Разделы:

E-mail:
vl@itam.nsc.ru

Союз Кругосветчиков России

Евгений Гвоздев / Союз Кругосветчиков России

Евгений Гвоздев.
ПЕРВОЕ КРУГОСВЕТНОЕ ПЛАВАНИЕ НА ЯХТЕ «ЛЕНА»

(рассказ и письма)

(примечание: рассказ на встрече 16.12.2003 в Московской яхт-школе взят с сайта Газета.RU, Евгений Гвоздев считает эту стенограмму своей речи не совсем точной, о чем предупреждает посетителей сайта СКР)

Первое плавание было на яхте "Лена" (пошел в кругосветку уже пенсионером, денег не было, продуктов не было и т.д. – как у всех пенсионеров). А дело было так. Фирма «СОВМАРКЕТ» в 1992 году в качестве приза предложила мне яхту. Я подумал: раз в качестве приза яхта – значит, фирма солидная и нуждается в солидной рекламе. Я предложил, что они дадут мне яхту, два комплекта парусов, оформят мне заграничный паспорт, который до этого в течение 15 лет не мог получить, и я иду на регату "Колумб-92".

Естественно, что к участию в регате меня никто и близко не подпустит на яхте длиной 5,5, метров. Обыкновенный прогулочный швертбот, на котором можно ходить по внутренним водам, но думаю так: если покручусь там около них, то это будет хорошая реклама. Если яхта – такой швертбот – идет через Атлантику, можно говорить о серьезной рекламе.

Я связался с руководством фирмы, они предоставили мне яхту, я вышел из Новороссийска, до этого 6 месяцев в нем сидел – ждал, пока мне оформят паспорт. 14 декабря я ушел в плавание.

Тяжело было, холодно, и, когда я пришел через 8 месяцев в Лас-Пальмас (Канарские острова, Гран-Канария), 22 килограммов как не бывало. Там мне помогли продуктами, подкормили, подлечили,

«Как ни удивительно это звучит, пишу из Лас-Пальмаса. Добрался с трудом: штиль, встречный ветер, туман и прочие пакости погоды растянули переход на четыре месяца. Зато повидал Грецию, Италию, Францию, Испанию. Зарубежьем просто очарован! То, что магазины забиты продуктами и товарами, меня меньше всего волнует. Думаю, через какое-то время и у нас все это будет. Но вот отношением к нам - "гомо советикус" - я удивлен. Семьдесят лет нам вдалбливали сказки про загнивающий капитализм, про их волчьи нравы и прочую чушь. Все совершенно иначе! Они нас прекрасно понимают и готовы в любую минуту помочь. Были в пути и поломки, и голодные денечки, прочие "мелочи", и всегда, когда я обращался, мне шли навстречу, помогали. И если бы не эта помощь, я вряд ли смог бы продолжить плавание. Писал несколько писем, давал телеграммы. Получали ли их, - не знаю. Дело в том, что отправить письма, скажем, из Неаполя или Марселя я не мог по той простой причине, что по вине доблестных албанских пограничников оказался без копейки в кармане. Не имея карты, в штормовую погоду угодил в их территориальные воды. После досмотра и тщательной проверки документов наследники великого воина Албании Скандерберга решили, что деньги мне ни к чему и подчистили судовую кассу до копейки (правда, 16 украинских купонов оставили). Сами понимаете, не позвонить, ни конверт купить я не мог, а посему пользовался оказией. Разумеется, продуктов, запасенных в Новороссийске, не хватило... Выручили здорово ребята наших судов "Тарханы ", "Ленинский комсомол ", "Комсомолец Узбекистана" и "Петр Первый". Посудите сами: в декабре прошлого года фирма "СОВМАРКЕТ" закупила для похода продукты на сумму чуть больше10 тысяч рублей (по моим расчетам - на три месяца), а я на них "шиковал " больше восьми. В результате избавился от "лишних" 20 кг веса, отхватил классический авитаминоз (ногти на руках и ногах расслаиваются от нехватки микроэлементов и витаминов) и еще кое-что. Сейчас, когда вышел на старт и когда, по сути, только и начинается океанское плавание, сижу в Лас-Пальмасе без гроша и продуктов. Здесь в порту много наших судов из Литвы, Эстонии, Украины и России, ребята меня откармливают. Принесли бананов, яблок, апельсинов и прочих фруктов и овощей. Теплоход "Валанчус" взял меня на полное довольствие, т/х "Прометей" отправляет мои телеграммы домой и в адрес "СОВМАРКЕТ"а, т/х "Ариэль" взвалил на себя часть моих забот. Словом, наши ребята отогрели мне душу и вселили уверенность в успешном окончании плавания. Дал телеграмму на имя руководства фирмы с просьбой выслать денежку для закупки продовольствия. Пришлют, не пришлют — не знаю. Как бы там ни было, а 20 августа намерен стартовать через Атлантику (немножко подлечусь и пойду)».

