в комиссариат, куда мы попали во время вечерней молитвы. Подождав минут пятнадцать, пока хозяева общались с Аллахом, мы были приняты комиссаром и через полчаса получили необходимые штампы в паспорта.

Их наличие, однако, не избавило нас от ежедневных визитов различных чиновников, которые интересовались, оформлены ли мы. Узнав, что они опоздали, нам предлагались услуги по охране яхты. От сторожей мы тоже отказывались, предпочитая обходиться своими силами. Вахты несли круглосуточно и одного непрошеного гостя выдворили.

Случилось это на вторую ночь, перед рассветом. Я увидел в кубрике горящий свет и прошел в нос поинтересоваться, в чем причина. Алексей Колосов и Михаил Каптюг стояли нагишом посреди кубрика, а на койке Михаила расположилась крупная, хорошо упитанная крыса. Мужики не знали, как с ней быть. Опять вспомнился год 97-й - три крысы пробрались на яхту во время стоянки в Гвинее и быстро увеличили свою численность до полутора десятков, превратив нашу жизнь в кошмар. Промелькнувшие видения придали мне мужества и, ухватив хвостатого гостя (или гостью) за горло, я поволок животное на палубу. Оно возмущенно верещало, не желая купаться, но пришлось. Остальные ночи мы несли вахту наверху с включенным освещением палубы.

Второй день стоянки мы занимались пополнением запасов топлива, закупкой продовольствия и овощей. Все это с помощью посольства было успешно завершено к середине дня, после чего нас пригласили в представительство в баню, а отмыв, и на ужин. Посольские хозяйки расстарались на славу, и их кулинарные изыски были по достоинству оценены экипажем.

Выходные посвятили досугу. В субботу с утра на посольском микроавтобусе отправились за город, на Розовое озеро. Дакар и его пригороды не сильно изменились за те девять лет, которые миновали после нашего предыдущего захода. А изменения, что произошли, нельзя назвать положительными: стало больше мусора, застопорилось движение. Покинув центр, мы долго выбирались за город, плетясь в веренице автобусов и автомобилей, проезжая мимо десятков лавок всевозможных строительных и хозяйственных товаров. Пластиковый мусор покрывал обочины дороги и все пространство далеко за их пределами.

Главная достопримечательность окрестностей Дакара - Розовое озеро. После одиннадцати часов утра, при определенном освещении, вода в нем становится нежно-розового оттенка. Связано это с большим содержанием солей. Плотность воды настолько высока, что полностью погрузиться нет никакой возможности. Так и плаваешь по поверхности, подняв вверх все конечности. Из озера добывают соль, отвалы ее тянутся по берегам. Возле пляжа находится небольшой рынок, где можно приобрести местные поделки, в том числе и знаменитые картины из песка. Туристов не так уж много, а торговцы ужасно назойливы. Здесь, у Розового озера, традиционно заканчивается ралли Париж - Дакар.

В воскресенье экипаж был предоставлен сам себе и имел возможность прогуляться по городу. Сразу за воротами порта по обеим сторонам улицы тянутся многочисленные лавчонки, торгующие всем на свете, и опять мусор и грязь повсюду. Как выразился художник Семенов: "Я думал, что предел - это Кабо-Верде, оказывается, предела нет". Парочка интересных зданий в центре города, оставшихся после французского колониализма, дворец президента с колоритными часовыми да бурлящий рынок с экзотическими фруктами - вот, пожалуй, чуть ли не все достопримечательности Дакара. Никто из нас долго в городе не задержался. Вечером мы поехали в посольство на встречу с коллективом, и это было интересней и приятней.

В понедельник на яхту заглянул Паскаль Канн. Старый знакомый распорядился, чтобы нас заправили пресной водой. Посидели, вспомнили, какими мы были молодыми девять лет назад. Русского языка он не забыл, время от времени приходится упражняться: русскоговорящие экипажи - регулярные гости в порту.

Больше в Сенегале нас ничто не задерживало, и "Апостол Андрей", провожаемый российскими дипломатами, покинул порт Дакар. Прошли между городом и островом Горе и, оставив справа мыс Альмади - западную оконечность мыса Зеленого, - вышли в океан.

"Впереди начал вырисовываться Зеленый мыс - самая западная оконечность Африки. Эскадра обогнула мыс, и перед нами на южной стороне полуострова открылся небольшой городок Дакар, чистенький, с белыми зданиями, в зелени пальм и олеандров..." - таким в 1904 году увидел Дакар А. Новиков-Прибой, во время остановки здесь эскадры Рождественского по пути на Дальний Восток.