И я пошел через Атлантику. Плавание было рассчитано только через Атлантику, а руководство фирмы на 3 года дало мне яхту в мое распоряжение.

"Первым человеком, который меня встретил в порту Бриджтаун (Барбадос), был член местного яхт-клуба (адвокат по профессии) Норман Фери, от скуки разглядывавший в бинокль горизонт. Он увидел мою яхту, удивился российскому флагу и тут же приплыл на маленькой гребной шлюпке знакомиться. Уже на следующее утро его рассказ был опубликован в газете. Портовые власти за оформление документов потребовали 25 долларов США. Их мне собрали здешние яхтсмены, удивленные моим визитом..."

Добрался я до Сан-Хуана (острова в Пуэрто-Рико), и тут наступила зима.

Возвращаться назад через Северную Атлантику – однозначно не дойду. Но там оказались наши иммигранты со Штатов, из Канады, которые помогли. И я потом пошел через Панамский канал, Таити и дальше…

"На подходе к Галапагосским островам сломался руль, и пока ремонтировался, яхту пронесло мимо, так что острова видел только в бинокль. Затем юго-восточный пассат без особых хлопот домчал меня до Таити. В пути ловил рыбу, загорал и купался, если был уверен, что нет акул. По ночам убирал паруса и спал всласть. Даже брюшко откормил, отпустил усы и бороду, которыми щеголяю сейчас на Таити среди островитян."

"Четверо суток отстаивался на плавучем якоре, потом ремонтировался. Обвязал руль веревками (14 верёвок ушло!), и как только ветер стих, я повернул обратно на Таити. Вся галапагосская история повторилась до мелочей: пока возился с ремонтом руля, опять пронесло мимо и на Таити пришлось возвращаться. Встретили здесь хорошо. Стою в яхт-клубе. Его менеджер Мишель Алкон взял на себя ремонт, изготовление новой коробки и петель. (Наши фирменные были сделаны из алюминия, бронзы и стали. В морской воде это настоящий аккумулятор! Худшее сочетание металлов для руля яхты трудно придумать). Мишель помог также с оформлением прихода, правда, возникло небольшое недоразумение. Поскольку въездной визы на Таити у меня не было (как, впрочем, и во все другие страны), то с меня потребовали залог в сумме 1100 долларов США. Это на тот случай, если мне без визы вздумается поселиться здесь, под пальмами, навсегда. Тогда власти за мой счет могут купить авиабилет и выдворить меня прочь. И опять выручил Мишель, взяв на себя обязательства перед "иммигрейшн " относительно меня. Словом, все уладилось, и я буду стоять здесь до полного окончания ремонта, а затем продолжу плавание. Пойду на остров Самоа (там у меня друзья), затем на острова Фиджи, в Новую Каледонию и далее - в Брисбен (Австралия). Предполагаю до земли кенгуру добраться к началу ноября. Там к этому времени начинается сезон тропических циклонов, а на них лучше смотреть с берега... "

"...Итак, вышел из Таити. Погода скверная. Намок, простыл, заболел и трое суток провалялся голодным в каюте. "Лена" идет в нужном направлении, и я уже доволен тем, что не надо сидеть у руля. Через трое суток океан успокоился, ветер стих до 4-6 м/сек, появилось солнышко и... волчий аппетит. Выхожу на палубу, осматриваю горизонт и по корме метрах в 50-60 от яхты замечаю гладкое пятно, будто вылили жир на воду. Откуда? Я как будто кастрюльку не мыл...