"В городе Понта-Дельгада нет магазинов роскошных. Гор синеватые глыбы тают в окрестном тумане" ( А. Городницкий).

Наверху легкий туман и полный штиль. Мелкая морось покрывает тонким слоем воды палубу, рангоут и паруса. "Апостол Андрей", дожидаясь рассвета, лежит в дрейфе в одной миле от входа в порт Понта-Делгада.

Закончился один из самых вялых переходов - за 20 дней после выхода из Дакара мы оставили за кормой 1800 миль, показав среднюю скорость менее четырех узлов. На всем переходе преобладали слабые и легкие ветра от NNE силой 2-3 балла, изредка усиливавшиеся до 4 баллов, чтобы затем перейти в штиль. Они привели нас в район Азорских островов, заставив повторить путь парусников старых времен. Начиная с Кука, все капитаны прошлого, идя от экватора в Европу, вынуждены были отклоняться к западу, преодолевая встречный северо-восточный пассат. Таким маршрутом возвращались и наши соотечественники: Крузенштерн и Лисянский, Коцебу и Головнин, Литке...

Прикосновение к истории служило нам слабым утешением. Гораздо приятнее было бы иметь хороший лавировочный угол, который позволил бы нам существенно сократить расстояние. А также избавил бы от необходимости уподобляться великим предшественникам, имевшим на своих кораблях прямое парусное вооружение.

Из лоции западного берега Африки: Азорские острова (Arquipelago dos Azores) - архипелаг, состоящий из островов вулканического происхождения; он расположен приблизительно в 770 милях к западу от побережья Португалии. Архипелаг включает в себя девять крупных островов, образующих три отдельные группы: юго-восточную, центральную и северо-западную.

Азорские острова гористы. Крутые склоны гор и долины между ними на всех островах густо покрыты субтропической растительностью. Острова приглублены; берега островов мало изрезаны; защищенных бухт и естественных гаваней здесь нет.

Юго-восточную группу представляют два острова: Санта-Мария и Сан-Мигел. Сан-Мигел (Sao Miguel) является самым крупным и наиболее населенным из Азорских островов. У южного берега острова Сан-Мигел оборудован порт Понта-Делгада (Ponta Delgada).

С рассветом нашим взорам открылись симпатичные виды города Понта-Делгада. Низкая облачность срезала вершины гор. Остров казался невысоким, хотя три его главных пика возвышаются почти на тысячу метров, а вершина острова - гора Вара (Vara) - достигает 1105 метров.

Мы запустили дизель и вошли в порт. Справа у входа расположена яхтенная марина, в которую и завернул "Апостол Андрей". Стоявший на причале полицейский предложил ошвартоваться напротив офиса третьим корпусом к немцу и норвежцу, он же сказал, что офис откроется в 9 утра, а пока мы можем пройти в бар и промочить пересохшие от длительного перехода глотки. Было 7.30, и предложение блюстителя порядка показалось нам вполне разумным.

После открытия офиса приступили к оформлению прихода. Основной заминкой оказалось отсутствие португальских виз. Но иммиграционный офицер был сама любезность и с пониманием отнесся к тому факту, что в Антарктиде оформить какие-либо визы непросто. Переговорив по телефону со своим шефом, чиновник заверил, что все нормально и попросил заглянуть через полчаса.

Когда я пришел снова, документы еще не были готовы, но по причине вполне извинительной: чиновник "сидел" в Интернете и с увлечением лазил по нашему сайту. Закончив оформлять бумаги и предложив подписаться под чем-то, написанным по-португальски, он поставил штампы в паспортах и, крепко пожав мне руку, пожелал приятного отдыха. Попросил ни о чем не волноваться, стоять недолго, но сколько надо.

После этого мы перешли на отведенное нам место. Вновь встали третьим корпусом - в кампании с другой немецкой яхтой и канадцами. Менеджер сказал, что еще неделю назад свободных мест было достаточно, но сейчас начинается сезон, и вскоре в марине вообще будет не встать. Только за сегодняшнее утро, на наших глазах, в гавань вошло пять иноземных яхт.

Остаток воскресенья мы посвятили знакомству с городком Понта Делгада. Яхтенная марина удобно расположена в историческом центре города, узкие улочки которого разбегаются от порта вверх по склону. Вдоль порта, от марины, на пару километров протянулась набережная - главная улица с отелями, магазинами, барами, ресторанами, историческими городскими воротами и вообще самыми красивыми зданиями. В конце набережной возвышается форт Святого Браса с музеем внутри. Над всем доминирует церковь Божьей Матери, стоящая на холме, с которого открывается великолепный вид на город, порт, яхт-клуб, океан и стоящие на рейде суда.