Подыграла волна, и в воде стал заметен длинный узкий силуэт, похожий на атомную субмарину, только поменьше. Фонтан пара и воды недвусмысленно указал на то, что по корме кит. "Ушастик", как я его окрестил с первой минуты, плавно направился к яхте с левого борта. Его голова поравнялась с носом "Лены ", а большая часть тела оставалась за кормой. Мягкий толчок (ударов не было) - и "Лена" соскользнула на метр вправо от его спины. "Ушастик" поворачивает вправо, "Лена " снова лезет на его спину... Хватаюсь за руль и в паре с китом описываю полудугу. Скорость у него чуть больше, и рядом со мной, буквально в метре, плавно ворочается громадный хвост шириной больше яхты. Наконец, прошел и хвост... Пронесло! Кит, сделав несколько вдохов и выдохов, развернулся справа по борту и снова пристроился в хвост "Лены", словно истребитель. Выдохнул, набрал скорость и прицелился в руль "Лене". Ну, держись, Гвоздев! Сейчас будет таранить, и смеху не оберешься. Сукин сын (или дочь) сломает руль, а, может, и шверт. Что делать? И тут пришла наконец-то в мою седую голову здравая мысль: Александрович, не поддавайся на провокацию, изобрази из себя плавающее бревно (в прямом и переносном смысле) и жди... В общем, изобразил. Кит подплыл метров на восемь-десять. Я стараюсь ему подставить наветренный левый борт, чтобы удар пришелся по касательной, а он выбросил фонтан метра на два-три, развернулся на 90 градусов и плавно поплыл на юг. Я заворожено смотрю вслед "Ушастику" и только сейчас замечаю, как дрожат руки-ноги, а всего меня прошиб озноб... Вся встреча длилась ровно 20 минут и напугала меня основательно: даже расхотелось продолжать плавание. И окажись рядом наше судно, может быть, сгоряча и запросил бы помощи. Но быстро одумался. Полагаю, кит был около 12 метров, не меньше. Самое страшное, что не знаешь, что делать, как себя вести и что предпринять. Никакой агрессивности в отношении меня кит не проявлял, скорее всего, пошел на контакт из любопытства или от скуки. А для себя я понял одно: при возможности от встречи с этими гигантами следует уклоняться, а уж коль доведется свидеться, то надо вести себя прилично и не провоцировать животное на скандал. И тем более, не стоит перочинным ножичком ковыряться у него в носу...".

Далее были Фиджи, Новая Каледония, и я прибыл вдоль Большого Барьерного рифа в Австралию.

"На подходе к Новой Каледонии снова встретился с парочкой китов, причем один выскочил из воды метрах в 400-х от "Лены". Поэтому пришлось подойти вплотную к коралловым рифам, на мелководье. Думаю, сюда они не полезут. А однажды уж совсем неожиданность случилась – остановился как-то в бухте недалеко от Нумеа (25 миль) на ночевку: глубина 11 метров, а рядом с яхтой в 50-ти метрах от берега снова киты! Как мне потом объяснили, у них было время появления малышей, а они тогда заходят в бухты, где тихо, чистая вода и нет людей. Вот я тогда и сделал вид, что меня здесь нет..."

В Австралию я буквально влюбился. Сказочная страна.

Потом Дарвин, архипелаг Чарльз, и тут на прямую финишную выхожу: иду в Джибути. Штормовая погода – ветер около 30 метров, двое суток не спал, вымотался, ветер южный, я пошел повыше – и тут полоса: мыс, деревья. Я зашел за мыс и встал на якорь. Живой.

На следующее утро приплыли 18 человек с автоматами, обчистили всю яхту подчистую. Стоят с автоматами, жуют наркотик, пена изо рта, глаза ничего не выражают. Один по-английски разговаривает – подходит и говорит: "Ты американец?" – "Да нет, русский". Между собой по-арабски поговорили, переспрашивают: "Англичанин?" – "Да нет, повторяю, русский". Переспрашивают: "Француз?" Да что тут будешь делать!