Поднявшись от гавани к ближайшим домам, мы увидели необычную картину: вдоль одной из улиц, по ее осевой, был выложен яркий газон, шириной около метра. Разделительная полоса, состоявшая из живых цветов, веток, листьев, а также крашенной в разные цвета древесной стружки и опилок, уходила вдаль, теряясь за поворотом. Мы пошли вдоль нее. Тротуары в старой части города часто условны, а иногда просто отсутствуют. Дома стоят у проезжей части, а двери, соответственно, открываются прямо на дорогу. В открытых дверях и рядом с домами стояли жители, некоторые высовывались в открытые окна, из которых наружу свешивались ковры, покрывала, расшитые скатерти. На зданиях были вывешены национальные флаги. Дорожка из цветов шла до другого конца улицы, на перекрестке она заканчивалась, и там стоял временный знак, запрещающий въезд.

Прогулявшись по кварталу, мы увидели, что такие дорожки выложены не на одной улице, их орнаменты, цвета и узоры были самыми разнообразными. В некоторых местах работы (или развлечения?) еще продолжались, и можно было увидеть процесс созидания. Уже готовые узоры поливались водой, чтобы сохранить свежесть цветов и зелени.

Теряясь в догадках, чтобы это значило, мы бродили по улочкам, любуясь украшением. У храма Святого Петра повстречали процессию. Ее возглавляли священники под балдахином, вслед за ними на пару кварталов растянулось шествие. По сторонам улицы в одну колонну шли взрослые. А посредине улицы, по цветам и выложенным дорожкам - маленькие девочки с белоснежными пушистыми крыльями за плечами, символизируя ангелов. За всем этим шли дети по старшинству, начиная с маленьких, далее следовали колонны бойскаутов разных поколений и вновь какие-то ряженные. Замыкал шествие оркестр, за ним, уже без всякого порядка, просто зрители, к которым примкнули и мы. Так, вместе с процессией, мы дошли до гавани.

Забавно, но нам так и не удалось выяснить, в чем же мы принимали участие. Сразу спросить почему-то постеснялись, а на следующий день, у кого бы в марине я не интересовался, никто толком ответить не смог. Объясняли, что здесь, на Азорах, каждый выходной проходит какой-нибудь праздник - день города или его святого, день квартала или конкретной улицы, у каждой тоже есть свои небесные покровители, о которых не следует забывать. Мы так и не узнали, что чтили - мы просто участвовали в Празднике.

Вечером жизнь не замирает, хотя сказать, что она сильно бурлит, тоже нельзя. Но бары и ресторанчики работают допоздна, а на площади Васко да Гамы далеко за полночь звучит музыка, молодежь тусуется или играет в настольный футбол, открыты лавочки, где можно перекусить и выпить пива или знаменитую каперинью.

Каждый понедельник на "Апостоле Андрее" принято вкалывать и, чтобы не нарушать традицию, мы занялись судовыми делами. К счастью было их немного: заправиться дизтопливом и пресной водой, докупить продуктов и свежих овощей. Сделать это в Понта Делгада совсем несложно - топливо и воду взяли в марине, а рынок и магазины в десяти минутах ходьбы от нее. Был вопрос и посложнее: хотелось поднять яхту и почиститься - заросли порядочно, пока ползли через экваториальные воды. В марине есть подъемник, но он не для нашего веса - всего на 25 тонн. Более мощный кран нашли в соседнем порту, но выяснилось, что до субботы он занят. Решили отложить очистку днища до лучших времен. Остаток дня посвятили покупкам сувениров и местных напитков. Когда вечером подвели итог нашей закупочной деятельности, то обнаружился любопытный факт: сумма, потраченная экипажем на спиртное, сравнялась с суммой, израсходованной на покупку дизтоплива. Что же все-таки движет яхту?

День третий был посвящен осмотру острова Сан Мигел и его достопримечательностей, для этой цели был взят в аренду автомобиль. И хотя остров не очень велик (немногим более 60 километров в длину и около 15 в ширину), чтобы объехать его весь, даже не останавливаясь, одного дня мало. Причиной тому бесконечные серпантины и зигзаги, огибающие ущелья и каньоны, взбирающиеся на горы и спускающиеся к побережью. К концу дня на нашем спидометре было 200 километров, а объехали мы едва ли половину острова. Ландшафты изумительно красивы: это и озера, расположенные в бывших кратерах вулканов, и обрывы у побережий, непроходимые леса ущелий и рукотворные парки, квадраты полей, разбитых на мало-мальски пригодных склонах, и селения с простой, но интересной архитектурой.

Рядом с современной техникой здесь можно увидеть коня, который служит не для забавы туристов, а трудится в хозяйстве: возит, навьюченный, фляги с молоком или тащит телегу. Можно посетить реально работающую водяную мельницу и купить там кукурузной муки, из которой пекут местный хлеб, непривычно тяжелый и вкусный.

Любители водных процедур могут выбрать место для купания на любой вкус: соленую воду моря или кристальную горного озера. Если та покажется прохладной, можно принять ванну в горячем источнике, а затем душ под низвергающимся с высоты десятка метров водопадом. Надо отметить, что вода чиста даже в марине, а она является частью порта.

Но что больше всего поразило - обилие мест отдыха по обеим сторонам дороги. Это может быть просто пара столиков с лавочками, а может и небольшой парк, среди деревьев и клумб которого разбросаны столы со скамейками, у каждого места своя жаровня-мангал, вязанка дров, мойка с подведенной водой. И все находится в идеальном порядке и чистоте.

Пищу можно приготовить и без огня. Для этого нужно доехать до озера Фурнаш, в окрестностях которого бьют горячие ключи и вьются дымы кузниц бога подземного царства Вулкана. В самых горячих местах, в землю, на глубину около метра, врыты бетонные кольца диаметром с кастрюлю. В эти колодцы местные жители опускают свои кастрюли и котелки, сверху накрывают крышкой и присыпают песком. И уезжают, чтобы вернуться к моменту готовности.

Наш опыт не позволил вычислить колодец, в котором находилось бы блюдо, близкое к готовности, а главное, мы не знали, когда за ним вернутся хозяева. Пришлось ограничиться поеданием сваренной в бурлящем гейзере кукурузы. Вкусней кукурузы я не едал со времен Никиты Сергеевича.

Последний день на Азорах начался для нас рано. Соседям-немцам приспичило выходить в шесть утра, и мы должны были отшвартоваться и выпустить их. Вообще, яхты, стоящие у мола, регулярно заняты швартовыми операциями: одни уходят, другие приходят и, как правило, уходят те, кто стоит глубже всех. Остальные их выпускают и затем вновь стремятся к причалу, стараясь стать так, чтобы уходящий раньше стоял последним корпусом, но почему-то он всегда оказывается первым.

Так, накануне, мы выпускали канадскую яхту, а теперь, простившись с немцами, остались на своем причале одни. Но недолго - пришедшая ночью крупная французская шхуна могла встать только на наше место, и после обеда мы уступили его, перейдя к причалу для оформления яхт. К нашему борту тут же ошвартовались вновь прибывшие английская и американская яхты, а к французу прилепилось сразу три яхты размерами поменьше.

После обеда суета перешвартовок и оформлений закончилась. Все успокоились на своих местах, и мы остались стоять одни. Менеджер клуба любезно разрешил нам постоять на гостевом причале до отхода, намеченного на вечер.

Дела были завершены: танки топливные и водяные заполнены вновь, продуктовые закрома стали более разнообразными. Кормовая каюта, отведенная еще в Кейптауне под овощехранилище, радовала взор яркой зеленью и видом свежих овощей и фруктов, как знакомых с детства, так и экзотических, увиденных нами впервые.

Осталось попрощаться с новыми друзьями, и можно отдавать швартовы. Пожелать доброго пути пришло норвежское яхтенное семейство Естейн (Oystein) (в норвежской фамилии буква "О" должна быть перечеркнутой), заглянул морской бродяга австралиец Джеф Аткинс (Jeff Atkins), пришли русские: Валерий Плесов с женой Ларисой и двумя взрослыми сыновьями Александром и Василием. Они живут здесь шесть лет и вместе с двумя другими семьями составляют на этих чудных островах маленькую русскую общину. Обмен адресов, последние рукопожатия и поцелуи, и вот мы предоставлены самим себе. Последний раз поужинав на ровном киле, мы покинем Понта-Делгада.