Ну, в общем, поняли, что я русский. Ну, хорошо, говорят, расстреливать тебя не будем. Я говорю: "Спасибо". "За тебя и за твою яхту", – говорит англоязычный и на песке пишет: "200 тысяч долларов". Я ему говорю: "Май бот – олд бот", поэтому цена – и пишу ему на песке: "400 долларов – максимум". "Моя шкура – старая шкура, максимум цена – 1 цент. Если ты согласен на 400 долларов, давай позвоним в Москву, и тебе эти деньги пришлют..." Как выяснилось, на тысячу миль вокруг ни одного телефона нет.

Оставили они мне только 12 кг риса, 40 литров воды, дневники. Ни карт, ни компаса – всё подчистую, очки, ключи от квартиры в Махачкале забрали (местные использовали их как украшение).

Из письма о том же:

«На следующий день я не смог выбрать якоря, шторм не утихал, и я решил его переждать. На берегу появились местные жители и, видимо, обеспокоенные моим положением, доброжелательно и гостеприимно, как мне казалось, махали руками и платками. А 5 августа утром, часиков в шесть, на рыбацкой лодке подошли к "Лене" несколько сомалийцев, и, выяснив, что я один, попытались прикончить мореплавателя-одиночку.

Спас от верной смерти один араб, прикрыв от автомата. Он же уговорил меня взять паспорт и поплыть на лодке к берегу, якобы, в деревню. А здесь подошли еще 12 человек, вооруженные автоматами Калашникова и ножами. Пока я объяснял, кто я и откуда, лодка вернулась на "Лену", и российско-дагестанская территория подверглась ограблению. Забрали деньги, двухмесячный запас продовольствия, 11 канистр из-под воды, всю одежду (даже ватные брюки 60 размера, 5 роста - ума не приложу, на кой черт они им в Африке!), медицинскую аптечку, инструменты, постельные принадлежности, паруса, якоря, навигационное оборудование, часы (4 шт.), два радиопередатчика, 4 всеволновых радиоприемника (подарки моих австралийских друзей), бинокль, четыре фотокамеры и, что очень обидно, более 2500 фотонегативов (весь поход!), портативный магнитофон и 11 кассет, на которых были все дневниковые записи... В общем, всё подчистую. О "добросовестной" работе грабителей можно судить хотя бы по тому, что они умыкнули даже мои очки, и теперь ни читать, ни писать не могу. Ключи от квартиры, и те уперли, не говоря уже о таких "ценных" сувенирах, как зубная щетка, помойное ведро и порванные, пардон, трусы, которыми я вытирал палубу...

После этого захода отвели меня в кусты, и минут 15-20 я стоял под дулом автомата. Как удалось понять, мнения разделились: восемь человек хотели сохранить мне жизнь, а шестеро — пустить в расход. Минут через 20 один вполне симпатичный малый подошел к исполнителю приговора и выдернул из его автомата рожок с патронами – просто они их экономили.

Посоветовавшись, решили меня всё же отпустить. Вернули два стареньких паруса, зато два спинакера, два грота и четыре стакселя оставили себе. Отдали компас, секстан без оптической трубы, 40 литров воды, 12 кг риса, газовую плитку, пиротехнику, карту, книги и главное - дневники! Удивительно, что не тронули аккумуляторы и солнечную батарею (видимо, не врубились, что к чему), зато фонарики и батарейки к ним забрали. Если я вам скажу, что это были не люди, а шакалы, то возьму грех на душу, оскорбляя животных.

Полагаю, спасло меня только абсолютное внешнее спокойствие и отсутствие на борту какого бы то ни было оружия, кроме кухонного ножа. Будь я американцем или другой какой национальности, этого письма не было бы. Все-таки за 70 лет мы много друзьям всего надавали, особенно оружия. Так что помнят они о Союзе.