Ужин был прерван самым бесцеремонным образом: яхта содрогнулась от удара, и в люк заглянул чей-то бушприт. Таким оригинальным способом ошвартовалась довольно крупная посудина под ирландским флагом. На ее палубе растерянно стояли два пожилых джентльмена и дама. Осмотр места происшествия показал, что борт "Апостола Андрея" выдержал удар без последствий. Ирландский штевень лишь содрал краску и согнул леерную стойку. Повезло чудакам, что на нашем месте не стояла какая-нибудь пластмассовая скорлупа. Больше вреда нанес бушприт: своим ноком он распорол нам парусный чехол, в нем теперь зияла метровая прореха. Выслушав извинения ирландского шкипера, мы решили, что ужин будет безопасней доесть в море.

Прав был мудрец и наставник Колосова Александр Каргаполов, когда, провожая нас в путь, предупреждал: "Опасайтесь Донов Педро, плавающих в тех водах - они так и норовят заехать вам в корму своим грязным бушпритом".

Последний океанский переход "Апостола Андрея" завершился - сегодня яхта вошла в пролив Ла-Манш. До России осталось два моря и полторы тысячи миль.

Хилые северо-восточные ветра, приведшие яхту на Азорские острова, отошли, как и ожидалось, к северу, и мы продолжили неспешное плавание в сторону Европы. Через десять дней оказались в районе Бискайского залива и не узнали знакомых мест. Трижды мне доводилось пересекать этот район, и всегда он был неспокойным. Справедливости ради надо отметить, что предыдущие разы приходились на глубокую осень, если не на зиму. Сегодня грозный Бискай оказался спокоен. Скисли даже те умеренные ветры, что довели нас сюда.

Бывалый художник Семенов пугал экипаж рассказами о крутом нраве Биская и пережитом здесь осенью 2004 года 10-балльном шторме, во время которого мы лишились грота. Капитан с тоской вспоминал более ранние походы 1996 и 2001 годов, когда "Апостол Андрей" проскакивал этот залив за пару дней, одним галсом. Сейчас прогнозы таких ветров не обещали, а скорее предрекали работу дизеля и траты топлива.

К слову, и на этот раз на пороге Биская яхта лишилась грота, но по причине прямо противоположной - во время слабого ветра, на зыби, "Апостол" в очередной раз хлопнул парусами, и грот разошелся по шву метра на три. Следующий день, от рассвета и до заката, всем экипажем мы починяли парус, поминая мастеров его пошивших.

Вообще-то паруса больше страдают от безветрия, чем от сильного, но ровного ветра. Зыбь в океане есть практически всегда, в безветрие яхту мотает на волне, и мачты описывают своими топами сложные фигуры, а паруса хлопают, как вытряхиваемые половики, обрывая ползуны, раксы, блоки.

На входе в Ла-Манш к слабому ветру добавились приливно-отливные течения, а к зыби - сулои и крутое волнение мелководья. Сутки ушли на то, чтобы преодолеть эту "полосу препятствий". Яхта, продвинувшись на десяток миль вглубь пролива, на контргалсе уходила к северу, и расстояние до пункта назначения увеличивалось. Вахта сдавала сменщикам позицию яхты и количество миль до порта, гордясь тем, что удалось за шесть часов приблизиться хотя бы на десять этих самых миль. Другая вахта, издеваясь, возвращала лодку в исходную точку, хотя координаты вроде и отличались от первоначальных.

Капитан, стоящий над вахтами, для поддержания морального духа команды зачитывал выдержки из книги Ивана Гончарова "Фрегат "Паллада":

"Оставалось миль триста до Портсмута: можно бы промахнуть это пространство в один день, а мы носились по морю десять дней, и все по одной линии. "Где мы?" - спросишь, проснувшись, утром у деда (штурмана). "В море", - говорит он сердито. "Я знаю это и без Вас, - еще сердитее отвечаете вы, - да на котором месте?" - "Вон, взгляните, разве не видите? Все там же, где были и вчера: у Галлоперского маяка". - "А теперь куда идем?" - "Куда и вчера ходили: к Доггерской банке".

Проблуждав всю ночь в тумане, как известный ежик, "Апостол Андрей" с рассветом вошел в бухту Торбей (Torbay), расположенную на южном берегу туманного Альбиона. Туман слегка рассеялся, и взорам путешественников открылись высокие утесистые берега, ограждающие бухту. Начало моросить. Англия, господа...

Под краспицей был поднят "юнион-джек". По случаю прибытия художник приготовил чисто английский завтрак: яичницу с беконом из последней дюжины азорских яиц. В качестве бекона сошли свиные уши с тех же Азор.

Покончив с яйцами и убрав паруса, мы запустили дизель и устремились к расположенному на берегу бухты симпатичному городку Торки (Torquay). Капитану это место особенно памятно не только потому, что "Апостол" заходил сюда в далеком 1996 году, но и тем, что двумя годами ранее он произнес здесь свои первые английские слова, осваивая язык в английской школе не для англичан. TIS - Torquay International School так называется это славное заведение.

В 9.30 "Апостол Андрей" ошвартовался у причальной стенки гавани (Torquay harbour). Апостольцев приветствовал старый знакомый капитан гавани Кевин Моват (Captain Kevin Mowatt). А часом позже капитан яхты попал в теплые объятия Джудит Хэндс (Judith Hands) - директора TIS. Учительница первая моя пришла взглянуть на своего непутевого ученика.

"У какого путешественника достало бы смелости чертить образ Англии, Франции, стран, которые мы знаем не меньше, если не больше, своего отечества?" (Гончаров, "Фрегат "Паллада").

Рассказывать про Англию дело неблагодарное. Так считал еще 150 лет назад Гончаров, а уж в наше время... Особенно в последние годы, когда полчища россиян заполонили берега Альбиона, и всякий знает эту страну лучше ее обитателей. Со знанием английского языка у наших соотечественников дела обстоят несколько хуже, поэтому за ним в основном они и едут сюда, в Торки. Главное, чем отличается Торки сегодняшний от того, каким он был в не таком уж далеком прошлом - это звучанием родной русской (иногда совсем русской) речи на его улицах. Стайки молодых девушек и парней, отработав обязательную программу - нескольких утренних часов учебы, - фланируют по улицам и набережным городка, "погружаясь" в языковую среду.

Наше золотое правило: "успеть придти к обеду, чтобы успели пригласить на ужин" сработало и на этот раз - именно в день прихода, вечером, в Torquay International School намечалось барбекю для студентов, и мы были на него приглашены. Учащимся TIS может стать любой желающий старше 16 лет, и там, за партой, нередко можно увидеть ученика, убеленного сединами. Но основной контингент - все-таки молодежь, в особенности летом, когда школу заполняют студенты и школьники. Поэтому на вечеринке мы ощущали себя родителями, попавшими на выпускной вечер своих детей.

На следующий день я заглянул в школу один - Джудит Хендс обещала свозить в супермаркет, чтобы закупить продукты. Кроме того, хотелось встретиться и пообщаться с преподавателями школы, многих из которых я давно знаю лично. И вновь странное ощущение: я начал комплексовать по поводу своего английского, как нерадивый ученик, не выучивший урока. И хотя все преподаватели - мои ровесники или даже младше по возрасту, в моем сознании они все равно остаются учителями. Инстинктивно хочется показать, что их труды пропали не совсем даром.

Покончив со школьными и производственными делами, в пятницу, с утра пораньше, экипаж погрузился в арендованный автомобиль и отправился в поездку по стране. Первым и главным пунктом намечался древний памятник Стоунхендж (Stonehenge).

125 миль (сухопутных), отделяющих Стоунхендж от Торки, автомобиль преодолел за пару часов. Переждав на стоянке дождь, экипаж покинул транспортное средство и вышел на объект. Заплатив около шести фунтов за осмотр "провала", мы слились с разноязыкой вереницей туристов, страждущих припасть к истокам цивилизации. Чтобы было понятно, что осматриваешь, нужно вооружиться всякими буклетами и брошюрами и взять диктофон, говорящий на нескольких языках, включая русский. Скорость продвижения от одной точки осмотра до другой выбираешь самостоятельно. За время экскурсии обходишь сооружение по периметру против часовой стрелки, осматривая гигантские камни со всех сторон, внутрь сегодня прохода нет.

Создатели начали возводить это мегалитическое сооружение более 5 тысяч лет назад, неоднократно его перестраивая и используя для своих никому не ведомых целей. Смысл и назначение сооружения до сих пор остаются загадкой, вероятность разгадать которую ничтожно мала. Хотя и существует множество гипотез - от примитивных до самых заумных. Не обделены вниманием и вездесущие инопланетяне.

Несомненно одно: люди, построившие Стоунхендж, обладали незаурядными познаниями в математике и астрономии, инженерных вопросах, понимали законы перспективы - об этом говорит расположение камней. Главная ось сооружения сориентирована на северо-восток - на точку, где в день летнего солнцестояния встает солнце. Другим концом ось нацелена в точку заката солнца в самый короткий зимний день. Отмечены и некоторые другие астрономические явления, а также стороны света. Вес камней, из которых сложен памятник, достигает 45 тонн, а доставляли их к месту строительства за сотни километров по воде и по суше.