Остаток дня и половину ночи приводил яхту в порядок. Остался в одних брюках, старой рубашке и шерстяных плавках. 40 литров воды и 12 кг риса - этого на 600 миль пути с неустойчивыми ветрами и штилями слишком мало (рыболовные снасти до последнего крючка уперли). Плавание в Аденском заливе было очень трудным, температура в каюте днем +42, ночью +32. Морская вода, солнце и пот разъедают тело похлеще любой язвы. Пришлось по три глотка пресной воды тратить на "баню" и водные процедуры.

Прибыл в Джибути через 13 дней (повезло), и сразу - в яхт-клуб. Объяснил командору мсье Маурису, что со мной приключилось. Тут же позвонил в российское посольство и, получив кусок мыла, полотенце, брюки и рубашку, отправился в душ, а моя одежда - в стирку (запашок от нее был - не приведи, Господи!). Потом был ужин и встреча с Борисом Беликовым — представителем нашего посольства. Оказался Борис Михайлович толковым мужиком и после обстоятельной беседы дал мне письмо из Москвы, а в нем - $500 US (удалось достучаться до "СОВМАРКЕТА"). Их я решил приберечь на проход по Суэцкому каналу. А продуктами и снаряжением, может, помогут наши из посольства и местные яхтсмены. Короче, посмотрю по обстоятельствам.

Последние два дня чувствую себя неважно - болит сердце, немеют левая нога и обе руки. Видимо, 20-минутное стояние под дулом автомата не прошло бесследно.

Ремонта требует стаксель и, как всегда, руль, ну и кое-что по мелочам. Если повезет, и в Красном море не ограбят (второго визита бандитов я не вынесу), то в Средиземном уже понадобятся теплые вещи.

Видимо, придется зайти в Израиль, может, эмигранты помогут, а там и Афины, где круг по шарику замкнется. В Греции - наше посольство, журналисты, а также и моряки. Вместе решим, что делать. Яхта "Лена", Джибути. 21 августа 1995 г.»


Дальше было Красное море. От Джибути до Суэца – 80 суток. Ветер встречный, берега – камень, песок. У всех местных жителей оружие – и у рыбаков, и у тех, кто на берегу.

Дальше – Суэцкий канал, пришел в Лимассол – тут мои проблемы закончились.

Первоначально я хотел побывать в Хайфе, и у меня были адреса тамошних яхтсменов (даже тех, кто уехал из России и Дагестана). Но меня встретила дурная зимняя погода, встречный ветер, с которым я устал бороться в Красном море, а на пороге завершения похода я вообще-то уже боялся новых осложнений и приключений. Поэтому пошел напрямик в Лимассол, пришвартовался в рыбном порту.

От Лимассола до Афин не так уж далеко, а мне не терпелось завершить кругосветку. Для этого оставалось-то дойти до греческой столицы, вернее, до мыса Сунион недалеко от Афин. И я пошел туда через острова Родос и Лерос.

На Леросе мне пришлось подавать сигналы «SOS», чего я не делал ни в одном океане. А здесь вот приперло. Угрозы для моей жизни не было, только для яхты, но потерять ее в нескольких сотнях миль от заветного мыса Сунион было бы еще обиднее и страшней, чем остаться без фотографий и слайдов, утраченных в Сомали.

У Лероса, куда я пришел с острова Кос, ночью поднялся ветер, сильный ветер, и меня понесло на камни. Якоря держали плохо, и «Лена» медленно, но верно приближалась к берегу. Всю ночь я жег фалъшфейера, то есть сигнальные огни, которые обычно держат в руке, и пускал ракеты. Рядом на берегу были освещенные дома, оживленное ночное шоссе, но никто так и не отреагировал на мой фейерверк. Вероятно, думали, что на яхте «балдежка», и это мы так развлекались. Только утром, когда у меня в задубевшем кулаке догорал последний фальшфейер, ко мне подошел рыбачий катер и оттащил «Лену» в море. Рыбаки быстро поняли, что я не развлекался, а терпел бедствие. В тот момент до прибоя оставалось метров 20-30. Вот так можно было потерять яхту в Эгейском море, недалеко от мыса Сунион. Ничего особенного, конечно, в нем нет, но именно у этого мыса я скоро пересек собственный курс, проложенный за три года до этого, в самом начале плавания. После такого пересечения замкнулся круг, закончилась кругосветка через три океана, и дальше я стал узнавать места, мимо которых шел.

Спортивная часть моего кругосветного плавания завершилась 17 февраля 1996 г. Снова пройдя мимо Суниона, я уже мог из Афин отправиться домой, скажем, на самолете, а яхту продать или даже бросить, и, тем не менее, считалось бы, что круг по земному шару я все же совершил. Но, боюсь, никто из земляков не понял бы этого поступка, поэтому я привел яхту в Махачкалу. На это мне понадобилось еще пять месяцев. Впрочем, самого движения было меньше, месяца три, потому что в Афинах пришлось простоять около двух месяцев, дожидаясь тепла. Ну, не могу я без него, а зима - она и в Греции зима, хоть и помягче. Мне нельзя было намокать, так как негде сушиться, нельзя было сильно болеть.

Стоял, естественно, в марине, где меня снова и в который раз поразили масштабы развития яхтенного спорта и бизнеса в мире и наше отставание в этом смысле. Ведь порт этой морской «гостиницы» в два раза больше махачкалинского торгового, имеет девять причалов для ста катеров и яхт каждый. Да еще они стояли вдоль стенки и торцов. То есть здесь было около тысячи судов со всего света на плаву и еще полторы тысячи на берегу. Места на причале пронумерованы, как боксы для автомобилей.

Прекрасна эта марина «Алимос», в районе Афин Каламаки. Оплатил стоянку, а также снабдил меня одеждой, водонепроницаемым костюмом и продуктами грек, владелец трех яхт Марк Лориндос. С ним мы объездили Афины и Пирей. Наше посольство, в которое звонил несколько раз, ко мне и моим проблемам интереса не проявило, отделавшись пустыми советами. И я доподлинно убедился, что Россия - именно страна советов, а не дел. И еще одно уместное, по-моему, наблюдение: чем меньше зарубежная страна, до которой тебе удалось добраться, тем отзывчивее там работники наших консульств и посольств. Их искренняя поддержка и посильная помощь в Джибути и на Кипре - это вам не дурацкие советы по телефону из Каира или Афин, как мне преодолевать каналы или проливы.

В первых числах апреля вышел из греческой столицы и, минуя острова Андрос, Скирос и Лемнос, приблизился к проливу Дарданеллы, где встретил самое дружеское отношение к себе турок-яхтсменов. Трижды, друг за другом, они тащили «Лену» на буксире через пролив в Мраморное море - сам я не мог его преодолеть из-за сильного встречного течения.

Через Мраморное море подошел к Стамбулу, стоял в пригороде Кадыкеи, тоже в марине, и если бы не ее генеральный менеджер Кахит Юрен и яхтсмены Айдин Язган и Алъпараслан Югюр, то стоял бы там долго-долго. Они помогли мне с оформлением документов, с продуктами и, главное, с буксировкой через Босфор в Черное море. В этом проливе встречное течение еще сильнее, чем в Дарданеллах, и турецкий катер тащил «Лену» часов восемь. Это еще один повод сказать, что без братских отношений яхтсменов всех стран мое кругосветное плавание никогда бы не состоялось, потому что при минимальных расходах на такое путешествие в 15 тыс. US хозяева «Лены» затратили десятую часть от этой суммы. Остальное в той или другой форме дали мои друзья и помощники со всего света, в том числе и греки с турками. Правда, для этого мне пришлось стать попрошайкой международного класса и уровня, и с высоты этой своей квалификации могу уверенно сказать и посоветовать мореплавателям-одиночкам, идущим в кругосветку, что крупная яхта, конечно, комфортабельнее, зато, если идешь на маленькой и без всякой рекламы на парусах, тебе охотней «подают». Особенно если ты из России, где - всему миру известно - холодно и голодно.

Но вернемся в Босфор. Выйдя из него в Черное море, прошел вдоль турецкого берега до меридиана Севастополя, развернулся на север и через двое суток, 3 мая 1996 г., был в яхт-клубе Черноморского флота.