Стоунхендж находится не в одиночестве: вокруг него на площади нескольких гектаров разбросаны могильные курганы, древние дороги, рвы и кольцевые сооружения. Несколько последних десятилетий на соседних полях пшеницы появлялись разнообразные геометрические фигуры правильной формы (Crop Circles), озадачивая очевидцев и давая работу уфологам.

В ближайшие десять лет местность вокруг Стоунхенджа изменится: две дороги, проходящие мимо и отсекающие его от остальных памятников, будут спрятаны в туннели, автостоянка и туристический центр засажена травкой, новый центр построят неподалеку. Окрестностям памятника постараются вернуть первозданный вид. Туристов подземными поездами будут подвозить на разумное расстояние, а дальше пешком по тропам.

После Стоунхенджа мы проехали заповедными пустошами Дартмура, посмотрели на пасущихся овец и лошадей, полюбовались на великолепные виды, открывающиеся с холмов, на каменные мосты, переброшенные через речушки. Осмотрели еще один магический круг, выложенный из камней, наполовину ушедших в землю. Тур по южной Англии завершился в городе Плимуте. Обошли вокруг королевской цитадели, попозировали у памятника пирату и адмиралу Френсису Дрейку (Francis Drake), попытались найти стоявшую когда-то здесь в порту реплику его корабля "Золотая лань" (Golden Hind). На этом судне Дрейк в 1577 году совершил кругосветное плавание - второе в истории после Магеллана. Выяснили, что "Лань" перевели поближе к Торки, в порт Бриксхем.

Два следующих дня были посвящены осмотру Торки, а заодно мы съездили и в Бриксхем - ознакомились с его мариной и заглянули на "Золотую лань". В воскресенье встречали парусники, пришедшие на "Катти Сарк". К нашему сожалению, российский "Мир" - один из самых элегантных и быстроходных парусных кораблей - в Торбей не зашел. Не пришел и другой российский участник регаты - питерская яхта "Акела". По-видимому, они оказалось в той части флота, что сразу отправилась в Лиссабон.

10 июля "Апостол Андрей" покинул гостеприимный городок Торки. На этот раз уходили не в одиночку, а с компанией из двух десятков яхт и парусников - участников юбилейной регаты "Катти Сарк". 50 лет назад, в 1956 году, именно отсюда, из Торбея, впервые стартовал этот красивый парусный фестиваль. В нынешнем году первый этап регаты проходит между французским портом Сан-Мало, расположенным на противоположном берегу Ла-Манша и Лиссабоном. Но часть флота зашла в историческое место и стартовала отсюда.

Парусные корабли и яхты начали собираться накануне под вечер, первой пришла уругвайская трехмачтовая шхуна "Капитан Миранда". Большие парусники встали на рейде на якорях, яхты ошвартовались внутри гавани, на противоположном от нас молу. Весь вечер воскресенья и первую половину дня понедельника жители Торки шли на пирс, чтобы полюбоваться на суда. Так получилось, что на причал участников регаты зрителям прохода не было, а самым удобным местом обзора тол-шипов оказался наш пирс, поэтому немалая доля внимания досталась "Апостолу Андрею" - единственной доступной иностранной яхте.

Большинство зрителей считало нас участниками регаты и желало удачи. Но были и такие, которые желали счастливого возвращения домой. Благодаря радиопередачам, организованным Джудит Хендс в первый день нашей стоянки в Торки, они знали, с кем общаются. За час до начала народ стал рассаживаться на катера и выходить в залив к стартовой линии, где уже стоял военный корабль, залп пушки которого должен был возвестить открытие гонки. Туда же стали стягиваться и местные яхты, чтобы проводить участников регаты.

Снялись со швартовых и мы. Но, увы, идти впереди флота в режиме "Антилопы Гну" не получилось - дизель оборотов не развивал, яхта содрогалась от вибрации и хода почти не имела. Ветер стал сносить нас на яхты, стоящие в гавани. С трудом удалось выгрести к стояночному бую и зацепится за него. Проверка дизеля показала, что с ним все в порядке, и проблемы связаны, по-видимому, с винтом. Приняли решение все же выйти за пределы гавани, там встать на якорь и разобраться. "Апостол" еле двигался, имея ход меньше узла, а мимо проносились участники гонки, уходя к старту.