Не побывав в Севастополе, невозможно себе представить, что такое сейчас Краснознаменный Черноморский флот, вернее, то, что от него осталось. Неподвижные, ржавеющие на якорях корабли, дистрофичные матросы и сумрачные офицеры, их охраняющие, отсутствие денег и всего самого необходимого и вдобавок грустные майские праздники – вот что я увидел там. Вот что такое КЧФ, который тогда никак не могли поделить Россия с Украиной. В Севастополе я постоянно вспоминал рослых и упитанных французских моряков на их отличном фрегате в Джибути, к которым я обращался за помощью. Они все спрашивали, а что сделало российское правительство и флот, чтобы оградить меня от грабежа, а российский флаг от оскорбления в Сомали? В Севастополе я понял, что флота, во всяком случае, Черноморского у нас уже нет, и рассчитывать на его защиту мне не стоило.

По большому счету, светлых и радостных ощущений не было ни на Черном, ни на Азовском морях, ни на Дону с Волгой. На всем этом длинном пути упадок и деградация ощущались во всем. И даже не по сравнению с другими странами, а хотя бы с тем, что видел на тех же берегах три-четыре года назад, когда плавание начиналось. О флоте я уже не говорю - турки на Черном море сильнее. Я видел их учения.

Пусты были крымские санатории, мимо которых проходил, - и это в конце мая 1996 г. Очень мало встречалось грузовых теплоходов и в море, и на реках. Еще меньше пассажирских. В обветшалых шлюзах Волго-Донского канала на своей маленькой «Лене» я шлюзовался один. Пустынна была и Волга при переходе от Волгограда до Астрахани. О яхтах и говорить нечего - за два месяца пути по России не встретил ни одного паруса.

Зато сразу ощутил извечное российское хамство и грубость, от которых отвык за три года. И что меня особенно остро резануло и зацепило, так это то, что у нас кричат на детей. Я этого нигде не видел.

Мое одиночное плавание закончилось в Новороссийске – здесь у меня появился матрос Володя Степанов. Это мой друг, яхтсмен из Актау, которого мне на помощь прислал тамошний яхт-клуб «Бриз». Собрали ребята деньги, и он прилетел, чтобы защитить от всяких неожиданностей и визитеров при следовании по рекам. Но, слава Богу, плавание прошло спокойно - ни с браконьерами, ни с любителями спиртного мы не сталкивались.

Последнюю крупную проблему пришлось решить в Новороссийске. Когда весной 93-го я уходил оттуда в Атлантику, то оставил в яхт-клубе мотор. Меня, видимо, приняли за сумасшедшего, решили, что из такого плавания не возвращаются, и мой мотор, скорее всего, продали. Во всяком случае, вернувшись, я долго доказывал, что я - это я, и новый «Ветерок» получил с большим трудом и только с помощью нового директора яхт-клуба Новороссийского морского пароходства Юрия Прасола. В общем, по Дону шли под мотором две недели, 18 шлюзов Волго-Дона преодолевали двое суток. После стоянки в Волгограде шли до Астрахани четыре дня. 18 июля вечером «Лена» вошла в Махачкалинский порт.

Через несколько дней перегнали яхту через Каспий в Актау, где ее вытащили на берег в яхт-клубе «Бриз». О судьбе «Лены» и моих взаимоотношениях с фирмой «СОВМАРКЕТ» надо говорить отдельно. Яхту сдал под расписку, полностью выполнив условия контракта: взял - положи на место. Именно за это меня ругают мои махачкалинские друзья: мол, я перестарался, вернув судно неплатившей мне обанкротившейся фирме, мол, «Лене» место в Дагестанском музее, куда я сдал пока только свой паспорт моряка с печатями таможни и «иммигрейшн» множества портов от Одессы до Брисбена и обратно. Зато довольны яхтсмены из Актау на казахстанском берегу Каспия, считающие, что кругосветка «Лены» началась и закончилась в их порту.

Вот так и закончилось мое плавание.
Хотим мы того или не хотим, это первое в истории, и пока единственное, одиночное кругосветное плавание на прогулочном швертботе. Не хотел я этого. Так получилось.

© 2004- г.
Гималайский Клуб Рафтеров и Каякеров России Яндекс.Метрика