Торки вновь не отпускал нас. В 1996 году из-за того, что отдался штаг, мы были вынуждены вернуться в гавань и простоять еще сутки, устраняя неисправность. Но тогда был канун Рождества, и "Апостолу" было непонятно, как можно в такой день выходить в море. На этот раз выход выпал на простой понедельник.

Встали на якорь, и Александр Руднев нырнул к винту. Появившись на поверхности, сообщил, что на винт намоталась сетка из синтетической веревки толщиной миллиметров в десять. Чего только не плавает в гаванях! Отдышавшись, Александр вновь ушел под воду. За три погружения ему удалось освободить винт, изрезав при этом руки об острые кромки его лопастей. Отогрев водолаза (температура воды в этом курортном месте всего 13 градусов) и обработав его руки, мы снялись с якоря и, подняв паруса, устремились в погоню за ушедшими яхтами.

К моменту старта больших парусников с прямым вооружением мы опоздали, их мачты уже таяли в туманной дымке. Младшие участники - яхты - лавировались вдоль стартовой линии, выбирая наиболее выгодное место и ожидая сигнальный выстрел. Тем временем туман становился все гуще и вскоре укрыл залив, участников и судей. Видимость упала до кабельтова, все труднее было понимать, кто и где находится. Яхты по очереди выныривали из тумана и тут же опять в нем скрывались. Однако старт был дан вовремя. Трижды с интервалами в пять минут прогремел выстрел пушки, и гонка началась.

Но увидеть ее ход можно было уже только на экране локатора - два десятка светящихся точек вытянулись в колонну, направляясь к выходу из пролива Ла-Манш. "Апостол Андрей" лег на противоположный курс и, подгоняемый попутным ветром и течением, устремился к дому. Из тумана доносились протяжные гудки теплоходов, мы отвечали им, как пристало паруснику: одним продолжительным и двумя короткими. Перекличка продолжалась до вечера и всю ночь, пока первые лучи солнца не развеяли туман.

Вчерашние сутки начались с подъема якоря. Вслед за этим был короткий переход к входу в Кильский канал.

На входе отшлюзовались в 7 утра. Протяженность канала без малого 100 километров, и "протекает" он в живописной местности. Берега почти сплошь покрыты деревьями и кустарником, по кромке воды растут камыши, время от времени встречаются стайки лебедей или выводки утят с мамашами. По берегам под зонтиками с удочками сидят рыбаки, по дорожкам, идущим параллельно каналу, катят велосипедисты. Порой все это напоминает неширокую реку где-нибудь на Среднерусской равнине.

И только монстры-контейнеровозы или танкеры, занимающие почти всю ширину "проезжей части", нарушают идиллию и возвращают к реальности - мы все-таки находимся на крупной морской магистрали. Но яхт, идущих в обоих направлениях, гораздо больше, чем больших пароходов. Представлены флаги почти всех стран северной Европы. К нашему удивлению, больше всего яхт оказалось не немецких, а голландских, пожалуй, каждая вторая. В окрестностях канала расположено множество яхт-клубов, предусмотрены стоянки для транзитных яхт, тех, которые не успели пройти канал засветло.

Мы покинули канал поздно вечером и встали на ночь на одну из таких стоянок, рядом со старым шлюзом. Встали на том самом месте, где стояли два года назад, уходя в кругосветку. Круг еще раз замкнулся.

Сегодня, с утра пораньше, "Апостол Андрей" совершил двухмильный переход в центр города и встал к причалу, который нам предоставил город Киль. Нашими соседями стали две супер-яхты - бывшие участники Кубка Америки - и катера морской полиции, напротив здания которой мы и ошвартовались.

В 7 часов утра "Апостол Андрей" вошёл на внутренний Кронштадтский рейд и ошвартовался к пограничному причалу. Тому самому, от которого 691 день назад отправился в антарктический океан. Третье кругосветное плавание завершилось. За кормой осталось 49650 морских миль, что по протяженности больше длины двух экваторов.

Мы посвятили свое плавание 185-й годовщине открытия Антарктиды. Совершив это великое открытие, шлюпы "Восток" и "Мирный" вернулись в Кронштадт 24 июля 1821 года. По старому стилю. Если прибавить положенную для 19 века разницу в 12 дней, получим - 5 августа. Ровно 185 лет назад.

Разделы:

Союз Кругосветчиков России

Николай Литау. Третье кругосветное плавание яхты "Апостол Андрей" – вокруг Антарктиды (дневник)